Temporis filia veritas (2/2)
Ближе к полудню автомобиль Тошимасы выехал на шоссе, ведущее к клинике. Впервые за последние года Тошия почувствовал себя по-настоящему счастливым. Он наконец-то почувствовал в себе силы, он наконец-то начал понемногу отпускать прошлое. Вопреки всеобщим советам со стороны Дая и Каору, Хара никогда не стремился стереть из памяти все неприятные воспоминания с женой и разводом. Нет никакого толка от прошлого, если вычеркивать из памяти все то, что причиняет тебе боль. Ты такой, какой ты есть, вместе со всеми своими душевными травмами, ранами, недостатками, изъянами.
Размышления о вечном прервал звонок от Ниикуры:– Знаешь, у меня возникает чувство дежавю…– Готов поспорить на бутылку Kavalan Solist Vinho*, что ты не ложился спать. Как себя чувствуешь?– Гораздо лучше, чем на протяжении последних пару лет.Видимо, этот ответ обескуражил редактора, так как на пару секунд воцарилось молчание.– Рад это слышать, – Каору усмехнулся, – со спокойной совестью могу передать Даю, что наша пташка очнулась и упорхнула из родительского гнезда. Между прочим, этот горячий парень из Миэ хотел рвануть с тобой, и знал бы ты, каких нервов мне стоило его усмирить...– Я уже понял, что одной бутылкой не отделаюсь.– Конечно, нет. Сообщи мне, как закончишь.Каору, как обычно, не дождался ответа и отключился.
Тошимаса посмотрел на часы и понял, что уже опаздывает. Он всегда был пунктуальным, в отличие от своих друзей, и ненавидел, когда опаздывает сам и не приходят вовремя другие. Чтобы не заставлять ждать его поклонника и докторов, пришлось превысить скорость.Тем не менее, Тошия опоздал. Прилично опоздал. Ворота клиники автоматически открылись, чем напомнили хищника, который поглощает идущую к нему добычу.Выйдя из машины, писатель не увидел того старичка-охранника, который встречал его в прошлый раз. Да и, судя по всему, в наблюдательном пункте его тоже не было.Дойти до клиники не составляло труда, ведь дорога была одна, но Тошимасу обещали встретить. Неужели его не дождались?– Кхм! Хара-сан, Вы опоздали.Тошия обернулся на голос. У тропы стоял молодой человек в белом халате.– Да, извините. Спасибо, что дождались.Мужчина молча развернулся и пошел в сторону больницы, а писатель поспешил за ним, надевая на ходу очки. С трудом, но Тошимаса вспомнил этого человека. Это был заместитель Укэ-сана, который провожал его в прошлый раз до стоянки. – Не могли бы Вы представиться?
– Такашима Койю.– Вы же помощник Укэ-сана, я прав?– Заместитель.Доктор-номер-два оказался не очень разговорчивым. Тошия достал блокнот из сумки и на ходу сделал пару заметок.
Весь остальной путь врач и писатель прошли молча. Такашима заговорил только тогда, когда они вошли в само здание лечебницы.– Укэ-сан просил показать Вам клинику и по возможности ответить на все Ваши вопросы, а также провести к К.
У Койю был вид отсутствующего человека: чтобы он не делал, чтобы он не говорил, создавалось впечатление, будто он был далеко от вас, хотя его тело и находилось непосредственно рядом.
– Наша клиника делится на четыре блока: А, В, С и D. Как Вам уже известно, у нас есть и второй этаж, некоторые называют блоком ?Е?. Там находятся кабинеты врачей, а также ординаторская. Пациенты могут посещать этаж только с разрешения врача и будучи под чутким надзором.– Разве Вы наблюдаете не за всеми пациентами? – Тошимаса сделал еще несколько пометок в блокноте.– Конечно, за всеми, – Такашима держался довольно высокомерно, – но мы не всегда приставляем санитаров к больным. К примеру, – Койю направился к выходу из холла, что находился слева, – в блоке ?В?, – доктор провел магнитным ключом по электронной панели и вошел в большое помещение, – находятся столовая, комната отдыха, библиотека и занимательная комната. Здесь пациенты не ходят, как они сами говорят, с конвоем. Естественно, санитары здесь есть, также все комнаты оснащены видеонаблюдением.
– Если с библиотекой и столовой все понятно, то что за занимательная комната?– В ней пациенты занимаются различной деятельностью: лепкой, рисованием, некоторые клеят аппликации.– Разве не опасно им давать режущие предметы?
Впервые Такашима рассмеялся.
– Им дают ужевсе вырезанное, не переживайте. Они не смогут нанести вред себе или окружающим.К Койю подошли несколько пациентов, одним из которых оказался молодой парень лет семнадцати. Тошия, конечно, знал, что душевнобольные люди разного возраста, но он не ожидал увидеть такого юнца в этом заведении. У парня были длинные черные волосы, тонкие, немного девчачьи черты лица. Молодой человек что-то взволнованно говорил Такашиме и постоянно трогал свое лицо, как будто хотел удостовериться, что оно не переползло на другую часть тела. Доктор выслушал пациента с ничего не выражающим видом и что-то ответил. После его слов молодой мужчина кивнул и молча ушел. Разобравшись со всеми подопечными, врач вернулся к Тошимасе.– Удивительно… – Тошия поправил очки. – Такой молодой...– А уже сумасшедший? – Койю усмехнулся. – Но не будь душевнобольных, то у многих из нас не было бы работы.– Весьма цинично.– Как есть, – Такашима отмахнулся. – Сейчас я Вас провожу в комнату переговоров. Она находится в этом же блоке.Тошимаса молча шел за доктором, который производил довольно странное впечатление. Судя по всему, характер у него был далеко не такой приятный, как его внешность. Даже удивительно, что этот человек являлся заместителем того улыбчивого и приветливого Укэ-сана. Не зря говорят, что противоположности притягиваются. Может, это действительно так.
Миновав очередной дверной проем, мужчины прошли по коридору и оказались у нужной двери.– Он уже внутри, Такашима-сан, – сказал санитар, больше похожий на якудзу.
– Спасибо, Ямада, – Койю обернулся к писателю. – У вас есть полчаса. Санитар все это время будет находиться вместе с вами во избежание неприятностей. Сумку Вам придется оставить в камере хранения.– Хорошо, – писатель передал сумку Ямаде, оставшись с одним блокнотом и карандашом в руках.Санитар открыл дверь и зашел первым.– Удачи, – услышал Тошия за своей спиной.
Казалось, что Такашима усмехается.В помещении было темно, лампа горела плохо, а из естественного освещения было только маленькое окно под потолком с решетками. Посередине комнаты стоял большой стол, с одной стороны за ним уже сидел человек.Ямада махнул рукой в сторону напротив стоящего стула.Тошимаса медленно подошел и сел, попутно разглядывая будущего собеседника: молодой парень с черными, ниспадающими до плеч волосами, которые закрывали большую часть лица, бледная кожа свидетельствовала о болезности человека.Молодой человек нервно тянул рукава своей белой кофты.
– Ну что ж. Здравствуй, К. Как видишь, до меня дошло твое письмо, – Тошия старался говорить спокойно и сделать голос более мягким и, на удивление, у него получилось.
– Меня… – голос парня был настолько тихим, что писатель еле расслышал. – Называйте меня Карма, – собеседник оторвался от разглядывания своих рук и посмотрел на Тошимасу. – Мне так больше нравится.У Кармы под глазами были фиолетовые синяки, как будто он не спал уже несколько ночей, а взгляд казался затравленным.– Хорошо, – Тошия улыбнулся. – С чего бы ты хотел начать беседу?– Я? – Карма удивился, а его щеки немного порозовели. – Извините, я немного смущаюсь. Давно не разговаривал с кем-то вот так. По-нормальному.– Надеюсь, что наши разговоры так и будут носить дружественный настрой. Мы же...– Тошия–сан! – К положил руки на стол и оперся, придвигаясь ближе к писателю. –О чем Вы думаете, когда пишите свои книги?Ямада, стоявший у двери, заметно напрягся.– Я... Ни о чем. Я живу в своей книге. Живу в мире, который выдумал сам.– Тогда Вы ненормальный. Так бы сказал Ютака, – Карма закивал и опустился обратно на стул. – Хотя он предпочитает слова покрасивее.
– Неужели?– Именно. А если Вы с отклонением – хотя я считаю, что абсолютно нормальных людей нет, так как это просто невозможно, – то Вы сможете меня понять.
– Надеюсь, что смогу. Итак, нам пора начинать. Чтобы ты хотел мне рассказать сегодня?– Они Вам дали полчаса, да? – Карма взглянул на Ямаду.Этот взгляд был переполнен ненавистью.– Знаете… – парень обнял колени, – мое детство было обычным, как и у всех остальных японских детей. Моя бабушка знала очень много сказок и легенд, которые и рассказывала мне перед сном. Ее рассказы отправляли меня в мир самураев, красивых принцесс, на неизведанные земли…Но моей самой любимой историей была про японского воина.
Великий японский воин по имени Нобунага решил атаковать противника, хотя врагов было в десять раз больше. Он знал, что победит, но его солдаты сомневались.По дороге он остановился у синтоистской святыни и сказал своим людям:– После того, как я навещу святыню, я брошу монетку. Если выпадет орел – мы победим, если решка – проиграем. Судьба держит нас в руках.Нобунага вошел в святыню и молча помолился. Выйдя, он бросил монету. Выпал орел. Его солдаты так рвались в бой, что легко выиграли битву.– Никто не может изменить судьбу, – сказал ему слуга после битвы.– По-моему, слуга был до неприличия прав, – Карма усмехнулся и встал. – Время закончилось.Кстати. Почти всех санитаров у них зовут Ямада. Неужели Ютака их штампует? – парень рассмеялся.Санитар не оценил шутки и заломил руки юноши так, что его лицо скривилось от боли.– Ты у меня еще поболтаешь, – тихо прошипел в ухо Кармы Ямада, но Тошия все же услышал.Дверь открылась, за порогом стоял улыбающийся Койю. Проходя мимо доктора, Карма показал ему язык, отчего врач скривился.Тошимаса вышел последним.– Выглядите растерянным.Тошия посмотрел на Такашиму: у того был румянец на щеках и вполне себе довольный вид, не то что полчаса назад.– Я хотел бы побыстрее добраться до своей машины.Настроение у писателя резко упало. Он ожидал большего от встречи, а не какую-то глупую сказку.
– Укэ-сан вернулся и дал мне новые поручения, так что я не смогу составить Вам компанию, извините. Вас проводит охранник – Одзи-сан.
От довольной рожи Койю Тошию тошнило. Зам страдал перепадами настроения похлеще, чем любой психически больной.
Такашима вывел писателя из коридора, где его уже ожидал охранник, сопровождавший автора при первом визите.– Здравствуйте, Тошия-сан, – старичок просиял. – Я так рад Вас видеть.Тошимаса и его проводник двинулись другой дорогой: они вышли через какую-то дверь и шли по лужайке.– Одзи-сан, как много у вас молодых в клинике?– О, я даже не знаю. Спроси об этом лучше Укэ-сана или Такашиму-куна, – старичок семенил впереди.– Но я видел одного сегодня. Такой с длинными волосами еще, – Тошия на себе показал длину волос обернувшемуся деду.– А-а-а... Это Йозабуро. Хороший мальчик, хороший, – охранник закивал, как бы подтверждая свои слова. – Только жалко его. Бедный, не понимает, что молодость не вечна.– Простите?Старичок отмахнулся– Не положено тебе это знать.
Спустя пару минут эта странная компания добралась до стоянки. Охранник нажал на кнопку, которая находилась на стене сторожевого пункта, и ворота покорно открылись, выпуская посетителя. Одзи-сан стоял до тех пор, пока машина не скрылась из виду.Тошия мчался по трассе, погруженный в свои мысли. Больше всего его напрягал не столько Карма, сколько Такашима. Милое лицо, пухлые губы, стройное худое тело и светлая кожа. Все портил лишь отвратительный характер. Невозможно было понять, о чем думает Койю: его лицо не выражало никаких эмоций, кроме презрения, отвращения или щенячьей радости, которую довелось увидеть сегодня после посещения пациента. Исходя из того, как врач обращался с подопечными, можно с уверенностью сказать, что он их если не ненавидит, то презирает точно. Тошимаса недолюбливал таких людей.Тошия извлек из кармана пальто телефон и набрал номер Каору.– Да? – голос редактора был напряженным.– Я закончил, уже на пути в Токио.– Замечательно, – буркнул Ниикура. – Поторопись, – в трубке послышались странные звуки, – иначе я не справлюсь с Дайске. Нажрался в доску.– О боже… – простонал Тошимаса.– И будь осторожен. У нас дождь.Тошия остановился у бара друга. В окнах горел свет, но на двери висела написанная от руки табличка ?ЗАКРЫТО?. Писатель постучал в дверь и услышал звуки свалившихся стульев и топот ног. Дверь открыл Каору.– Добро пожаловать. Предпочитаете пьяного Андо или злого меня? – редактор пропустил друга.– Если честно, то я постарался бы избежать встречи с вами обоими в таком состоянии, – Тошимаса снял пальто и кинул его на вешалку.На единственном еще стоявшем стуле за столом сидело бренное тело, напоминающее Дайске.– Что на этот раз? Я думал, что ему хватает денег на гитары.Туловище за столом что-то простонало и безуспешно попыталось поднять голову.– Нажрался в сопли, – Каору закурил. – Если бы гитара. Наш бабник влюбился.– Достойный повод выпить. У меня аж что-то коленки затряслись, – Тошия поставил стул и сел на него.– Ты на машине, а значит, домой его везешь тоже ты.– Я так и знал, что ты намереваешься меня использовать.– Помилуй, мне на работу утром рано, разбираться с проблемами некоторых нерадивых авторов, – Ниикура пристально смотрел на Тошимасу.– Давай уже закинем это, – писатель указал на Дая, – в машину и избавимся от головной боли.– Согласен.Спустя полчаса мучений, боли и страданий, друзья смогли посадить Дайске в машину.– Ты уверен, что моя помощь тебе не потребуется? – Каору наклонился к опущенному водительскому стеклу.– Я справлюсь.
Тошия посигналил и направился к квартире Андо.– Тотчи-и-и... Тотчи! – тело на заднем сидении истошно завопило.– Я здесь.В этот момент Тошимаса пожалел, что Дай проснулся.
В школьное время Андо решил дать прозвище своему другу и ничего лучше, чем Тотчи, он не придумал. Под страхом смерти Дайске не называл так больше своего друга, но в пьяном состоянии… Будто он не мог вспомнить имя писателя.– Знаешь… – бармен икнул, – я встретил ПОТРЯСАЮЩУЮ женщину. Она мой идеал.– Да-да, – Тошия со скучающим видом слушал пьяного Дая.– Она мой идеал. Ты слушаешь?! МОЙ ИДЕАЛ! Ты бы тоже в нее влюбился, если бы получше узнал, но-о-о…. Но я тебе ее не отдам! Ни за что. Я искал ее всю свою жизнь. Начиная с детства, понимаешь?Тошимаса посмотрел в зеркало заднего вида.– Ничего ты не понимаешь, – отмахнулся Дай.– И кто же она?
Бармен начинал обижаться, а это ничего хорошего не предвещало, но от одного вопроса друга, тот сразу засветился от радости.– Я знал. Знал, что ты слушаешь! Но ты ей только не интересуйся, хорошо? Она моя. Обещаешь на нее не смотреть?– Обещаю.– Это Юуки-сан, – Дайске расплылся в улыбке.Kavalan Solist Vinho* – тайваньский виски, на международной премии World Whiskies Awards 2015 (?Лучший виски в мире?) стал победителем в категории ?Односолодовый виски?.