Глава 20 (1/1)
Утро оказалось еще более томным.Бам сбегал в спальню к сожительнице. Но не за тем, зачем многие бы подумали. Даже, в общем-то, далеко не за тем, зачем многие заводят себе сожительниц.Он просто почувствовал острую нужду притащить прямо рано поутру показывать Вилле все свои записные книжки, календари, с вырезками, рисунками, важными эпическими моментами своей биографии в целом и их знакомства в частности, а так же прочей фигней. И со всем этим богатством он с уютом и достоинством вольно раскинулся со своим скарбом на длинном и стройном бедре товарища, таком длинном и таком умопомрачительно стройном, что способным приютить многих и многих страждущих и ныне, и присно, и во веки веков.Дверь он оставил открытой, а что, я же дома. И в ней появился Миге, с тарелкой с блинчиками с кленовым сиропом. Которые он жевал на ходу.- Намасте, возлюбленные братья-геи, - искренне жуя сказал Миге.- Сам ты гей, - разулыбался Бам, - доброго утречка, дон Мигель!- Здравствуй, сердцеед, - ответил Вилле.- Я блиноед. Блиножуй, - уточнил Миге.- Сердцежуй, - поправился Вилле.- Бами, твоя мама – богиня. Я сожрал две тарелки блинчиков и встал из-за стола, чтобы утрамбовать, и она дала мне с собой. Лили лежит зеленый после вчера и просит его убить, а Эмерсон Бертон все еще жрет. Он сказал, что в жизни только раз случается такой шанс, и он не намерен оскорбить мироздание неуважением.- Гы, а это мы с Райаном как раз ехали на скейт-фестиваль в Лондон тогда, смотри – Бам продолжал увлеченно демонстрировать свои клинописи в ежедневнике, - Миж, хочешь посмотреть? Иди сюда, - он гостеприимно постучал по кровати.- Хочу, - невозмутимо сказал Миге и прилег на кровать вместе с тарелкой. Привалившись боком к боку Вилле.- Кусни блинца? – заботливо сунул блин в рожу Вилле он.- Отстань, Миж, ты же знаешь, я не завтракаю.- Кусни, - настоял Миже, - ты уже два дня не жрал.- Убери это, - блин тыкался в лицо все настойчивее.- Вилле, если ты не будешь жрать, у тебя будет цинга, и выпадут все зубы, - сказал Миге.- Удобнее будет сосать, - буркнул Вилле, заставив товарищей закатиться от хохота.- Кусай, пока есть чем.Миге все-таки настоял на своем, заставив Вилле совершить нечеловеческий подвиг и с отвращением в лице отгрызть край блина. Далее свою удачу Миге не стал пробовать и доел блин сам.- Бамыч, а ты хочешь блинца?- Хочу, - несчастным голосом проскулил Бам, - но я жирдяй.- Пффф, тяжело с вами смертными божеству с идеальной фигурой вроде меня, - сказал Миже, особенно не обидевшись, - ладно, мне больше достанется. Последний блин. Последний.- Дай сюда, - не выдержал Бам и схватил еду с тарелки, - о, господи, я щас кончу от радости…- Тук-тук-тук, я вам не помешаю, господа? – на пороге комнаты показался симпатичный парень с добрым лицом и ангельскими кудряшками потемневшего старого золота. Если бы не рыжеватая щетина и не майка с надписью БАМ поперек крепких грудных мышц, Вилле с Миге и вправду решили бы, что их уже посетил какой-то залетный шестикрылый серафим, но что-то подсказывало им, что майки с надписью Бам небритые шестикрылые не носят.- Прекрасные отроки не могут помешать гей-оргии, - вылизывая тарелку языком сообщил Миге, - они ее могут только украсить. Хочешь…ээ…тарелочку? – ну он старался быть гостеприимным, но блины кончились.- ААААААА ИДИСЮДАЧУВАААЧОООК!!! – Радостно подскочил навстречу ему Бам, вытирая о майку вошедшего испачканные блином руки, - это мой лучший друг, Райан! Аааа, ПРЕВЕЕЕЕД, ЧУВАААК! А это мое Вилле. "Мое Вилле", ты можешь себе представить? ААААААААААААААААААААААААА… Вилле Вало в моей кровати… и это реальность?!- Ммм, привет, - радостно сказал Райан, нежно вскочив на Бама верхом и облобызав может быть даже чрезмерно, - какое счастье.- Чмоки, хлопчик, - сказал Миже, придвигаясь на всякий случай к Вилле поближе. Райан, широко раскинув руки и улыбаясь как больной, от души обнялся с Вилле. Вилле старательно вытянул губы в трубочку, имитируя дружеский поцелуй, и оценил то, как щека Райана тактично от него отклонилась. Бам все это время радостно рассказывал, что дружба их с Райаном настолько крепка и тверда, что их даже в школе все называли пидарасами.- В школе, чай, не лохи, врать не станут, - тихо заметил Миге Вилле по-фински.Вилле повернул голову и встретился донельзя влюбленными глазами с Миге.Миге преданно моргнул и придвинулся поближе в ответ.
- А ты и рад такому повороту, да? – быстро спросил Вилле, улыбаясь.- Я и мечтать не мог.- Миге, признайся, мысль о том, что мне больно, заставляет тебя кончать?- Я думал ты знаешь.Они оба громко рассмеялись.- Чо?! – переспросил Бам.- Да это мы так, обсуждали свои сексуальные фантазии насчет друг друга, - миролюбиво сказал Миже, - а скажи же, милый гей-отрок, а ты что ли тоже катаешь с этим демоном Аббадоном, сеятелем войн и опустошений?- C Бами? – переспросил Райан, - ну да. Бами – самый крутой скейтер по обе стороны океана, это большая честь, что мы знакомы.- Райан такой классный, - счастливо подсказал Бам.- Ммм… как мило, - сказал Миге. Ласковым ритмичным подпиныванием локтя намекая своему товарищу, на плече которого он теперь возлежал, вспомнить правила общежития. Товарищ скрестил руки на груди и томно отвел взор в окно, - Виллечка, как мило же, ну скажи….- Я кажется только что обосрался от умиления, - сказал Вилле, псевдо-социабельно оскаливаясь.- Мы его редко людям показываем, - признался Миге Райану. Между ними, как видно, никаких химических препятствий не возникло, Райан счастливо захохотал, потряхивая блондинистыми патлами и запрокидывая голову назад. Вилле мстительно пнул локтем Миге.И ты, Брут!Вилле с изрядной долей скрытой злобной зависти увидел, что Миге и Райан сразу прониклись друг к другу. Ему тоже очень хотелось быть проще, и чтобы люди бы к нему тянулись. Вранье, на хую он этих людей вертел, он просто хотел, чтобы Миге бы так очевидно не понимал, что он отчаянно ревнует. А еще ему хотелось, чтобы Райан куда-нибудь свалил с его глаз и больше не появлялся.И ведь самый же упоротый цинизм ситуации оказался в том, что ему и вовсе нечего предъявить Баму по существу вопроса. Это где-то даже было честно. У него был лучший друг Миге, у Бама был Райан. Вселенская справедливость восторжествовала, мать ее разэтак! Никогда еще Вселенская справедливость, вернувшая Вилле ситуацию оборотной стороной того, чем она была вначале, не казалась ему такой жестокой и несправедливой.- Вилечка, - Бам ласково потрепал его по внутренней части бедра, сияя глазами.- Бами, деточка? – Вилле тоже посиял глазами как умел, но мизантропично сведенные челюсти, конечно, мешали целостности артистического образа. Надеюсь, тебе не хватит мозгов видеть меня насквозь, мой милый сучий потрох. Вилле решил, что доставить такое удовольствие Баму будет большой тактической ошибкой с его стороны, судя по открывающимся то там, то сям удивительным сюрпризам.- Ты прикинь, Райан, это – Виллечка… - несмотря на то, что он называл его имя, обращался Бам к своему блондинистому другу.- Я не верю своим глазам, - сказал друг, счастливо глядя на Бама, - наша мечта сбылась!- Стесняюсь спросить, а о чем вы мечтали? – неожиданно кисло спросил Вилле, - просто чтобы я знал заранее, что у вас сбылось. А то знаете… мечты, они разные бывают. Не все мои друзья, к примеру, мечтают видеть меня живым...- Это правда, - согласился Миге.- Мы дрочили на Вас столько лет, - ответил Райан, - у нас уже на Вас мозоль.- Я вам сочувствую от всего сердца,– сказал Вилле, - вы даже не знаете, насколько.- У нас не было другого выбора, - пояснил Райан, - когда нам хотелось подрочить, он все равно не давал смотреть ни на что, кроме Вас. Со временем нам пришлось привыкнуть.- Оу, - сказал Вилле. Бам закатился от хохота.- Дружба – тяжелейшее испытание духа, - сказал Миге, протягивая Райану руку, - Хоть мы и далеки с вами по месту рождения, братья, никто вас так не поймет как мы.- А как тебя зовут?- Боже мой, я сейчас наложу тут кучу рядом с Вилленой, меня сроду никто об этом не спрашивал, - умилился Миге, - Обычно меня все считают говорящей мебелью. Я Миге, Миже, лесбиянка Мидж из романа Эросфера. Сумеречный козел, Шершавобедрый Пан, Бог Эроса, Плотской любви и влечения, Бог Весеннего Гона…- Вы чо уже курили что ли? – принюхался Райан.- Нет, Миже в детстве в чан упал, - сухо отрезал Вилле.- Какие примитивные люди живут в наследнице Римской Империи, Америке, - по-фински искоса бросил Миге Вилле, широко улыбаясь Райану и обеими руками тряся его руку, - почему, как только я начинаю говорить про весеннюю течку и сумеречного козла, меня подозревают в употреблении…- А я тебя предупреждал, - по-фински же согласился Вилле.- Приятно познакомиться, - сказал Райан, - Миге.
- А мне-то как приятно, Райан, - сказал Миге, на этот раз по-английски – если бы вы все только знали, как же мне приятно…Вилле опустил глаза и внимательно посмотрел на лежащего у него поперек колен Бама. Бам задумчиво отгрызал у себя заусенец и так же увлеченно рассматривал результаты своего труда, так, словно бы ничего не происходило.
- Ладно, я думаю, нам пора вставать, - Вилле лениво шевельнул бедром, - кстати, а как тут добраться до Джимми, он же вроде в Пен…- В Пенис-вальнии он, - согласились Бам и Райан в один голос, - да тут полчаса всего…- А как добраться-то? – уточнил Вилле, вставая.- Бам, если надо, дай Вилле мою машину, - подсказал Райан.- У него нет водительских прав, ему вера не позволяет, - сказал Бам, - Я самотвезу Вилю, куда ему будет нужно…- Спасибо, Бами.- А мы там нужны? – спросил Миге.- Не думаю, - серьезно ответил Вилле, который к тому моменту уже встал, и задумчиво выхаживал туда-сюда мимо занавески, радуясь тому факту, что можно смотреть в окно на залитый солнцем бэк-ярд с ухоженным газоном и вьющимися по изгороди розами. Сиречь, стоять к чудному обществу заклятых друзей спиной, а не лицом, - Но если вы очень хотите…- А куда у вас тут в Вест-Честере можно днем податься? – спросил Миге.- Да некуда ваще, - радостно ответил Райан, счастливо чеша в затылке, - ну тут есть Данкин Донатс, индийская парикмахерская, супермаркет и фитнесс-центр.
- Не манит, -грустно сказал Миге, - хотя, Данкин Донатс…- А поехали в Нью-Йорк? – предложил Райан, - тут ехать-то минут сорок-пятьдесят…- О, - сказал Миге, - а вот это идея… вот эта идея меня определенно манит. И ребятам понравится.Так они в итоге и сговорились. Бам радостно передал бразды правления своему другу, чтобы отвезти ребят из ХИМ на экскурсию, пошляться по Нью-Йорку, и так же и на пару ночных коктейлей. Бертон, к которому они спустились вниз, и который к тому времени уже час как обсуждал с матерью Бама, Эйприл, новый сорт морозостойких кустовых роз, ну, то есть, он надеялся, что понял женщину правильно, обрадовался их появлению и этому факту как ребенок. Линде, который возлежал в кровати, синий, смурной, сложивши руки на груди, сказал, что написал завещание, и пусть его гитара достанется Миге, три бутылки Джека Даниэльского – Бертону, а тапочки – Вилле. И что он предпочитает тут сдохнуть. Линде очень плохо переносил алкоголь. Что не мешало ему служить этому культу с истовой преданностью. Он просто знал, что за радость это дает. Но и знал, сколько за это надо платить. Он относился к этому взвешенно, по-буддистски, не истеря. Но на всякий случай каждый раз завещал свое тяжелыми трудами нажитое имущество. В итоге Миге, Бертон и Гас сели в машину с Райаном и радостно отправились в Нью-Йорк.- Щелезуб, айда с нами,- позвал Миге, водружаясь на переднее сиденье.- Может лучше вы с нами? – поступило контр-предложение с другой стороны, - поработаете, заодно…- В выходной день? – возмутились Миге с Бертоном, - Не, шабат-шалом, нам нельзя сегодня нажимать ни на какие кнопки... После их отъезда Линде провалился в гостевой спальне дома Марджер, на двуспальной гостевой кровати, которую он до тех пор делил с Бертоном, один, в летаргический сон. Периодическое пробуждение у него совпадало с истерическим лаканием воды из заботливо оставленной Бертоном рядом с ним двухлитровой бутылки “Маунтин-Дью”. Вода была сладкая. Было противно, но встать было бы еще противнее, поэтому он продолжал это делать и снова проваливаться в сон.Гаса они потеряли в центре Вест-Честера.Пончики Вест-Честера, вместе с его аутлетом дорогих марок одежды, куда его просила сходить его подруга, сделали свое черное дело. Нью-Йорк Гасу не понравился. Там было много народу, и надо было много ходить. Гас сказал, что у него еще с их предыдущих прогулок ноги гудят. Райан позвонил какому-то своему другу, чтобы он потом заехал за Гасом и довез его до дому Бама.До Большого Яблока доехали только Миге с Бертоном. Бам с Вилле отправились на Ламборджини Бама в дом к Джимми. К Джимми на Бамборджини.- Вас не укачивает, милорд? – втапливая сто восемдесят миль в час спросил Бам.- Машины аморальны. И противоестественны.Бам резко затормозил, до визга в тормозах, если бы не ремень безопасности, Вилле подозревал, что бы они бы вылетели сейчас через ветровое стекло как два раненных в жопу стерха. Вылетели, и каркали, и срались бы в синем, как божий глаз, небе еще минут восемь-десять, до неминуемого столкновения с землей.- Бля-я-я-ять… - ударяясь головой о подголовник от отдачи грустно сказал Вилле.Мимо них пронесся, отчаянно гудя и совершая невероятные фигурные па по шоссе, белый внедорожник с прицепом. Намекая на то, что они идиоты. И права, скорее всего, купили.- Держи дистанцию, утырок, - беззлобно сказал ему вослед Бам.- Если я сегодня погибну, передай им, что я их всех всегда ненавидел, - сказал Вилле.- Если тебе суждено погибнуть сегодня, то, скорее всего, мы сдохнем вместе, - сказал Бам, - как там поется-то? Малышка, соединимся в смерти-и-и – фальшиво проорал басом Бам песню своего возлюбленного, - Я хорошо пою?- Трубишь, как ангел божий, - заверил его Вилле.- Спасибо, малышка.- Из города Иерихона, - добавил Вилле, - какая я тебе нахуй малышка, Бам, ты вообще здоров?- Чо ты щас спросил? – удивился Бам, - Ты чо, только что заметил?- А, ну да. Ладно, проехали. Кстати, я вообще-то, не о той смерти писал, - мрачно отрезал Вилле, – их обогнал на крейсерской скорости в двадцать километров в час Плимут года выпуска Вилле Вало, с двумя седыми, похожими друг на друга как клоны, пенсионерами, глубоко за восемьдесят.- Вилле, ты это видел?- Видел, - сказал Вилле.- Значит, ты сейчас только что видел Абсолютное Зло.
- Это в Плимуте тысяча девятьсот семьдесят шестого года выпуска-то? – удивился Вилле.- Зло всегда ездит в Плимутах тысяча девятьсот семьдесят шестого года выпуска, - заверил его Бам, - и еще иногда в белых мерседесах. Но там его видно издалека, у него черная кожа, сиськи, жопа и когти в полкилометра.
- Чо, и жопу в мерсе тоже видно? – удивился Вилле.- Сука, нахуя этим мумиям только права выдают? – увлеченно продолжал свою исповедь автолюбителя Бам, не обращая внимания на комментарии собеседника, - Блядь, встанут в левый крайний ряд на хайвее и чешут там в скоростном ряду по тридцать миль на скорости двадцать миль в час. А знаешь, блядь, почему?- Почему?- Потому что им, блядь, через тридцать миль поворачивать налево, а они, сука, давно в маразме и боятся перестраиваться. Тупой водитель – это главное зло американских дорог. Тут всем дают права, блядь, просто всем…- Бам, мне стыдно прерывать твой страстный монолог, но…- Ты хочешь сказать, что я бы иначе права не получил?- Я хочу спросить, а чего мы стоим? – сказал Вилле.- Я думал, ты хочешь, чтобы мы пошли пешком, - предположил Бам. Его настроение вмиг переменилось. В голосе прозвучала истома, доброта и забота.- Не хочу, - сказал Вилле, - у меня жопа болит, - он вытянул ноги вперед и откинул сиденье назад, прекрасный Ламборджини давал ему возможность сделать это с комфортом, в отличие от автомобиля Миже, где ему приходилось пытаться разместить голову и локти где-то между подпирающими уши коленками, - я лучше посижу.- Звучит не очень логично, - заметил Бам, заводя свое средство передвижения за два миллиона долларов и наслаждаясь этой секундой, когда он услышал это ни с чем не сравнимое кошачье урчание своей машинки, - но лестно. А какую такую другую смерть ты имел в виду? Бам сладострастно тронулся с места, как опытный любовник, плавно, гладко и уверенно разгоняя автомобиль до нужной скорости за несколько секунд, пролетая мимо удивленных лиц ходячих мумий в Плимуте, а потом и мимо белого внедорожника, которому Вилле с душой показал в окно третий палец, когда они его обогнали.- Le Petit Mort - сказал он, - Маленькая смерть. Это типа по-французски "оргазм". "Где любовь и смерть соединяются" – насмехаясь сам над собой, комично пропел он.- Я потрясен, - сказал Бам, сосредоточенно глядя на дорогу.- А?- Я охуел, - пояснил Бам, резко из второго ряда, сбросив скорость перед правым поворотом, а потом резко втапливая педаль в пол, заставляя Вилле схватиться обеими руками за ремень, - мне срочно надо переслушать все твое богатое наследие человечеству, сдается мне, я многого там не понял…, - Бам потянулся рукой к кнопке включения аудиосистемы.- О, господи, нет, Бам… только не это…- Я тут за рулем, - отрезал Бам, - значит, я тут главный.- Этого-то я и боялся, - себе под нос по-фински сказал Вилле.- ЧО?- Ты такой гостеприимный хозяин, - сказал Вилле металлическим тоном по-английски, - я прям теку.- Я знал, что тебе понравится, - Бам, как и следовало ожидать, сарказм не оценил. Заиграла “Соединись со мной”. Послание его воспаленного недоебом мозга в вечность.- “ТЫ КО-О-ОНЧИШЬ СО МНОЙ В ЛЮБВИ СЕГОДНЯ? КОНЧИ СО МНОЙ, МОЯ МАЛЫЫЫЫШКА” – проорал Бам, вторя записи, играющей изо всех колонок, заставляя Вилле закатиться от хохота, - слушай, а ты великий поэт-песенник. Надо же, как все просто, как ты там говоришь, “маленькая смерть”?-Ну что опять… - Бам заехал на обочину и снова остановился, правда более аккуратно на этот раз. Но заодно и расстегнул ремень безопасности свой и Вилле.- Мне тут срочно потребовалось немножко умереть, - сказал Бам, ловко поддевая его под бедра, рывком раскладывая поперек их сидений и взбираясь сверху, - а слабо немножко подохнуть одновременно? – спросил он Вилле, одновременно сладострастно наглаживая ему штаны в районе яиц и хуя и взбираясь наверх.- Не-е-ет, - радостно хихикая сообщили ему снизу, обеими руками ловко расстегивая его ремень и ширинку и беря его член в ладонь.- О, да, - с восторгом отозвался Бам.Лизнул свою ладонь. Дал лизнуть Вилле.- Расстегни штаны, - приказал он, радуясь, что тот сразу подчиняется его приказу, закрывши глаза и сладостно вылизывая его ладонь. Он конечно уже понял, что он задумал, и оставалось теперь только сделать это. Бам прижался бедрами к Вилле, обхватывая рукой свой вставший хуй и радуясь, что хуй Вилле ничем не уступает в степени готовности его. Это ж просто сказка какая-то была, это же невозможно было никоим образом упустить.Вилле вздохнул сладострастно, поглаживая его ладонь, сжимающую оба их хуя, и было бы сущим святотатством не впиться в его полуоткрытый рот самым жарким из поцелуев. Поцелуй усилил кайф от трущихся друг об друга хуев и прервался разве что веселеньким звонком мобильника, где их разыскивал неугомонный Джимми.- Что? Где мы? Да тут недалеко…а? Да, проспали, да, ебемся, - радостно отрапортовал трубке Бам.- А оближи мне хуй щас ртом а, а я тебе тоже оближу…- Ты хоть телефон-то выключи,… – вяло посоветовал Вилле, открывая рот.- Да пох, - сказал Бам, - ДЖИММИ, НЕ УДРОЧИСЬ ТАМ, - крикнул он в телефон.Разумеется он телефон выключил, но выражение лица Вилле в эту самую секунду было бесценно. Бам потом чуть не словил в табло, когда они уже слегка там поумирали маленькой смертью в салоне, и волшебство момента отпустило, и кое-кому очень надо было закурить, но это того стоило.Вообще, Бам находился в отменном настроении. Через неделю им предстоит провести тут их первый концерт, который он был уверен, что организует наилучшим образом. Вилле был тут, под боком, и все должно было быть просто волшебно, и времени должно было быть у них на то, чтобы провести его вдвоем, несмотря даже на их занятость до черта и больше.