Глава 10 (1/1)

Тишина бывает такой оглушающей.Комнату освещает настольная лампа, что покрыта слоем пыли и стоит по середине стола, вокруг которого столпились парни. Стены увешаны деревянными полками, на которые Мэтьюс иногда ставит пустые банки из-под пива. Как никак, времени в этом доме он проводит больше, чем остальные.—?Что слышно об ублюдках? —?это Джаред.—?Ничего,?— Кори переглядывается с Ником, замечая слабый кивок, который прибавляет моральных сил и уверенности в своих словах,?— мы проехали по тем местам, которые ты сказал проверить, и пусто. Их там нет.—?Там вообще никого нет,?— замечает Никко,?— места слишком отдалены от города, так что… не знаю чего мы все так всполошились,?— парень чувствует, как поперек горла встает ком из сомнений, когда Джаред метает на брюнета испепеляющий взгляд, с неприязнью приоткрыв рот,?— Имею в виду,?— мысленно просит себя оставаться спокойным, продолжая говорить,?— если Кристофер скинул ублюдков на нас, а не стал заниматься ими лично, то дело это не столь важно и в случае провала на нас сильно не отразится.—?Правые скинули ублюдков нам, чтобы проверить каждого из вас,?— шипит сквозь зубы, продолжая держать гнев внутри себя. Смотрит на каждого в этой комнате, желая напугать, скинуть сдавливающий легкие дисбаланс на других людей, чтобы перестать мучиться самому,?— и сейчас вы подводите не Кристофера, а себя,?— указывает пальцем в рядом стоящего Ховарда, повторяя,?— разбираться будут с вами. Возможно, даже с вашими близкими, родными.Джаред нагнетает, но не впутывает в это себя, оставаясь в стороне. Он слишком слаб для того, чтобы признать свой провал и принять его целиком. Блондин боится, поэтому продолжает плеваться ложью в окружающих. Говорит то, что ему будет удобно, поэтому и чувствует внутри дискомфорт, ведь его слова не соответствуют действительности. Это огорчает.Сжимает горлышко стеклянной бутылки, поднося к губам. Медлит, осматривая замолкших парней, и ухмылка скользит по губам, ведь теперь мучается не он один, прежде чем сделать большой глоток уже теплого пива. Кривит лицо, отставив бутылку.—?Что нам делать? —?Кори нервно постукивает пальцем по поверхности стола, прежде чем встретиться с тяжелым взглядом Джареда.—?Что делать,?— повторяет шепотом, пуская смешок,?— что же вам делать, м-м?Переводит взгляд на Никко, который молча стоит напротив Мэтьюса, кусая потресканную губу.—?Может ты знаешь, Ник? —?наклоняет голову, смотря исподлобья на то, как парень пожимает плечами, качнув головой,?— не зна-аешь,?— тянет, упираясь руками в поверхность стола,?— вот и я не представляю.Делает шаг назад, опустив голову, от чего челка спадает на влажный лоб, прилипая, но в комнате прохладно. Слышно как гудят стены, прогибаясь под порывами ветра, который просачивается через щели, окутывая в первую очередь пальца Джареда. Они немеют.—?Дилан,?— голос звучит совсем рядом и Джаред сжимается от одного упоминания этого парня, морща нос,?— что нам делать?Резко выпрямляется, на ощупь находя недавно отставленную в сторону бутылку пива, подносит ко рту, делая большие глотки. Морщится, но с силой вливает в себя практически всё содержимое противного на вкус теплого напитка. Запрокидывает голову, опустошая бутылку с закрытыми глазами.Ведь он не знает.На протяжении всего месяца Джаред подготавливал почву, обдумывал каждое слово, которое скажет Кристоферу и которое, конечно же, может быть ложью. Ему нужно произвести впечатление холодного, расчетливого парня, но как это возможно, когда всё катится к херам, по его же вине. Мэтьюс так долго покрывал себя иллюзией, что сам поверил в неё и теперь, когда нужно решать чертову проблему, он просто не знает что делать, ведь ни разу не уделял этому время. Занимался самовнушением, предвкушаю скорую победу в гонке Правых, которую устроил сам. Занимался не тем. Подвел всех. Подвел себя.—?Ждать,?— хриплый голос О’брайена.Джаред опускает голову, оторвав от своих губ пустую бутылку. Сжимает её в правой руке, вытирая рукавом левой рот. В глазах пляшут черти, когда он наклоняет голову, подходя к столу ближе:—?Ждать,?— передразнивает, язвительно сощурив веки,?— боюсь спросить чего?Дилан не поднимает на него взгляд, продолжая спокойно смотреть на свои побелевшие костяшки, по которым проводит пальцем. Выглядит спокойным, когда раскрывает рот, спрашивая:—?В каких местах мы уже искали?Он знает, просто хочет натолкнуть остальных на мысль.Никко подходит ближе к О’брайену, касаясь его плеча своим, ладонью вжимает в стол угол карты, которая давно бы раскрошилась на мелкие кусочки от сырости и затхлости этого помещения, но на удивление всех, продолжает пылиться на столе. Огромный кусок бумаги давно прилип к деревянной поверхности, поэтому нет необходимости в том, чтобы придерживать края карты, но Никко делает это, чувствуя себя собранней, когда руки чем-то заняты.Тычет пальцами в разные места, где краска поплыла, размывая дороги и обведенные красным кружочком места, слегка нависает над столом:—?Мы проверяли вот это,?— вычерчивает пальцем условный круг в районе леса, поднимая взгляд на друга,?— а вы с Джаредом оставшиеся здания, тогда же мы их и сняли на пленку.Мэтьюс откликается на своё имя, мутно посмотрев на освещенную желтым светом карту. Напрягает зрение, но алкоголь как-то резко ударяет в голову, мешая сосредоточиться на происходящем.—?Я больше не знаю мест, в которых Ублюдки могли бы спрятаться,?— огорченно добавляет Никко, выпрямляясь. Скользит взглядом по карте, кусая внутреннюю сторону щеки. Действительно старается помочь найти хоть что-то, любую зацепку, которая поможет выследить ублюдков, но взгляду не за что зацепиться, в округе города всё проверено, осталось только выходить за его пределы, но зачем им скрываться так далеко?—?Это может значить только одно,?— Дилан нарушает тишину, спрятав замершие руки в карманы кофты,?— они не прячутся.—?Шутишь? —?это действительно звучит как бред, но Дилан не шутит. Смотрит на Ховарда, который широко раскрывает глаза,?— Но почему?Даже Джаред, что повернулся ко всем спиной, выбирая свободное место на полках, заполненных пустыми бутылками, прислушивается. Вырывает свое сознание из помутневшего состояния, но не оборачивается. Пальцами оттягивает нижнюю губу, смотря перед собой, ожидает.—?Потому что они не боятся нас.Мэтьюс ощущает странный позыв врезать О’брайену за такое заявление, хоть оно и кажется единственным разумным предположением. Оборачивается, сжав зубы:—?Что значит не боятся? —?процеживает это, делая большие шаги к парням,?— Они притворились нами, украли товар на три миллиона, подставив Правых и скрылись. Ублюдки знают, что каждый, кто участвовал в этом дерьме подохнет,?— ноздри широко раздуваются, а сердце в груди скачет, разгоняя кровь,?— я лично придушу подонков, когда поймаю их. —?хрустит пальцами, сконцентрировав взгляд на О’брайене,?— Они знают это,?— убеждает его, останавливаясь в шаге от парня,?— Знают, что мы придём и не боятся? Так?Джаред встречается с ленивым взглядом Дилана, лицо которого не излучает ничего кроме холодной расчетливости и уверенности в своих словах:—?Так.—?Почему? —?Кори подает голос, складывая руки на груди. Морально закрывается от возможного ответа, но продолжает ждать его.—?Этого я не знаю.Джаред нервно ухмыляется, опустив лицо в потные ладони. Надавливает на прикрытые веки, тихо шипя:—?Не знает, а-а,?— тянет, грубо взъерошив собственные волосы, кусает губу, промычав,?— не знает он.Это неуравновешенное состояние передается и Ховарду, что растерянно смотрит на друга, сглатывая:—?Если мы зря их искали,?— выдыхает через нос напряжение, встретившись взглядом с Диланом, что стоит по другую сторону стола,?— то что нам делать теперь? Провоцировать их?—?Ждать. —?повторяет кивая, ментально воздействует на окружающих, уверяет их в том, что это лучший и единственный вариант,?— Они сами раскроют себя, нам нужно лишь быть готовыми.***Спустя время, ярость в теле Джареда утихает, а алкоголь уходит на задний план, изредка напоминая о себе звоном в ушах. В комнате продолжает гореть одинокая лампочка, освещая хмурые лица парней, что продолжают тонуть в себе, захлебываясь.Столпились вокруг стола, каждый думая о своем, не желая расходиться по домам.—?Кстати,?— Джаред поднимает взгляд на скучающего Ховарда, что перебирает в пальцах чужой окурок, а может и свой,?— что на счет Стилфорд?О’брайен замирает. Легкие неожиданно покидает весь воздух, оставляя голодать.Смотрит на свои пыльные кроссовки, не замечая насколько сильно сжимает края стола.Чем вызвано такое беспокойство, Дилан?—?Все сделано,?— голос Ховарда спокоен,?— думаю он оставит нас дней на четыре, если повезет пять.—?Хорошо,?— Мэтьюс кивает, вновь замолчав.Прикрывает глаза, кусая кончик языка до боли.Какой ты дурак, Дилан.Речь идет об отце Эмилии, а не самой девчонке. Она здесь никому не интересна. Никому. Она не интересна тебе.Говард Стилфорд с самого приезда принялся копать под парней, чем здешняя полиция точно не занималась. Поэтому он приносит большие проблемы в последнее время, начав наступать на пятки. Кори должен был отвлечь его внимание мелкими ?зацепками?, которые специально подкинул нужным людям за пределами города. Это должно его отвлечь, пока парни сделают…—?Кто-нибудь видел Надзирательницу? —?липкая волна тока проходит по позвоночнику, заставив О’брайена сжать челюсть, когда Джаред продолжает,?— Никто?Поднимает взгляд на Мэтьюса, который задумчиво хмурит брови, ожидая ответа.—?Её не было в школе,?— шепчет Ховард, посмотрев на друга и пожимает плечами на безмолвный вопрос. Он не знает почему ее не было, но почему Дилан догадывается?—?Ясно,?— кивает, краем глаза посмотрев на О’брайена,?— она была дома?Странный холод окутывает спину парня и на мгновение он теряется, приоткрывая губы.У него дома? Они ведь не могли её заметить, правда? А что если они все-таки…Дыши Дилан.—?Не следил за ней,?— грубо, чтобы от него отстали.Он не следил за Милк хотя был обязан, ведь пообещал самому себе держать врагов ближе.О’брайен отворачивается, взглядом утыкаясь в Никко, что отстраненно наблюдает за тусклой лампой, возможно смотря сквозь неё. Задумался. Он чувствует в себе странное желание защитить девчонку от последующих нападков друга, поэтому молчит.—?Ясно,?— Джаред цокает языком, вздохнув,?— никто не видел.POV ЭмилияИнтересный факт. Если смотреть в стену без перерыва на протяжении четырех часов, белый цвет начинает резать глаза и те напрягаются сильнее, чем при просмотре фильма на самом маленьком экране телефона. Я узнала это благодаря голым стенам моей комнаты.Это единообразие надоедает больше, чем нудная речь политиков, на канал которых я наткнулась случайно, пока лежала в зале на диване, под пристальным надсмотром отца. Он приезжал домой в половину седьмого и садился на соседнее кресло, ужинал, читал, смотрел телевизор?— всё это делал вместе со мной. Пытался составить мне компанию на момент моего больничного режима, который длится уже чуть больше недели. Поднимался в свою комнату только после того, как я начинала зевать и уходила ?спать?. Делала это специально, ведь отец выглядел таким уставшим под конец дня, что моё сердце сжималось, а совесть готова была хорошенько врезать по лицу, если я сию же минуту не перестану его нагружать своим присутствием и не уйду. Уже достаточно принесла проблем.Поднималась в комнату, ложилась на кровать, повернувшись спиной к окну, и не спала. Просто лежала, считая собственные пальцы, смотря в потолок или в стену напротив. Мысли беспорядочно лезли в голову, как надоедливая песня, что мы слушаем на повторе до тошноты, пока тихий, но при этом такой громкий щелчок не звучал в комнате. Я сильно сжимала глаза, морща лицо, пальцами теребила края одеяла и ждала, пока папа не убедится в моём присутствии и молча не закроет двери с другой стороны. Двойной щелчок. Он эхом отдавался в моей голове, в ушах, словно биение сердца после изнурительно долгой пробежки.Он запирал меня в комнате.Окна теперь были закрыты, но всё также не зашторены, благодаря этому я могла следить за тем, как лунный свет мазал стену напротив, скользил по двери и уходил к подножью кровати, вскоре сменяясь солнечными лучами. В такие моменты я обычно засыпала на пару часов, чувствуя себя в мнимой безопасности с наступлением утра, но никогда не чувствовала себя комфортно. Мышцы ног сводила судорога и вечно казалось, что я просто неудачно легла, меняла позу, но снова ничего не улучшалось. Так я засыпала, плавая по волнам сознания: то слышала голоса и ощущала холод комнаты, что касается моей кожи, могла раскрыть глаза, то утопала в небытие, ничего не разбирая.Снов не было.Кожа лица зудит и я не противлюсь желанию хорошенько провести по ней ногтями, чтобы унять зуд. С закрытыми глазами чешу щеку, сонно чмокая губами, пока не касаюсь пальцами царапины, сильно надавливая на её края. Чувствую мягкие углубления, которые по не многу начинают заживать, но тут же отзываются ноющей болью, заставляя зашипеть, убрав руку от лица.—?Черт,?— разлипаю тяжелые веки, щурясь от яркого солнца, лучи которого ?удачно? попадают в мою комнату, даже если на часах шесть утра.—?Че-ерт,?— негромко тяну, приподняв голову с подушки. Некоторые пряди, что за ночь выбились из косички, лезут в глаза, мешая сфокусировать зрение хоть на чем-нибудь. Сгибаю руки в локтях, присев на кровати. Одеяло скатывается со спины и кожу тут же окутывает прохладный воздух. Остужает всё тело, заставляя покрыться мурашками.Тянусь к телефону, уперевшись в край матраса рукой, а второй нажимая кнопку блокировки. Слипшимися глазами смотрю на время, разбирая мутные цифры и новое число непрочитанных сообщений. Выпускаю из рук мобильник, сев обратно на матрас в позе лотоса. Бесцельно прожигаю взглядом стену, решив посидеть так ещё пол часика, чтобы дождаться хотя бы семи утра.[…]Спускаюсь по лестнице, сильнее укутываясь в махровый свитер, пряча в его вороте подбородок. Дома тепло, но я чувствую холод внутри себя на эмоциональном уровне, пытаясь воздействовать на себя физически. Пить горячий чай, спать под зимним одеялом, ходить в теплой одежде и всё в таком духе. Это не помогает, но главное, как я считаю, это моё стремление помочь самой себе. Перестать обременять других людей своими проблемами, а кого-то и присутствием, чтобы попытаться справиться самостоятельно. Окружить себя иллюзией.Спускаюсь с последней ступеньки, направляясь в сторону кухни из которой доносится тихий шорох, словно кто-то впопыхах носится по комнате, шоркая ногами. Заворачиваю за угол, останавливаясь в дверном проеме, но не захожу в комнату, замечая пробегающую от окна к противоположной стене женщину, которая что-то собирает, раскрывая каждый ящик на своём пути. Не замечает меня, поэтому складываю руки на груди, прижимаясь плечом к стене, и виском касаюсь деревянной поверхности, унимая головокружение.Мама взмахом руки раскрывает дверцу верхнего шкафчика, вставая на носки и вытягивая шею, пытаясь разглядеть его содержимое:—?Где же ты,?— шепчет под нос, но я слышу это, продолжая разглядывать профиль матери.Не закрывает дверцу шкафчика, решаясь опуститься на корточки в строгом платье, которое явно мешает ей двигаться, но для работы подходит хорошо. Выдвигает нижние ящики, перебирая пальцами какие-то целлофановые мешки, шелестит ими.—?Ну же… —?нервно кусает нижнюю губу, смазывая красную помаду, которую нанесла до этого,?— куда я могла положить?Опускает ладони на свои согнутые колени, начиная стучать по ним пальцами. Поднимает голову, изучающим взглядом осматривая комнату, в которой теперь находится не одна, ведь я делаю шаг вперед, растягивая губы в слабую улыбку:—?Доброе утро,?— надеюсь, что я выгляжу нормально. Правда стараюсь быть нормальной, но внутри что-то тревожно отзывается ноющей болью, сладостно окутывающей моё сознание, как только я пытаюсь показать положительные эмоции. Знакомое ощущение, сопровождающееся грустью. Оно и есть грусть.—?Утречко,?— смотрит на меня, на мгновение переставая кусать нижнюю губу.Пытается оценить моё эмоциональное состояние, поэтому скрываю его, начав зевать, сжимая ладони в кулачках и поднимая их к потолку. Спина хрустит и это даже доставляет мне удовольствие, поэтому пользуюсь своей улыбкой, которой одариваю маму, убеждая, что всё хорошо. Не даю ей засомневаться, делая шаг вперед:—?Тебе помочь?—?О-у,?— опускает взгляд на нижний ящик, в котором уже всё перерыла. Поджимает губы, вновь посмотрев на меня,?— да. Помоги, если хочешь.С улыбкой подхожу ближе, опускаясь на корточки рядом с мамой, что следит за моими действиями, пытаясь скрыть удивление.Нет ничего подозрительного в её изучающем взгляде, ведь женщина привыкла в последнее время видеть меня опечаленной и, даже если она делает вид, что ей плевать, она замечает моё состояние. Как никак, она родила меня, а значит некая ментальная связь между нами присутствует. Надеюсь.Она чувствует меня и я больше не хочу, чтобы мама… не хочу чтобы она боялась меня. Я перестану приносить проблемы, быть эгоисткой, даже если мне придется навсегда спрятать своё внутреннее ?я? от внешнего мира. Больше никому не принесу проблем.—?Что ищем? —?смотрю в глаза, улыбаясь, а внутри сдерживаю холодную дрожь.Мама недолго осматривает моё лицо, кивнув самой себе:—?Нужно найти Мелотофин,?— продолжает перебирать в руках содержимое ящика, поднося к лицу баночки и читая этикетки,?— такая белая упаковка с синей крышкой. —?объясняет, с досадой откладывает лекарства, вновь перебирая другие упаковки,?— Я была уверена, что оставляла его здесь.Прикусываю язык, отвернувшись, чтобы бесцельно посмотреть на стену. Мелотофин, что-то знакомое. Я точно видела его, да и в сознание всплывают очертания этих таблеток, подтверждая мои мысли. Но… вспомнила.—?Мам,?— произношу, повернувшись лицом к женщине, которая не поднимает на меня взгляд, но кивает:—?Что?—?Эти таблетки случайно не для сна?—?Для сна,?— подтверждает, отбросив ненужную пачку, и выпрямляется, посмотрев на меня,?— ты их видела?Молчу, не зная как реагировать. Если мама узнает, что я пью какие-то таблетки без её разрешения, то будет плохо. Не хочу представлять, но уверена, ей это сильно не понравится.—?Эмилия?Моргаю, опуская взгляд куда-то на подбородок женщины:—?Н-нет,?— вру, сглатывая, прежде чем посмотреть в глаза и натянуть на лицо улыбку,?— не видела, но что-то знакомое было. А зачем они тебе?—?Это не мне,?— разочарованно задвигает ящик, заставив меня отползти чуть-чуть назад, чтобы моей кожи не коснулись углы,?— это отцу нужно.—?Папе?—?Ага,?— выпрямляется на ногах, оттянув края платья вниз,?— он едет по работе в соседнее подобие города,?— кривит нос, обводя глазами верхние шкафчики, что висят на стене,?— и попросил завести Мелотофин. У него опять проблемы со сном.Упираюсь руками в пол, помогая себе подняться на ноги, чтобы всё-таки принести эти таблетки.—?А надолго он едет?Мама стучит указательным пальцем по нижней губе, другую руку поставив на талию, вдруг отвлекаясь:—?Куда?—?Ну по работе,?— страшно представить, что за работа,?— надолго?—?Он сам не знает,?— не смотрит, жестикулируя рукой,?— может на день, а может и на два, в любом случае он уже неделю оттягивает эту поездку.Рот невольно раскрывается, а разочарование закрадывается в каждый уголок сознания. Не контролирую свои движения, когда тереблю в руках края свитера, из-за несобранности раскрывая настоящее волнение. Чувствую сильное напряжение, что давит на глаза. Растерянно смотрю под ноги, не зная как вести себя, ведь я до сих пор боюсь остаться одной и папа является тем человеком, который на протяжении семи суток находился рядом со мной, не давая почувствовать одиночество, не позволяя впитать в себя серость четырех стен, в которых меня оставили, вместо больничной палаты.—?Я сдаюсь,?— подавленно поднимаю глаза на мать, что вскидывает руки, качнув головой,?— их здесь нет, придется ему ехать без таблеток,?— касается своего подбородка пальцами, переведя на меня взгляд, а я сжимаюсь под ним, прикрывая глаза и глубоко вбирая кислород через нос,?— не переживай, он справится.Перезагрузи себя, Эмилия.ПЕРЕЗАГРУЗИ ЧЕРТ ПОДЕРИ!—?Я кажется вспомнила,?— раскрываю глаза, абстрагируясь от внутренних криков,?— где могла видеть их.—?Правда? —?спрашивает, а я киваю,?— Где? —?уточняет, внимательно смотря на меня.Ничего не отвечаю, поворачиваясь на носках к раковине, и подхожу ближе, пытаясь контролировать свою дрожь.Перезагрузить нервную систему, чтобы скрыть холодную пустоту от лишних глаз.Выдвигаю маленький ящик, в котором лежат старые деревянные ложки, мы ими не пользуемся, но и не выкидываем, так что я без понятия, зачем они вообще нужны. Пальцами отодвигаю столовые приборы, нащупав пластиковую баночку. Поворачиваюсь лицом к матери, вытягивая перед собой упаковку и трясу для наглядности в руках. В ней что-то гремит, давая понять, что она не пуста.—?Ну наконец-то,?— облегченно выдыхает, забирая её,?— думала никогда не найду.—?Ага,?— киваю, разворачиваясь спиной к шкафчикам, копчиком надавливаю на ящик, задвигая его.Я выпила всего одну таблетку, надеясь, что режим сна наладится, но мне не стало лучше. Стало хуже.—?Садись завтракать, а я побежала,?— проходит мимо, коснувшись ладонью моего плеча, сжимает его, выражая своеобразную благодарность.Поджимаю губы, улыбаясь, когда мама выходит в прихожу, шоркая ногами по полу. Следую за ней, останавливаясь в дверях. Слежу за тем как она обувает каблуки, согнувшись.—?А ты на долго? —?не хочу оставаться одной.—?Не знаю, Эмилия,?— поднимает голову, мельком взглянув на меня,?— у меня завал на работе. Хочется всё разобрать, чтобы выходной был свободным, понимаешь?—?Ты опять задержишься? —?не могу скрыть горечи в голосе, обнимая себя.Каждый день со мной остается отец, в то время как мама пропадает на работе и я даже не знаю, когда она возвращается. Скорее всего это действительно из-за завала, но у меня складывается такое ощущение, что она избегает меня, прячась в стенах офиса. Боится?—?Скорее всего,?— выпрямляется, похлопав ладонью по карманам пальто, которое уже успела надеть. Хмурится, осматриваясь, но тут же делает шаг вперед, поднимая ключи с полки и убирая их в карман. Подходит к двери, останавливаясь полу боком,?— не забудь подогреть молоко,?— командует, зная, что я буду есть хлопья. Растягивает губы в улыбку, и раскрывает двери,?— до скорого.Поднимаю ладонь, слабо улыбнувшись:—?Пока.Двери хлопают, оставляя меня наедине с самой собой, что не могло бы не радовать, если бы так не пугало.Я пытаюсь убежать от себя, чтобы меньше прокручивать в голове воспоминания, иначе они достигнут меня и собьют с ног, повалят на спину и я…Мне нельзя оставаться одной.Топчусь на месте, оттягивая края рукавов, чтобы сжать их пальцами. Смотрю на пустую кухню, разрешая улыбке сползти с лица, прежде чем пройти к холодильнику.[…]Спускаюсь на первый этаж, наступая на ступеньки, что тихо скрипят, руша тишину дома. Так странно оставаться в тишине.Передвигаю ногами, не в силах поднимать их достаточно высоко, чтобы не шоркать по полу, и заворачиваю в просторную комнату. В ней я провожу седьмой день подряд, валяясь на диване и переключая каналы. Пересекаю расстояние до телевизора, чтобы взять пульт, краем глаза посмотрев на окно, выходящее на дорогу, по которой сейчас мчатся машины. Одна за другой. На улице светло, хотя через часа полтора город окутает темнота, а я останусь с ней один на один.Отвлекись, Эмилия.Опускаюсь на диван, без интереса направляя пульт на телевизор и щелкая кнопкой, после чего экран, что висит на стене, загорается, показывая движущиеся картинки. Поджимаю колени к груди, прибавляя звук, чтобы дом ожил, но сама не сильно вслушиваюсь в эти голоса. Просто пытаюсь создать видимость чего-то цельного и веселого, чтобы обмануть свое сознание?—?вот моя цель. Я должна отвлечь себя от насущных переживаний, хоть сердце и сжимается от желания закричать и обрести в этом крике покой. Сама не понимаю, откуда во мне остается столько энергии, которая льется сквозь пальцы, покидая тело. Каждый раз кажется, что я больше не способна прокручивать какой-то момент, ведь уже все прошло и перестало причинять мне знакомое разочарование, но я ошибаюсь. Вся энергия уходит на прокрутку воспоминаний, высасывая из меня желание жить.Опускаю руку с пультом на кровать, пальцами второй перебирая медальон в форме луны. По телевизору опять идет всякий бред, но больше мне нечем себя занять, ведь уроки сделаны, материал вызубрен и закреплен, дом убран. Неудобно запрокидываю голову на спинку дивана, прикрывая глаза.За сегодняшний день я не менее трех раз бесцельно ходила по дому, вытирала пыль в каждой комнате, подбирала раскиданные вещи и вновь разбрасывала их, чтобы было чем занять руки. Я страдаю от скуки и это заставляет меня…Стук в дверь.Тут же раскрываю глаза, поднимая голову, обеспокоенно посмотрев в сторону коридора. Надежда на возвращение родителей вспыхивает в груди, даря тепло, что заполняет пустую грудь, но я откидываю эти мысли, ведь у них есть ключи. Они могут пройти в дом не стуча.Стук повторяется.Сглатываю скопившуюся жидкость, тут же поднявшись на ноги и откидывая пульт на диван. Оставляю телевизор включенным, пока осторожно прохожу в коридор, заворачивая за угол. Пальцами рук касаюсь теплой стены, проходя к двери. Встаю на носочки, заглядывая в глазок, через который маленькая и узкая картинка мира ослепляет меня. Прикрываю левый глаз, упираясь руками в деревянную поверхность двери, резко оттолкнувшись от неё. Рука непроизвольно тянется к приоткрытому рту, а ноги охватывает странная тяжесть.Стук.Потерянно смотрю по сторонам, не зная как вести себя, ведь… нет.Соберись, Эмилия.Что за страх?Сжимаю ладонь в кулак, решаясь дотронуться до ручки, и надавливаю на неё, раскрыв двери. Сердце скачет в груди, а дыхание стремится сбиться, но я поднимаю глаза на девушку, сдерживая неожиданно подскочившую к горлу вину. Стыд.Элли оборачивается, не менее зажато смотря в глаза, но на ее лице улыбка:—?Привет,?— произносит на выдохе, подняв ладонь.—?Привет,?— отвечаю, как-то заторможенно понимая, что тоже должна поднять руку, чтобы поздороваться и не выглядеть глупо, но не успеваю, ведь блондинка шагает вперед, широко расставив руки, чтобы… обнять меня?Она действительно обнимает меня. Прижимается щекой к моему виску, неуверенно обвивая мои плечи, своими руками и позволяет вдохнуть аромат исходящий от вязанного свитера из-под которого виднеется красный подол платья. Медленно сгибаю руки в локтях, что до этого висели вдоль тела, и касаюсь ими спины девушки, ощущая тепло на кончиках пальцев. Дрожь проходит, когда я обнимаю в ответ и руки Элли сжимают меня увереннее, принося тепло.??— Необходимо… хотя бы для твоей безопасности, понимаешь??Обнять. Запереть в комнате.