Декабрь. (1/1)

Не установил ли ему отец грёбаный Лоджек*, иногда задавался вопросом Микки. Он отпирал машину, когда Терри появился откуда ни возьмись, блядь, с типичным для него хмурым выражением лица. Микки вздохнул, прислонившись бедром к боку автомобиля, ожидая криков по поводу чего бы там ни было на этот раз.*LoJack — система возврата угнанных транспортных средств, взаимодействующая с правоохранительными органами, что позволяет отслеживать и возвращать транспортные средства и оборудование. Используется не только на автомобилях, но и на ноутбуках, планшетах и пр.— Мне нужно, чтобы ты пришёл на благотворительный вечер.— Зачем? — вздохнул Микки.— Затем что я, блядь, тебе так сказал, вот зачем! — Терри сложил руки на груди.— Ну, когда это будет?— Тринадцатого, в семь, дресс-код официальный.**?Black-tie? — обычно предполагает смокинг, сорочку, галстук-бабочку, запонки, карманный платок, классическую строгую обувь.Микки потёр нижнюю губу, не имея желания говорить то, что должен был сказать:

— Я не могу.— Какого хуя ты не можешь? — спросил Терри, и его лицо начало краснеть.— У меня выставка, — Микки опустил глаза в землю, чтобы не видеть лицо отца, когда продолжил небрежным тоном, словно не придавая значения всему этому дерьму:— Тебе следовало бы гордиться, это большое дело. Шикарная галерея и всё такое.— Это важнее, чем какая-то дурацкая художественная выставка, — усмехнулся Терри.— Только не для меня, — пробормотал Микки, немедленно пожелав забрать свои слова обратно.— Что ты сказал?Микки молчал. Он так устал от всего этого. Ему надоело быть чёртовым взрослым, но всё ещё жить под колпаком у отца. Все остальные родители были на седьмом ёбаном небе, что их детей отобрали для участия в этой проклятой художественной выставке.Только не Терри Милкович. Не тогда, когда существовали трофеи, которые надо завоевать, футбольные мячи, которые надо бросать и женщины, которых надо трахать.— Чтобы попасть на эту выставку, потребовалось очень много усилий, — проговорил Микки, понизив голос.Терри наклонился корпусом вперёд, тыча пальцем в грудь сына.— Мне похуй, если тебе пришлось отсосать у директора грёбаного МСИ*, раз я сказал, что ты должен появиться на этом вечере, значит, ты, блядь, появишься! У нас соглашение, Микки! Собираешься отказаться от своего слова? Мужчины не так ведут дела, щенок!*MоMA — Museum of Modern Art (Музей современного искусства) в Нью Йорке.— Чёрт, пап, я и понятия не имел, что ты знаешь, что такое МСИ, — по-глупому фыркнул Микки, почти рассмеявшись.— Следи за тем, что несёшь, — предупредил Терри.— А нельзя чтобы пошли Колин или Игги? Им хотя бы есть дело до футбола, — вздохнул Микки, его плечи напряглись от злости. Всё как-то, блядь, неправильно складывалось. — Я не пропущу выставку, я один из чёртовых художников, которые выставляются! Я пойду на следующее тупое сраное благотворительное мероприятие!Микки заработал резкую пощёчину. Такой силы, что отшатнулся, прикрыв рукой лицо. Затем Терри схватил своей ручищей его за шею сзади, крепко сжимая и притягивая ближе.— Если ты когда-нибудь снова заговоришь со мной подобным тоном, — начал Терри смертельно низким голосом, — я сделаю кое-что похуже, чем то, что сделал, когда поймал тебя с членом в заднице того маленького твинка. Понял меня?Микки вздрогнул и кивнул.— Возьму с собой Колина. Ты идёшь в следующий раз, мне всё равно, выставка у тебя или нет, ясно?— Да, — выдохнул Микки, делая шаг назад, когда отец отпустил его.— Ужин в субботу вечером. Или у тебя уже есть планы? — спросил Терри, и его голос был полон снисходительного торжества.— Я приду, — ответил Микки.— И сбрей эту блядскую щетину с лица, выглядишь как долбоёб, — напоследок бросил Терри.

── ?? ──Микки расхаживал перед холстом, сильно затягиваясь сигаретой. Казалось, кожа пыталась сползти с тела в районе позвоночника, будто кто-то провёл по ней раскалённым металлическим прутом. Прошло уже несколько дней со случая на стоянке, но он всё ещё был взвинчен.На хуй автопортреты. На хуй это задание. На хуй эту художественную выставку. (Не то что совсем уж на хуй, хотя автопортреты совсем. Художественная выставка была бы удивительной возможностью, если бы не пугала и не бесила его до чёртиков. Пофиг.)Руки и одежда полностью измазаны в краске — обычно Микки не пачкался так сильно, когда рисовал. Но это дерьмо он закрашивал уже по меньшей мере раза три, и был неосторожен, открывая тюбики с краской и хватая кисти.Позже он будет ругать себя за небережное обращение с кистями, но сейчас грубо погружал их в палитру, резко макал в банку с чёрной водой, даже не промыв нормально перед применением другого цвета.Микки пристально посмотрел на незаконченную картину. Что я тебе говорил об этом педерастическом дерьме?!У него был готов задний план, тело, волосы — всё, кроме лица. Просто каждый раз, когда Микки смотрел на себя в зеркало в поисках ориентира, его сознание затуманивалось желанием ударить кулаком по стеклу. Я сделаю кое-что похуже, чем то, что сделал, когда поймал тебя с членом в заднице того маленького твинка.

Преподавательница хочет грёбаный автопортрет, образ того, каким он себя видит? Хорошо. Она получит этот образ.Глаза защипало, сердце застряло в горле. Микки крепко стиснул зубы и прижал ладонь к лицу на портрете, размазывая по нему липкую влажную краску, искажая изображение, пока оно не отслоилось, став неровным и размазанным. Затем он потянулся за своей самой большой кистью, небрежно сунул её в белую краску и нанёс поверх грубые широкие мазки, делая белой бо?льшую часть лица.Я сделаю кое-что похуже, чем то, что сделал, когда поймал тебя с членом в заднице того маленького твинка. Микки закончил, глубоко затянувшись и выдохнув большое клубящееся облако дыма над поверхностью холста, губы слегка скривились в отвращении. Вот. Идеально.

── ?? ──

Время от времени, когда нужно было успокоить нервы, Микки прогуливался по кампусу. Сейчас один из таких случаев. Микки затянулся сигаретой, блуждая по территории без всякой конкретной цели.Но замер, когда увидел копну рыжих волос, направляющуюся к библиотеке. Ему был знаком этот оттенок рыжего, он знал эти плечи, потому что помнил точный угол их наклона.Йен остановился рядом с парадным входом, быстро похлопав рукой по спине того же парня, которого Микки пару раз видел с ним в ?Shooters?. Он предположил, что это либо просто друг, либо, возможно, родственник, трудно сказать, но они определённо не были вместе.Микки находился достаточно далеко, чтобы остаться незамеченным. Он остановился, прислонившись к бетонной колонне навеса. Это немного странно — на самом деле это охуенно странно, будто он сталкер или ещё какой ненормальный, наблюдающий за их разговором.Йен находился довольно далеко, но Микки всё равно мог видеть, как двигаются его губы, как он проводит рукой по волосам, нахмурив брови. Микки всё ещё не слишком много знал об этом парне, но подобрался уже слишком близко. Рисуя его, думая о нём... дроча, представляя его. Господи, он даже трахнулся с рыжим парнем на День благодарения, просто чтобы хоть как-то компенсировать.Он не определился, было ли причиной всему этому очевидное физического влечение или что-то ещё (Микки понимал: это было что-то ещё, но пока не мог признать этого перед самим собой), но Микки... это звучало так чертовски странно, но он изголодался по Йену. Особого рода ненасытный, неудовлетворённый голод. Микки всё глубже и глубже погружался в проблему, которой являлся Йен Галлагер.Докурив, Йен последовал за собеседником в библиотеку. И Микки продолжил прогулку, потому что у него больше не было причин стоять там как осёл.── ?? ──[Мэнди 19:21] В котором часу начинается твоя выставка?[Микки 19:22] Ты не идёшь.[Мэнди 19:23] Знаю. Мне для алиби.[Микки 19:25] Это ещё зачем?[Мэнди 19:26] Наплела отцу, что буду на твоей выставке, из-за чего, вероятно, не смогу прийти на его дурацкую благотворительную вечеринку.[Микки 19:28] У куда же ты намылилась?[Мэнди 19:30] К Адаму.[Микки 19:31] Что ещё, блядь, за Адам? Тот парень, с которым ты трахаешься?[Мэнди 19:32] Да.[Микки 19:33] Гадость какая.[Мэнди 19:34] О, повзрослей.[Микки 19:36] Начало в 18:30.[Мэнди 19:37] Хорошо, спасибо.[Микки 19:40] Как фамилия этого парня?[Мэнди 19:41] Адам Не Твое Грёбаное Дело.[Микки 19:42] Странная фамилия.[Микки 19:42] Немецкая что ли?── ?? ──Главной темой выставки было восприятие. Десять студентов, по три картины от каждого, включая обязательный автопортрет, без обсуждений. Излишне говорить, что часа не прошло с начала выставки, как Микки почувствовал потребность в паре порций чего-нибудь крепкого. Всё стало только хуже, когда глаза метнулись по сторонам и упали на возвышающуюся над толпой копну рыжих волос.Да бля, серьёзно? Серьёзно? Микки постарался уделить всё внимание даме, разговаривающей с ним, он действительно постарался, но это было невъебенно трудно, когда рыжие волосы медленно продвигались к его работам.Йен, очевидно, не заметил Микки, стоящего в стороне. Он был слишком занят, разглядывая картину с Игги и Колином — ту, на которой Микки нарисовал их совершенно задиристыми, потому что именно так их и видел.Игги и Колин были в равной степени самыми тупыми и самыми крутыми чуваками, которых он знал. Игги со свисающей из оскаленного в улыбке уголка рта сигаретой и выставленными руками со сложившейся татуировкой ?BEAT DOWN? на костяшках пальцев. Колин, сроднившийся с дробовиком, расположенным на плече одной руки, и бутылкой пива в другой. Это они, его братья.А потом Йен перешёл ко второй картине — портрету Мэнди. Он был написан по воспоминаниям годичной давности о тусовке на домашней вечеринке. Мэнди заняла единственный свободный пластиковый стул, так что Микки пришлось устроиться на грёбаном полу. Он ляпнул что-то такое, что заставило её наклониться вперёд, упереться локтями в колени и показать ему ?фак?, держа сигарету в другой руке. Это было так похоже на Мэнди, что он подсознательно запечатлел образ в своей памяти. Насколько он помнил, вечеринка тогда удалась.Глаза Йена скользнули по третьей картине — автопортрету Микки. Он даже сделал шаг ближе к полотну, слегка наклонив голову набок, и выглядел так, будто пытался исследовать чёртово место преступления, а не просто воспринять рисунок таким, какой он есть. (Но в то же время Микки почти оценил напряжённый взгляд рыжего, его попытки понять Микки на основе картины. Было так увлекательно на это смотреть, что Микки даже ощутил теплоту.)?Вероятно, надо было просто собраться и написать обычный портрет?, — оглядываясь назад, думал теперь Микки. Но это был плохой день, и да... он дал себе волю. Он предоставил своей учительнице то, что она хотела. В смысле эстетики Микки даже гордился автопортретом: на него было приятно смотреть и он вызывал интерес. С другой стороны, он знал, что выражает его портрет, знал, что изображать своё лицо вот таким — ?ненормально?.Наконец он встал рядом с Йеном, глядя на свой образ. Его восприятие самого себя. Профессионалы бы заявили об отсутствии самоуважения. Они бы указали на неуверенность, ненависть к себе, стыд, боль, потерянность, погружение в тоску, — полный перечень чрезмерно драматичных характеристик. Может, оказались бы правы. Потому что именно так он чувствовал себя бо?льшую часть времени — безликим.— Я и не знал, что ты интересуешься этим дерьмом, — сказал Микки, стараясь сохранить непринуждённый тон.— Открыл в себе это недавно, — ответил Йен, глядя на него. — Они просто изумительны. Ты действительно талантлив.Микки поджал губы, чтобы удержаться от идиотской улыбки.

— Спасибо, чувак.Стремясь уйти подальше от автопортрета, Микки перешёл к изображению Мэнди.— Ты ведь встречался с ней, верно? Мэнди, моя сестра.Глаза Йена расширились, плечи немного опустились.— О, чёрт. Я думал, что она твоя подружка или что-то в этом роде.Микки поморщился. Фу, какого хуя?

— Какого хуя тебе так думать?— Она сказала, что ты собственник, — почесал затылок Йен.Брови Микки тут же взлетели вверх. Без сомнения она сказала, что он собственник, потому что он, блядь, собственник и есть. Он ни с кем не делился, не любил, когда другие прикасались к его вещам, — вот таким уж эгоистичным придурком он был, плевать. Дерьмовое желание заявить некоторые права на более высокого парня не было безотчётным, он его полностью осознавал, но всё же решил игнорировать этот факт. Потому что с Йеном они быть не могли.Он предоставил Йену попытку понять очевидное, окинув взглядом и ожидая, когда до него дойдёт. Наконец, щёки Йена стали почти того же цвета, что и волосы, давая Микки понять, что тот всё понял. Хорошо.— И для протокола, это мои братья, Игги и Колин.Йен бросил на него слегка удивлённый, прищуренный взгляд в ответ на реплику, прежде чем кивнул на третью картину:— А это ты.Ухмылка сползла с лица Микки, когда он собрался с духом, готовый к натиску печальных глаз и жалостливых вздохов. Но ничего подобного.Вместо этого Йен спросил:— Так ты только пишешь?— Я рисую, но мне всегда очень нравилась живопись, — ответил Микки, пожав плечами.— Я бы хотел, эм... — Йен сделал паузу, в свою очередь пожимая плечами. — Я уверен, что твои рисунки тоже очень хороши.Микки ощутил чувство вины, поселившееся в животе, ведь Йен сказал не то, что собирался изначально.— Ты куришь? — спросил Микки, желая поскорее убраться оттуда, надеясь, что Йен последует за ним, может быть, они смогут просто отдохнуть на улице. Может, это не будет таким блядски трудным вдали от толпы.Йен кивнул.— Хочешь пойти покурить? Мне нужен чёртов перерыв от этого дерьма. Люди задают мне глупые ёбаные вопросы, это просто кошмар.— Да, давай, — усмехнулся рыжий.Снаружи было так тихо по сравнению с лёгким рокотом бормочущей и звенящей бокалами толпы в галерее. Йен стоял довольно близко к нему. Микки не возражал, ему даже захотелось, чтобы тот оказался поближе. Но лицо рыжего было обеспокоенным или раздражённым, — что-то в этом роде. Микки нахмурился, глядя на него.Но Йен покачал головой.— Просто холодно.Каким-то образом Микки понял, что это ложь, но промолчал. Он затянулся сигаретой, наблюдая за проносящейся мимо парой машин.— Так и зачем ты пришёл сегодня вечером?— Наверное, мне было любопытно.Микки фыркнул от смеха.— Насчёт искусства? Чёрт возьми, тут же музей прямо…— Насчёт тебя, — оборвал Йен, заставив Микки застыть до онемения.

Рыжий затянулся сигаретой и слегка переступил с ноги на ногу.Микки наблюдал за ним, но Йен не смотрел в ответ, — куда угодно, только не на него. Поэтому Микки воспользовался этим временем, пытаясь разобраться в нём, снова, в бесчисленный раз, оценивая рост рыжего.Мэнди часто уподобляла Микки человеческому сканеру, постоянно делающему мысленные снимки со всех доступных ракурсов, выстраивая людей у себя в голове. Скорее всего, это было самое точное предположение о том, что он сделал. Потому что теперь Микки, вероятно, мог нарисовать Йена почти со всех сторон, просто по памяти.Но в этом-то и заключалась проблема, не так ли?Вопрос следовало прояснить раз и навсегда.— Вот в чём дело, Рыжий…Йен выдохнул горький смешок, дёрнул головой, посмотрев на Микки.— Ты шутишь. Скажи мне, что ты шутишь. Господи Боже, какого хрена я вообще делаю? Это просто печально на данный момент.Это не было печально, но Микки не сказал этого. Йен сделал движение, готовый уйти, но Микки поднял руку, останавливая. Он только покачал головой.— Может быть, на этот раз ты позволишь мне закончить, а? Я не могу дать тебе... я не могу дать тебе то, чего ты ищешь. Просто так оно и есть.— О чём ты говоришь?Да, это происходило. Время выложить карты на стол.— Блин, — Микки закатил глаза и вздохнул, — у тебя же ?бойфренд? написано на всём этом симпатичном грёбаном лице.Но ?симпатичный? и близко не соответствовало тому, насколько смертельно опасным был этот парень.Йен нахмурился, щёки порозовели, он выглядел как человек, готовый либо замахнуться, либо съебаться к чёртовой матери.— Я и не говорю, что это плохо, — добавил Микки. — Вовсе нет. Я просто говорю, что не могу тебе этого дать. И я знаю, это звучит так, словно я чёртов придурок, но это просто... это просто так и есть.Йен скривился.? Пошёл ты, Микки. Ты серьёзно собираешься стоять там и смотреть мне в долбаные глаза и разыгрывать карту ?я не завожу отношений?? Ты ни хрена не знаешь обо мне или о том, чего я хочу.Но он хотел. Микки точно знал, чего хочет Йен, потому что и сам хотел того же. С той лишь разницей, что Йен мог всё это получить — мог иметь всё это десять раз кряду, а потом ещё немного сверху.— Блядь. Знаешь что, вообще-то дело не только в тебе, Галлагер, — вздохнул Микки, бросая сигарету на землю и наступая на неё. Он тяжело выдохнул, тряся головой, пытаясь выдавить из себя слова. — Хочешь, я буду с тобой откровенен?— Это было бы охренеть как здорово. Потому что до сих пор я даже не знаю, в какую сторону идти с тобой, — Йен снова скривил губы в усмешке.— Отлично, — фыркнул Микки, — ты и я... ну ты знаешь... да бля, — он провёл рукой по губам, с трудом веря, что этот разговор действительно происходит. Вот что сделал с ним рыжий. Разговоры. Объяснения. Признания.Я сделаю кое-что похуже, чем то, что сделал, когда поймал тебя с членом в заднице того маленького твинка.— Речь о том, что я хочу, но не могу иметь. Хорошо? Ты не просто трах, Йен, ясно. Ты понимаешь, о чём я говорю?Пожалуйста. Пожалуйста, пойми. Микки всем своим существом надеялся, что Йен всё поймет. Микки старался. Он пытался выложить всё начистоту, пытался быть до предела честным. Пожалуйста, пойми.Йен протянул руку и придержал Микки за лацкан.— Мик…Господи Боже, как он это сказал, как он произнёс ?Мик?. Как обещание. Микки покачал головой, желая, чтобы Йен не делал этого, не прикасался к нему, не пытался притянуть ближе. Микки не был уверен, что не сдастся. В момент, когда он сдастся, он окажется в полной заднице. Голод по Йену рычал и царапал его внутренности, умоляя о большем и большем количестве этих простых прикосновений.Поэтому Микки осторожно снял руку с ткани, их пальцы переплелись на невероятно короткий миг, но это прикосновение было похоже на самый сильный удар тупым предметом, который когда-либо доводилось испытывать Микки. Немедленно, сладко затягивающий его вниз, утоляя голод. Большая грёбаная проблема.? Я должен вернуться внутрь и разобраться с этим дерьмом. Спасибо, что заглянул, я это очень ценю, — сказав это, он понял, что не ощущает произносимых слов. Он едва ли мог себя контролировать, действовал на автомате. Как и вылетевшая на автомате ложь — я не такой.── ?? ──Микки вздохнул, поправляя шесть банок пива под мышкой. Он постучал в дверь перед собой и ждал ответа Мэнди. Но ответила ему не Мэнди, а какой-то высокий, выглядящий как чёртова модель Аберкромби* чувак без рубашки с сигаретой, свисающей с губ. Микки скривился, дважды проверяя номер квартиры, хотя знал, что стоял у нужной двери.*Abercrombie (Abercrombie & Fitch) — торговая марка повседневной одежды, известная своими сексуальными рекламными кампаниями.Аберкромби приподнял бровь, глядя на него.— Чем могу помочь?— Ты? Помочь мне? — прищурился Микки. — Это скорее могу ли я, блядь, помочь тебе. Ты кто такой, чёрт возьми?Аберкромби скрестил руки на груди.— Это ты кто такой?Вот ещё не хватало.

— Съебись с дороги, — Микки находился в двух долбаных секундах от того, чтобы ударить ублюдка по горлу, — Эй, Мэнди! — крикнул он в квартиру, протискиваясь в дверь, игнорируя протест Аберкромби.Его сестра выскочила из спальни, торопливо запахивая халат.— Ой, бля. Микки, что ты делаешь?— Кто это, чёрт возьми? — Микки указал на полуголое чудо.— Адам, — нетерпеливо вздохнула Мэнди, смотря на парня с полным сожаления выражением лица, — прости... это мой брат, Микки. Микки, Адам.Адам просто кивнул Микки, затянувшись сигаретой. Микки покачал головой, закатывая глаза.— Не хочу прерывать эту маленькую вечеринку, но я должен поговорить со своей сестрой.— Господи, Микки, — процедила Мэнди сквозь зубы, — тебе что приспичило прямо сейчас?Микки не сводил глаз с Адама, высоко подняв брови.

— Это значит, тебе пора проваливать на хуй. Это семейный вопрос, мне нужно, чтобы ты ушёл.— Микки! — Мэнди протянула руку и толкнула его.Микки только пожал плечами. Нет, он не собирался отступать. Он редко искал встречи с сестрой, чтобы обсудить своё дерьмо, а то может и вовсе никогда. Так что да, это означало, что Аберкромби придётся съебаться. Микки не волновала собственная грубость. Семья важнее приятелей по траху.Адам и Мэнди переглянулись. Мэнди опустила плечи.— Я могу позвонить тебе позже?— Конечно, — пожал плечами Адам.Микки пришлось прождать добрых пять минут, всё ещё держа пиво под мышкой, пока Адам прошёл в спальню Мэнди одеваться или что там ещё, он вернулся оттуда с многозначительной лёгкой ухмылкой для Мэнди. Брови Микки, казалось, навсегда поселились в верхней части его лба. Этот чувак надолго не задержится, лошок, бля.Адам обнял Мэнди одной из своих Аберкромби рук, прямо перед Микки, даже одарил его этим ?да, я трахаю твою младшую сестру каждый раз, как мне представляется шанс? блеском во взгляде. А потом он ушёл.— Это тот чувак, с которым ты трахаешься? Неужели? — фыркнул на сестру Микки, направляясь к дивану в гостиной. — Ты действительно умеешь их выбирать, Мэндс.Мэнди закатила глаза, демонстративно игнорируя его комментарий.— Что ещё за семейный вопрос?— Это насчёт... — Микки вздохнул, откидываясь на спинку дивана, — насчёт моей художественной выставки.— Это не семейный вопрос.— Разве я не член семьи? У меня проблема.— Отлично, — сказала Мэнди, усаживаясь рядом с ним, — что там с твоей выставкой?Микки открыл банку пива и протянул её сестре. Она взяла, пока он открывал другую для себя.

— Появился Йен.— Кто такой Йен?Микки сделал пару глотков пива, пытаясь собраться с силами сделать то, о чём пожалеет позже, например, поделиться с Мэнди.

— Рыжий.— О чёрт, — выдохнула Мэнди, — и что случилось?— Сказал ему, что не могу... ну, ты знаешь, — вздохнул Микки, — я не могу быть тем, кем он хочет.— А чего он хочет? — спросила она.Микки взглянул на сестру.— Ты его видела. Думаешь, какого хрена он хочет? Парню бойфренд нужен. Я не могу делать это дерьмо.— А почему бы и нет? — Мэнди нахмурила брови.— Отношения хуже, чем ебля, — фыркнул Микки в свою пивную банку. — Помнишь, что случилось, когда отец застукал меня с тем парнем во время учёбы в старшей школе?Мэнди поджала под себя ноги и положила локоть на спинку дивана. Её лицо вытянулось.

— Да, я помню. Ты... у тебя всё ещё остались шрамы…— Да-да, — оборвал её Микки. — Это была всего лишь ебля, Мэндс. Ты хоть представляешь, что он сделает, если узнает?Микки остановился и покачал головой. Интересно, она хоть представляла себе, что сделает их отец, если узнает, что у Микки есть чувства к другому парню? Настоящие грёбаные чувства, как те, что он испытывает к Йену?Мэнди протянула руку и погладила брата по плечу.— Как долго ты собираешься так жить?Микки издал невесёлый смешок и снова покачал головой. Он понятия не имел.