Бдения под дверью (1/1)
Когда-то я смеялась над булгаковским ?москвичей квартирный вопрос испортил?, все гордилась своей продвинутой и не в меру демократичной бывшей империей да открытой Европой. Где хочешь, там и живи – отлично же. Никаких глупых очередей и коварных махинаций со связями. Эх, молодо-зелено! Знала бы я тогда, как подпортит этот самый вопрос, но в иной форме, мои идиллически-идиотические отношения, не злорадствовала бы над жителями столицы несуществующей уже страны.
После короткой перепалки с выяснением намерений, а точнее отсутствия оных с моей стороны, мы больше не возвращались к животрепещущей теме. Но нерешенный конфликт так и висел над нами чем-то недосказанным и весьма угнетающим. Все остались при своих мнениях и со своими непонятками. Такое впечатление, что общий язык прошел мимо, помахав ручкой, а мы начали общаться на своих этнических наречиях.
Я пыталась ему втолковать, что слишком долго упивалась безраздельным владением личным пространством, чтобы вот так просто пустить в него кого-то, а еще хуже переехать, покинув облюбованную территорию. Он не хотел понимать, что у меня уже сложились привычки, от которых будет тяжело отказываться (даже при всем моем желании и работе над собой), что я ревностно охраняю свою стрессовую зону и время, прекрасно осознавая, что теперь с эгоистичным собственничеством пора завязывать. Только не по взмаху волшебной палочки с правильно подобранным словом, а, как у Depeche Mode, “as slow as you can go”. При условии, если программу заботы о ближнем все-таки вложили мне в мозг, она сейчас очень далеко и абсолютно бездейственна, ее надо найти, включить и обновить, ведь человечество давно ушло в своих моделях поведения от основных инстинктов с вычесыванием блох, ну, или прикрыло их расфуфыренными ритуалами. Смысл в том, что мне нужно переосмыслить некоторые вещи и принять то, что уже стало данностью.Мэтт же рассмотрел все мои доводы со своей колокольни. Решил, что я скрываюсь за своими психологическими премудростями от одного простого факта: я считаю его ребенком, не способным принять ответственность и заботу о другом человеке. Ясное дело, обида на всю жизнь. Мне бы тоже такое не пришлось по душе, но, черт возьми, прочисти он уши и пойми, что я пытаюсь отбросить все свои фобии, я бы не ходила вот уже вторую неделю сексуально-неудовлетворенной. Хотя Фрейд (что-то этот старый еврей слишком часто мельтешит перед глазами) похлопал бы меня по плечу и посоветовал направить энергию этого самого неудовлетворения в другое русло, например, в научные изыскания, которыми я и так занялась слишком рьяно.Настолько, что меня решили сделать спикером на будущей конференции. Нарвалась, нечего сказать.- Синяя или зеленая? – спрашивает он, суя мне под нос футболки. Смит, серьезно? Нельзя задавать такие вопросы, стоя топлес, в соблазнительно приспущенных на бедрах джинсах. Ты травмируешь мою и так нездоровую психику. Что я могу ответить ему прямо сейчас?- Лучше без, - выпалила я и не сразу поняла, что вслух, да и Мэтт тоже. Мы стояли друг напротив друга, охваченные приступом кретинизма, каждый со своим вопросом наедине. Со стороны должно было выглядеть просто очаровательно и в духе современного театра, того, который с претензией на оригинальность и авангардность.
- А как же ?Знаешь, что сказал Том?? – спросил Зла Не Помню Записываю Смит. – Пиджак на голое тело – не то, что можно считать пристойным поведением, - произнес он, будто цитировал свод правил. – Но знаешь что, О? Раз ты не в состоянии выбрать, то я воспользуюсь правом самого беспардонного в этом доме и свисну твою футболку, - он показал мне язык и побрел в ванную.- Ты такой ребенок, Мэтт, - усмехнулась я.- Тогда не удивляйся, что и вести себя буду соответственно, - буркнул он и захлопнул за собой дверь. Как же мы вовремя с накипевшим! Да он просто король выбирать подходящий момент. И так каждый раз.- Не валяй дурака, Мэттью Роберт Смит! Открывай дверь и выходи, - крикнула я в закрытую ванную.
- Не хочу, не буду, мама, - заканючил он.- Я бы с удовольствием побеседовала с тобой на повышенных тонах, но мы опаздываем. И речь идет не только обо мне, оболтус. Нас люди ждут. – Я прислонилась к двери и сползла по ней, усевшись на пол. И где же твое ?Ты не заставишь меня мять платье?, Офелия?- И что? Иди сама.- Не будь бабой, Смит. Я очень некомфортно чувствую себя в роли мужика при капризной девице.
- Славно, я еще и баба! – Он был явно недоволен происходящими переменами. – Это хоть повышение после ребенка?- Знаешь, Мэтт, - пришло время срываться мне, - иди к черту! Я – ребенок, который всего боится. – Я вскочила на ноги и принялась мерить шагами гостиную. Все равно от моего крика ему не уйти, представление услышат и соседи. – Я веду себя как маленький трус и перестраховщик. А еще я эмоционально неустойчивая, как моя тезка. И…и...я ненавижу свое имя! Может, хватит? Долго мне еще унижаться? – Замок щелкнул, но я не обернулась. Надо бы добавить в список уже имеющихся прегрешений истеричность.Он подкрался ко мне и обнял. От него пахло моим стиральным порошком. Напялит-таки что-то мое, свинух. Я улыбнулась.
- Ведь это было так просто, правда, О? – Поцеловал меня в шею, повернул к себе.
Просто что? Покрыть позором мои седины, они скоро проклюнутся, если так дальше пойдет. Хитрец и манипулятор. Обезоружил, загнал в угол и выбил признание. Не на ту стезю ступил, Смит, тебе бы в органы дознания.- И что ты на себя… - взгляд скользнул по черной футболке вниз к высунутому языку. Мои любимые ?Стоуны?, теперь уже не единожды. – Вконец измучить меня задумал?- Что ты, только слегка раздразнить.