И пришла Любовь. (1/1)

Я немного испугалась, когда ангелы начали водить хоровод вокруг статуй. Обрадовалась, когда Хора «оттаяла» и разозлилась, когда на меня повесили «вымотавшегося» серафима со словами: «Пусть у тебя переночует». А?Дотащила его до дома еле-еле. Переступая порог, услышала сдавленное хихиканье, выпрямилась, сбросила тело на пол и пошла дальше. Через два часа я поняла, что тело с момента падения не шевельнулось.Поэтому пришлось возвращаться и дотаскивать Лесса до кровати. Почему-то моей. Ах да, это мой дом. - Ты такая милашка, - как только я положила серафима на плетение растений, образующее ямку, сказал он. Выпрямиться мне не давала рука, прижимающая к груди. - Отпусти, - попросила я. У него горячка. Иначе, зачем он это делает? Да, верно, ангел просто болен. - Не хочу. А ты знаешь, что я тебя люблю? – я застыла. Поднимаю голову с его груди и рукой меряю температуру. Странно, лоб его совершенно не чувствуется моей ладонью, как нечто теплое. А, просто рука горячая… - Что ты делаешь? – с моих губ срывается писк, а он впивается в губы, предварительно положив рядом. Один глаз его открывается, с таким детским озорством… А воздуха не хватает. Огонь распространяется по телу, румянцем на щеках, собирается в груди. Отталкиваюсь, хватая ртом воздух. – Перестань!Вместо того чтобы послушаться, Лесс подминает меня под себя. Я пробую привести дыхание в порядок, когда его губы касаются моих. Мы воюем языками, я пытаюсь держать себя в руках, и сдаюсь победителю, чувствуя голой кожей его руки. А, к черту!Зарываюсь руками в шелковистые волосы и тяжело дышу – он покусывает шею, заглаживая эти места языком… Я выгибаюсь – одна его рука подхватывает и прижимает к себе, крепко-крепко, так, что чувствую его жаждущее тело. Вторая чертит по груди огненными узорами. Мое дыхание скачет, как ненормальное – прикосновение влажного языка к шее, и пульс бьется в висках, отдаваясь во всем теле. Вот он массирует сосок, и я не могу вспомнить, как дышать. Между ног жарко, внизу живота что-то щекочет. - Ты восхитительна, - куда он дел одежду? И не только мою, но и свою? Перед глазами воспоминание – совсем недавно я что-то срывала с его широких плеч, обнажая пресс.Боль! - А… кха… - я, как рыба на суше, ловлю воздух. Он шепчет, что сейчас будет не так больно, а на глазах выступают слезы. Богиня, как больно! - Аника, прости, - после всего этого он извинится. С таким потерянным видом, а я вспоминаю и сравниваю ту боль, что он причинил и то наслаждение, что подарил. - Я подумаю, - моя улыбка освещает его лицо.