Часть III. Основатели.Глава 1. Проклятие выбора. (1/1)

Глава 1Магистр с затаённым ужасом смотрел на старую, казавшуюся почти ровесницей этому древнему месту женщину. Его страх и отчаяние, словно в зеркале, отражались на в раз осунувшемся лице лорда Гриффиндора… Ланселота… Ланса… Старого верного друга и соратника. А как теперь выяснилось, ещё и товарища по несчастью.- Мелюзина, ты это серьёзно?- А ты думал маг, что сможешь обмануть древнюю изначальную магию? – седая, высохшая, как мумия колдунья, о красоте которой когда-то слагались легенды, невесело рассмеялась. – На вас слишком повлияли проповеди этих святош. Вы забыли, что за всё надо платить – вот и доигрались.- Но мы же… - впервые с момента произнесения пророчества, подал голос Ланселот и тут же замер на полуслове, наткнувшись на кинжальный взгляд поблёкших, когда-то таких же зелёных, как и у него глаз.- Вы же!!! – презрительно передразнила его колдунья. – А ведь я предупреждала! Я предупреждала вас, чтобы вы были осторожны в своих пожеланиях перед Изначальной! Но вы меня не послушали…- Так ты обо всём знала заранее? – голос уже взявшего себя в руки Игностуса был холоден и спокоен.- Нет. Но я знаю, какую цену может запросить магия. Я ведь тоже когда-то попала в ту же ловушку. Мне мало было красоты, ума и магической силы. Я возжаждала полной власти над желаниями мужчин, что управляли этим миром. И я её получила… Полвека жизни почти богини и… триста лет – прислужницы Оракула. А в промежутке… О да! В промежутке, за тот месяц после моего исчезновения, что я ещё скрывалась в мире людей, я убедилась насколько же эфемерной была моя власть. Меня забыли, как только я исчезла из королевского дворца!- Но твои дети и потомки твоих детей управляли странами! Это – не честно! – Гриффиндор шагнул к сгорбленной седой женщине, одетой в когда-то прекрасное парчовое платье, состарившееся, как и его хозяйка, и теперь висевшее на ней, словно на вешалке. – Почему должны были умереть мои маленькие дочери?! Почему при родах погибла Мораг и мой сын родился мёртвым?!- Каждому - своё! Вы были тогда молоды и не задумывались над тем, что обещаете Изначальной.- Но мы же обговаривали, что магия не может причинить зло нашим близким.- Близким?! Не смешите меня, мессиры маги! Ланс, твои жёны были для тебя лишь способом продолжить род, а на дочерей ты не обращал внимания! Из всех людей, единственными, кого можно назвать близкими тебе, были только твой друг – Игностус и племянник Годрик. Так они живы-здоровы. То же касается и тебя Магистр. Вы знали, на что шли. Магу-полукровке, незаконнорожденному сыну лорда Певерела, будь он хоть силён от рождения, как сам Мерлин, никогда бы не удалось пройти обучение у лучших магов Франции, Британии и Нормандии и стать первым чародеем королевства, а седьмому сыну нищего пьяницы лорда Гриффиндора – возродить в полном блеске свой опороченный род и стать правой рукой короля…- Но Изначальная не добавляла нам магической силы!!!- Правильно. Она лишь предоставила вам весьма удачное стечение обстоятельств, которым вы, надо отдать вам должное, чрезвычайно умно воспользовались. Но вмешательство древних сил было, и теперь вы платите за него. Смиритесь.- Таково объяснение Оракула? – Певерел холодно и с долей ледяной насмешки смотрел на старую колдунью. Те, кто хорошо знал его, сейчас постарались бы скрыться от взгляда этих глаз куда подальше, в таком состоянии маг был смертельно опасен.- Да.- А кто докажет, что это действительно показал тебе Оракул, а не является бредом твоего злобного, свихнувшегося разума?- Не веришь мне? Можешь заглянуть в колодец сам… Только, будь добр, не свались в него с перепугу, - ведьма одарила Игностуса злобным взглядом и с издевательским полупоклоном уступила место возле выщербленного временем нескольких тысяч лет, края древнего Оракула.Но Певерел был слишком раздосадован неприятными известиями, не внял этому своеобразному предупреждению и шагнул к краю.- Игностус! Нет!- Погоди, Ланс! Я хочу убедиться, что она не врёт!- Успокойтесь, сиятельный ЛОРД Гриффиндор, никакой… физической опасности вашему другу не угрожает.- Оракул может свести с ума.- Может. Если слишком долго глядеть в него, но мы ведь с вами не позволим ему задержаться у колодца надолго, - колдунья перевела взгляд на уже не слышавшего их разговор Магистра и пробормотала себе под нос так, чтобы Ланселот её не услышал, - сойти с ума он не успеет, но вот выбор… Выбор ему придётся сделать и что-то подсказывает мне, что он ошибётся. Проклятая гордыня всё ещё владеет его душой.Оттаскивать Певерела от колодца силой не пришлось – через четверть часа он, нетвёрдой походкой, отошёл от него сам. Бледный и неразговорчивый Игностус, не прощаясь, вышел из древнего, практически разрушенного и заросшего лесом святилища и, не слова не говоря, направился к границе зачарованной территории, за которой они с другом оставили лошадей и сопровождавших их воинов-магов. Войти в святилище могли очень немногие волшебники и охрана, чувствовавшая всю потенциальную опасность этого места, ждала своих предводителей в полной боевой готовности. Гриффиндор догнал друга, когда тот уже вскочил в седло, но, видя его почти безжизненный, устремлённый в себя взгляд, не решился задавать вопросы. А перед глазами самого сильного чародея Британии всё ещё проносились картины видений, навеянные Оракулом и в них было совсем не то, что ожидал увидеть Игностус. Там не было ни намёка на то, прервётся ли его род, или нет, хотя Мелюзина и утверждала это с полной уверенностью. Зато он видел, схватившихся за палочки и готовых проклясть друг друга… его лучших учеников, почти сыновей – Годрика и Салазара. И столько ненависти и горечи было во взглядах этих двух повзрослевших мужчин, что Магистр, знавший насколько они любят друг друга, невольно содрогался от предчувствия неминуемой беды. Даже он, никого никогда не любивший в этой жизни, видя развитие отношений своих лучших учеников, поверил когда-то, что любовь существует на свете и вот теперь… Певерелу не хотелось верить видениям, навеянным Оракулом, но память о них словно яд проникла в его душу и затаилась там до поры до времени. Но лучшему другу он так ничего и не рассказал, отделавшись лишь сухим обещанием:- Я не смирюсь. Посмотрим ещё… кто кого. Наш с тобой старый приятель - лорд Райвенкло, предлагал мне брак со своей племянницей – Бланкой. Она – молодая вдова – чистокровная колдунья, уже имеющая сына от первого брака и доказавшая свою плодовитость. Мы ещё поборемся!- Ты, как хочешь, а я – умываю руки. Старая ведьма в чём-то права. Хватит с меня этих браков. У меня есть Годрик и они с Салазаром подарят мне кучу наследников.- С Салазаром. Да… Возможно… - в памяти Певерела вновь возникли картины увиденного, и он с трудом отогнал мрачные мысли.Ланселот неправильно истолковав его мрачность, хлопнул друга по плечу и, протянув кубок с элем, грубовато утешил:- Не волнуйся. Святоши, оказавшись без добычи, повернули на того, кто их создал и теперь старому козлу Марволо Слизерину приходится не сладко. Скоро он прибежит искать союза с нами, вот увидишь. И тогда ему не удастся больше делать вид, что он не слышал нашего брачного предложения его младшему сыну. Ведь Зара-то он так из рода и не изгнал. После того, как ты, со всеми своими людьми перебрался в Шотландию, у английского короля появился новый придворный маг, и он отнюдь не благоволит проклятому нормандцу.- Слыхал, слыхал. И что этот Септимиус Малфой из себя представляет?- Сильный маг и себе на уме. Скользкий, что твоя гадюка. Все мы не без греха и иногда… меняем своих сюзеренов, но… у этого, по-моему, вообще отсутствует понятие о верности. Кстати, король пожаловал ему твои бывшие земли и титул лорда.

- Так быстро? За полгода службы.- Ты его не видел.- Что, он настолько хорош в магических искусствах?- Он настолько хорош… и в магии неплох, но красота перевешивает.- А-а-а, понятно, - Игностус впервые за день улыбнулся. Удалось ему это с трудом. Казалось, мышцы вообще разучились делать что-то подобное. Про своего преемника, гордо именовавшего себя потомком древнего римского рода он, благодаря своим осведомителям, знал даже побольше Гриффиндора, но меткие и хлёсткие комментарии друга всегда были удивительно точны и отражали самую суть человека. Малфой был именно таким, как и рассказывал Ланс. За спиной тридцатилетнего красавца-блондина, осталась сотня-другая голов, по которым он прошёл, с десяток разрушенных предательством семейных гнёзд, пара-тройка дюжин трупов и неизвестное количество чужих постелей. В общем, это был опасный противник, но достаточно сообразительный, чтобы не соваться под горячую руку к волшебнику, превосходящему его силой, опытом и влиянием в мире магов. Пока тот был достаточно силён, разумеется.

***Два молодых человека, одетых в плотные костюмы из драконьей кожи и с волшебными палочками наперевес, преодолели последний участок заросшего подлеском берега озера и выбрались на открытую местность.- Надеюсь, нам недолго осталось искать. Сейчас почти пять часов пополудни, через 3 – 4 часа начнёт темнеть. В этом лесу водятся довольно опасные твари. Не хотелось бы столкнуться с ними ночью, - высокий, атлетически сложенный мужчина, из-под плотно прикрывавшего голову кожаного капюшона которого выбивались пряди пшенично-золотистых волос, прищурившись, оглядел окрестности и задумчиво потёр подбородок. – Да-а, здесь действительно где-то поблизости есть источник древней магической силы. Я ощущаю её присутствие с каждым шагом всё сильнее.Его худощавый изящный спутник, тонкие черты более смуглого лица которого были напряжены, а чёрные глаза обшаривали каждый фут окружающего пространства так, словно там мог скрываться, как минимум, прайд мантикор-людоедов, кивнул, соглашаясь с лучшим другом и любовником:- Ты прав, Рик. Местные недаром избегают этого леса. Думаю и слухи, что где-то здесь когда-то был волшебный замок древних колдунов – правда. Вот только… - черноволосый маг замер на полуслове, вглядываясь во что-то за спиной своего спутника.- Что? – Рик, развернулся, пытаясь определить, что же так заинтересовало любимого.- Смотри!!! Там, за озером, на скалах!- Мордредовы яйца и сомнительная невинность Морганы!!! Будь я проклят, если это не…- Фундамент и часть стены. Возможно, сохранились даже подземелья.- Это было бы истинной удачей. Восстанавливать замок легче, чем строить заново, - Годрик шагнул было в сторону развалин, но Салазар остановил его.- Там могут быть древние ловушки и проклятия.- Я и не собираюсь лезть туда сегодня. Просто, разглядеть, насколько он был велик.- Думаю, достаточно… для наших целей, - двадцатилетний мастер-зельевар, за последние годы, так же как и его друг, ставший одним из сильнейших и известнейших магов острова, устало откинулся на грудь партнёра. – Вот только Учителя ещё бы убедить в нашей правоте, а то… своими силами мы будем отстраивать школу до возраста Мафусаила.- Не бойся, он просто упрямится. Ты же его знаешь. Магистр Певерел не любит перемен.Они обсуждали этот вопрос уже не раз и не два. Идея создать хорошо защищённую магическую школу для всех детей-магов пришла в голову неугомонной парочке ещё до отъезда в Шотландию, но тогда наставник даже не захотел слушать, назвав их предложение «бредом сивой кобылы». Магистра устраивал его стиль жизни, и взваливать на себя глобальные заботы о воспитании юного поколения всего магического сообщества Англии и Шотландии он не хотел. По большому счёту Игностусу Певерелу было на него плевать. Ученики, слава, деньги, земли – всем этим в достатке обладал самый сильный маг столетия и лишние заботы ему были ни к чему. У Годрика с Салазаром ушло четыре года на то, чтобы хотя бы заставить его выслушать их предложения. Возможно, что его новоявленной сговорчивости они были обязаны своей славе и известности, необычной для столь молодых волшебников. Новое поместье, которое пожаловал их учителю Шотландский король, было обширным и богатым. Оно называлось Хогсмид и располагалось неподалёку от древней крепости, по слухам, построенной ещё предками друидов. У друзей ушло несколько месяцев, чтобы, не привлекая внимания посторонних, пробраться через Запретный лес, нашпигованный ловушками, как гусь яблоками. И вот теперь они с восхищением взирали на развалины величественного сооружения, словно растущие из скал над озером. Особого зла в окружавшей разрушенную крепость ауре не ощущалось. Скорее в ней присутствовала неопределённость и растерянность. Видимо бывшие хозяева погибли слишком быстро и не перенастроили Защиту места на противостояние какой-то конкретной враждебной силе. Если бы дело обстояло иначе… вряд ли Рику и Салазару удалось бы даже подойти к озеру. Древние колдуны, по слухам, обладали огромным могуществом. А раз со стороны местного магического источника не надо было ожидать открытых враждебных воздействий, у восходящих звёзд магического мира, были все шансы, подчинить эту силу себе. Дело оставалось за малым… Сподвигнуть не склонного к альтруизму и благотворительности великого мага на эту авантюру. Дело почти безнадёжное… для кого-то другого, но боевой парочке было не впервой проворачивать подобное. Магистр Певерел ещё не знал, что войдёт в Историю Магии, как Наставник самих Основателей Школы Чародейства и Волшебства, и первый директор этого учебного заведения, но судьба уже решила этот вопрос за него. Хотел он этого, или не хотел, а подобная слава ему была уже обеспечена.

***- Всё!!! – Годрик без сил рухнул на расстеленный плащ рядом с Заром. – Я снял последнюю ловушку. А как дела у тебя?- Замечательно. Здешний магический источник, если и был когда-то исчерпан – восстановился полностью. И он силён, очень силён. Гораздо мощнее, чем мы с тобой предполагали изначально. А ещё он универсален, может подпитывать как Светлую, так и Тёмную магию, - Салазар оседлал бёдра развалившегося на плаще Рика и, приникнув к нему всем телом, положил подбородок на сложенные руки, с улыбкой вглядывался в усталое лицо любимого человека.

- Тёмная магия… брр… Знаешь ты, чем испортить настроение. Вот что за радость ты в ней находишь? От обрядов с души воротит. Всё через боль, да через смерть. Не то что Светлая… - Гриффиндор хотел, было, обхватить любовника руками и втянуть в поцелуй. Усталость, накопившаяся за целый месяц регулярных и чуть ли не круглосуточных вылазок к развалинам, внезапно отступила, освободив место нараставшему возбуждению. Но ловкий и гибкий Зари, придавил своими коленями его руки и с насмешкой наблюдал за попытками друга вырваться. На наскоки Рика, вечно прохаживавшегося по темномагическим обрядам, он не обижался. Их шутливые перепалки стали чуть ли не ежедневным ритуалом. Конечно, мощный Годрик, если бы захотел, мог с лёгкостью скинуть мелкого агрессора, но… он никогда этого не делал и Салазар, который соскучился по их постельным играм не меньше любовника, решил немного спровоцировать того на ответные действия, невиннейшим голоском пропев:- «Петрификус тоталус». Хмм, с чего бы начать? – казалось, нормандский маг выбирал, что бы такое сотворить с распростёртым под ним, беспомощным телом любимого. Гневный огонёк, вспыхнувший в глазах Рика, обещавший вероломному другу страшные кары, только подстёгивал его фантазию. Парень решительно рванул рубашку на широкой груди друга, открывая себе доступ к его телу, провёл языком по подрагивавшим в тщетной попытке вырваться из-под действия заклинания, мышцам и сомкнул жадные губы на напрягшемся соске. У него было впереди целых полчаса, чтобы воспроизвести всё то, что так часто виделось ему в эротических снах и что он до этого, из-за своей сдержанности, опасался добиваться в постели. Это место действовало на него раскрепощающе. Правда, того времени, на которое он рассчитывал, у него не оказалось, доведённый почти до пика возбуждения Годрик смог побороть заклинание за пятнадцать минут и… вот тогда-то Зари на своей шкуре почувствовал, что не только у него оставались нереализованные фантазии. День сменился вечером, вечер – ночью, но двое любовников так и не могли оторваться друг от друга. А пробуждавшаяся магия этого места с радостью поддерживала их, наполняя силами. Сами того не планируя, они своей любовью и страстью, подчинили себе почти разрушенный замок.

В общем, благие намерения вернуться в поместье до темноты пропали втуне. Измученные и пресыщенные, любовники уснули прямо под усыпанным звёздами летним небом и не знали, что как раз этим вечером, после многомесячной отлучки, в Хогсмид вернулся магистр Певерел, да не один, а с гостями. Теми самыми, что через много лет, сыграют свою, значимую роль в их будущей истории. Но колесо судьбы уже сделало свой поворот и вернувшихся на рассвете в поместье любовников, первой увидела гостья - десятилетняя племянница лорда Райвенкло, полукровка – Хельга Пуффендуй*. Красивый, с разметавшимися по плечам в беспорядке, сверкавшими от первых лучей солнца словно золото, волосами и блестевшими изумрудным светом глазами, не позаботившийся после любовных игр надеть рубашку Годрик, улыбнулся и подмигнул забавной, раскрывшей рот от удивления девчушке и навсегда покорил её сердце. Шедшего следом Салазара, будущая Основательница даже и не заметила, провожая зачарованным взглядом, удалявшуюся атлетическую фигуру молодого мага.

Магистр Певерел, явно чем-то довольный и даже немного помолодевший, встретил своих выросших учеников, ставших уже независимыми от него мастерами, привычными насмешливыми комментариями и познакомил с лордом Райвенкло. Молодые люди были искренне рады за своего наставника. Судя по его довольному виду, тому, наконец-то удалось устранить проблему, которая мучила его весь последний год. Что это была за проблема, юноши особо не задумывались. Раз Учитель не рассказал в чём дело, значит, это касалось только его. А лезть в его личные дела самоубийц не находилось. К тому же их заинтересовал гость, они немало о нём слышали, во Франции и Нормандии лорд Райвенкло был не менее известен, чем магистр Певерел в Англии и Шотландии. Да и собеседником он оказался замечательным и даже, на радость будущим Основателям, мгновенно проникся идеей создания школы для юных магов. А уж когда он по секрету поделился с другом тем, что во Франции коалиция известных магов, пострадавших от набиравших силу церковников, уже начала строительство подобной школы, мастер Игностус взглянул на этот уже набивший ему оскомину вопрос по-другому. Ведь многие из тех, кого назвал Жерар Райвенкло, были его давешними противниками и конкурентами:- Вот как? И как продвигаются у них дела? – голос старого волшебника был обманчиво безразличным, но появившийся в глазах настороженный блеск выдавал его заинтересованность в вопросе.- До этого года – с трудом. Слишком много сил отнимало противостояние с церковью. Но нам удалось крепенько обломать крылышки папским легатам и их воинствующим прихвостням, да и... – француз усмехнулся с притворным простодушием, - святых отцов постигла большая неприятность. Волей божьей разорился ломбардский банкирский дом, снабжавший их золотом.- Чувствую, без тебя там не обошлось, - Певерел усмехнулся, протягивая старому приятелю кубок с вином.- Не без этого.- Будь осторожен, Жерар. У святош много глаз и ушей, если они узнают, что ты замешан в этом деле…- И что эти магглы мне сделают? На что они способны без толпы одураченного быдла?- Вот тем-то они и опасны, что могут натравить на тебя чернь.- Ерунда. На моём замке хорошая Защита. Магглам она не по зубам.- И всё-таки будь осторожен, - Певерел перевёл взгляд на своих прислушивавшихся к разговору помощников и тень сомнений вновь омрачила его чело. За те семь лет, что он знал эту парочку, они прошли гигантский путь от талантливых неучей до блистательных магов, даже сейчас, не смотря на летевшую о них по всему миру славу, ещё только набиравших силу. На мгновение, сердце старого мага сжала тёмная волна опасений и даже зависти. Вернувшись после многомесячной отлучки, он почувствовал, как возросла мощь его бывших учеников и впервые испугался их увеличивающейся магической силы:

«Эта парочка обещает превзойти меня во всём и если Оракул не обманул меня… вражда таких сильных магов может погубить многое и многих. Надо бы чем-нибудь занять их. Хоть бы и этой авантюрой со школой. Далась им эта обуза! Да и, что там говорил Райвенкло о французской школе?» - Жерар, ты что-то начал говорить про школу?- Да. Сейчас, когда всё немного утряслось, постройка замка идёт полным ходом. Думаю, лет через десять-пятнадцать, все знатные магические семьи будут отправлять своих отпрысков к нам на обучение.- А вот как? К вам, значит? А не много ли вы, господа французы на себя берёте? – Игностус и думать забыл, что сам ещё недавно называл затею своих помощников авантюрой. В крови маститого мага взыграло уже слегка подзабытое чувство азарта, как-то притупившееся за последние три года, проведённые в спокойствии и довольстве службы у нового короля. Сейчас ему уже и самому казалось, что идеи, которые безуспешно пытались донести до него Рик с Салазаром, пришли в его собственную голову. Его ученики, достаточно хорошо изучившие своего Мастера, довольно переглянулись: всё складывалось как нельзя лучше. Если бы не визит француза, неизвестно, сколько бы ещё им ещё пришлось уламывать своего учителя, а теперь вопрос о создании школы был практически решён. Зар, которому лучше удавалось дипломатическое словоблудие, сделал знак любимому не вмешиваться и осторожно включился в беседу старших магов:- Магистр Певерел, в ваше отсутствие мы выполнили оставленное нам поручение, - заметив чуть заметно приподнятую в удивлении бровь Учителя, он добавил, - источник Силы, в нескольких милях от Хогсмида обследован. Там действительно когда-то стоял древний магический замок и… - Слизерин позволил себе улыбнуться с едва уловимым оттенком коварства, - … постройки сохранились намного лучше, чем мы могли бы надеяться.- Говоришь, весь свет магического мира будет направлять к вам своих детей, а, Жерар? – Игностус вальяжно откинулся на спинку удобного кресла, поглядывая на гостя из-под полуопущенных век, как наблюдавший за добычей кот. Магистр был не просто доволен, он предвкушал интригу, противостояние, вызов, которых ему так не хватало при шотландском дворе и в болоте деревенской жизни.- Конечно, будут, - заметивший настрой старого приятеля, Райвенкло отсалютовал ему бокалом с вином, как бы подталкивая принять вызов, - альтернативы-то нет, время мастеров-одиночек, обучавших жалкую кучку деревенских колдунов прошло. В нынешних условиях, когда церковники рвутся к власти и мутят чернь, им просто не выстоять. Нужны хорошо укреплённые замки, способные защитить наших детей от опасностей этого жестокого мира, пока они не смогут позаботиться о себе сами. Но… насколько я знаю, ни в Англии, ни в Шотландии, ни в Уэльсе не сохранилось ничего подобного, а самые сильные маги ваших королевств настолько погрязли во вражде и склоках, что просто не в состоянии создать подобную школу.- Ох, Жерар, Жерар, ты всегда был скор на скоропалительные заявления, - когда было необходимо, командный голос Певерела превращался в бархатное мурлыканье. Салазар и Годрик затаили дыхание, они уже знали, когда их учитель использовал подобные интонации, стоило ожидать чего-то по меньшей мере интересного. А учитывая о чём шла речь перед высказыванием французского гостя, дело могло принять оч-чень благоприятный для будущих корифеев магического мира оборот. Так оно и вышло. Когда лорд Райвенкло, заинтересованный внезапными переменами в голосе своего старинного приятеля, поднял на него взгляд своих необычайно светлых, почти серебряных глаз, резко контрастировавших с смоляно-чёрными вьющимися волосами и смуглой кожей, мастер Игностус продолжил свою речь:- Предлагаю пари: если мы откроем свою школу раньше вашей, ты, лично, объявишь всему магическому миру, что наши маги сильнейшие волшебники на свете…- Ха-ха-ха! Игностус, не надо пудрить мне мозги! Ты только сейчас, ну-у, или совсем недавно проникся этой идеей со школой. Раньше тебя такие вещи не особо интересовали. И ты хочешь мне сейчас сказать, что просто ради славы ваших островных магов, собираешься обогнать нас, уже несколько лет работающих над этим? В какие игры ты играешь?

- Так я и знал, что Жерар Осторожный побоится принять вызов, - Певерел позволил себе насмешливо улыбнуться и отсалютовать собеседнику своим бокалом. – Жаль. Жаль. Могла бы получиться интересная игра.- А кто тебе сказал, что я отказываюсь? Меня просто интересует, какой туз в рукаве ты прячешь?- Хм-м. Если я тебе скажу это, согласись, пари потеряет всякий смысл. Поэтому, давай остановимся на том, что мне… смертельно скучно.- Что ж, я готов в это поверить. Похоже, кое-кому из здесь присутствующих не хватает так гревших ранее его душу, интриг? Пожалуй, я приму твой вызов. Только, что я буду иметь в случае нашего выигрыша? Согласись, у нас больше шансов победить в этом противостоянии.- Хмм, я, на твоём месте, не был бы так уж в этом уверен. Но так уж и быть. Если мы проиграем пари, ты таки получишь… Ох! – Певерел страдальчески скривился. Магистр знал, на что намекает его приятель и по правде сказать, у него язык не поворачивался произнести нужную фразу. Но азарт будущего противостояния уже слишком глубоко пустил корни в душе старого интригана. Он вперил пристальный взгляд в своих молодых уже и не учеников даже, а соратников, только ещё набиравших силу, но уже таких могущественных волшебников: «Годрик. Салазар. Сильны. Очень сильны. И с каждым днём эта Сила в них прибывает. Если кто и сможет провести в жизнь эту авантюру, то только эти двое юных последователей дел Мерлина, с их наивной верой в магов и вообще людей. Чем дольше они останутся такими и не будут лезть в придворные интриги, тем спокойнее у меня будет на душе». – Мордред с тобой, Жерар! Получишь ты мою мантию-невидимку.- Ох, а я уж думал, у тебя язык не повернётся произнести это, - лицо гостя просияло довольной улыбкой, - можешь уже сейчас попрощаться с нею.- А вот об этом мы поговорим позже, мой дорогой друг. Я вижу, ты устал с дороги и наши разговоры вконец утомили тебя. Сейчас вызову слуг, они проводят тебя в приготовленные гостевые покои.Ещё с четверть часа взаимной ничего не значившей вежливой болтовни, где каждый в завуалированной манере пытался поддеть собеседника, тянулись, казалось, неимоверно долго. Но наконец, лорд Райвенкло, в сопровождении слуг отправился на отдых, а магистр Певерел мгновенно развернулся к своим юным друзьям, вкрадчиво проговорив:

- Эта мантия – старинный артефакт, передававшаяся в семействе моего отца из поколения в поколение и я буду ОЧЕНЬ обижен и разозлён, если мне придётся отдать её нашему гостю. ОЧЕНЬ!!! Надеюсь, я понятно выражаюсь? Вы затеяли всю эту авантюру, вам её и расхлёбывать.- Но, Учитель, восстановление замка требует большого количества подготовленных мастеров и…- Я поговорю с гоблинами, - Певерел перевёл тяжёлый взгляд на Годрика, - тебе с ними лучше вообще не контактировать, они всё ещё никак не могут забыть «воспитательные меры» твоего дядюшки. Мастера будут, а на вас… рабочая сила и… вся магическая Защита замка и его Источника. Вы хотели свободы и самостоятельности? Так вот вам настоящее дело. Кушайте на здоровье, только не подавитесь. А я буду присматривать за вашими действиями, - и Магистр, коротко кивнув собеседникам, покинул трапезную.- Да-а, я думал, он нас заавадит, - Рик с удивлением прислушался к себе. Явная угроза, прозвучавшая из уст одного из сильнейших магов современности, почему-то только прибавила азарта, а не вызвала страх сделать что-то не так и навлечь на себя гнев Учителя, как раньше. Гриффиндор поднял глаза на любимого и заметил точно такую же задумчивость в его взгляде:- Что?- Странно, но я перестал бояться его угроз.- Потому что мы знаем, что справимся.- Возможно…- Ладно, с нашими ощущениями разберёмся позже, а теперь нам предстоит море работы. Боимся мы его, или нет, а Магистр может очень сильно осложнить нам жизнь.***Работы и впрямь было столько, что друзья валились на свою постель без сил глубокой ночью и вновь поднимались с рассветом. Как многого, они, оказывается, не знали о магических замках, строительстве, чарах Защиты, Магических Источниках и многом, многом другом. Но время текло и в процессе работы, эти знания появлялись, а вместе с ними и опыт. Правда, не обошлось и без неприятностей. Замок, который друзья окрестили Хогвардсом, никак не хотел полностью подчиняться их власти. И только почти на месяц зарывшись в древние, написанные ещё на архаической латыни и почти мёртвых старокельтских наречиях свитки, Рик с Заром выяснили, что для контроля кроме боевого светлого мага-трансфигуратора и тёмного зельевара, необходимы ещё, как минимум, двое. Один, способный управлять магией растений и целительства, а другой – Мастер Чар с даром провидца-предсказателя. И тут, как ни странно, им на помощь пришли гостившие в поместье дочь и племянница лорда Райвенкло. Сам французский маг, направленный своим королём в качестве посла ко двору Его Величества Этельреда II, отбыл выполнять свою миссию, а свою единственную дочь Ровену и младшую из пяти дочерей своей сестры – Хельгу Пуффендуй, оставил в доме своего друга, собираясь забрать девочек в столицу Англии, когда окончательно устроится и разведает обстановку. Времена были неспокойные и ехать в незнакомое место с беззащитными детьми на руках, он не рискнул.

Двенадцатилетняя Ровена, хрупкая черноволосая и сероглазая, как отец, девочка, почти девушка, как-то незаметно стала другом обычно трудно сходившегося с людьми Салазара. Они могли часами беседовать о Зельях и Чарах, порой придумывая их новые, улучшенные модификации. Рик только добродушно посмеивался, в шутку называя их женихом и невестой. На самом деле никакой ревности он к юной ведьме не испытывал, искренне радуясь, что у его любимого появился такой верный друг и товарищ. Гриффиндор великолепно видел, что между этими двумя нет ничего кроме крепкой верной дружбы. Время летело со скоростью падавшего на добычу сокола. В трудах по обустройству замка и заботах о всё прибывавших и прибывавших, заслышав о строительстве школы учениках, мелькали недели, месяцы и даже года. Постепенно юная леди Райвенкло из прекрасной собеседницы и подруги, готовой выслушать друзей и посочувствовать их проблемам, превратилась в верную помощницу, а потом и в равную им по силе соратницу. Да и её младшая кузина Хельга, поначалу просто таскавшаяся по пятам за Годриком, как верная собачонка, готовая заглядывать ему в рот, ловя каждое слово, как откровение самого Мерлина, оказалась превосходной волшебницей, как никто другой понимавшей магические и любые другие растения, и очень скоро стала правой рукой, а затем и преемницей мадам Розалинды. У девочки был только один недостаток: она по-прежнему, теряла голову, когда речь заходила о Гриффиндоре. Естественно, такое обожание льстило Годрику, но всерьёз её влюблённость он не воспринимал, обращаясь с юной ведьмой, как с младшей сестрёнкой. Она даже служила объектом их с Зари беззлобных перепалок. Вернее, до поры до времени беззлобных. С того момента, как девушки поселились в поместье прошло четыре года. В Англии всё не прекращались войны, и лорд Райвенкло боялся рисковать дочерью и племянницей, подвергая их смертельной опасности. Четырнадцатилетняя невысокая и пухленькая, с яркими синими глазами, опушенными густыми ресницами, с длинными, почти до колен, волнистыми волосами цвета расплавленного золота, Хельга обещала стать настоящей красавицей, и уже сейчас казалась старше тоненькой как тростинка, обладавшей чуть мрачноватой красотой шестнадцатилетней Ровены. Кроме того она напрочь игнорировала отношения Годрика и Салазара, словно не замечая чувств существовавших между ними. Какое-то время Рика это умиляло, а Зара смешило, но чем взрослее становилась девушка, тем сильнее раздражали его её постоянные заигрывания с Гриффиндором. В то же время, он понимал, что наглая полукровка стала уже незаменимой в деле всей их с Годриком жизни – создании школы волшебства и чародейства. Только вместе, все четверо, они могли добиться успеха. Магистр Певерел в буквальном смысле умыл руки, ограничиваясь только тем, что раз в месяц, да и то, когда не отсутствовал по каким-то своим, одному ему известным делам, проверял их успехи в строительстве и наложении сложнейших чар на фактически возрождённый из пепла замок, да общим руководством обучения увеличившегося количества учеников, численность которых уже приближалась к сотне. Салазару оставалось только стоически терпеть. Одно радовало молодого Основателя, через год-другой, девчонку выдадут замуж и его проблемы станут всего лишь воспоминаниями. Да и его собственная помолвка с Риком из разряда невозможного плавно перетекала в разряд ожидаемого-в-скором-будущем. Полученное от отца, первое за все двенадцать лет письмо, было изложенным в сухих формальных выражениях разрешением на брак с наследником Гриффиндоров. Правда, он не знал, кому обязан внезапной милостью родного батюшки, внезапно -таки, что у него два сына. Годрик же только таинственно улыбался. Перед его глазами, как наяву, стоял холодный осенний день, случившийся месяц назад, когда он сопровождал Магистра Певерела в его очередной тайной вылазке на земли короля Этельреда II.Небольшой отряд, состоявший из двух магов и двух слуг, ведущих на поводу пару навьюченных поклажей лошадей, выехав с мало кому известной объездной дороги, петлявшей по лесу, наткнулся на небольшое сражение. Судя по количеству тел магглов, одетых в монашеские одежды, в беспорядке валявшихся на поляне и разлитой в воздухе ауре Тёмной магии, очередному отряду «святош», всё ещё кое-где попадавшихся в Англии, удалось окружить и захватить врасплох какого-то мага. Повезло им, или нет, судить на тот момент было сложно. Шум сражения, переместившегося к небольшому подлеску, ещё не стих и Игностус Певерел вместе с Годриком, переглянувшись, бросились на выручку неизвестному волшебнику. И поспели как раз вовремя. Богато одетый в нормандском стиле маг, отбивался от наседавших на него со всех сторон магглов. Его охрана, сопротивлявшаяся нападавшим до конца, была уже уничтожена. Вступивший в схватку Рик, с восхищением присвистнул, оценив отточенные движения загнанного в ловушку не старого ещё жилистого худощавого мужчины, каждое из которых несло смерть одному или двум противникам и страшной силы тёмномагические заклинания, выкашивавшие магглов десятками:- Мои поздравления, сударь. Вы великолепно сражаетесь, - дальнейший разговор пришлось оставить на потом, так как слегка опешившие от нежданно-негаданно объявившейся помощи магглы, опомнились и атаковали их с новой силой. И их было слишком много, даже для пятерых. Время словно застыло, размазавшись в замедленных движениях атаковавших противников, когда вставшие кругом рука об руку маги, начали отчаянное сражение с превосходящими вражескими силами. Их слаженные контратаки и каскады так пугавших церковников боевых проклятий, несли неминуемую смерть, противостоявшим им магглам, но и самим волшебникам пришлось не сладко: один за другим полегли маги-охранники Певерела, незнакомый чародей глухо вскрикнул, невольно пошатнувшись, пропустив колющий удар мечом в правое плечо. Прикрывший его от врагов Годрик, получил две стрелы в ногу, а Магистр Певерел едва отразил запущенный в него из пращи камень. И всё-таки магия сделала своё дело. Магглам просто нечего было ей противопоставить. Огненные заклятия, «Гнилостная смерть», Режущее и Взрывающие проклятия, вкупе с «Круциатусом» и «Авадой», заставили таки подсознательно боявшихся, и в глубине души приклонявшихся перед таинственной неведомой древней Силой, не волшебников, потеряв больше половины своих сторонников и почти всех предводителей в придачу, спасаться бегством от этих страшных существ, только внешне выглядевших похожими на обычных людей.Когда трое оставшихся в живых магов залечили полученные в сражении раны и, слегка переведя дух, покинули место, чуть не ставшее их братской могилой, им было как-то не до разговоров. А перемазанные в крови и грязи лица и одежда не давали никакой возможности опознать друг друга. И только через час, в убежище, на привале, когда «товарищам по несчастью» удалось привести себя в порядок, узревшие друг друга Игностус и неизвестный маг не смогли сдержать удивлённых возгласов:- Магистр Певерел!!!- Лорд Слизерин!!!- КТО-О?! – Годрик едва сумел сдержать готовые последовать за этим возгласом, не принятые в обществе колоритные комментарии. Первым желанием, как только до его уставшего сознания дошло, что перед ним стоял человек, который едва не убил Зари и вообще был заварившей всю эту «святую кашу» сволочью, было вцепиться мерзавцу в горло. Видимо что-то такое отразилось в его взгляде, потому что, Марволо Слизерин, истощённый схваткой и явно проигрывавший сейчас наследнику Гриффиндора в физической и магической силе, отшатнулся от него как чёрт от ладана. Рик с трудом заставил себя успокоиться и взглянуть на недавнего союзника ничего не выражавшим холодным взглядом. Его решимости, как нельзя лучше, способствовала сжавшая плечо твёрдая рука Учителя:- Лорд Слизерин, здравия и процветания вашему дому, - Годрик намеренно выпустил из вежливого приветствия-пожелания обращение «вам».Нормандец, понявший, что на него нападать никто не собирается, заметно воспрял духом, вернув почти всю свою былую наглость и высокомерие:- Я полагаю, Вы Годрик, наследник лорда Гриффиндора?- Правильно полагаете.- Судя по всему, я обязан вам жизнью. Так чего же хочет славный Гриффиндор за спасение моей персоны? – вопрос был буквально пропитан ядом. – Только не надо меня убеждать, что вы, господа, пришли мне на помощь из… этого христианского милосердия. Что вам от меня надо?- Что Вы, Марволо, никто и не собирается Вас в этом убеждать, - Певерел насмешливо поклонился собеседнику, едва склонив голову, превращая это проявление почтения и вежливости, практически в оскорбление, - это всё равно бесполезно, вы слишком привыкли судить людей по себе. Поэтому, мы не будем вас разочаровывать. Лично меня, да и господина Гриффиндора, так же, как и главу его рода, устроит простое «Да», данное в ответ на не раз заданный вам вопрос.- Ну, что ж, вы его получите. Я отвечаю: «Да», и пусть мой неблагодарный сыночек, станет достойным этого благородного рода, носителем наследников. Это даже забавно, в жилах Гриффиндоров будет течь кровь Слизеринов. Вы удовлетворены такой благодарностью?- Вполне, - улыбка Магистра Певерела скорее напоминала волчий оскал, - только не думает же лорд Слизерин, что мы поверим ему на слово? Вы сейчас дадите Непреложную клятву, а через неделю, в доме моего друга, лорда Райвенкло, вы с лордом Гриффиндором подпишете окончательный Брачный договор.Единственное, что оставалось отцу Зара, это послать своим спасителям убийственный взгляд, любые другие враждебные действия, могли привести к весьма плачевным последствиям. Долг жизни, всё-таки, есть долг жизни. Его, конечно, можно было как-то обойти, но об этом изворотливый Слизерин решил подумать потом, на досуге, а теперь он занялся уже привычным делом – поиском выгоды для себя и своего рода в свете новых обстоятельств. К тому времени, как им с Ланселотом Гриффиндором пришлось подписывать контракт, Марволо уже продумал свою стратегию и, сразу после появления в доме французского посла, лорда Райвенкло, сделал собравшимся там магам встречное предложение.***- Зар! Зар! Где ты? – черноволосая девушка, одетая, как пристало знатной ведьме, искала друга в недавно наконец-то достроенном замке. Она знала, зельевар где-то в этом крыле следил за обустройством их с Риком новых покоев, которые должны были стать сюрпризом для вернувшегося из тайной поездки в Лондон Гриффиндора. Правда, Салазар держал в секрете точное нахождение этих самых комнат и собирался замаскировать их так, чтобы с трудом перевариваемая им Хельга не имела доступа даже к близлежащим коридорам.- Салазар!!!- Ровена?! Что-то случилось? – Зари появился словно неоткуда, вынырнув из какого-то тупика на втором этаже.

Внутренние работы по отделке замка были ещё не закончены, и девушке приходилось уворачиваться от разбросанного везде строительного мусора, чтобы не запачкать одежду, поэтому она не успела заметить, откуда появился её друг:- Пока нет, но скоро случится. Нам надо где-то поговорить. Пойдём в башню моего факультета, там уже нет работников, но студенты перенесут свои вещи только завтра, а то в башне Годриковых «львят» даже у стен есть уши.- Хорошо, - Салазар помог подруге перебраться через захламлённую пока не расставленной мебелью гостиную и, ловко выловив из этого завала пару удобных стульев, предложил садиться. – Рик с учителем должны вернуться послезавтра. Что-то случилось?

- Да, случилось. Отец нашёл мне мужа.- Вот как? Поздравляю и кто этот счастливчик? Кому достанется в жёны самая умная и красивая ведьма трёх королевств?- Некоему Ричарду Марволо Слизерину.- Вот Мордред его побери!!! – Зари вскочил и заметался по комнате. Брата он не видел больше шести лет и с радостью не общался бы с ним и «любимым» батюшкой до конца жизни.- Что?- Понимаешь… - юноша осёкся на полуслове. Что он мог сказать своей подруге? Их симпатии, антипатии и чувства вообще, не имели никакого отношения к вступлению в брак. Знать женилась и выходила замуж, руководствуясь исключительно вопросами родовой выгоды, и рассказывать сейчас лучшей подруге о том, какой первостатейной сволочью является её суженый, было, по меньшей мере, жестоко. Но и оставлять её полностью в неведении ему не хотелось:- У Дикона сложный характер. Он вспыльчив и несдержан на язык.- Это минус, а каков плюс?- Плюс?- Ну, не хочешь же ты сказать, что у твоего брата нет каких-либо положительных черт.- Хмм, - Зари впервые, не взирая на былые обиды, попытался объективно осмыслить всё, что знал о брате и с ужасом понял, что, в общем-то, вовсе и не знает его. Единственно, что ему удалось проблеять, было:- Он сильный. Храбрый. Более правдивый, чем - молодой человек едва не добавил, - «наш отец», - но вовремя прикусил губу. – Он – умеет сильно ненавидеть, - Зар вспомнил с какой нежностью и обожанием смотрел Дикон на их мать, - но если ты завоюешь его любовь, он отдаст за тебя всю свою кровь по капле.- Интересный человек.- Да? Ну-у, может быть. Когда ты… Когда тебе надо ехать к отцу?- О-о! Только через полгода. Мы успеем завершить все наши дела с приведением замка в порядок. Кроме того, отец обговорил, что я месяц буду проводить в Серпентере, а месяц в Хогвардсе.- И мой отец согласился???!!! – Салазар буквально прибывал в шоке.- Да, и не только на это. Мой отец намекнул, что лорд Слизерин чем-то обязан Магистру Певерелу и Годрику, так что..., вот держи.- Что это? – Зар рассматривал пергамент, перевязанный лентой с гербом Слизеринов, и опасался вскрыть его, как будто тот был ядовитой змеёй, готовящейся к броску. Да, даже змей он не опасался так, как этого, на первый взгляд безобидноего, послания на тонко выделанной телячьей коже.- Разрешение твоего отца на брак с Риком.***Только потом, когда вернувшиеся из Лондона Игностус и Годрик в подробностях рассказали ему, что же там произошло, юноша задумался, а потом поднял на любимого встревоженный взгляд:- Будь осторожен, Рик. Будь очень осторожен с моим отцом. Он никогда не забудет и не простит вам такого унижения.- Какого унижения? О чём ты? Мы же спасли ему жизнь!- Вот за это он и будет теперь ненавидеть вас гораздо сильнее, чем раньше – вы видели его раненным, почти проигравшим. Вы поставили его в условия, когда он обязан жизнью своим врагам.- Но ты же спас моего дядю, и он ничего такого…- Не сравнивай их, они разные люди. Лорд Ланселот может из гордости не признать факт Долга Жизни, но обязательно выполнит все его условия, даже если ему придётся потратить всю жизнь на защиту спасшего его мага, а мой отец, как торговец, спросит: «Что вы за это хотите?», а сам затаит обиду.- Вот приблизительно так он и спросил, - Магистр Певерел и Годрик, переглянулись, враз посерьёзнев. – Придётся не спускать с него глаз. Но, в конце концов, он не может причинить нам вреда…- Только собственноручно. Но мой отец редко вступает в честную схватку один на один, для таких дел у него есть наёмные убийцы.- Прямой приказ тоже будет восприниматься магией, как нарушение.- Он найдёт способ отдать непрямой.Но время шло, обустройство уже достроенной школы и расселение учеников, занимало всё их время, а каких-либо враждебных действий со стороны лорда Слизерина не наблюдалось. На Саммайн с большим размахом и весельем они наконец-то справили свою помолвку, намериваясь погулять на свадьбе в день весеннего равноденствия. Только Хельга Пуффендуй не присутствовала на этом торжестве, девушка горько проплакала всю ночь в своей комнате, но, к своей чести, ни словом, ни взглядом не испортила праздник любимому человеку. А дальше потянулись будни. Магистр Певерел вновь, не объясняя ничего теперь уже четырём своим помощникам, уехал во Францию, где, как по секрету сообщили Ровена и Хельга, у него была жена, приходившаяся им дальней родственницей. Казалось, беда обходила их самих и Хогвардс десятой дорогой. Работа спорилась. Тщательно отобранные преподаватели-наставники, обучавшие младших студентов и иногда заменявшие Основателей при обучении старших, великолепно справлялись со своими обязанностями. Жизнь в замке входила в устоявшуюся колею. Частично освободившиеся от постоянного гнёта ответственности за строительство школы и защиты детей в не имевшем серьёзных укреплений, кроме чар Ненахождения, Хогсмиде, Годрик и Зари словно переживали свой медовый месяц, на выходные аппарируя в красивейшие места такого открытого и доступного для магов мира, или до самозабвения занимаясь любовью в своих хогвардских покоях. Жизнь била ключом. Будущие супруги были счастливы. А когда Зар понял, что их фееричная ночь после помолвки не осталась без последствий, и к концу следующего лета у них уже будет сын, и рассказал о своих догадках Годрику, радости партнёров не было предела. Казалось, что никакая беда, никогда не потревожит их счастья, но…Первым предвестником несчастья явился вернувшийся из Франции мрачнее тучи, Игностус Певерел. На все расспросы своих учеников, он лишь одаривал их сложнопереводимыми взглядами, а узнав о положении Зара, едва ощутимо переменился в лице. Нормандскому магу даже на секунду показалось, что во взгляде Учителя на какую-то секунду проскользнули горечь и чёрная зависть, но впечатление было таким мимолётным, что молодой волшебник подумал, что ему это просто привиделось. Но предчувствие надвигавшейся беды осталось. Не успел Магистр прийти в себя и решить некоторые вопросы, накопившиеся к нему, как к директору Хогвардса за два месяца отсутствия, как в Хогсмид прискакал королевский гонец, снабжённый артефактом, который блокировал чары Ненахождения. Его Величество, король Шотландии, желал немедленно видеть трёх своих лучших боевых магов, а это означало, что хрупкому миру, царившему последние пять лет, пришёл конец.Магистр Певерел и Годрик уезжали вдвоём в сопровождении немногочисленной охраны, а одновременно с ними, только в сторону Англии уходил богатый, хорошо защищённый кортеж будущей жены Ричарда Слизерина. Салазар смотрел им вслед, пока оба отряда окончательно не скрылись из виду и, несмотря на все уверения Рика, что всё будет хорошо и они вернутся через какие-то жалкие месяц-два, чувствовал, как рушится его, казавшаяся такой счастливой, жизнь. Но прошло несколько дней, от Годрика и Ровены пришли письма, которые немного приглушили тревогу временно оставшегося на посту директора молодого мага. Да и, к тому же, заботы о студентах и школе никак не давали скучать, отвлекая Зара от мрачных мыслей. Всё бы ничего, но контакт с единственной оставшейся в Хогвардсе Основательницей – Хельгой, так и не ладился, она просто игнорировала те из его распоряжений, которые не считала нужным исполнять. Правда, на открытый конфликт юная ведьма всё же не шла, памятуя о беременности Салазара и опасаясь повредить ещё не рождённому ребёнку всё ещё безнадёжно любимого Годрика. Задание, данное шотландским королём Магистру Певерелу и молодому Гриффиндору, всё затягивалось. Прошло уже шесть месяцев, а они всё никак не могли вернуться в замок. Постоянное ожидание и вялотекущий конфликт с настроенной враждебно француженкой, выматывали юношу. И вот однажды, когда он уже был на девятом месяце беременности, случилось несчастье. Как раз накануне, Зари получил письмо от Годрика, где тот сообщал, что король, наконец-то, отпускает их с Учителем и они вернутся в Хогвардс через три дня. Рик, в своей излюбленной шуточной форме, советовал уже готовить свадебное торжество. Впервые почти за полгода, Салазар смог вздохнуть свободно, сбросив с плеч груз ответственности и дурных предчувствий. А на следующий день, из-за игнорирования Хельгой правил безопасности, группа студентов с её факультета, отправившись в Запретный Лес без охраны, столкнулась там с прайдом мантикор, забредших невесть как к границам охраняемых замком земель. Примчавшийся на зов о помощи Салазар, во главе отряда боевых магов, сумел спасти почти всех детей, но получил сильнейшее магическое истощение и… ночью у него начались схватки. До конца нормальной магической беременности было ещё две недели и по враз побелевшему лицу мадам Розалинды, юноша понял, что это не предвещает ему и его ребёнку ничего хорошего. Следующие сутки он до глубокой старости вспоминал, как сплошной непрекращающийся ни на минуту кошмар. Адская, всё нараставшая боль в нижних отделах живота, круговорот словно взбесившейся магии, не позволявшей школьной колдоведьме и присоединившейся к ней, чувствовавшей свою вину за всё произошедшее, Хельге, хоть сколько-нибудь облегчить его состояние. Потерявший сознание Салазар, всё время звавший в забытьи Рика, не помнил, как к уже потерявшим всякую надежду ведьмам присоединился вернувшийся на сутки раньше Годрика, Магистр Певерел. Старый маг сотворил настоящее чудо, буквально вытащив Зара и его новорожденного сына с того света. И молодой нормандский маг и вся команда, принимавшая участие в операции, были смертельно вымотаны. Убедившись, что жизни и здоровью Салазара и пока ещё безымянного малыша ничего не угрожает, Игностус напоил «роженицу» зельем Сна-Без-Сновидений, а мадам Розалинду и всё ещё насмерть перепуганную Хельгу двойной дозой Успокоительного, сам отправился приводить себя в порядок и спать.***Старый маг, глотая ртом душный, застоявшийся в комнате воздух, пытаясь успокоить колотившееся где-то в горле сердце, сел на смятой постели. Всё внутри противно тряслось, холодный пот ручейками стекал по коже, заставляя мокрые простыни опутать тело, как будто его душил живущий в Чёрном озере кальмар. Игностуса Певерела вновь разбудил давешний кошмар, в котором Годрик с Салазаром бились на магической дуэли, изо всех сил стараясь уничтожить друг друга. С трудом успокоившись, волшебник кое-как добрёл до ванной и шагнул под ледяные струи душа. Холодная вода прогнала рождённый игрой подсознания ужас, но неприятный осадок и предчувствие надвигавшейся опасности остались. Высушив себя заклинанием, он медленно натянул на себя одежду и направился в сторону Больничного крыла, где спал Зар со своим малышом: «Я только проверю всё ли с ними в порядке. Не угрожает ли им какая опасность. Как-никак сон может быть и вещим», успокаивал себя великий маг, а ноги сами несли его к желанной цели. В коридорах замка было темно, на улице ещё даже не светало, а значит, кошмар разбудил его часа в два ночи. Охранник на входе в Больничное крыло дрых без задних ног и жутко храпел на весь коридор. Игностус хотел было задать ему трёпку, но что-то словно заставило его промолчать, бесшумно проскользнув в приоткрытую дверь лазарета. Хельга Пуффендуй и мадам Розалинда спокойно спали, устроившись на постелях в соседней с Салазаром палате, чтобы при малейшей необходимости прийти ему на помощь. Магистр миновал и их, осторожно приблизившись к слабо освещённой мягким магическим огнём кровати с разметавшимся на ней без сил, осунувшимся Салазаром. Но его внимание привлёк не едва оставшийся в живых любимый ученик. Старого мага словно «Империусом» тянуло к стоявшей возле его постели колыбели, в которой спокойно посапывал во сне новорожденный младенец. В голову Магистра лезли незваные, страшные, крамольные мысли: «Такой маленький, хрупкий. Что-то тебя ждёт малыш, когда твои родители начнут друг против друга войну?» Певерел, замедленно, словно против собственной воли склонился над колыбелью и осторожно взял на руки крошечный свёрток, внимательно вглядываясь в уставшее личико. Вся сущность волшебника купалась в мощнейшей магической ауре, исходившей от младенца: «Такая сила и потенциал. Почему ты дарован этим мальчишкам? Почему не мне? Эти сопляки ещё даже и сами не знают, чего хотят! Сегодня они любят друг друга, а завтра готовы будут перегрызть глотку! Почему?! Почему??!! Почему-у???!!! Им, даже ещё не состоящим в браке, сосункам – магически одарённый наследник, а мне, всю жизнь положившему на изучение магических искусств – забвение и отсутствие потомков! ЗА ЧТО???!!!» Магистр и сам не замечал, что невольно выдаёт привидевшееся ему в кошмарах за действительность, заранее обвиняя своих учеников в том, что они ещё не совершили и вряд ли собирались совершить. В душе мага боролись привязанность к Зару и Рику с чёрной завистью и… не одна из сторон не могла победить. Внезапно, со стороны соседней комнаты раздались чьи-то шаги и удивлённый голос колдоведьмы воскликнул:- Магистр Певерел? Что вы здесь делаете?- «Обливиэйт», - Игностус среагировал на вторжение почти инстинктивно и сейчас, с расширившимися в осознании совершённого глазами, смотрел на замершую словно безвольная кукла ведьму. Наконец, к нему вернулся дар речи. Маг посмотрел было на колыбель, затем, на ребёнка, вновь уснувшего в его руках и, словно на что-то решившись, хрипло произнёс:– Вы спали всю ночь и никого не видели.На мгновение Игностусу показалось, что он услышал хриплый, похожий на карканье, смех злобной старой карги Мелюзины.

Занимавшийся рассвет застал в комнате только крепко спавшего Салазара и пустую колыбель, а на окраине Запретного леса, одинокий кентавр видел закутанного в чёрный плащ человека, с какой-то ношей на руках, почти мгновенно исчезнувшего в вихре аппарации.Выбор был сделан. История изменилась.

______________________________________* Приношу свои извинения за столь вольное обращение с каноном. Я знаю, что принято называть эту основательницу либо Хельга Халплафф, либо Пенелопа Пуффендуй, но слово «Халплафф», я даже написать без ошибки не могу, не то, что произнести… А имя Пенелопа вызывает у меня слишком юмористические ассоциации. Поэтому у меня ее зовут Хельга Пуффендуй.