Глава шестнадцатая. Свободное падение (1/1)

Казалось бы, когда ты слышишь, что кто-то не способен на взаимное чувство, следует отступить. Но природа человека не так проста. Сразу возникает желание следовать наперекор, доказать всем, что это всего лишь недоработка, стоит приложить ещё немного усилий и привязанность возникнет сама собой. То же случилось и с Джоном. После потасовки с Юнасом и тяжёлого разговора с Авророй, он проснулся с четкой установкой добиться желаемого результата. Нужно просто выработать алгоритм, математическую функцию, формулу любви, если угодно. Ради этого большого дела учёный отложил все рабочие задания и погрузился с головой в изучение этого вопроса. Через несколько дней у него уже был готовый план, который он начал претворять в жизнь посредством эмпатических экспериментов. Джон показывал андроиду душещипательные сцены из мелодрам, фотографии счастливых пар, читал отрывки из любовных романов, следя за её реакцией и записывая результаты. Дело продвигалось очень туго. Ему приходилось подробно объяснять, что чувствуют люди в той или иной ситуации. Они как раз добрались до Шекспира, когда завязался этот разговор. —?То есть любовь?— это желание полностью обладать человеком? —?во взгляде Авроры сквозило непонимание. —?Отчасти, это так. Из-за этого и возникает ревность, потому что когда отдаёшь так много, хочется получить столько же взамен и при этом каждая отданная не тебе эмоция воспринимается как предательство. —?Но ведь это ограничивает личную свободу, не так ли? —?Когда любишь, ты уже не хочешь быть свободным,?— Джон взял Аврору за руку. —?Я всю свою жизнь посвятил тебе и ни капли об этом не жалею. —?Ты добровольно закрыл себя от всего мира? Разве так можно? —?Для чего мне весь мир, в котором нет тебя? Мое место?— рядом с тобой. Я готов сделать всё, о чём ты попросишь, и в этом будет самое великое счастье для меня,?— Джон пытался как можно понятнее передать то, что творилось у него внутри всё это время. —?Но ведь, в конце-концов, наступит разочарование? —?с недоверием спросила Аврора. —?Пока есть любовь?— жива и надежда. Мы вместе, всегда будем вместе и я научу тебя чувствовать то, что чувствую я, чего бы это не стоило.*** Всю последующую неделю Юнас пытался дозвониться Тиму. Сколько сообщений он ему отправил, посчитать было сложно, да и не хотелось. Мастер даже не открывал их, судя по тусклым значкам в правом уголке экрана. Идея посетить квартиру номер шесть пришла инженеру посреди ночи, и, еле дождавшись утра, он поспешил к дому Тима. Мотоцикла внизу не было. ?Может, он снова оставил его возле какого-нибудь бара???— думал Юнас, быстро поднимаясь по ступенькам. Он звонил в дверной звонок, стучал, даже подёргал ручку, но всё было тщетно. Либо мастера не было дома, либо он совершенно точно не хотел его видеть. Инженер постоял ещё около часа в подъезде и столько же внизу, вглядываясь в каждую приближающуюся фигуру. Телефон всё так же молчал, и тогда Юнас отправился бродить по городу, потому что в такой час была высока вероятность столкнуться с Джоном на кухне. С того злополучного ужина они так и не разговаривали, на работу ходили врозь, а встречаясь в квартире, отводили взгляд друг от друга. Сначала Юнас ещё хотел завести разговор с учёным, но, видя его хмурое лицо, не решался. А потом и вовсе переключил внимание на тату-мастера. Мысль о том, что он мог так обидеть человека сверлила его днём и ночью, не давая покоя. Именно поэтому, переборов все свои принципы, сомнения и страхи, он сейчас слонялся по улице и искал встречи с Тимом. ?Надо написать Петеру и попросить его записать меня анонимно на сеанс. А если он спросит, почему я сам не могу… просто скажу, что так нужно. Не буду же я рассказывать всё вот это…? Юнас завернул за ближайший угол, чтобы спрятаться от лучей уже остывшего октябрьского солнца, которое решило явиться сегодня на небо. Мужчина несколько раз перечитал сообщение и нажал на кнопку отправки. Потянулись тягостные минуты в ожидании ответа, но тем больше он принёс облегчения: ?ОК, позже напишу день и время. Пока?. Всё оказалось так просто! Инженер даже улыбнулся экрану телефона, потому что этот план уже точно должен был сработать.*** —?Зачем ты пришёл? —?в глазах Тима сквозило презрение. —?Неужели не ясно, что когда люди не отвечают на звонки, то они не хотят общаться? —?У меня запись на сеанс. К тебе,?— Юнас очень волновался и, чтобы скрыть дрожащие руки, спрятал их в карманы брюк. —?Я снова должен извиниться за то, что вёл себя как последний идиот. Всё что было… я не думал, что ты относишься к этому серьёзно, ведь ты такой лёгкий в общении, весёлый… —?Поэтому ты решил, что я ничего не чувствую, и можно просто так кинуть меня, убежав ублажать своего распрекрасного соседа? —?Тим цедил слова сквозь зубы, чтобы они звучали как можно тише и не привлекали внимание других людей в тату-салоне. —?Убирайся, пока я тебя не выкинул отсюда. —?Нет, я никуда не уйду. Тем более, мне нужна татуировка,?— Юнас уселся на кушетку. —?Только я не знаю, какая и где. Тим как-то зло усмехнулся и начал натягивать перчатки: —?Отлично. Снимай рубашку и ложись на правый бок. Сейчас я тебе устрою. Убежишь отсюда быстрее пули, только потом не забудь Джону на меня пожаловаться! Юнас постарался не воспринимать эти слова всерьёз и выполнил все указания мастера. Краем глаза он наблюдал за его действиями и молился, чтобы ему не пришлось после этого красоваться с чем-то постыдным. Он старался не вздрагивать каждый раз, когда пальцы Тима касались его кожи, переводя рисунок и смазывая его холодным вазелином. Ему невольно вспомнилось, что вытворяли эти руки с его телом раньше, и вдруг резко появилось желание повторить всё это. Из-за этих мыслей Юнас начал ёрзать, пытаясь поправить член, болезненно упёршийся в ширинку. —?Я ещё даже не начал, а ты уже весь извертелся. Передумал? —?Тим включил машинку и обмакнул иглы в краску. —?Всё нормально, я гото… —?конец фразы утонул в резком выдохе смешанном со стоном. Нестерпимая боль прорезала его левый бок. Казалось, словно тысяча крошечных лезвий пронзают рёбра, задевая абсолютно все нервные окончания. Юнас прикусил губу и уткнулся в согнутую в локте руку. Казалось, этому не будет конца. Тим искусно пытал его на протяжении четырёх часов, прерываясь на перекуры, колкие высказывания и замечания. Иногда он, якобы, случайно касался живота инженера или выступающей тазовой кости, отмечая, как при этом дергается его тело, а кожа покрывается мурашками. ?Чёртов сукин сын, как же он всё-таки хорош. А Джон?— последний болван, раз за столько лет этого не заметил?. Тим вкладывал в свои движения всё, что ощущал за эти несколько недель, обида, сковывающая его, постепенно отпускала, уступая место скорее стремлению проучить Юнаса, выбив из него желание повторить что-то подобное ещё раз. В общем-то, инженер и не собирался этого делать. Он стойко терпел, ожидая окончания экзекуции, надеясь, что Тим, наконец, смягчится, и они смогут нормально поговорить. Как и прежде, салон совсем опустел, а за окнами уже клубилась густая осенняя ночь, подвывая ветром и мигая уличными фонарями. Мастер вытер лишнюю краску, стёкшую на спину клиента и выключил машинку. —?На следующий сеанс запишись снова через Петера,?— Тим начал собирать инвентарь, делая вид, что ему совершенно плевать на настойчивый взгляд голубоватых глаз. —?Надо было вообще набить тебе огромный член на лбу, чтобы все вокруг знали, какой ты на самом деле хрен. Эгоистичное, глупое дерьмо. Я вообще удивляюсь, как ты дожил до такого возраста, совершенно не научившись понимать людей? Бок ужасно саднил, но Юнас не обращал на это внимания. Это его искупление, с этой болью он отпустил всё, что было, окончательно убедившись, что был не прав практически во всём: —?Помнишь, ты как-то сказал мне, что нужно делать то, что хочется? —?И? —?Тим отвлёкся от дел и повернулся лицом к инженеру, вызывающе приподняв бровь. Оставив ненужные слова при себе, Юнас обнял мастера за шею, притянув к себе, и поцеловал. Поначалу тот даже немного сопротивлялся, но в конце-концов сдался и приоткрыл губы, позволяя чужому языку доказать искренность его намерений. У Юнаса голова пошла кругом, когда он ощутил знакомый привкус табака, запах туалетной воды, а затем и прикосновения, уже более нежные, чем пару часов назад. Прижавшись носом к щетинистой щеке, он прошептал: —?Прости меня, я больше никогда тебя не предам,?— пальцы его зарылись в густые длинные волосы, снова вовлекая Тима в долгий, полный трепета поцелуй. —?Не думай, что я так быстро забуду, как ты со мной обошёлся, но, пожалуй, ты заслужил ещё один шанс,?— веселая ухмылка затерялась под жесткими усами, а глаза блеснули задорным огоньком, так запавшим в душу Юнаса. —?Теперь будешь делать всё, что я захочу! Инженера бросило в холодный пот, но, впервые, не от страха, а скорее от предвкушения. Он был согласен на всё. Это слишком маленькая цена, уплаченная за великое счастье?— быть рядом с дорогим человеком и понимать, что это взаимно.