Библиотекарь (2/2)
— Остановить? — с подозрением спросил Ашмур. — Каким образом?— Видите ли… В Эрише действительно немало тех, кто настроен против верховного лорда и его методов. Многие сомневаются в том, что он может вернуть нашей земле былое величие. На его место можно найти человека более решительного и достойного. Как вы, например…Несколько секунд Ашмур потрясенно молчал, а потом проговорил:— Вы что, предлагаете мне предать его?! Вы смеете предлагать мне измену?!— Не измену, Ашмур! Лишь разумное решение при куда меньших жертвах!— Я, — голос Ашмура стал холодным и гневным, — никогда не был предателем. Если у тебя есть план получше, ступай к нему и расскажи о своих идеях. Иначе могу обещать: когда мы вернемся, я выдам тебя, а ты по доброй воле выдашь ему своих сообщников. Иначе попадешь в руки матери-наставницы и будешь слизывать с пола собственную тухлую кровь!Быстрые шаги затихли вдали — негодующий Ашмур ушел. Его собеседник тихо произнес:— ?Когда мы вернемся…? Значит, ты не вернешься, Ашмур.
Вскоре снова послышались удаляющиеся шаги — таинственный заговорщик тоже покинул библиотеку. Я перевел дух и выглянул из хранилища, не веря своим ушам и лихорадочно обдумывая, что же делать. Первой мыслью, конечно, было бежать к владыке, но я остановился, вспомнив слова Ашмура: ?Когда мы вернемся…?— откуда? Неужели священный поход, о котором повелитель однажды упоминал, все-таки состоится?! Но разве я мог допустить, чтобы Арантир… чтобы верховный лорд отменил свою великую миссию из-за того, что в Нар-Эрише заговор? Или отправился в далекий путь, думая о том, что оставляет позади не замок, полный праведников и ученых, а змеиное гнездо? Нет, нет. Нужно было что-то придумать, и, поразмыслив, я решил пойти к матери Геральде и рассказать ей обо всем, но не успел я распорядиться, чтобы охрана присмотрела за библиотекой, как снизу ко мне поднялся сам владыка, сдержанный, собранный, в парадном облачении. Сердце мое при виде него куда-то провалилось и замерло.
В его руках я увидел стопу исписанных листов, разрозненных и соединенных в тетради.— Джай, — тихо сказал он, — я хочу доверить тебе одно дело.
— Я к вашим услугам, мой господин, — голос мой дрожал. Я понимал: происходит что-то важное и страшное.— Мало кто знает, Джай, — начал верховный лорд, — что завтра поутру мы уходим в город, носящий имя Стоунхелм. Недалеко от него хранится великая реликвия — череп Седьмого Дракона, помнишь, я как-то рассказывал тебе о нем и о пророчестве?— Пророчество о Темном Мессии?— Верно. Так вот, час уже близок, и если я не успею, сын адского властелина при помощи демонопоклонников, живущих в сем городе, захватит Череп и освободит своего отца из темницы, созданной Седьмым Драконом ценою великой жертвы. И не только своего отца — стены ада рухнут, и демоны, мерзкие твари, ринутся в наш мир и разрушат его. Все погибнут — и боги, и люди, и эльфы, и гномы, и живые, и неживые, и звери лесные, и скотина в полях; и не будет ни дома, ни поля, ни рощи, ни озера — камня на камне не останется от мира сего… — голос владыки был печальным и торжественным. — Асха избрала меня, Джай. Именно я должен не допустить исполнения сего мрачного пророчества — таков мой удел. Ради этого мне придется пролить кровь оскверненных и принудить их к покаянию и полезному делу — заставить стеречь своих бывших хозяев и тем вымолить у Асхи прощение… Если же я добьюсь успеха, мой мальчик, то ты более не услышишь о демонах, душа Сар-Илама обретет свободу, а Великая Мать сможет, наконец, исцелиться. Вот моя просьба: возьми эти записи и сохрани втайне ото всех. О них, кроме тебя, знает только мать Геральда. Ей и отдашь.— Ваша воля священна, мой повелитель. Но почему не вам самому?— Я не вернусь, Джай, — обыденным тоном ответил он.
Мир передо мной покачнулся. Я понял: то, чего я так боялся, скоро свершится. Асха, помнишь ли ты давнюю мою молитву?.. Я бережно принял из его рук драгоценные рукописи.
— Благодарю тебя, мой мальчик, — сказал он. — Прощай. Помни, о чем я просил тебя, и да благословит тебя великая богиня.
Я едва держался. Он кивнул мне и пошел прочь. Мой друг, мой господин, единственный, кем и ради кого я жил, уходил навсегда, унося с собой мою душу, а я никак не мог найти нужные слова на прощание. Никак не мог… Да провались они в Шеог, эти титулы, эти приличия, что мне в них, когда тает, развеивается, как дым, смысл всей судьбы моей?! Я подбежал к краю галереи и крикнул ему вслед:— Арантир!
Он остановился и обернулся.
— Вернись невредимым! Молю тебя… — с крика голос мой сорвался на шепот. Слезы душили меня, как в глупой юности. Он ободряюще махнул мне рукой, спустился вниз и пропал из виду.Не знаю, сколько я простоял, глядя ему вслед. Не чуя ног, вернулся на свое место. Потом, вспомнив о бесценных бумагах, исписанных рукою того, кого только что потерял, я снова ушел в хранилище, открыл тайник и спрятал документы. Сделав это, я вдруг успокоился, но это было спокойствие обреченного. Я осознал, что и для меня самого наступил роковой день. Если погибнет Арантир, то погибну и я. Я не понимал, как это возможно, просто знал, что Асха исполнит мою просьбу и иначе не может быть. Слезы высохли, и все чувства мои угасли. Осталась одна только решимость исполнять свой долг до конца. Он верил в меня. Остальное не имело значения.
Убедившись, что никто не видел меня у тайника, я кликнул стражу, покинул библиотеку и направился к матери Геральде.