Глава 13. Phoenix (1/2)

ЭММА

Голос настолько властный звал её, что внутри всё закипело, и жар тысячами иголок пронзал — нет, не тело — душу.

Эмма видела, хотя глаз у неё и не было,что она нигде.

И вместе с тем везде.

ДИТЯ МОЁ

Она плыла всё быстрее и быстрее через это всё-ничто, не разбирая происходящего. Звук в ушах, которых не было тоже, напоминал о давно случившимся и ещё не произошедшем рёве мотора. И голоса, позади всего этого она слышала голоса. Скотт звал её по имени… Но этого ещё не случилось, думалось ей. Или произошло миллиарды лет назад.

ТЫ ПРЕКРАСНА

От этих слов-мыслей стало наконец легко и спокойно.

НО ТЫ

Голос, такой спокойный и обволакивающий, стал вдруг истеричным и скрипучим. Хотелось укрыться, завернуться в кокон алмазной формы, чтобы все звуки разом исчезли.ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ПРИНЯТЬ МЕНЯ!

Мир обернулся алой вспышкой всех чувств. Жар повсюду, в глазах и в ушах, растворяющийся адским криком древней гаруды. Сильная судорога встряхнула всё её существо, и в этот момент Эмма моргнула.

Она сидела с другой стороны от своего директорского стола.

— Эмма, — Чарльз Ксавье приветливо и одновременно очень грустно улыбнулся ей.

— Проекция, — прошептала она уже вполне ощутимыми губами, пусть и сразу стало ясно, что она всё ещё у себя в подсознании.

— Это моё воспоминание, помещённое в твой мозг в момент, когда я ставлю блок на твою телепатию. Дослушай, пожалуйста, до конца.

И правда, всё было точь-в-точь, как в тот самый день. День, когда она лишилась своего дара и приняла предложение Чарльза стать директором школы для одарённых подростков.

— Не знаю, какими путями ты смогла сузить своё восприятие и мироощущение до нужного уровня и найти это сообщение. Именно поэтому я и хотел лично ограничить твою телепатию. Я мог бы сделать это безвозвратно, — он говорил, как и всегда на своих уроках, разжёвывая все моменты ещё до того, как уточняющий вопрос возникнет у тебя в голове, — но не стал. Ты моя ученица, талантливый телепат и учитель, и я вижу, через что тебе приходится пройти. Я не смогу поступить так.?Мою телепатию можно вернуть??

— Я не стал убивать нейронные связи, а заставил твой мозг чувствовать, будто их не существует, и соответствующий сигнал не поступит с гормонами в кровь, активируя определённые аллели икс-гена…

?Я не инвалид??

— Если ты пришла к тому, чтобы найти эту проекцию, значит, постепенно, шаг за шагом, ты сможешь восстановиться…

Воспоминание блёкло, словно плавящаяся киноплёнка. На задворках сознания снова, вскипая из пучины небытия, послышался растягивающийся птичий крик. Эмму затрясло.

— Стой! — крикнула она, зажав уши, но стараясь концентрироваться на губах Чарльза, — дай мне узнать!

Мгновение — и всё занялось огнём, но сил бежать не было. Пламя охватило Чарльза, голос которого из-за скрежета в ушах было уже не разобрать, и переползло на её ноги, постепенно обращая их в прах. А крик космической птицы всё нарастал и нарастал, и когда уже не было сил выносить его, она открыла глаза.

Голубые доски знакомого до боли потолка.

Свист кипящего чайника внизу, который она в наркотическом бреду приняла за птичий крик.

Хотелось повернуть голову, попить, почесать нос и посильнее закутаться в одеяло, но она не смогла найти в себе сил. Так и лежала, слушая, как внизу гремит посудой… Кто? Ороро?

Как Эмма, чёрт возьми, проснулась в постели Скотта Саммерса?

Зарекалась же…

— Иисус и Мария, — прошептала Эмма, снова чувствуя, что такое быть человеком из плоти и крови.Болело абсолютно всё, даже мягкий свет, струящийся из-за задёрнутой занавески, причинял невыносимые страдания. Эмма потыталась сконцентрироваться и принять алмазную форму. Ничего не вышло - организм за три недели без сна и еды ослаб настолько, что перестал слушаться. Набат колоколов в голове дополнял общую отвратительность реального мира, но именно из-за звона в ушах она снова провалилась в забытье.Скотт проснулся от затёкшего от сна на диване плеча, первым делом с закрытыми глазами проверил наличие кварцевых очков на лице, немного поправил дужки, чтобы сели ещё плотнее, и, наконец, разомкнул веки. Багровая темнота отступила перед сизо-розовым светом, льющимся из окна. Утро, не принесшее ему облегчения, а скорее добавившее чувства вины, стоило начать с чего-нибудь приятного.

Например, с примирения с женой.

Дом ещё спал, и Скотт тихо, как мышь, привёл себя в порядок и вышел на улицу, где мелкая изморозь царапнула лицо и ладони, пытаясь загнать его обратно. Машина с неохотой, но всё же завелась, и ожидая, пока двигатель нагреется, Скотт методично, шаг за шагом, забивал воспоминания о произошедшем вчера в те глубины подсознания, которые были недоступны для Джин. Стоит им встретиться, как она тут же всё узнает, и ей это могло очень, очень не понравиться даже не смотря на то, что Скотт к Эмме поехал лишь затем, чтобы как следует наорать и отвадить её от общения с Ороро.

Но в итоге вышло иначе, и всю ночь он старался сквозь поверхностный сон услышать всхлип или лихорадочный бред, вырывавшийся время от времени из обветренных и сухих губ Эммы, чтобы просто убедиться, что она всё ещё жива.

В этом и была основная опасность ?кика? — наркотика чисто Статен-Айлендского — от него можно было ожидать чего угодно. Под его воздействием активность икс-гена повышалась в несколько раз, давая употребившим его временный, но невероятно сильный, вкупе с эйфорией мозга, всплеск способностей. Единственным слабым местом тут была сама физическая оболочка мутантов. Что бы там в людской пропаганде не говорили, мутанты, хоть и не болеют иммунодефицитом, половыми заболеваниями и раком, не вечны и так же подвержены физическому износу. А когда сила рвёт изнутри, шансы, что тело выдержит и не лопнет в буквальном и переносном смыслах, стремились к нулевой отметке. Уж на службе-то он насмотрелся и на крепко сидящих наркоманов, без наркотика не в силах даже на ноги самостоятельно встать, и на случаи передоза с непривычки, когда от первой в жизни дозы кошмарило так, что случай Эммы можно считать пустячным.

Понятно, зачем Эмма приняла его, но подобное безрассудство было ей абсолютно не свойственно. Она не могла не знать, что от этой дряни умирают, но всё равно приняла. Может из-за того, что с телепатами, якобы, что-то не то, о чём вчера рассказала Ороро?Когда Эмма снова проснулась, она по-детски, боясь, что потолок комнаты Скотта ей не приснился, не торопилась открывать глаза, только сильнее зажмуривая их. Слабость и головная боль никуда не исчезли, а к ним добавилось ещё и сильное сердцебиение. Казалось, вот-вот, и сердце сломает рёбра изнутри. В мучительной попытке не умереть от - а от чего собственно, она собралась умирать? - её и застал глубокий и спокойный голос. Совсем не тот, что приснился ей, но от бархатного его звучания Эмма мигом вспомнила тот, что закончился пожаром в её сне.

— Ты проснулась, — мягко сказала Ороро откуда-то сверху.

Эмма лишь слабо кивнула, стараясь отлепить язык от нёба. Под затылок ей протиснулась рука и приподняла голову, а губы почувствовали живительную прохладу стекла. Она доверчиво разомкнула их, с каким-то извращённым удовольствием позволяя себя вот так няньчить, и жадно, насколько могла, принялась по капле глотать предложенную воду.

— Уже не думала, что снова увижу тебя в телесной форме.

— И как? — еле слышно шепотом спросила Эмма, приоткрывая глаза.

Ороро отняла белую фарфоровую чашку от её губ и поставила на прикроватную тумбочку, туда, где уже были кувшин с водой, небольшой тазик, и пара полотенец — набор первой необходимости при отравлении.

— Честно говоря, просто ужасно. Скотт привёз тебя вчера вечером в безсознательном состоянии. Сказал, ты ?кик? приняла.

Эмма снова кивнула, глупо было отрицать очевидное. Но правильная Ро наверняка уже успела как следует пронзить её осуждающим взглядом за прошедшую ночь.

— Удалось что-нибудь узнать?

Она не была удивлена прозорливостью собеседницы, но выкладывать всё так, сразу, не хотелось. Эмма собралась с силами, чтобы ответить, но, видимо вид её был настолько жалок, что Ороро попросила её подождать и сперва как следует отдохнуть.