Октябрь. (2/2)

— Я не…— Я не завожу себе бойфрендов, — со вздохом подхватила Мэнди. — Это так отвратительно.— Как скажешь, — Микки закатил глаза, запихивая пиццу в рот. — Это у тебя фетиш на ёбарей.Мэнди пихнула его руку ногой.

— Заткнись!

── ?? ──Отец оплачивал квартиру, и самым худшим в этом было то, что Микки не имел права на личную жизнь. По крайней мере, так считал отец. Поэтому Микки должен держать свою квартиру чистой от всего... компрометирующего. Травка, алкоголь, прочее подобное дерьмо считалось нормальным. Страницы рисунков лица другого парня в альбоме для рисования? Это неприемлемо.Сыновья Терри Милковича не были геями. Они не восхищались другими мужчинами. Они, конечно же, не рисовали других мужчин с подобной детализацией и тщательностью. Такого просто не случалось.Поэтому, когда Микки вернулся домой и увидел отца, склонившегося над альбомом, то содрогнулся от страха всем телом. Плохо уже то, что младший сын Терри был грёбаным художником, но ещё хуже, что его личный альбом для набросков содержал свидетельство того, что было невозможно: влечение к другому мужчине.Потому что, опять же, сыновья Терри Милковича не были геями.Микки держал рот на замке. Он знал, что лучше не заговаривать первым.— Это что ещё за хуйня? — спросил его отец, держа вырванную из альбома страницу.Вырванную, блядь.— Это для занятий, — автоматически соврал Микки.Но Терри покачал головой и направился к нему. Микки сжал кулаки по бокам, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Ты собираешься стоять здесь и врать мне прямо в лицо?Микки покачал головой.— Я не лгу. Это для занятий.Проблема заключалась в том, что Терри был вроде живого детектора лжи, когда дело касалось его детей. Проблема в том, что Микки смотрел прямо в глаза своему отцу и блядь лгал ему, зная, что произойдёт, зная, как дохуя непочтительно это было, как это было глупо.Но что ещё он должен был сказать? Да, я рисовал этого парня, потому что у меня по-глупому стоит на него? Пиздец маловероятно. Не было никакого хорошего способа пройти через это. Поэтому он должен принять то, что ему причиталось.Терри занёс руку назад, и она взлетела, тыльной стороной ладони ударив Микки по щеке, отчего голова резко дёрнулась в сторону. Удар Терри наотмашь был самым ужасным. Он жалил и пульсировал жаром, заставляя Микки отшатнуться.— Врёшь мне прямо в лицо, мать твою? — прорычал Терри, хватая Микки за футболку и прижимая к стене, едва не вышибая из него дух: боль пронзила спину Микки. — Что я тебе говорил про это педерастическое дерьмо?!Микки продолжал смотреть в пол, вздрагивая от криков отца. Он был чертовски слаб и бессилен, и это убивало. Будь это кто-то ещё, Микки бы обрушил на противника грёбаный ад. Но у отца был свой способ заставить его вернуться к типу мышления слабого маленького пятилетки.— Это... это не то, что ты думаешь, — снова соврал Микки.— Долбаный лживый неблагодарный ублюдок, — прорычал Терри, занося кулак для удара.Это было так больно, и произошло так быстро. К тому времени, как Терри закончил, Микки остался лежать на полу, схватившись за левый бок. Рисунок лица Йена остался рядом с ним, скомканный и разорванный практически пополам.

Это потребовало усилий, боль пронзала тело, пульсируя в такт сердцебиению, но Микки, наконец, поднялся на дрожащие ноги, доковылял до дивана и сел. Глаза защипало от слёз, которым он не мог дать волю. Потому что он был до хуя беспечен, и знал, он, блядь, знал, что должен был просто держать рот на замке.Выуживая телефон из кармана, Микки продолжал держаться за левый бок, которому хорошенько досталось, но был в порядке. Это просто боль и синяки, вероятно, царапина на челюсти и над бровью от кольца отца. Эта херня заживёт. Микки в полном порядке.Тем не менее он дал обещание, когда это дерьмо случилось. ── ?? ──[Микки 18:25] Ты занята?[Мэнди 18:27] Нет, а что?[Микки 18:30] Папа нашёл рисунки.[Мэнди 18:31] Я сейчас приду.── ?? ──Микки довольно близок со всеми братьями и сестрой, но определённо наиболее связан с Мэнди. Возможно, потому что они так близки по возрасту, будучи ирландскими близнецами* и всё такое. Когда приключалось что-то подобное, она приходила, помогала ему залечивать раны, и они смотрели фильмы и курили, пока Микки не засыпал на диване.* Дети, родившиеся от одной и той же матери в одном календарном году или с интервалом в двенадцать месяцев.У детей Милкович больше не было матери, так что Мэнди сделала всё возможное, чтобы заполнить эту пустоту. Она была добра к своим братьям, хотя иногда сводила их с ума.

── ?? ──

Микки, вероятно, должен был смотреть, куда идёт, но вместо этого смотрел в свой телефон; Колин написал о вечеринке на Хэллоуин через пару недель, спрашивая, собирается ли он пойти.Оказалось, что высокое тело, в которое он врезался, принадлежало Йену; автоматически руки Микки взлетели и оттолкнули более высокого парня, всё его тело пульсировало от боли, исходящей от левого бока.— Смотри, куда прёшь, твою мать, — прошипел Микки, держась за рёбра.— Что с тобой случилось? — большие щенячьи глаза Йена были широко раскрыты, изучая лицо Микки, скользя вверх и вниз по телу, оценивая, какие повреждения он мог нанести.Он ненавидел этот взгляд: жалость.

— А на что это, блядь, похоже? Не лезь не в своё чёртово дело.Так было даже лучше — просто уйти от рыжего. Не было вины Йена в том, что Микки не мог выкинуть его лицо из головы, в том, что он, блядь, должен был его рисовать. Йен не виноват, что Терри нашёл эти проклятые рисунки.Но даже сейчас Микки не мог смотреть на него, не хотел стоять рядом и объяснять, что в свои почти двадцать грёбаных лет, уже не живя дома, он всё ещё подвергался избиениям своего ебанутого отца. Это было чертовски смешно, и его тошнило от количество стыда, которое он чувствовал из-за этого.

── ?? ──

На самом деле Микки не был любителем вечеринок. Громкая музыка — прекрасно. Выпивка и травка, передаваемые по кругу, тоже. Микки, вероятно, был бы доволен и количеством людей, но тот факт, что это студенческая вечеринка в колледже, в котором его отец был тренером по проклятому футболу, иногда превращался в кошмар.Многие полагали, что он интересуется футболом. Но хрен там, с тех пор, как побывал в команде малой лиги, которую тренировал его отец, и это оказалось самым худшим дерьмом, что ему когда-либо приходилось терпеть. Если кто-то и считал, что быть ребёнком Терри Милковича достаточно плохо, то они понятия не имели, каково это — быть его ребёнком и тренироваться под его руководством. Так что, само собой разумеется, после малой лиги Микки навсегда повесил свою форму.Однако факт, что он один из сыновей тренера оборонительной линии, оборачивался не только раздражением, но и преимуществами. Люди думали, что знают его, хотели представить своим друзьям, хотели поделиться с ним своим косяком, купить ему пиво.Всё это было очень странно и неудобно, но также... открывало определённые возможности, когда его представляли друзьям друзей и так далее и тому подобное.Что звучало ещё более жутко и хуже, чем было на самом деле. Микки не пытался обменять пустые обещания на секс или что-то в этом роде. И если это все-таки всплывёт, он прикроет дерьмо чертовски быстро. Микки просто хотел немного расслабиться. Небольшой побег — перепихон и только.Вот так Микки обнаружил себя с рукой, зажимающей в кулак короткие волосы на чьей-то голове, в пустой спальне, которую, как Микки готов поклясться, мог бы обустроить сам Бог. Потому что в комнате находился какой-то резервуар с этой странной ящерицей в нём и красной подсветкой. Красный свет падал на тёмные волосы парня, делая их немного похожими на волосы Йена. Немного — не совсем, но этого достаточно, чтобы на мгновение притвориться.

После того, как парень (его звали Блейк или Брэд, или что-то с Б, Микки забыл) закончил с ним, Микки собирался вернуть услугу, но Блейк/Брэд покачал головой и ухмыльнулся, спотыкаясь выходя из спальни.Микки вышел следом за ним, застегивая молнию на ширинке, возвращаясь из своего маленького ментального побега, в котором не Блейк/Брэд заглатывал его, а его рыжеволосая проблема. Блейк/Брэд вытер рот, провёл руками по голой груди, собираясь с мыслями, а Микки чувствовал, как ужас сжимает его внутренности.Менее чем в десяти футах от него в коридоре стоял Йен. Очевидно, Йен знал, что только что произошло в спальне, надо быть ёбнутым идиотом, чтобы не сложить два и два. Но Микки абсурдно задавался вопросом, понял ли Йен, что Микки думал о нём, пока ему отсасывал какой-то случайный парень, которого он встретил, наверное, двадцать сраных минут назад?Микки действительно хотел бы, чтобы Йен этого не видел. Странно, особенно учитывая то, что Микки вроде как отшил Йена в баре. Но то было совсем другое дело. Йен хотел бойфренда, Микки видел это в его щенячьих глазах, видел написанным на его фатально опасном лице. Микки не мог дать ему это, зная, что если они действительно переспят, он захочет большего. И это... это была опасная территория.Так что Микки сделал всё, что мог. Он поднял подбородок в знак приветствия и последовал за Блейком/Брэдом по коридору.