Глава V (1/1)
- Идиот! Кретин! Придурок! – это первые слова, которые слышит Агги, возвращаясь из тяжелого забытья.
Голова нетерпимо трещит, все лицо сводит от боли, и вдобавок он непрестанно ощущает неприятные влажные прикосновения к своей пылающей коже. Открывать глаза Агги не спешит, да и не уверен, что получится.- Леда, успокойся, - голос Сойка полон вкрадчивых ноток.- Успокоиться? Успокоиться?! Да ты этому отморозку, когда он очухается, присоветуй! – очень редко Агги доводится видеть или, как в данный момент, слышать Леду в такой ярости. – Только подумать! Подраться! В грязном сортире! Еще и по башке огрести! И ради кого?! Ты видел?! Ради какой-то местной шлюхи!Решив, что пора возвращаться в коллектив, Агги с усилием все же открывает глаза, слабый стон против воли срывается с губ.- Кажется, очнулся, - звучит спокойный голос Джури у самого уха.Агги видит серьезные глаза вокалиста очень близко и краем сознания понимает, что это за неприятные прикосновения он ощущал: Джури мокрым полотенцем вытирает кровь с его лица. Наверное, они в какой-то комнате отдыха, потому что Агги чувствует, что лежит на удобном диване, а приглушенный свет должен настраивать на романтику, но никак не на выяснение отношений.- Проснулся… Туалетный боец, - куда делась ярость непонятно, в голосе Леды теперь только усталость. Агги слышит чирканье зажигалки.- Он вообще-то уже слышит, - напоминает Сойк.- Да пусть слышит! Повелитель сральников! – спокойствия Леды хватило ненадолго, он снова взрывается. – Если бы у него мозги отросли от моих слов, я от счастья сдох бы!- Не слушай его, Агги, - Джури продолжает прикладывать холодное полотенце и слабо улыбается. – Лидер просто перенервничал, переживал за тебя.- Я?! Это я переживал? За него? – Леда захлебывается негодованием.- Переживал, волновался, - Джури улыбается все шире. – Видел бы ты, Агги, что с ним случилось, когда тебя из туалета выносили. Побледнел, затрясся, за руки тебя хватать начал…- Да чтоб ты знал, Джури, я не за этого козла брачующегося переживал, а за концерт! И сейчас переживаю! Вот как он будет завтра играть?- Леда, я справлюсь… Обещаю, - говорить получается с трудом, но Агги выдавливает из себя слова.- Конечно. Справится он. Если не замаячит очередной сортир и очередная блядь в нем!- Это все от ревности, Агги, - от усилий сделать невинный вид Джури рискует начать светиться нимбом над головой. – Ревнует тебя наш лидер. Он таким ненавидящим взглядом мерил того мальчика, из-за которого ты подрался, что тот бежал дальше, чем видел…- Я ревную?! Джури, кого? И к кому? К этой шлюхе?.. – выражения Леда уже откровенно не выбирает.- Почему сразу шлюха? По-моему, у Агги хороший вкус…- Да заткнитесь вы оба, – наконец не выдерживает Сойк, и Агги молча возносит ему хвалу за то, что прервал припирающихся согруппников. – Почему кровотечение не останавливается?Агги видит встревоженное лицо Сойка, склонившегося над ним.- Потому что Джури только умничать и острить умеет, а все остальное делает неправильно! Дай сюда!Агги слышит какую-то возню – очевидно, Леда отвоевывает противное холодное полотенце – и приоткрывает глаза. Лицо лидера выражает исключительно ярость, но Агги, несмотря на все свое плачевное состояние, подмечает, как ему идет гнев – глаза сверкают, губы плотно сжаты, ноздри трепещут, а волосы растрепаны. Агги слегка морщится – Леда слишком сильно придавливает полотенцем.Опомнившись, Леда выдыхает и берет себя в руки. Запрокинув сильнее голову Агги, он аккуратно собирает тканью кровь, и через несколько минут кровотечение действительно прекращается. А Агги лежит и думает о том, что не такое уж оно и неприятное, это полотенце, и лежать вот так, чувствуя пальцы Леды на своих щеках, он мог бы еще очень долго. А еще было бы замечательно, если бы Леда вдруг склонился и поцеловал его в подставленную шею, хотя бы одним коротким теплым поцелуем. Просто сказочно было бы.- Кто отвезет жертву домой? – нарушает тишину бдительный Сойк.- Я сам… - Агги резко поднимается, тут же понимает, что поспешил, и со стоном опускается назад на диван.- Могу я, - выражает бурную готовность Джури.- Леда? – Сойк пристально смотрит на Леду, давая понять, что его вопрос был адресован именно ему, и тому кажется на миг, что Сойк все-все знает. Но он упрямо поджимает губы и отворачивается. – Ну раз так, Агги переночует у меня. Постараемся поставить на ноги нашего басиста до завтрашнего концерта.- Не стоит, Сойк, я справлюсь, - слабо сопротивляется Агги.- Я тоже тебя люблю, Агги, - Сойк помогает ему встать, закинув его руку себе на шею. – Пойдем.- Поправляйся! – солнечно улыбается Джури на прощание, но последнее, что видит Агги, это прямую и непримиримую спину отвернувшегося лидера."А разве спина может быть непримиримой?" – вяло думает Агги. И сам себе отвечает: может, когда речь идет о нем самом и Леде, каждый волос на его голове непримирим с ним.Чертов Агги! Будь он трижды проклят!Леда яростно крутит руль и жмет на газ, встречные машины сигналят, но ему плевать. Сдохнуть бы скорей, чтобы навсегда избавиться от этого черноглазого проклятия, избавиться от необходимости быть с ним рядом, избавиться от своей… любви. Леда закрывает глаза, сглатывает и чуть ни влетает в столб на повороте, успев повернуть лишь в последний момент.Чудом добравшись до дома целым и невредимым, он с силой захлопывает дверь, сбросив ботинки, плетется до кушетки и валится на спину.Джури все верно подметил. И побледнел, и затрясся, и с собственной жизнью простился, когда увидел бесчувственного Агги всего в крови на руках у здорового охранника. Когда тот опустил мертвого Агги, как тогда подумал Леда, просто на пол, у него ноги подкосились. Первой мыслью была "поножовщина", и Леда никак не мог трясущимися руками ухватить холодные пальцы Агги, а губы беззвучно шевелились, моля воскреснуть. И только когда сквозь ватную пелену донеслись слова Сойка "пульс есть, просто без сознания", Леда очнулся. Столько крови… Но это из разбитого носа и еще, кажется, из губы.Следом за облегчением волной накатила злость.- Этот псих ко мне клеился, но я его послал, - громкий высокий голос заставил Леду поднять глаза и увидеть смазливого мальчишку лет восемнадцати, как про себя определил Леда, со светлыми, слегка рыжеватыми волосами. – А потом я просто пошел руки мыть, и этот ка-ак ввалится! Как набросится! Хорошо, что меня было кому защитить!Леда перевел взгляд на упомянутого защитника. Знакомый ему скользкий тип, не так давно пристававший с неприличными предложениями возле барной стойки, прикладывал к скуле кем-то любезно предоставленный лед и плотоядно поглядывал на рыжеволосую красоту.- Откуда ж у тебя руки растут, если ты их с расстегнутой ширинкой моешь? – мрачно осведомился Леда, меряя причину драки раздраженным взглядом.- О… – спохватился чудом спасенный от психа Агги паренек, застегнул штаны и опасливо поглядел на Леду.А Леда в душе просто стонал. Ну конечно, Агги – любитель рыжих доступных мальчиков, чему удивляться.- Леда, пойдем. Я попросил охранника перетащить Агги в комнату отдыха. Надо его в чувство приводить…Леда только тут заметил, что пока он любовался очередным увлечением любвеобильного Агги, самого виновника скандала успели куда-то перетащить.А потом Леду разобрала обида. Сколько времени прошло с той ужасной ночи? Сколько прошло с того вечера, когда Агги говорил, что хочет быть с ним? Совсем немного, и Леда скорей всего еще очень долго не сможет ни с кем иметь физические отношения, не скоро сможет переступить через себя. А Агги уже все забыл, выискивает и клеит новых мальчиков и, может, еще девочек, а о нем, о Леде, и не думает. Хотя чему удивляться? Он уже получил желаемое.От того Леда и сорвался, и кричал как ненормальный, и совершенно по-детски велся на глупые провокации Джури. Надо ж такое ляпнуть – переживал, ревновал…Да, переживал и ревновал. Леда со стоном закрывает лицо руками и тяжело дышит.Глупый мечтатель, фантазер! Ведь имел уже возможность убедиться: Агги в его воображении и Агги реальный – два совершенно разных человека. Настоящий Агги – грубый, жестокий, неразборчивый в связях насильник и пьяница. Агги, которого он придумал, нежный, заботливый, очень умный и спокойный. Ничегошеньки общего, разве что кроме внешности.Кстати, о внешности. Как же он красив… Интересно, почему тот парень отказался, когда Агги к нему приставал? Неужели, не понравился? Если бы к Леде пристал такой, неизвестно еще, смог бы он устоять.- Да ты сам шлюха! – шепчет себе Леда. – Он тебя изнасиловал, побил, а ты…"Но какие у него губы…" – словно демон-искуситель приговаривает на ухо.
Да, эти губы. И эти черные глаза. И эта новая прическа, которая так ему идет. И профиль. А пальцы? Тонкие, музыкальные. И если бы этими пальцами…До Леды доходит, что он изрядно возбужден, когда становится реально, почти до боли тесно в джинсах."Нет, нет, нет… Я не хочу его…" – отчаянно уговаривает он сам себя, но руки против здравого смысла тянутся к пряжке ремня, и Леда уже дергает молнию.Стащить джинсы хотя бы до колен не хватило сил. Пальцы левой руки поглаживают промежность, правой же рукой, предварительно облизав пальцы, Леда ласкает головку круговыми движениями. Ему даже не надо зажмуриваться, чтобы увидеть перед собой горящие, самые прекрасные на свете черные глаза, услышать "я люблю тебя, Леда" и застонать от одной этой воображаемой фразы, которую он никогда не услышит в реальности.Сжав как можно сильнее руку, Леда быстро и резко дергает тонкую кожу, и едва ли сознание не теряет от наслаждения, воображая, чьи это могли бы быть руки.Запрокинутая голова, хриплый стон. Леда бессильно опускает перепачканные ладони и шепчет "люблю".Да, прошло более двух лет. Да, Агги успел вознестись в его глазах на самую вершину и упасть на самое дно. Но ничего не изменилось. Леда все так же любит. И как бы ни тешил он себя мыслью, что полюбил плод своего воображения, на деле любит он самого Агги таким, какой он есть. Веселого или чем-то опечаленного, добродушного или разозленного, скачущего от радости или лежащего без чувств. Спустя два года со дня знакомства стоны Леды не стали тише, когда он представляет на себе руки Агги. В его мечтах он нежный и терпеливый, точно знающий, что и как Леда любит, и как доставить ему особенное, неповторимое удовольствие, чтобы он таял в его руках. Совсем не так, как в жизни вышло.Небо медленно меняет цвет из серого в голубой, ночь уходит, уступает место новому дню, который, если постараться, принесет только хорошее.- Доброе утро, Агги. Я люблю тебя. Черт бы тебя побрал, урода… Как же я люблю.- Чай, аспирин. Теперь лежи и не двигайся.У Агги проскакивает мысль, что Сойку надо было идти учиться в медицинский. Или отправиться куда-то на фронт братом милосердия.- Сейчас будет неприятно, - тут Сойк соврал: Агги наоборот заходится от счастья, когда на горящий лоб и переносицу опускается лед, завернутый в полотенце.
- Спасибо, - тихо отвечает он.- Не за что. Сейчас тебе постелю, ты примешь горячую ванну и ляжешь спать. Я тебя завтра будить не буду, пока не выспишься. Все равно концерт вечером.- Спасибо, Сойк, - еще раз повторяет Агги. – Только старания твои напрасны. Все равно Леда меня в скором времени пришибетОн ухмыляется и тут же успевает об этом пожалеть: разбитой губой лучше вообще не шевелить.- Леда не хочет быть с тобой, потому что считает себя убежденным натуралом, или из-за того, что ты с ним сделал?- Откуда ты?.. – Агги резко подскакивает, в последний момент удержав полотенце рукой.- Догадался. Он не говорил, - успокаивающим движением Сойк возвращает Агги в прежнее положение. – Я не хочу задумываться над тем, что именно ты сделал, буду считать, что просто побил. И очень надеюсь, что ты не станешь меня переубеждать.Агги закрывает глаза и немного отворачивается, насколько это возможно со льдом на лице. Продолжать разговор не хочется.- Судя по всему, второе, - вздыхает Сойк, не дождавшись от Агги ответа.- Что – второе?- Второе. Леда не хочет быть с тобой, потому что ты его обидел.- Мягко сказано… - Агги сжимает кулаки до побелевших костяшек от промелькнувшей перед глазами картинки.- Он тебя любит.- Откуда ты… - Агги снова дергается, а Сойк тихо смеется.- Слушай, хватит скакать, а? Так до завтра не вылечишься.- Откуда?- Догадался. Он не говорил, - снова повторяет Сойк, продолжая улыбаться.Агги остается только вздохнуть.- Не любит, будь уверен. Я все для этого сделал, - во рту горечь от этих слов, как будто Агги сейчас плюется вполне реальным ядом, а не просто произносит обычные фразы. - Леда не хочет быть со мной, потому что просто не любит. Третий вариант. А вот почему не любит и никогда не полюбит – это другой вопрос. Тут правильный ответ – твой второй: из-за того, что я с ним сделал.Сойк продолжает улыбаться:- Дурак ты, Агги. Хочешь бесплатный совет?- Валяй…- Не сдавайся, - и так как Агги лишь напряженно молчит, Сойк продолжает. – И не зли его, ему и так плохо. Твоя сегодняшняя выходка – это действительно слишком. Леда совершенно прав.Тут Агги не выдерживает и начинает тихо смеяться.- Что? – Сойк недовольно поднимает брови. – Поверь мне, ничего смешного. Если бы ты не огреб от Леды, я бы сам тебе высказал…Но Агги уже не слушает, а только смеется во все горло, пока не ойкает от стрельнувшей боли в голове.- Ну? – Сойк дает понять, что ждет объяснения причин такого безудержного веселья.- Я их перепутал… - Агги часто дышит от недавнего смеха.- Что? Кого перепутал?- Леду и этого мальчишку в туалете. Пацан этот, правда, лип ко мне тем вечером, но я на него и внимания не обратил, потому что любовался картиной, как к Леде приставал этот тип, с которым я сцепился. Я упустил момент, когда Леда исчез из-за стойки, и подумал, что он пошел с ним. Так зол был, и напрочь из головы вылетело, что Леда уже не рыжий. А там только мелькнули светлые патлы, так мне крышу и снесло. Ну не идиот?- Идиот, - ошеломленно качает головой Сойк. – Да и вообще… Леда не пойдет с первым встречным трахаться в туалет.- А я знал, первый он встречный или старый знакомый? И даже пусть первый, а если его заставят… насильно?... – начинает Агги и осекается, сглотнув от отвращения, представив, что Леду, его Леду, в туалете, как он сам недавно…Сойк лишь качает головой.- Расскажи ему.- Что?- Расскажи, что перепутал. Что не из-за шлюхи полез драться, а его защитить хотел.- Да он не поверит! Решит, что я просто не умею придумывать себе правдоподобные оправдания.- Твое оправдание настолько бредовое, что ему только и останется поверить. Расскажи. Ему легче будет.- Легче? – Агги непонимающе поднимает брови.- Ты дебил или прикидываешься? – наконец теряет терпение Сойк. – Он перепугался, бросился к тебе, переживал, пока ты в себя не пришел, кровь вытирал, ревновал к какому-то недоделку, который и тени его не стоит, сейчас сидит дома и травит душу от обиды. А ты не допрешь никак, что осчастливишь его этой новостью, что ты не цеплял шлюх, что хотел его защитить?- Сойк…- Что Сойк? Спи давай, восстанавливай мозги. Тебе их, видно, все же отбили…