1. Дорога к лагерю или причины того, почему Пьер не любит автобусы. (1/1)

В автобусе ужасно душно. Душно и тесно. Приходится прижимать коленки к груди, чтобы помещаться на синеватом кресле,?— которое знатно потрепало время,?— ведь под ногами сумка с вещами, которую не очень-то хотелось пачкать обувью. От духоты Верховенского спасает только окно, к которому он прислоняется щекой, наблюдая за мелькающими деревьями. В наушниках уже по третьему кругу играет тридцатиминутный плейлист, но Пьер неустанно регулирует громкость, то заглушая говор попутчиков, то наоборот прислушиваясь к их болтовне. Невольно ловя себя на мысли о том, что не то он ожидал от легендарной путёвки в литературный лагерь, Петруша удобнее поставил ноги, обнимая колени. Хотя, нельзя ещё судить о месте, куда тебя везут, лишь по транспорту, верно? Да нет, бред какой-то. Пётр был уверен, что лучше б он весь июнь проторчал дома, в четырех стенах, с кондиционером над головой, а не вот это всё. Но делать было уже нечего, ведь большая часть пути проехана. Из всех детей, что были в автобусе, Верховенский хорошо знал только Эркеля?— белокурого парнишку со своей школы, которому так же посчастливилось выиграть путёвку в этот лагерь. Они общались ещё до конкурса, поэтому тот факт, что именно Эркель станет его ?верным товарищем в этом бренном мире?, Пётр принял спокойно. Светловолосый не мешал во время поездки, лишь наблюдал за присутствующим, изредка улыбаясь на какие-то моменты, слушая любимую мелодию одним проводным наушником. Иногда он поглядывал и на Пьера, но вновь же, молчаливо, с лёгкой, тёплой улыбкой. Верховенский лениво повернул голову на параллельный ряд, взглядом улавливая мальчишку, что, уперевшись ногами в кресло спереди, скрестил руки на груди и, по видимости, спал. Его чёрная кепка, которая чем-то напомнила Пьеру фуражку, съехала на глаза, а потёртое временем, серое пальто совсем выцвело. Пётр невольно поймал себя на мысли, что этот тип или с севера приехал, или просто не посмотрел погоду на ближайший месяц. Кто в здравом уме будет сидеть в пальто, в такой духоте?—?У кого-нибудь есть еда? —?раздалось где-то позади. И именно эта фраза стала причиной тому, что Петруша решил для себя хоть немного сделать вид, что хочет ехать в этот лагерь. Ладно, пусть, дорога душна. Пусть галдят дети вокруг. В этом всё ж, должно быть хоть какое-то удовольствие, раз все дети так мечтают хоть раз в лагере побывать. Верховенский и Эркель одновременно обернулись, причём первый даже решился вытащить один наушник. Сзади них сидел парниша, в такой же кепке, что и тот тип в пальто. Довеском для сравнения стал шарф на шее мальчишки, небрежно обмотанный вдвое и закинутый на плечо. А ещё этот полосатый... Пиджак? ?Они что, с одной Кудыкиной горы приехали???— ухмыльнулся на свою же мысль Пьер, но вслух не посмел даже хмыкнуть.—?Чревоугодник? —?с опаской спросил кудрявый парнишка со стороны, где сидел ?чел-из-Сибири-номер-один?, недоверчиво осекаясь. Верховенский непонимающе сдвинул брови. Точно. Тот самый, с параллельного класса. Как его там? Шарнов? Шатков? Ах, точно, Шатов! О нём учитель историии невольно вспоминает, когда поднимается религиозная тема. Православный до мозга костей. Странно, что он тут забыл вообще?—?Что?.. Нет. Просто утренний жор,?— бросил брюнет, снова поворачиваясь к Эркелю:?— Так что? За мной не заржавеет. На первом же обеде отплачусь.—?Мы не брали с собой ничего,?— отрезал Пьер, отворачиваясь и открывая плейлист, чтобы переключить песню.—?ACDC? Круто. Мне они тоже нравятся,?— уловив краем глаза чужой экран, улыбнулся незнакомец. Он упёрся коленями в своё сиденье, дабы видеть ребят спереди, а после резво протянул им руку для рукопожатия:?— Я Остап.—?Приятно. Эркель,?— дружелюбно отозвался златовласый, пожимая руку Остапа, параллельно убирая в карман джинсовых шорт красный мячик, который подкидывал, чтоб развлечься. Он кивнул на Верховенского, добавляя:?— Это Пьер.—?Необычно,?— с видом знатока, кивнул Остап, после протирая тыльной стороной ладони нос:?— Производное от Пьеро?—?От Петра,?— поправил его Петруша:?— Полностью?— Пётр Степанович Верховенский. Но Пьер мне нравится больше. Поэтому так.—?Пардоньте, Пётр Степанович,?— тут же извинился Бендер, прикладывая ладонь к груди, якобы раскаиваясь. Тут автобус качнуло. Большинство, не ожидая такого, схватились за поручни перед собой, что были прикреплены к спинкам сиденьев. И тут у кого-то лопнуло терпение…—?Я так больше не могу,?— подскочив со своего места, солидный парень резким движением снял с носа круглые очки и, придерживаясь за кресла, зашагал к водителю:?— Молодой человек! Извините, но долго ли ещё? Весь автобус качает как вещи при первой стирке, духота неимоверная, так ещё и едем мы кой-как! Говорилось, что на дорогу от места регистрации и проверки документов до лагеря?— полтора часа. Мы едем уже все два! Мы опоздаем на перерегистрацию и распределение! Вместо должного 5 отряда, мне выдадут какой-нибудь 23 с краю!—?Пошёл чёрт по бочкам. —?выпалил Остап, как-то устало присвистнув.—?Ты его знаешь? —?тут же решил уточнить Верховенский, вопросительно изгибая бровь.—?Кто ж не знает? Саша Чацкий. Золотой призёр двух всероссийских олимпиад, наш сверстник,?— новый знакомый пожал плечами, продолжая:?— Все сразу поняли, что он, в его школе, получит путёвку сюда без проблем. Говорят, гений. А я думаю, что немало горя он от своего ума и характера хлебнёт.—?Ну, то ум, а то характер,?— возразил Эркель:?— Разные вещи, всё ж. Хотя да, в наше время тяжко с этим…—?А кого ты ещё здесь знаешь? —?решив, что неплохо было бы расспросить о присутствующих, вновь спросил Пьер:?— Может, кто-то на слуху ещё?—?Не,?— Остап снова потёр нос, оглядывая автобус:?— Только Чацкого.—?А этот? Не твой ли земляк? Похожи вы больно. —?Петруша указал на парня в пальто, что проснулся от резкого толчка и сонно осматривался, приходя в себя.—?Этот-то? Может и земляк. Сейчас узнаем,?— Бендер пожал плечами, двигаясь к проходу между рядами и, цепляясь за спинку кресла около незнакомца, ловко к нему подсел, вразвалочку. Шмыгнув носом, он протянул тому руку:?— Остап Бендер. Клёвое пальтишко.-- ..Я не жму руки,?— как-то хрипло отозвался шатен, поправляя ворот верхней одежды, а после кепку. Помолчав, чем вызывая неловкую паузу, он нехотя буркнул:?— Гриша. Печорин. От Печорина пахло табаком. Слегка, но того было достаточно, чтобы распознать запах. Остап сразу заметил и то, что в боковом кармане чужой сумки со шмотками виднелась прямоугольная коробка с тонкой линией посередине, отмечающей крышку. Курит. И явно много. Не мог тот, кто пробует, успеть пропахнуть. Да и мелковата пачка на месяц, даже начинающий берёт минимум две. Значит, в глубине суммки упрятано больше, а это страховая?— для перекура во время пути, если приспичет.—?Ты бы перепрятал их, Гриш,?— заметил брюнет, взглядом указывая на пачку сигарет:?— Запалят, все вещи перероют, и будешь маяться потом всё лето от расспросов вожатых и желания найти сигарету. И так запашок есть, но то можно слить на курящих родственников.—?Разберусь,?— прохрипел Печорин, чуть покашляв, прогоняя остатки сна и першение в горле.—?Как знаешь. Если всё ж спалят, обращайся. Лишняя всегда найдётся,?— Остап подмигнул ему, получая в ответ понимающий кивок. Тут автобус снова качнулся:?— Ай, блять! Бендер больно ударился лбом о спинку сидения спереди, тут же хватаясь ладонью за место ушиба. Чацкий, всё ещё стоя у водителя, чуть не улетел лицом в пол, но вовремя ухватился за поручни. То стало для него новой причиной продолжить конфликт. Позади раздался шелест бумаг и вскоре, листы объявились и на полу.—?Вов, ну я же просил, не доставай сейчас! Приедем, я послушаю,?— голос принадлежал парню через кресло от Печорина. Следом после слов, в проход спустился на коленях мальчишка с чёрными кудрями до плеч. Торопливо убирая локоны за уши, он собрал листочки, возвращаясь на своё место. Снова последовал голос его соседа по креслу:?— Еще и колени заморал! Ну Вова, блин!—?Колени отмыть можно,?— грустно заверил Ленский, с нотками всемирной печали парируя:?— Листов не отмоешь, вот что страшно! Ты посмотри, Женечка!.. Как теперь это назовёшь всплеском эмоций поэта? Как на туалетной бумаге, которую я ещё и украл где-то, честное слово… Как обычно всё!..—?А я тебе говорил! —?Онегин недовольно фыркнул, забирая у того поэмы и запихивая в рюкзак бардового цвета:?— Нет, тебе же приспичило мне показать! Будто бы я не знаю, что там всё прекрасно! Надо ж самоутвердиться, мы ж не верим мне на слово, да?—?Ну Женечка, не надо их так сгибать, помнуться!.. Женя! —?уже чуть ли не плача просит поэт, потянув руки к рюкзаку с бумагами, но тут же угрожающе получая по ладоням. Притянув руки обратно к себе, Ленский, глазами полными обиды, смотрит, как Евгений поправляет бумагу уже сам, аккуратно вкладывая её в тетрадь с другими стихами.—?Всё,?— Онегин откладывает рюкзак, застегнув его и повернувшись на партнёра, глядя прямо в те саме, обиженные глаза:?— Как маленький ребёнок, право. Ну всё, перестань дуться,?— подтянув Владимира к себе, он приобнял его. Поэт молча опустил голову ему на плечо, устало вздыхая:?— Сейчас приедем, закинем вещи, поедим, в комнате устроимся и пожалуйста, я весь твой. Стихи, статьи, хоть лекции мне читай. Я сам хочу приехать быстрее. Только бы уже лечь. Спины не чувствую... Наблюдая за этой картиной Верховенский сморщился. Приторно мило. Фу. Отвернувшись снова к окну, Пьер включил музыку громче. Ещё минимум полчаса, сколько б Чацкий там не ругался. Всё ж, зря Петруша сюда решил поехать. Тоска всемирная, даже собеседника толкового нет. На самом заднем ряду кресел перелистнули страницу. ?Бабочки. Франция. Сборник с иллюстрациями?. Николай Ставрогин,?— тот самый человек в этой компании, что поехал сюда за деньги, но не ради кого-то, и точно уж не по выйгранной путёвке, а по идеи своей любимой матушки,?— снова уткнулся в строки, последний раз глянув на затылок Верховенского. Коля сразу уловил, что именно этот парень подойдёт ему в собеседники. Ему тоже не нравится здесь.