Глава 5: Великое Древо (1/1)

1 И вновь он стоял посреди Поселения Нежити. Обветшалые покосившееся деревянные хибары нависали над небольшой площадью, посреди которой все так же полыхал большой костер. У его ног лежало несколько изрубленных тел. Переведя дыхание, он отер пот со лба и одел шлем. Убрав меч в ножны, он направился к старому деревянному мосту, перекинутому через провал разделявший поселение на два части.

Старый подвесной мост, удерживаемый толстыми пеньковыми канатами, поскрипывал, раскачиваясь в порывах ветра. Толстые доски местами прогнили. В мосту виднелись провалы, сквозь которые на него смотрела черная бездна. Обернувшись, он бросил взгляд на узкий проход между домами, который вел с площади. Медленно перевел взгляд на здание по ту сторону моста. Большое здание гордо возвышалось на той стороне провала. Ставни в небольшом оконце хлопали на ветру. У входа, одна воротина которого висела на оборванных ржавых петлях, лежал обтянутый серой кожей скелет кобылы, всем своим видом давая понять, что это были конюшни. Ухватившись за старый истрепанный, но все еще прочный канат, он ступил на мост. Доски жалобно застонали под его сапогом. Бросив быстрый взгляд вниз, в черную бездну, раскинувшуюся под ним, он медленно и осторожно пошел вперед. Старые доски стонали при каждом шаге. И каждый шаг приближал его к противоположной стороне провала.Мост выдержал, и он пересек провал, оказавшись напротив старого здания конюшен. Лежащий у входа лошадиный скелет смотрел на него черными провалами глазниц и ухмылялся пожелтевшими зубами. Из одной из глазниц выбежал небольшой жучок и скрылся в зарослях чахлой травы. Вытащив меч, он перешагнул порог погружаясь в полумрак конюшен. Внутри царила разруха. Стойла были завалены трупами лошадей. В воздухе стоял затхлый запах гнилой соломы. Сквозь хлопающие ставнями оконца в помещение просачивался серый свет. Осторожно ступая по ковру из прогнившей соломы, он медленно шел вглубь конюшен. Это был единственный путь на ту сторону провала. Топфхельм затруднял обзор, но снять шлем он не решался. Сосредоточенно осматривая все темные углы в конюшне, он продолжал медленно приближаться к выходу в противоположной стороне здания. Он уде не раз убеждался, что расслабляться здесь нельзя. И вот краем глаза он чудом уловил движение в тенях и ловко отскочил назад. Из темного угла под самой крышей на него спрыгнул карлик в цепях. Из прорезей в сером мешке, что болтался на голове карлика, на него смотрели налитые кровью глазки. В руках карлик сжимал длинный ржавый меч. Издав пронзительный клич, карл бросился на него, размахивая мечом. Разумеется, в атаках противника не было никакой техники. Просто беспорядочное размахивание оружием. Первый выпад карлика он блокировал мечом. Удар оказался на удивление сильным для такого мелкого и тщедушного противника. Карл отшатнулся назад и тут же снова ринулся в атаку. Удар. Легкий пируэт в сторону. Ржавый клинок просвистел рядом с его ногой и врезался в дощатый пол, выбивая тучу гнилых щепок и распугивая жучков. Он тут же рубанул мечом по тощей шее карлика. Клинок вспорол кожу, разрубил мышцы и с хрустом вгрызся в кости. Вязкая темная кровь мгновенно пропитала серый мешок на голове карлика. Высвободив меч он, тут же нанес еще один быстрый удар. Отрубленная голова отскочила в одно из стойл. Труп карлика упал к его ногам. Не успел он перевезти дух, как на него набросился еще один карл. Вереща и размахивая грязным ржавым топором, тварь неслась на него. Резко крутанувшись на каблуках, он встретил противника размашистым ударом. Карлик каким-то чудом умудрился закрыться от его атаки топором, но удар был такой силы, что карла просто смело в сторону. Тварь врезалась в деревянную перегородку и недовольно запищала. Он тут же подскочил к карлику и ударил мечом. Клинок опустился прямо на серый мешок, с противным хрустом проламывая череп. Мешок на голове карла тут же потемнел от крови. Тварь протяжно вздохнула и рухнула на землю. Смахнув с клинка кровь и встав наизготовку, он напряженно вглядывался в полумрак под потолком конюшен. Движения не было. Позволив себе немного расслабится, он направился к выходу. Покинув заполненный спертым затхлым воздухом конюшни, он скинул шлем и подставил лицо под тусклые серые солнечные лучи. Небо все так же было затянуто неприветливыми тяжелыми тучами. Опустив глаза, он огляделся. Он стоял на небольшом островке, посреди огромного провала в земле. Небольшой пятачок земли за конюшнями был окружен покосившимися деревянными хибарами. Убрав меч, он вышел в центр пятачка. Хибары смотрели на него черными провалами окон. Порывы ветра зловеще завывали, раскачивая деревянные ставни. Тупик. Он вышел в тупик…- Еще одна бабушка исчезла, - пробормотал кто-то позади него.Он резко развернулся, рука сама метнулась к рукояти меча. Позади, привалившись к стене конюшни, стояла ржавая железная клетка. Торчавшие из нее иссохшие руки и ноги едва шевелились, словно колыхались на ветру.- Так что, внучок несет клетку, - пробормотало нечто из клетки. - Он вечно носит свою клетку.Он приблизился к клетке. Чахлые руки потянулись к нему.- А бабушка никогда не вернется, - пробормотало что-то из глубин клетки. - Так что, полезай в клетку и стань бабушкиной тенью…Руки перестали раскачиваться и тянуться к нему. Нечто затихло, и ржавая клетка с тихим лязгом повалилась на бок. Склонившись, он попытался заглянуть внутрь клетки. Но тут до него долетел лязг цепей. Рука крепче он сжал меч и обернулся. Со стороны дальних покосившихся хибар на пятачок шел здоровенный полый, облаченный в обрывки некогда алого балахона. Лицо полого скрывал натянутый на глаза капюшон. На спине он тащил пустую ржавую клетку. Он собирался уже выхватить меч, но нежить не обращала на него внимания. Полый просто брел вперед, позвякивая цепями, которыми к нему была примотана клетка. Сделав еще несколько шагов, нежить замерла на месте. Издала протяжный вздох, развернулась и побрела в сторону хибар. Убрав руку с рукояти меча, он осторожно, стараясь меньше шуметь, нагнал полого. Все так же осторожно ухватился за края клетки и, сам не понимая почему, влез в нее.Полый встрепенулся и что-то пробормотал. Дверь клетки захлопнулась, а он медленно погрузился во тьму. - Ну и что здесь у нас случилось? – услышал он скрипучий голос.Медленно открыл глаза и сел. Огляделся. Он оказался в просторной пещере, едва освещенной тусклым светом нескольких факелов. По стенам сползали длинные узловатые корни, которые, казалось, пульсировали. Вдоль стен выстроились в ряд покосившееся надгробные плиты. В небольшом пятачке, ярко освещенном факелами, были свалены кости. Он медленно поднялся на ноги.- Это яма для опустошённых, а не для таких, как вы, - здоровых, - вновь проскрипел голос. - Или ты тоже из опустошённых, но прикидываешься, что это не так?Он медленно повернулся на голос. Чуть поодаль от пирамиды, сложенной их костей, скрываясь в тени, стоял рыцарь. Его старые поблекшие доспехи едва поблескивали в неровном свете факелов. Висевшие из-под нагрудника черные лохмотья были подпоясаны куском толстой веревки. Такой же потускневший и помятый остроконечный шлем был надвинут на самые глаза. А нижнюю половину лица скрывал кусок некогда черной посеревшей ткани. Глаза рыцаря скрывались под копной седых волос.- Нет, - покачал он головой. – Я не из опустошенных.- Нет, нет, конечно, нет, - покачал головой рыцарь, опираясь на свой тяжелый меч. - Все вы, психи, так говорите. Но скоро мы все сойдём с ума. А если ты, - он пристально посмотрел на него, - из нежити, то уж тем более.- Кто ты? – сухо спросил он.- Когда-нибудь ты сойдёшь с ума, но не сегодня, - пробормотал рыцарь в ответ. - Послушай моего совета: иди с миром.Покачав головой, он прошел мимо старого рыцаря к костру и протянул к нему руку. Потухшие ушли мгновенно вспыхнули, весело потрескивая и выбрасывая снопы искр.

- Это яма для опустошённых и для редких безумцев, которые любят складывать своих жертв в кучу, - продолжал бормотать старый рыцарь.Но он уже не слушал его. Сев напротив костра, он закрыл глаза, чувствуя, как вихри искр окутывают его. Уносят с собой.- Но я надеюсь, что у тебя есть занятие поважнее, - пробормотал ему вслед старый рыцарь.2 Он медленно открыл глаза и скинул шлем. Перед ним потрескивал костер, выбрасывая снопы ярких искр. Он сидел на мягком ковре из пепла посреди Храма Огня. Его всегда завораживало это возвращение в храм. Когда тело его, словно окутанное яркими искрами, будто растворялось в языках пламени костра.- Добро пожаловать к костру, Пепельный, - Хранительница Огня стояла чуть поодаль от него. – Чего ты желаешь?Он медленно поднялся на ноги и шагнул к ней.- Отдать,.. – он на мгновенье замолчал, подбирая слова. – Отдать тебе бестелесные души, - произнес он, наконец.- Хорошо, - кивнула Хранительница. – Тогда прикоснись ко тьме внутри меня. Позволь этим неприкаянным душам напитать тебя.Он опустился на одно колено и, закрыв глаза, склонил голову. Хранительница Огня положила свою израненную ладонь ему на затылок.- Позволь этим бестелесным душам, воплощениям несправедливости, обнаженным огнем... – тихо заговорила она, - погрузиться в меня, сбежать во тьму, недостижимую для пламени. Позволь им принять нового хозяина, - он почувствовал как волна тепла разливается по его уставшему телу; как наливаются силой уставшие мышцы; как затягиваются старые раны, - оживить пепел, приобретя новые очертания, - договорив, Хранительница убрала руку и тепло, ее тепло, тут же исчезло.Он открыл глаза и поднялся на ноги. Хранительница Огня уже заняла свое привычное место на старых каменных ступенях. Казалось, она пыталась разглядеть свои руки сквозь непроницаемую серебряную маску. Относись к Хранительнице Огня с почтением… Она такая же как и ты. Оба пленники…На него накатила волна необъяснимой печали и тоски. И жалости. Он поспешил отвести взгляд от Хранительницы, которая, подняв голову, повернулась к нему. Подняв руку, он прикоснулся к своей щеке. Он все еще помнил тепло ее прикосновения. - Вот, - он протянул вору кость, которую нашел в Поселении Нежити.- Святые небеса, - тихо проговорил вор, словно сразу же узнал, кому принадлежала эта кость. - Она уже была мертва... – он посмотрел на него. – Спасибо. В-впрочем, я не удивлён. Хм-м, гора с плеч, правда. Оставь кольцо себе, - глупо хохотнул Серокрыс. - Ну, это безделушка в знак благодарности.Кивнув, он достал из своей сумки кольцо, которое ему отдал вор. Небольшое серебряное колечко с синим камнем в форме слезы.- Говорят, что эти камни, - проговорил Серокрыс, - слезы богини Каифы. А перед смертью слезы всегда красивее, - вор скрипуче рассмеялся.3 Узкая извилистая улочка вывела его на более просторную дорогу, ведущую к кладбищу. Остановившись, он посмотрел поверх каменной арки, служившей проходом на кладбище. Поверх усеянных могильными камнями холмов. Там, позади кладбища, возвышалась некогда пышная крона могучего дерева. Нынче же листья опали, и крона представляла собой зловещее переплетение сухих ветвей, которые, словно живые, шевелились на ветру.

Он медленно опустил глаза на кладбище. То, что он сперва принял за холмы, оказалось вздыбившимися пластами земли. Часть кладбища съехала в расселину, которая словно старая рана взрезала кладбищенскую землю. Меж покосившихся надгробных камней бродила обезумившая нежить. В полусгнивших соломенных шляпах и старых лохмотьях, которые некогда были рубахами и штанами. Полые сжимали в сухих пальцах тесаки и грабли. Кто-то, мыча, размахивал ржавым серпом. Процессия мертвецов напоминала зловещее шествие крестьян. И тут один из полых приблизился к небольшой белоснежной березке, одиноко растущей посреди кладбища. И в ту же секунду в толпу мертвецов врезалась огромная, толщиной в руку, стрела. Раздался оглушительный грохот, земля содрогнулась. Оторванные руки и ноги разлетелись в разные стороны. Двух полых отбросило в пропасть. Он тут же развернулся и посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стреле. По праву руку от него, на другой стороне расселины возвышалась покосившаяся башня. Он скользил по ней взглядом, ища стрелка. И вот на самом верху башни он разглядел едва различимый силуэт. А в это время еще один из мертвецов приблизился к березке. Стрелок тут же спустил стрелу. Снова громыхнуло и еще двух полых разорвало в клочья. …теперь я тут, старый и слепой. Боюсь, я мало чем могу помочь…Он снова взглянул на кладбище. Мертвецов поубавилось, но они все так же бродили меж могильных камней. Бросив мимолетный взгляд на стрелка, он направился на кладбище. Аккуратно ступая меж покосившихся надгробий, он старался как можно дальше держаться от белой березки. Он прекрасно выдел, что бывает с теми, кто рискнет к ней приблизиться. Полые, казалось, не обращают на него никакого внимания. Только когда он подходил совсем близко, они раскрывали свои усеянные гнилые зубами рты и с бесшумным воплем бросались на него. Но истлевшие крестьяне, вооруженные старым ржавым инструментом не представляли опасных противников. Он уже почти пересек кладбище, когда ударила еще одна стрела. Земля содрогнулась так, что он не устоял на ногах и неловко повалился меж надгробий. Тут же вскочил на ноги, готовый к нападению. Но полых на кладбище больше не осталось. Убрав руку с рукояти меча, он направился к полуразвалившейся сторожке в дальнем конце кладбища.

Вскоре дорога вывела его в просторный дворик, огражденный высокими белокаменными стенами. Сквозь брусчатку во дворике тут и там пробивались пучки травы. В дальнем углу дворика, словно живое восседало огромное древо. И чем ближе к нему, тем зеленее становилась трава. Угол же, где ?сидело? древо был усеян небольшими нежно розовыми цветами. А перед самим древом на коленях стояло с десяток полых. Безумная нежить словно возносила ему хвалу. …в Поселение Нежити всегда просачивались разные болезни и проклятия. И самые худшие из них были заключены в Великом Древе. Но со временем они нанесли ему непоправимый урон…Обнажив меч, он медленно шагнул во дворик. Шаг, еще один. Когда его и древо разделяло всего несколько шагов, полые вскочили на ноги и похватали свое оружие. Взгляды их горящих налитых кровью глаз вонзились в него словно десятки игл. Он приготовился встретить атаку, но тут во дворике зашевелилось нечто более страшное, чем горстка полых. Огромное дерево пришло в движение, пытаясь подняться на толстых сучковатых ветках, которые будто служили ему ногами, древо безуспешно пыталось встать. Он попятился назад, переводя взгляд с полых на дерево. И вот один из мертвецов раззявил пасть и кинулся было на него, но тут толстая узловатая ветвь дерева смела его в сторону. Сухие крючковатые ветви разорвали плоть мертвеца за считанные секунды. Он медленно пятился к выходу. Древо предприняло еще одну попытку подняться на ?ноги?, но даже толстые ветви ?ног? не могли удержать его. Он уже почти добрался до выхода, но тут древо взмахнуло своими ветвями. Присев он кувыркнулся в сторону, ловко уйдя от удара одной из них. Но вторая подхватила его и подбросила в воздух. Поймала. Крючковатые ветви впились в кожу, разрывая плоть. Он тщетно пытался обрубить их мечом, но было уже слишком поздно. Древо сжало свои ?пальцы?, выдавливая воздух из легких. В глазах потемнело и он погрузился во тьму.4 Открыл глаза. Все тот же высокий сводчатый потолок Храма Огня. Сколько раз он уже успел умереть? Сколько раз он уже успел переродиться?

Когда-нибудь ты сойдёшь с ума, но не сегодня…Этот цикл смертей и перерождений продолжается. И с каждой смертью он теряет рассудок. Медленно, но верно часть его все-таки умирает. Умирает навсегда. Он сел. Тело ныло от боли, которую он пережил мгновенья назад. Она всегда остается. Боль…- Добро пожаловать к костру, Пепельный, - Хранительница стояла на коленях радом с ним. – Чего ты желаешь?От ее тихого голоса на него тут же накатила волна тоски и печали. И жалости.