Chapter 1 (1/1)
Подполковник Йоханнес Эккерстрём проснулся от ноющей головной боли. Его мутило. С годами последствия старого ранения стали проявляться все чаще. Он пошарил на прикроватной тумбочке и, нащупав очки, взглянул на часы. 4:50. Ну что ж, если спать всё равно уже не представляется возможным, то следует попытаться привести себя в порядок. За окном тянулись тяжелые сизые тучи, предвещая бесконечный дождь. Выпив обезболивающее, подполковник приступил к своему утреннему ритуалу. Умывание, бритьё, одежда — все действия были чёткими, выверенными, не терпящими лишнего. За долгие годы службы Йоханнес научился ценить время, в особенности своё. Надев серый китель и завершающим движением затянув портупею, он остановился около зеркала. Худое, вытянутое лицо выглядело болезненным, что подчеркивалось темными кругами под глазами, на виске пульсировала вена. Всё остальное было безупречным. Отглаженная форма чёткими линиями формировала силуэт, высокие сапоги блестели. Йоханнесу вспомнились глаза матери, полные слёз умиления, когда он, ещё будучи курсантом школы лейтенантов, после долгого отсутствия приехал домой во всей красе. ?Мальчик мой, ты стал совсем взрослым. Теперь ты?— наш защитник, наша опора?. Орденов и медалей подполковник не носил, считая это глупым хвастовством и лишним напоминанием о тех ужасах, что пришлось пережить. Выглянув в окно, он увидел, что водитель уже ждёт его. Взяв портфель с документами, плащ и фуражку, Йоханнес запер дверь и спустился вниз, на улицу.—?Доброе утро, герр[1] подполковник!—?Доброе,?— бросил Эккерстрем, усаживаясь на заднее сиденье служебного автомобиля. Лишних разговоров он не любил. Через 20 минут, подходя к дверям здания своего управления, Йоханнес, к своему неудовольствию, обнаружил группу подчиненных, толпящихся у входа. Завидев начальника, все как один, они вытянулись и отдали воинское приветствие.—?В чём дело, господа? —?поинтересовался подполковник.—?В гетто снова волнения, ночью были задержаны двое при попытке пересечь кордон,?— отрапортовал один из капитанов.—?Этого ещё не хватало. —?как и ожидалось, день не сулил ничего хорошего. В приёмной было тихо и пусто. Йоханнес включил свет и прошёл в свой кабинет. Сняв верхнюю одежду, он опустился в своё кресло и принялся работать. Спустя полчаса явился его адъютант — лейтенант Ярлсбю. В руках его был поднос с кофе и незатейливым завтраком: хлеб, масло и пара вареных яиц, собственно, как и всегда.—?Доброе утро, герр подполковник, вы сегодня рано!—?И, видимо, не зря. Дел по горло. Будь добр, оставь только кофе.—?Как скажете, герр подполковник,?— лейтенант оставил кофейник и кружку на маленьком столике у окна и удалился. Йоханнес просматривал личные карточки вновь прибывшего пополнения гетто. Около полудня его настиг очередной приступ головной боли. Не завтракать — было хорошим решением, иначе тошноту унять бы не получилось. Йоханнес встал из-за стола и покачнулся. В глазах резко потемнело, он вцепился в край стола. Надо прилечь. Добравшись до софы подполковник осторожно прилёг и прикрыл рукой глаза. ?Нужно что-то решать, слишком часто в последнее время в гетто нарушается порядок. Если я не смогу их успокоить, то за дело возьмутся другие, а их методы — мало кому понравятся?. От размышлений его оторвал стук в дверь. Ярлсбю, не обнаружив начальника за столом, прошёл вглубь кабинета:—?Герр подполковник, с вами все хорошо?—?Вполне, что случилось? —?Йоханнес не отнимал руку от лица.—?Там явился обер лейтенант Хенрик Санделин, его назначение пришло пару дней назад…—?Да, я помню, пусть заходит через пару минут. Эккерстрём поправил китель, медленно поднялся и направился к столу. Спустя минуту в дверь снова постучали. Внутрь зашёл высокий, статный, но слишком молодой, чтобы называться мужчиной обер лейтенант Санделин. Обменявшись взаимными приветствиями, военные с полминуты разглядывались друг друга. Йоханнес обратил внимание, что хоть по лицу новичка периодически и гуляла ухмылка, серые глаза оставались серьезными. Среди густой каштановой шевелюры кое-где серебрились седые волоски.—?Успели повоевать, как я понимаю?—?Верно,?— согласился Хенрик?— призвался за полгода до окончания войны, мне как раз стукнуло 16. Был удостоен нескольких наград за доблесть и направлен на обучение в школу лейтенантов.Подполковник понимающе кивнул:—?Вас ввели в курс дела относительно ваших служебных обязанностей?—?Так точно, герр подполковник. Я ознакомился со всеми аспектами, которые касаются должности руководителя инспекционного отделения. Разрешите приступить к работе?—?Разрешаю, отправляйтесь прямиком в гетто и на месте составьте отчёт о ночном происшествии, доложите завтра утром в 8:00.—?Есть! —?Санделин развернулся и покинул кабинет начальника. Йоханнес на время выпал из реальности, сидел и смотрел в одну точку, крутя карандаш в длинных тонких пальцах. Лейтенант создавал ощущение человека надежного и деловитого. Интересно, на сколько его хватит, когда он поймёт в какое дерьмо вляпался? Голова все так же болела. Йоханнес пытался отвлечься просматривая доклады подчиненных, изредка оставляя пометки рядом с интересующими его моментами. К вечеру на стол начальника управления по контролю за чистотой нации легла директива с грифом ?СРОЧНО?. В ней значились меры по искоренению неблагонадежного и нетрудоспособного населения гетто. ?Этого следовало ожидать??— с горечью подумал подполковник Эккерстрём. Сочинив по этому поводу несколько отписок в вышестоящие органы и направив их по месту назначения, Йоханнес решил отправиться домой. Был уже глубокий вечер, моросил дождь, как и следовало ожидать. Подполковник покинул здания управления, сел в машину, как обычно на заднее сиденье и поехал домой привычным маршрутом. Неожиданно, из переулка прямо под колёса автомобиля выкатилась ручная граната. Водитель резко дернул руль влево, но не успев сбросить скорость въехал прямо в кирпичную стену здания городской ратуши, приняв весь удар на себя. Раздался взрыв. Со всех сторон посыпались стёкла. Йоханнес съехал на пол и прикрыл голову руками, по виску уже струилась кровь. Через несколько секунд он выхватил табельный люгер из портупеи и зарычал от внезапной острой боли в боку. Кажется, сломана пара рёбер. Выбив дверь одним сильным ударом ноги, он выставил вперёд пистолет и аккуратно выбрался из кучи покорёженного металла. Дым от гранаты ещё не рассеялся, но движения не было видно. Вдруг, Йоханнес услышал шум мотора и резко повернулся. Голову прошила резкая нестерпимая боль, подполковник не выдержал и упал на колени. Глаза слепили яркие фары. Гул становился громче и, вдруг, стих. ?Ну вот и всё??— подумал Эккерстрём и потерял сознание.