Часть 1 (1/1)

Он всегда паниковал в тот самый момент когда надо было сдвинуть крышку капсулы. Почему-то Ричи боялся, что она заклинит. Никогда такого не происходило, но его иррациональный страх, что именно с ним это и случится, не проходил. На этот раз получилось, панель ушла в пазы и кристаллическое стекло поднялось, позволяя его лёгким дышать воздухом, а не буферным гелем. Он сел, оглядывая каюту их ?Синего цента?: в нуль-гравитации парили незакрепленные предметы и тягуче двигались, словно под водой, потревоженные открытием их капсулы.Он еще не знал, но интуитивно чувствовал что все хреново.

Не просто плохо, а отвратительно паршиво.Все началось с задержки их рейса на Архангеле. Они встали на прикол, но верфь была перегружена. Или, что вероятнее, кто-то предложил денег — добровольный взнос, окей — для того, чтобы станция пересмотрела порядок их очереди и из-за этого сбился синтаксис всех последующих кораблей.Блядь.У него было стойкое ощущение, что его пропустило через мясорубку, собрало, и пропустило еще раз. Такие муки ведал разве что темный Азатот, которого в очередной раз уделывал его брат.Так.Ричард осмотрелся и несколько раз глубоко вдохнул, это создавало иллюзию насыщения крови кислородом и бодрости. Ему нужно было узнать, куда их занесло, спит ли Коннор и почему они не движутся.Он смог выбраться из капсулы, отчаянно чувствуя каждую тянущую мышцу в теле, и доплыл до обзорного экрана: они были пристыкованы к неизвестной станции. И проснулся он очень вовремя, потому что их, в смысле корабль, захватами затаскивали внутрь цеха.— ...станция кораблю, ответьте?.. станция кораблю, ответьте?Он привычно включил связь.— ?Синий цент? на связи.— К вам идут техники. Подключаем гравитацию.Ричи успел только обернуться на шипение шлюзов и сгруппироваться, для того, чтобы не шлепнуться на пол.Дьявол.Он медленно поднялся, чувствуя, как тело ощущается ненужным балластом, скафандром, тянущим вниз. Это сколько он проспал? Так, что его мышцы атрофировались? С трудом он дополз до рубки и там уже смог справиться с телом. Хорошо, уже лучше. Итак, вопросов все больше, где он, когда он и почему так муторно? Он подозревал, что в синтаксис закралась ошибка. Такое случается. Но Коннор был лучшим синтаксис-штурманом. Без преувеличения. Ричи не понимал как эти чертовы гении могут ?видеть? маршруты. Выстраивать пути интуитивно. Пользоваться, не понимая как это все работает. И, ладно, он завидовал Коннору. Потому что они братья, так какого черта биология лишила его этого таланта? С другой стороны на корабле не было необходимости в двух синтаксис-штурманах.Три фигуры в рабочих скафандрах поднялись на борт, один из них убрал шлем и...— Привет, ковбой!Ричи моргнул, не понимая спит он или нет, иногда в капсулах снились жутко реальные сны.— Гэвин? Откуда ты здесь?Рид широко улыбнулся, заставляя Ричи ощутить странную пустоту. Там, где в его душе было место Гэвина, казалось бы, затянувшееся и пропавшее, заныло с новой силой.— Я работаю, Ричи. Ричи-Рич, стой спокойно, а то выглядишь бледным и полумертвым. Брат не очухался?— Он дрыхнет. Как всегда.— Не будем пока его будить?— Где мы? — Ричи смотрел на Гэвина и понимал, что тот почти не изменился: все те же бесконечно улыбчивые глаза, знакомая щетина. До самых интимных воспоминаний, Господи.Вот на этом вопросе Гэвин посерьезнел.— Ты же понимаешь, раз встретил меня, то явно не там куда вы везли груз? Это станция ?Кобаяши Мару?, сектор Шедар. Так что ты в созвездии Кассиопеи. Всегда хотел, разве нет?— Это же так далеко.— Вот-вот, — Рид покачал головой. — Так что мне очень интересно было бы разбудить Коннора. Может, он хоть что-то прояснит. Но это не к спеху. Ты выглядишь сильно помятым, Ричи.Ричард покачал головой и понял, что в висках затаилась тупая боль.— Как насчет отдыха? — Гэвин именно-так улыбнулся. Игриво. Заманчиво.Ричи пришлось заставить себя вспомнить об Элайдже. И о том, что он в браке. А их роман, яркий, как бенгальский огонь, с Гэвином закончился именно потому, что они оба придурки.— Корабль все равно чинить, — пожал плечами Гэвин. — Ремонта тут дня на три, может, если повезет, на два. Нет смысла будить Коннора, и не потому что твой брат меня бесит даже мирно спящим. Просто потом сразу рванете обратно к Архангелу, или по курсу.Ричи согласно кивнул, наблюдая за тем, как техники заполняют судно и деловито проверяют системы. Застрять в открытом космосе на полумертвом судне не хотелось.— Я свяжусь с Террой.— Связь нарушена. Три спутника вышли из строя, — Гэвин пожал плечами. — Обещали три дня ремонта. Ты можешь записать письмо? Оно уйдет с общим потоком данных. Но не факт, что намного опередит твой корабль. Люди все равно любят письма, верно?— Верно.Ситуация стала казаться не такой уж безумной. Обычная штатная. С дурной поломкой и со сбоем синтаксиса на Архангеле. Ричи представил как будет бесноваться Коннор, что все его идеальные расчеты полетели к чертям.Вот же черт.

Интересно, это первый подобный сбой в истории современной космогации? Про заброс в сектор Шедар он раньше не слышал, но все обычно и не любили рассказывать про “технические сбои”. Унизительно не понимать как работает чертова техника Древних.Гэвин присоединился к товарищам, спешно подключающимся к устройствам, а Ричи, стараясь двигаться плавно, прошел до переходного шлюза у мостика. Он даже не взглянул в смотровой экран, космос занимал его меньше, чем возможность идти по-человечески. Но идею насчет письма он придержал. Да и ощутить нормальную гравитацию хотелось, до ноющих суставов. Гэвин нагнал его в переходнике.— Проведу тебя по станции.— Хорошо, — улыбнулся Ричи, видеть Гэвина было приятно. Говорить с ним тоже, молчать еще лучше.

Он вот как-то не мог вспомнить почему они разошлись? И, кажется, это были единственные его отношения где он мог нормально общаться с бывшим. Хотя дело больше было в Гэвине, он никогда особо не рефлексировал. И это было приятно, общаться с настолько жизнерадостным человеком.Наверное, все испортил он сам, подозрениями, требованиями... всем. Ричи смог нормально выдохнуть только спустившись на станцию. Он выпрямился, расправил плечи и задышал полной грудью. Где-то на периферии сознания крутилась мысль о голоде, но пока что не беспокоила.— Думаю, я запишу письмо чуть позже.Рид кивнул и они широкими коридорами отправились вперед, по станции.— Ну что, ковбой? Планируешь выспаться, принять холодный душ или сразу накидаться со мной?Ричи рассмеялся.— Вот теперь ты точно ни капли не изменился, разве что шрамов стало побольше.— Люблю лезть в драки, — кивнул Гэвин. — Спускайся вечером сюда, к обзорной площадке, здесь бар. Расскажешь как прошли твои три года...— ...четыре.— Четыре, — кивнул Гэвин. — А я — как мои бесконечные космические ночи.— Ладно. Припомним былое, — Ричи покачал головой. Ох, как было здорово. И как грустно сейчас.Его проводили в каюту, где он первым делом содрал себя скафандр и встал под душ. Выбрал водный режим и долго стоял под едва теплыми струями, позволяя себе окончательно прийти в норму.Нужно было сообщить о себе Элли. Записать письмо. Он никогда этого не любил, но чувствовал давящую тоску и неправильность. В каюту он вышел только в полотенце и долго лежал на кровати, глядя в иллюминатор, на сияющие звезды.Потом заставил себя сесть и записал голосовое письмо Эллайдже. Рассказал про сбой в синтаксисе, про то, что их закинуло слишком далеко и возвращаться они будут долго.Уже когда Ричи нажал на ?отправить?, то понял, что ничего не рассказал о Гэвине. Не рассказал, что встретил его здесь. Психологи бы могли многое заметить по этому поводу.Он не хотел, чтобы его муж знал, что он на непонятно какое время заперт на станции со своим бывшим любовником и неограниченным количеством алкоголя?Почему-то подумал, что Элли точно вряд ли хочет это знать. Пускай все идет как идет.После гибернации Ричард всегда ощущал себя странно в первый день. Он словно плавал в утренней полудреме и никак не мог очнуться. Хотел то ли еще поспать, то ли встать и отжиматься. Сейчас он все же подался в сторону бара. Ну, обзорки. Потому что все меняется и течет, а вакуум взирает на людей все с тем же презрением.Гэвин ждал его, уже не в яркой спецовке.— Привет, — улыбнулся он, — рад, что ты решил выбраться. А то знаю тебя — мог бы забить и лежать, рефлексировать.— И чтобы ты тогда сделал? — усмехнулся Ричи, засмотревшись на улыбку Гэвина, тот улыбался странно, словно скалился, Ричи нравились его длинные атавистические клыки, которые он не убирал, считая себя неотразимым и так. И был прав. Его ничто не портило. Ни шрам, ни клыки, ни щетина.Всем хорош, дело действительно было в Ричи.На обзорной площадке он замер. За невидимой завесой силового поля жила, дышала, двигалась галактика. Космический вакуум томно ворочался, сонно подрагивая. Звезды длинными вереницами сворачивались в улиток и облака, а скопления льда и астероидов подрагивали и подмигивали.— Я бы пришел к тебе и доебался, — разрушил очарование момента Гэвин, затем проследил его взгляд и вздохнул: — Красиво. Единственное, что есть хорошего на этой станции — вино и такие вот виды. Конечно, свет звезд усилен, спектры смещены, чтобы наш глаз мог их распознать. Но все равно очень красиво.— Да, — согласился Ричи, разглядывая звезды и стараясь не запоминать как нежно рассеянный свет выделяет черты лица Гэвина, превращая его во что-то эфемерно-воздушное, так не вяжущееся с его обликом.— Рассказывай, — подмигнул ему Гэвин. — Я заметил кольцо и только поэтому не отсосал тебе прямо в капсуле.Ричи усмехнулся, автоматически проворачивая кольцо на пальце.— Он хороший. Очень хороший.Гэвин поднял бровь, блядски улыбаясь. Рич помнил эту усмешку.— Хороший?— Да.Он хотел добавить, что не лучший, но промолчал. Гэвин широким жестом пригласил его за один из столиков.— Давай выпьем. За то, что вы добрались сюда живыми.— А что это такая редкость?Гэвин наполнил бокалы и придвинул один к нему.— Вообще да, — как-то вот совсем серьезно сказал он, и у Ричи полностью пропало желание шутить.— За тебя, — Гэвин качнул тяжёлый бокал и коснулся его.— И за тебя. А ты?..Гэвин расхохотался.— Я тоже.— Тоже?— Замужем, что дико иронично. Потому как мы не можем развестись. Это сложно сделать, когда я застрял здесь, а мой супруг в другой части галактики. Маркус, может ты помнишь, такой разноглазый лапочка, и наш брак был идеален ровно первые две недели, пока мы оба наконец-то не протрезвели. И я не вспомнил, что ненавижу мулатов, а он — расистов.Ричард рассмеялся, представляя себе эту идиллическую и слегка абстрактную картину. Гэвин и симпатичный мулат, которые, проснувшись в одной кровати, разбегаются по углам и тяжело, испуганно дышат, глядя друг на друга. Ну прелесть же.— Понятно. Но все равно забавно. И вы решили брак не обнулять?— А зачем? Если мне кто-то теперь не нравится, я вежливо говорю, что замужем.— Может, твой супруг страдает? — веселился Ричи. — Может, нашел себе новую любовь всей своей жизни и они не могут пожениться?— Их проблемы, — отмахнулся Гэвин. — Я выслал документы, как и он мне. И мы можем в любой момент поставить подпись. Но мне кажется его эта ситуация забавляет не меньше чем меня.— Ты всегда был психом.— Не без этого, — Гэвин разочарованно развёл руками и снова устремил взгляд вверх, на россыпь звёзд. — На этой станции мало развлечений. Почти нет. Сюда даже голо-порно не добивает.— И чем вы тут живы?— Алкоголем по большей части. Работой. Дрочкой. Вашими молитвами, — Рид фыркнул и отпил из бокала. — В конце концов, почти у каждого здесь есть большая и светлая любовь. Наверное, поэтому не померли. Кто-то девушку любит, кто-то жену, кто-то обоих, кто-то корабли.— А ты? — Ричи улыбнулся, глядя на то, как меняется взгляд Гэвина.— А я хуйню люблю творить.— Я скучал по тебе, — против собственной воли признался Ричи, но это было правдой. Он действительно скучал по Гэвину, по его дурным шуткам, ебанутому характеру и по тому как он целовался. Про секс можно было даже не вспоминать, потому что эти спрятанные в самых дальних углах памяти моменты явно противоречили всем его свадебным клятвам.— Я тоже, — просто улыбнулся Гэвин. — Очень скучал. А по твоему брату нет.Ричи улыбнулся. Никто не скучает по Конни. Ну, то есть скучает он. И все.— Знаешь, я думаю, что мы должны были увидеться раньше. Ну, сложилось бы все по-другому.Ричи не закидывал удочки. Он устал. Был дезориентирован и сейчас понял, что совсем неправ насчет... всего. Не стоило оставлять Рида, не стоило заключать брак, не стоило отправляться с этим судном.— Я бы хотел вернуться в то время, — произнес Ричи, рассматривая, как тени красиво ложатся на кожу Гэвина, делая его эфемерно-прекрасным, таким, как оживший сон. И самое прекрасное, что было в Гэвине: он никогда не стремился показаться лучше чем был.— В наш Детройт? — просто спросил Гэвин.— Да.Рид ласково улыбнулся, совсем как тогда, и коснулся пальцами его руки. Почему бы и нет? Они могут...— Что произошло потом? С тобой? — Ричи не шелохнулся, позволяя мужчине гладить его пальцы, мягко касаться кожи.— Помимо женитьбы? О, много чего, — Гэвин покачал головой. — Это долгая дурная история. Я вспыльчивый, агрессивный, с коллегами не уживался.— Скажи мне что-то, чего я не знаю, — закатил глаза Ричи, сжимая его пальцы, чувствуя теплоту кожи.— А потом меня забросило на эту станцию. Точнее мне отдали ее.— Оу, — сообразил Ричард. — Ты типа шериф. А почему сразу не сказал?— Людей здесь мало, так что это просто звание.— Тогда я просто должен прогнуться под тебя для качественного ремонта.Рид рассмеялся и покачал головой.— Давай допьем, ты что-нибудь съешь, и мы подумаем насчет прогиба. Предпочитаю в спине.О, это Ричард помнил. То, как Гэвин держит, сжимает его бедра и толкается так хорошо, что колени разъезжаются. И мыслей не остается. Никаких. Ничего. Только жаркое, горячечное удовольствие, затапливающее его.Гэвин знакомо щелкнул пальцами, подзывая одного из странных стеклянных роботов-официантов.— Еще вина.Даже по жестам Ричи скучал. И Гэвин перехватил его голодный взгляд, Ричи никогда не умел скрывать свои желания, но самое прекрасное, что от Гэвина их скрывать и не нужно было.— Заберем вино в номер, шериф?***