Пролог: Глава 3 - Старый страх (1/1)

В кабинете я просидел до утра.Казалось, что интересного – просто рассматривать портрет своего отца, висящий на стене. Масло на лице уже давным-давно смазалось настолько, что нельзя было разобрать ничего, а остальные краски просто растрескались.Портрет этот, однако, дорог мне был в любом виде."Эльза Хоффман,Пишу к вам из Темнейшей Области со всем почтением и уважением к вам"Строки эти красовались на новой бумаге, над которой лежал конверт. Перст с печаткой нашего родового символа – необычного полумесяца, повернутого дугой вверх и пронизанного пятью кольями внутрь пропорционально - был уже на моем среднем пальце правой руки. Скука была отвратительной.Я никогда не любил всё, что связано с письмами. Все эти формальности, оформление, этику…Палка здесь о двух концах – я не выношу строгий светский язык, но не знаю, как выразить простые мысли. Потому моё перо выводит чернилами речи из штампов.Иной раз и сам вопросом задавался, охладел я к своей супруге, или же нет. Мысли о ней не вызывали у меня никаких ощущений, кроме того единственного, что связывает супружескую пару.Можно сказать, что разучился любить. Это бы многое объяснило."Мартин благополучно прибыл в поместье, я принял его по достоинству. Сын хорошо себя чувствует и ни на что не жалуется"Рука останавливается. Рефлекторно отдёргиваю её, чтобы не наделать чернильных пятен, ведь тогда придётся переписывать вновь.Я закрыл глаза и попытался представить себе Эльзу. В ней всегда доставало красоты – она стройно держалась, хорошо танцевала. Впрочем, для пары она нашла крайнего – человека, открывшего для себя бренность жизни и пережившего столько смертей, сколько не видел полевой командир…Заранее, конечно, она не могла знать об этом…Послышался стук в дверь. Я раздраженно встал и приблизился, снимая с ремня связку ключей.- Господин Хоффман, к вам пришли.- Кто еще в такое время?- Солнце давно поднялось, господин Хоффман…Небрежно сплюнув, я отворил дверь и вышел из комнаты. Помимо лакея на меня смотрело знакомое лицо. Это был мужчина, возраст которого сложно было угадать даже по волосам – он был седым и точно мало стригся, но бодрости всегда в нём было без меры. И всегда он носил эту проклятую низкую чёрную шляпу и пурпуровую мантию, которая с года на год должна была обесцветиться.- Снова вы?Мой собеседник заговорил в нос:- Да, достопочтенный господин Манфред Хоффман.- И снова в попытках заставить меня согласиться на эту чушь?- Да, достопочтенный-Это начинало меня изрядно угнетать, и я грозно и надменно покосился на этого самозванца, глядя ему прямо в глаза. Шмыгая своим хитрым носом, мужчина замолчал.- Убирайтесь вон.- Но господин, в вашей области очень много аномалий, а их изучение принесет вам только небывалую прибыль!- Вон, я сказал. Если я узнаю, что вы появились снова, казню лично.Мой собеседник всё еще недоумевал и смеялся себе под нос протяжно и с нервной улыбкой.- Проводите этого "достопочтенного господина" на выход, немедленно.Едва за поворотом в коридоре скрылся этот ненавистный мной тип, с другой стороны показалась ранняя пташка – Хоффман младший. На моем лице, если верить ощущениям, подкрепилось тогда выражение скепсиса и раздражения, поскольку я очень не хотел его в тот момент увидеть.- Кто это был? – спросил Мартин вкрадчиво, на что я парировал:- Второй год уже приходит ко мне помощь свою навязывать. Неважно.- А что за аномалии-то?Как же я боялся, что он услышит.- Где Ричард, почему он не с тобой? – обессилено выдохнув, я отвернулся от сына и закрыл лицо рукой. Недолго мне удалось идти по узкой тропе меж двух пожарищ…- Не знаю.- Почему ты так плохо спал?Кажется, я понадеялся тогда, что смогу сбить его интерес своим ответным. Сам же Мартин просто раскрыл глаза от удивления и неожиданности.- Да хорошо я спал, просто много спать не хотелось…- Всё ясно с тобой.Я как-то задумчиво скрестил руки перед грудью и строго посмотрел на юнца. Тот отвёл взгляд.- Иди к себе и без Ричарда никуда не выходи.- Но отец, я же не ребёнок уже! – его растерянные глаза не вызвали у меня жалости.- Иди, я сказал…Отторгнув его словами и понадеявшись, что он и правда вернётся в свою комнату, я возвратился в кабинет и снова принялся за письмо."В последнее время у меня много дел по городу и потому я пристроил к сыну своего сторожа Ричарда, чтобы тот следил за ним. Мне бы не хотелось, чтобы он доставлял какие-либо проблемы"Поставив точку, я нахмурился. Действительно, мой отпрыск мог быть довольно докучливым.Когда я уезжал из дому в Темнейшую Область, ему было, помнится, лет десять. Впрочем, со временем и это проклятое место стало моим домом, и я даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь возвратиться обратно ?домой?.Я будто прикован к этому городу. К особняку. К этим землям.А в остальном мире, который я когда-то для себя стал называть миром ?вне?, то есть, тем, что противоположно миру ?внутри?, мне просто нет теперь места.Без капли душевных сил я упёр свои кулаки в виски, как вдруг кто-то вновь постучался в дверь. Я хотел было ударить кулаком по столу, но сдержался.- Кто там?Впрочем, в ответе необходимости не было, Я услышал чьи-то жалкие потуги вырваться в шелесте сапожек по полу. Вздохнув, я подошёл и толкнул дверь, выходя в проём.Ричард держал Мартина за шкирку.Хмурясь, я окинул его взглядом сверху вниз, намекая тем, что если он не будет вести себя сдержанно, у него могут быть проблемы.Впрочем, сам юнец такого ощущения не испытывал и в глазах его я видел тот самый знакомый и ненавистный мне огонь детского любопытства.- Пап, что это?Едва он поднял руку, я рефлекторно вырвал у него небольшой посеревший фарфоровый диск с мало разборчивыми символами на срезе. С двух же плоских его сторон красовался большой наш родовой символ почти в полный размер диска, что в длину был чуть больше моей собственной ладони.- Откуда это у тебя?!- Нашёл, - невозмутимо и гордо произнёс юнец.Негодованию моему не было предела. Кажется, из красного моё лицо прямо сейчас стало принимать фиолетовые оттенки.- В свою комнату, быстро! И не выходить до завтрака!- ...простите, господин Хоффман, - сторож затем отвечал, - но завтрак уже состоялся.- Чтоб вас всех… тогда до обеда! Ричард, запри его там к чёртовой матери…- Слушаюсь, господин.Не дождавшись исполнения своих приказаний, я вернулся обратно, захлопывая дверь с целью дать понять, что беспокоить меня лишний раз не следует.Да, так и пиши письма – вначале ты говоришь одно, а обернешься вдруг, и дело оборачивается к тебе изнанкой."Желаю огромного здоровья вашему отцу и матери. В ближайшее время на моё возвращение можете не рассчитывать."- Ну что там у них опять случилось?!Я начинал приходить в бешенство, но мне ответил только мой собственный голос внутри закрытого на ключ помещения. Снаружи двери никого не было.В этом доме проблема крылась на данный момент в одном только мне, но какая-то моя часть отказывалась признавать это. И продолжала кормить моих демонов светлыми надеждами на то, что мне, наконец, дадут побыть в одиночестве.Наверное, всё это всегда было моей виной.Поначалу, правда, хотелось перевалить всё на отца, но я бывал в Темнейшей Области от силы раз за своё детство.А потом отец передал мне право наследования, и я просто покинул семью, поддавшись влечению, которое вызвало у меня желание уехать. Сначала я корил себя за это. Потом чувства вины улетучились вместе со страхом за собственную жизнь. Следом из меня испарилась всякая сентиментальность, осталась лишь грубая броня из пепла войны, внутри которой билось стальное сердце.Впрочем, и в этом доспехе, как я понял, рано или поздно тоже появляются трещины.Что же я делаю? Пытаюсь отсрочить неизбежное? Я ни на кого не могу положиться кроме себя, но одновременно я и сам в своей шкуре оказываюсь беспомощным.Скрываться в себе и отторгнуть всех от своих мрачных тайн? Такой подход кажется ненадёжным, но этим и руководствовался Генрих Хоффман, когда считал свои планы не способными к провалу.Становится забавно и одновременно интересно – я всегда боялся сдаться, а прямо сейчас боюсь именно стать похожим на собственного отца.Я насчитал минут пять, рассматривая выведенные мною строки письма. Не зная, что еще написать, я со вздохом принялся заканчивать это ненавистное дело.Руки не слушались. Глядя в окно, я понял, что время близилось к обеду. Солнце почти встало в зенит."Я буду в состоянии прислать вам средств из выручки в заграничном порту. Наверное, через полгода, а возможно и раньше."Я готов был написать сухо, но осёкся. В этот момент я почувствовал, что в моих руках есть шанс дать Эльзе вспомнить о своих чувствах.Набравшись храбрости, я выдавил следующее внизу листа и не сделал ни единой кляксы:"Целую вас и крепко обнимаю.Всегда ваш,

Манфред Хоффман"