Часть 1 (1/1)

Предрассветные сумерки, блядский боже, золотили воздух и столбом стоящий песок от малейшего движения. Огромное, грязное от пота и пыли покрывало без толку валялось между двумя койками.—?Что? Что мне сделать? —?сипло выдыхает альфа приятелю прямо в загривок, примериваясь давно затупленными эволюцией клыками к заветной горбинке, куда по сей день клеймят метками своих омег. Разумеется, клыки и когти были при них, но для этого стоило перекинуться.Лицо Джона заострилось, его косая улыбка напоминает битое стекло.Ему тесно в их душной, низкой палатке рядом с вонючими матрацами и очень тяжело. Он мается уже со вчерашнего вечера. Несколько часов с перерывами на сон и долбанное утро не приносят никакого, мать его, облегчения.—?Джон-сука-Собески,?— ругань старшины взвода слышно оборотням, наверное, еще раньше, чем самому человеку, который выкрикивает их имена. —?Ебучий Декер! Где блохастые ублюдки?—?Удивительные люди,?— рычит Декер.—?Ты хотел сказать другое слово? —?Джон дышит через раз. —?Хватит, с меня достаточно. Становится только хуже. Ты ведь тоже перестал слышать третье сердцебиение.Декер кивает, воздух буквально пропитался за ночь болью его пары.Он, как может, осторожно вытаскивает из омежьей щели свои пальцы, гребаная матка аномально низко опущена от вчерашней травмы, такое бывает только перед самыми родами, а не когда щенку неполных четыре месяца с момента зачатия. Залёта, конечно же, в войну потомство нежелательная ?роскошь?. Это после?— да.Еще с античных времен принято после баталий восполнять жертвы, прыгая с члена на член. Если, конечно, твоя пара пала на битве. Если пара не распалась, то волчата вдвойне желаннее.Они оба понимают, что пальпация нихуя не помогла исцелить, регенерацией вытянуть повреждения. Процесс запущен, их малютка уже не жилец. Какое там, когда тебя таранят свои же военным внедорожником. Бампером в брюхо.Их вид никогда не уважали. В древности люди боялись подобных им, в современном мире людской страх обратился в жестокость. Даже сейчас, когда они нужны их армии, люди продолжают презирать оборотней.Декер пытается пальцами ног выцепить рядом лежащее одеяло. И вовремя сует его под омегу: околоплодные воды не успевают попасть на песок, под которым не видно дна палатки.—?У нас будут еще,?— сказал Декер, в глубине души довольный тем, что конец мучениям его омеги близок.—?Слишком больно,?— не выдерживает Собески. Оборотень, который зубами не скрипнул, когда без анестезии из него доставали дюжину пуль.—?Скоро боль утихнет. Клянусь, после контракта у нас будет семья. Стая,?— Декер ласково погладил взмокшую бочину Джона, не замечая, как розовеет между ног друга однотонное одеяло. Запах, конечно, им обо всем поведал ярче любой картины.Они молча соприкасаются лбами, разделяя скорбь.Через полчаса Декер вернулся с грязью под ногтями и без крохотного тельца, на котором даже шерсть толком не наметилась, завернутого в армейскую рубашку. Еще через полчаса Джон Собески вновь мог бегать быстрее любого военного транспорта и отмахать до тыла врага и обратно как нефиг делать.