Глава 18 (1/1)

А потом Вилле и компания сменили пол.

Все началось с утреннего телефонного звонка:- А позовите, пожалуйста, самую красивую девочку в Финляндии, - пробухтел голос с американским акцентом старательно имитируя олигофрению, и сопя в трубку.- Э-э-э, - сказал Вилле, и откашлялся. Потом закурил сигарету, медленно, соображая спросонья, кто из друзей пытается его разыграть, - Алё? – переспросил он, пытаясь выиграть время.- Алё, - покорно повторили по ту сторону телефонного провода, или радиоволн. Покорно и очень чувственно. Даже слишком.– Милая, это я…Бам? Да вроде не похоже. Кто-то из его дружков?!- Привет, родная, как дела? - сказал Вилле, на всякий случай глубоким и чистым, ну насколько позволяло утро и первая сигарета, басом.- Я ни с кем не перепутаю этот ебущий меня в мозг бас. Здравствуй, девушка моей мечты. Я звоню вам сказать, что я ваш самый большой фанат.- У меня баритон. И то, только когда я курю и пью слишком много. В противном случае у меня колоратурное сопрано.- Мммм, заводишь!Можно я полижу тебе задницу?- Ах, ты ж, матерь божья, Джимми, прости, что не узнал тебя сразу, я только что проснулся, - рассмеялся Вилле.- Тяжелая выдалась ночка, любимая? – игриво поинтересовался Джимми.

- Да, - выдыхая дымртом сказал Вилле мрачно, - мы с моим тараканом веселились всю ночь.- Да? Я и не знал, что Марджера сейчас в Европе, - неожиданно серьезно сказал Джимми, - а я собирался вытащить его сегодня ближе к вечеру потусить. Ты знаешь, а мы с ним поладили.- Я рад за вас, передавай ему привет, - отрезал Вилле, -Однако, я не о Бами. Просто этот таракан, походу, единственное живое существо, которое может со мной сосуществовать в одном пространстве. Впрочем, мы не очень близко знакомы, может быть это жук-древоед.- Я передам, - заверил его Джимми, - А что у тебя там такое…ммм…деревянное? Что это такое твой сожитель у тебя ест?!- Не знаю, что он у меня глодает, но с голодуон не дохнет. Джимми, я имею основания опасаться развивать эту двусмысленную тему.- Но мы же только начали!Я только расстегнул ширинку, ожидая твоих рассказов обо всем деревянном, что есть у тебя, и прочих откровений о мммм…древоедении…. – расстроился было Джимми, но быстро пришел в себя, - ладно, ты прости, если чего я лишнего ляпнул, я тут выпил немного для бодрости, потому что у нас тут уже светает,а я хотел с тобой связаться как можно быстрее, дорогая.-Что уже успело стрястись, дорогой?Ну, надо же. Сам Вилле Вало уступил ему в игре. Джимми оценил. Ну записал себе в своих тайных дневничочках, что это произошло. Он посчитал это за знак особого расположения.- Жопа.- А что тогда принципиально изменилось в обычном течении событий? – удивился Вилле.Джимми громко поскреб подбородок.- Ну, короче, я к тебе по поводу выпуска вашего альбома на нашем рекорд-лейбле. Я уже звонил Сеппо, он с тобой еще не связывался?- Уже два дня никто не нарушал нашу идиллию с древоедом. Даже наш друг Миже. Так что стряслось? - Мои юристы проверили по каталогам, что мы не можем выпускать вас под именем HIM, потому что тут внезапно материализовался какой-то леводрочный педрила, который зарегистрировал это имя до вас. Вилле задумчиво выпустил дым через нос.- С моей стороны слишком самонадеяно было предполагать, что такое прекрасное гейское название никто не возьмет. Но я в глубине души надеялся, что это, возможно ограничится порно-индустрией.- Гениальное название, - польстил ему Джимми, -Но, увы, взаимопроникновение жанров налицо. Мы пробовали с ним связаться, но не можем его найти. Черт его не знает жив ли вообще, дай-таки бог ему здоровьица, потому что если не дай бог он склеил ласты, а у него остались наследники, они подадут на нас в суд, и черт его не знает, во сколько нам это обойдется. Мы итак-то вряд ли себя окупим.- А “Его Адское Величество”?

- А это уже совсем другой пидарас.

- Жопа, - сказал Вилле.- Я таки с самого начала так и сказал, - согласился Джимми.- Пидарасов у вас развелось, - сказал Вилле задумчиво.- У нас свободная страна, - вздохнул Джимми, - а за свободу, как известно, надо платить.- Я могу взять время подумать?- Конечно.-Мне надо это все обсудить с ребятами, с…-Миже… - предположил Джимми.- С Миже, - любезно ответил Вилле.- Когда мне тебе перезвонить?- Я сам перезвоню.- Я буду ждать, девочка моя.- Джими, иди уже нахуй.- Бойся говорить такие слова Джимми, Вилле. Я могу согласиться, и как ты будешь потом отвечать за базар?!То ли пиво оказалось в половину четвертого утра забористым, толи разговор с Вилле разбудил в Джимми все лучшее, что в нем было, но мистер Фрэнкс несколько минут смотрел на телефон, чесал пузцо, и тот ему, в ответ, очевидно, подмигнул, заставив внезапно набрать номер Бама Марджеры. Трубку поначалу никто не брал, как видно, ее хозяин спал, Джимми надеялся только что спал не очень далеко, потому что его заранее разбирал смех, ему казалось, его осенило гениальной идеей.-Здравствуй Бам, здравствуй милый, - радостно пропел он, слыша в трубке сонное, хриплое – А?- КАКОГОХУЯ?- Тебе привет от Вилле, солнышко, - ласково сказал Джимми, отхлебывая еще пару-тройку добрых глубоких глотков из жестяной баночки, хранительницы его утреннего быта, - я был уверен, что не надо ждать до утра чтобы его тебе передать, да?- Да-а-а, - все еще не очень соображая, но уже радостно расплывшись сказал Бам, - а что Вилля нам сказал?- Да ничего особенного, - Джимми тоже прикурил сигарету, положив ноги на стол, где стоял компьютер, - просто я звонил ему только что…- Зачем? – спросил Бами.- Да так, по делам, - отрезал Джимми. Наверное заранее зная, что ответит ему Брэндон, - ты спи-спи, чувачок, я просто хотел тебя порадовать.- По каким таким делам? – мгновение и в голосе Бама больше не было ни капли сна.- По своим делам, по своим, - успокоил его Джимми, - но не суть…- ПО КАКИМ ТАКИМ СВОИМ ДЕЛАМ? – неожиданно громко рявкнул Бам. Если бы Джимми ни был ведом высшими силами, он бы, может быть, даже несколько бы и испугался.- Не важно, - спокойно и уверенно отрезал Джимми, -Важно только то, что я узнал.

- Джимми?! – возмутился Бам.- Бами!!! - ничуть не смутился Джимми, - ты помнишь ты жаловался мне на Миже?- Нет, - сказал Бам.- Оууукай, дарлинг, я кладу трубку тогда…прости, что я тебя побеспокоил…..- СУКА, ДЖИММИ, СТОЙ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!- А что случилось? – удивился Джимми.- Что? – спросил Бам.- Что? – переспросил Джимми.- Что….Миже…. – Бам ляпнул так, что аж голос потерял где-то посередине между первым словом и вторым.- Миже- гад, - сказал Джимми сочувственно. Очень сочувственно, так что у него это сочувствие чуть не взорвалось в районе кадыка, поэтому пришлось его слегка охладить Короной с лимоном.- Ты прикинь, Бам, - доверительно сообщил Джимми, - он ему совсем не звонит!Бам был свят тем, что был спросонья и не задавал себе странных вопросов, типа, откуда Джимми что-то знал про то место, которое Миже занимал в его внутреннем мире.- О, это хорошо, - сказал Бами, совсем не задумываясь, - вот кстати ради этого я готов тебе простить что ты мне позвонил в четыре утра, Джимми. Всегда звони мне в четыре утра, чтобы сказать, что…- Он сам пожаловался, - кивнул Джимми, с интересом наблюдая за реакцией Бама.- А-а-а-тлична, - сказал Бами, садясь на кровати, ничуть не боясь разбудить спящую рядом девушку, - на Миже?- Да, - сказал Джимми, - что он ему не звонит даже.- Какой... ужас, - сказал Бам, - я теперь буду спать как насосавшийся сиськи грудничок.- Ага, - сказал Джимми, - твой добрый приятель Джимми поэтому и позвонил.- Спасибо, чувак, - сказал Бам.- Да не за что, - Джимми наикультурнейшим образом извинился, - спи, родной.- Спасибо, и тебе спокойной ночи, Джимми…

- А, Бам, - вдруг спросил Джимми, - а кого из вашей компании зовут Древоедом?- Ш-Т-А? – уточнил Бам.- Древоед. Ну, тот, кто …ест. Дерево.- У кого? – уточнил Бам.- У Вилле, - сказал Джимми.- Кто ест дерево у Вилле? – спросил Бам.- Не знаю, - сказал Джимми, - я просто, как друг посчитал тебе нужным сообщить.- Что? – в который раз за этот разговор спросил Бам.- Что я позвонил ему с утра, ну у них уже полдень, а у нас…- Да мне похуй, - прервал его Бам.- Он и сказал, что Миже, мол, ему не звонит, и все ночи он проводит с каким то чуваком, который, как я понял смутно из его речи, имеет вкус к чему-то твердому ….- Джимми, ты гонишь?- Ну, хочешь, позвони ему и спроси…., - предложил Джимми, - если ты мне не веришь. Он выпил еще немного, просто чтобы как-то перестать ржать. Бам даже не стал спрашивать, правильно ли он понял Виллевский акцент. Он даже ничего не стал спрашивать вообще, он жахнул трубку, и когда Джимми пытался набрать его опять, он просто перестал ее брать.Джимми Фрэнкс успокоил свою совесть тем, что он смешно повеселился, и в который раз спровоцировал Бама выразить его гомосексуальную страсть к их общему товарищу из Европы. Ладно, кто бы мог его, в самом деле винить, все знают, что в Европе самый забористый секс, не то, что в этих стерилизованных штатах…Он был уверен, что Бам лег обратно спать в объятия своей девушки, как было положено законопослушному американцу.Мало он знал о Баме. Сон слетел с Бама как рукой снятый. Что такое, еб твою мать происходит?Он бы ревновал к Миге, но без Миге это все выглядело еще хуевее. То есть это было что-то, от чего отступился даже Миге, а значит, это не было чем-то по дружбе. Что, еб твою мать, происходило, а? Бам сел на кровати в трусах. Потом вскочил. Походил туда-обратно, понял, что не успокоится, и вышел из спальни в гостиную на втором этаже дома, в котором он жил с родителями. Он пытался дышать, спустился вниз даже, чтобы выйти на улицу, на бэк-ярд, замечая как автоматические фонари зажглись вдали, видимо его появления дезабилье спугнуло пару скунсов. Как жаль что у него не было, чего курить, он и не курил толком, так что не было. Что там случилось, кто с ним. Он смотрел как в свете фонаря с его бэк-ярда бьет крыльями мотылек, и чувствовал, как сердце бьется вместе с движениями этого насекомого, все быстрее и быстрее. Ладно, Миге, он мог бы простить. Это было больно, это было тяжело, но это было до него но это…да и что это, Джимми ничего, падла не сказал, он только намекнул на то, что был какой-то падел, который присоседился вовремя к одинокой звезде, чтобы отсосать ему хуй.Спасибо Джимми.Нет, ну тут, конечно, было два варианта – либо лететь туда сейчас же и обозначать свои права, либо делать вид, что это не касается и он выше этого. Бам, уже поднимаясь по лестнице понял, что выбора у него просто нет. Он невежливо распихал свою соседку по кинг-сайз кровати, чтобы доебаться до того, где его ключи от машины, если он клал их на тумбочке вчера. Подруга сказала, что он идиот, и чтобы искал у себя в кармане. Бам обыскал все карманы, и чуть было не пошел будить Эйприл, свою мать, но ключи со звоном выпали из его кармана в куртке. Он оделся, в то, что попалось, неглядя пригладил курчавящиеся вихры, и поскреб подбородок, решив, что щетина еще не успела вырасти, сел в машину и отправился в ДжейЭфКей в Нью-Йорк, решив, что сядет в первый же рейс в Хельсинки, чтобы поговорить, а потом уже будет ясно. Он не мог понять что его так взбесило из того, что произошло, но видимо это было то, что он совершенно не знал, что там происходит. Он встал в пробку под Гудзоном в шесть, матеря тех блядей, которых несет в Нью-Йорк, с утра, несрамши, прибыв в аэропорт против ожидаемых семи в почти девять, осознал, что ближайший рейс, ожидающий его едет через Лондонский Хитроу, а дальше в Вантаа, и в общей сложности занимает девятнадцать часов. Но самый короткий рейс в девять часов, был сегодня в пять, а это значило то же самое, что он положит свою жопу в самолет сейчас, и может быть, как-то развеется, одним словом, он оставил машину на стоянке. Пошел, позавтракал как следует, в Макдональдсе, долго решая, стоит ли жрать херню, смутно напоминающую жареное яйцо на бутерброде из хуй знает чего с хуйзнает чем, или заказать старый добрый Биг Мак с кофе и не мучиться. Консерватор в его душе победил. Биг Мак с кофе пошел на ура. И он еще успел хапнуть в дьюти фри литра два волшебной маны, а вдруг пригодится, нет, ну там, в Финляндии ему точно пригодится, как бы что ни случилось. - Здравствуйте, - сказал Бам бортпроводнице, которая приветствовала его на борту самолета, на который он едва успел купить билет. Сел в кресло,глотнул пару глотков волшебного Джека, вырубился и проспал до обеда. Рядом место оказалось свободным, и он развалился на сиденьях как мог. Потом пошароебился по Хитроу. Прикупил себе пяток дисков в случайном магазине. И магнитик на холодильник маме, типа, он был в Лондоне, все дела, и снова погрузил свою задницу в самолет. Очень радуясь, что из-за всех этих сложных логистических перетурбаций он не имеет достаточного времени, чтобы дать будоражащим его мыслям взять над его мозгом верх.Примерно в это же самое время Вилле попытался дозвониться Миже, но Миже как видно впал в состояние летаргии, потому Вилле пошел, упал лицом в свой матрас, изображающий добротную широкую кровать. Ну а чо. Ебаться на нем было даже в общем-то удобнее, да и вообще типа, было полезно для спины и все такое, в общем, он решил, что разговор с Джимми, и дозвон до Миге его истощили, и, жадно полакав водички из-под крана, решил, что должен поспать еще часа два три, за все те дни, измотанные двухчасовым сном в туре.Рай, который должен был закончиться через неделю или типа. Он упал лицом в матрас и подушку. Накрывшись одеялком понял, что это самое острое эротическое переживание, что ему приходилось выносить за последний год или больше, его постель, одному, вся, и ему там не надо вставать. Он был готов отказаться от еды и от пития, от всего, лишь бы только ничто не нарушало эту прекрасную идиллию, и счастливо заскулив, отошел ко сну. Через несколько часов Вилле проснулся, еще повалялся в кровати по физиологически-психологическим причинам. Обосновывая для себя последние моменты пребывания в кровати и необходимость выползти из нее, сопровождая их приятными и ничем не возмущающими мировоззрения манипуляциями.Сварил кофе в турке, исключительно из сибаритства, в чем мать родила, так же выпил, задумчиво глядя в окно кухни. На улице был день. Туда-сюда ходили озабоченные чем-то люди. Он выпил еще кофе, потом нашел в недрах холодильника почившую в бозе банку пива. И кажется, вроде бы даже начало восходить солнце. Пива больше не было. Выходить из дому сил тоже не было. Поборовшись с двумя одинаково сильными дьявольскими искушениями, Вилле тепло попрощался с банкой, и пошел включать воду, чтобы налить себе ванну. Взял книжку, налил еще кофе, водрузился в теплую благоухающую негу теплой ванны. На несколько минут был вынужден отставить это все в сторону, чтобы погрузиться с головой, закрыв глаза и забывая обо всем. Словно и не существовало ничего вокруг, словно бы эта ванна бы была то лоно, что произвело его на свет. Тут был только он, в своем личном мире, куда он не допустил бы никого. Это давало ему силы и энергию, чтобы имитировать жизнелюбие потом. Это был тайный грех, сокровенная страсть, он завалился в ванну, с книжкой, с кофе, и ебаный апокалипсис даже если бы он произошел, не смог бы его отвлечь от этого гедонистического процесса.Вилле не знал, сколько часов прошло. Горячую воду всегда можно было подлить, а на изюм он походил уже давно. Он вымыл голову. Высушил голову. Потом оделся. Потому что стало холодно. Завязал волосы в гулькин хрен. Подумал, что проголодался, и надо либо что-то приготовить, либо выйти куда-то, оба первых варианта его не возбудили, либо что-то заказать, и заказал пиццу. Судя по всему, был уже вечер, когда он, дочитав томик По, высушился и вытерся до состояния homo erectus и заказал пиццу.Поел и с чистой совестью упал на свой возлюбленный матрас опять. Как был, в спортивных штанах, майке и с прической гулькин хрен на голове. Потому он и был так донельзя удивлен адскому трезвону где-то часов пять утра, в свою дверь. Он вообще первые пять минут собирался не просыпаться что бы там ни происходило. Еще десять минут он лежал, смотрел в потолок и надеялся, что этот трезвон прекратится. Еще минут пять он призывал высшие силы, чтобы разверглися хляби небесные, а потом бы поглотила бы это уебище геенна огненная. Но уебище не унималось.Вилле сполз с матраса. После ленивого дня скелет, застывши в одной позе едва слушался, потому он с известным мучением встал, потер лицо, надеясь, что этот упоротый оптимист аннигилирует, но зря. Дверь пришлось открывать.- Бам?- Где он? – спросил Бам, и всучил ему в руки сходу две бутылки виски в руки. Отсранил и ворвался в квартиру.- Здравствуй, милый, - сказал Вилле, поставив одну бутылку на тумбочку при входе, а вторую открывая зубами, потом пальцами. Хотя, надо сказать, ему показалось странным, что Бам вообще не захотел с ним пообщаться и пронесся оленем в гостиную.- У меня еще осталось пару кусков пиццы, - любезно предложил он, выковыривая пробку из бутылки, решив, что Бам, должно быть несколько перебрал с какими-нибудь подростковыми химическими веществами типа экстази, - Бам, ты может кушать хочешь?- Я хочу его убить, - сказал Бам, хлопая дверями его шкафов.Час от часу не легче, блядь.Я просто хотел немного отдохнуть.Вилле присосался к горлышку бутылки, чтобы вернуть себе спокойствие и бодрость духа. Дверцы шкафов продолжали шлепать.Вилле посмотрел на себя в зеркало. Потер лицо. Снова выпил, и пошел вслед за Бамом в гостиную. Бам, особенно не возражал, когда он ходил за ним и задумчиво заглядывал в шкафы через его плечо.- Тут кажется немного старого белья завалялось, - деликатно предупредил он друга.- А тут вот моя любимая порно-коллекция адских фильмов, если хочешь, можем посмотреть, - предложил он Баму, все еще пытаясь изобразить гостеприимного хозяина. Он конечно не ждал Бама сегодня, но не то что бы он был бы не рад бы его видеть. Совсем нет, он был даже очень рад. Он только не понимал, что Бам сожрал, что его так штырит, и поэтому, задумчиво из горла выпил еще.- А тут просто ээ….ммм…ну, скажем, немного пыльно, - вынужден был признаться Вилле.- ГДЕ ОН? – возмущенно спросил Бам, поняв, что его внезапная облава не принесла пользы.- Кто? – спросил Вилле, вынимая бутылку изо рта.- Твой древоед!

- Таракан? – переспросил Вилле, - не знаю, посмотри на кухне.Вилле искренне думал, что это шутка и даже посоветовал Баму проверить мусорное ведро. Он думал это смешно, и что Бам тоже посмеется, узрев, так сказать, иронию, в ходе его мыслей. Но Бам ебал его иронию, и полез в мусорное ведро. Вилле еще раз предложил подогреть ему пиццу. Ему показалось парень как минимум обдолбан в хлам.Бам сел на пол рядом со шкафами на кухне в изнеможении. Вилле пошел греть без лишних вопросов. Чтобы засунуть пиццу в микроволновку, в маленькой кухне ему пришлось встать, расставив ноги над сидящим в прострации Бамом.Бам обнял его ногу, и воткнулся профилем в его одетое в штанину домашних треников, мягкое и теплое и уютное бедро. Микроволновка задала свой ритм. Бам задумчиво покусал, обнимая, Виллеза бедро, пока пища крутилась.- Ммм,где он? – спросил Бами ногу Вилле.- Кто именно? – сосредоточенно уточнил Вилле, пытаясь вытащить из микроволновки горячую тарелку и не обжечься.- Тот, кто сосет тебе хуй.- Я думал, он здесь, - сказал Вилле, приседая ровно на ноги Бама собственной тощей жопой, и принимаясь в натуре кормить его с рук разогретой пиццей с сыром. Бам никогда не думал, что пицца с сыром, разогретая в микроволновке, может быть такой вкусной, поэтому молча сидел и жевал, некоторое время. Упиваясь фактом, что Вилле кормит его с рук. Он не спал уже хуй знает столько, он охуел настолько что это все казалось ему сном, поэтому он настолько расслабился, что даже поцеловал пару раз Вилле руку, пока он его кормил.- Бами, - осторожно спросил Вилле, когда он себе там дожевывал, не переставая лихорадочно мацать треники Вилле.- Чо?- Тебя отпустило? – уточнил Вилле.- Смотря кто и смотря от чего, - сказал Бам.Вилле в отчаянии опустился на него полностью, обессиленно выдохнув, и откусив от куска пиццы, которым он кормил Бама.- Ну, я думал, у тебя кто-то есть, - вдруг смог сформулировать свои мысли кратко Бам.

- Есть, - сказал Вилле, задумчиво жуя пиццу.- Кто? – спросил Бам.- Ты, - сказал Вилле, не переставая жевать.- А кто такой древоед? – уточнил Бам.И тут до Вилле внезапно дошло. Он заржал, подавился смехом, снова заржал…..у него едва приступа не случилось астматического, как он ржал… он сполз с Бама, и уполз в уголок рыдать:- Бам….ты…. точно…. за ним сюда приехал? – он думал, что может быть и не доживет до ответа Бама, так его разбирало……он внезапно вспомнил, что он говорил Джимми, и понял, что тот поглумился как мог.- Вилля, я не перенесу твоего нового любовника,- сказал Бам. Отбирая у Вилле бутылку и выпивая.- Слушай, даже если я бы попытался, таракану я бы не присунул,- сказал Вилле отбирая бутылку. Бам не только отдал ему бутылку, но и задумчиво погладил его штаны спереди.- Почему таракану – потерянно спросил Бам.- Я не очень хорошо говорю по-английски, - сказал Вилле. Я думал, я говорил о жучке, что портит мебель.Древоед?- Древоед.Сказал Бами и жизнь промелькнула перед его глазами, нет, он не жалел что сюда приехал, он просто понял что…- Ебать тебя в рот, Джимми – простонал Бам.- Ах, вот почему, - сказал Вилле, привставая и очень удачно поглаживая таким образом передней частью своих штанов грудь и подбородок Бама.- Распусти волосы, - сказал Бам.- Ты думаешь, так будет лучше?- уточнил Вилле, но Бам вцепился в его волосню еще раньше чем он освободил ее от резинки, вцепившись обеими руками, и потрясая ею вовне.- Майку сними, - хриплым голосом, стесняясь сказать, как он лоханулся в этом всем, но моля о том, чтобы это все было ему компенсированно, сказал Бам.- Хочешь половить моего жучка, - спросил Вилле полуголый, задыхаясь, когда бамовские руки счастливо лежали подсунутые под его треники, под которыми, он, конечно, был без белья.- Всех словлю, - сдавленно сказал Бам, сдвигая его штаны вниз и беря хуй Вилле в рот.Он стоял. Стоял так, что ради этого стоило чесать сутки на оленях блядь, это все сбило в очередной раз для Бама маску звезды с лица Вилле, опять напомнив парадоксально наполняющей внутренности теплом замороженной Лапландии. Их Лапландии. Вилле кормил его пиццей с сыром с рук. И потом так же спокойно и без вопросов кормил его своим бодро стоящим хуем как ебучий шеф повар. Впрочем, это успокоило ревность Бама как ни одни слова не могли бы, он сосал как мог, иВилле кончил ему в рот слишком быстро и слишком обильно, чтобы он мог бы его в чем - то подозревать. Он чуть не подавился, но был бы счастлив умереть именно так, и потому еще долгое время облизывал все что мог, понимая, что его виз-а-ви в полном восторге от его работы.- Пойдем, ляжем, - вытащив свой хуй у него изо рта и облизав пальцы, которые сладострастно стирали следы его спермы со рта Бама, сказал Вилле.-Пойдем, - сказал Бам, - поползем,- добавил он после, когда Вилле попытался поднять его с пола, - можно мне в душ? – душераздирающе взвыл он.После душа Бам почувствовал себя во много раз лучше. Вилле не стал его ждать, и лег, поэтому Баму только и оставалось что в темноте, голому и мокрому прокрасться в сакраментальное ложе любви, лежащий на голом полу матрас, и с восторгом завопить ноосфере:- Блядь, жизнь удалась….Он упал на матрас. Тело Вилле было теплым, и пахло заебись приятно, он облапал все что мог и счастливо подумал, что каким бы идиотом он бы ни был бы, лучше эту ночь он не мог бы закончить. Он лег поперек тела Вилле, чувствуя своим телом его живот, его грудь, его ноги, ммм…эти чертовы ноги, они сунулись ему куда-то не туда, раздвинулись под ним, он помнил, что вроде бы только что удовлетворил Вилле орально, и не знал толком, что ждать от этого всего, разве что позволил себе тупой до невероятности вопрос:- Ты хочешь меня еще?- Я очень тебяхочу, - сказал ОН. А дальше ничего уже не имело значения. Бам провел кончиками пальцев по лицу Вилле, не спуская с него ярко сияющих светло-голубых глаз. Они так сияли, что даже в темноте было видно, так бывает, да. Провел по скулам по щеке, потом, совсем обнаглев от радости,… а точнее от того тонкого нюанса, что дает радость того, что твоя наглость так желанна, по губам пальцами, туда-сюда, приподнимая верхнюю, игриво пощипывая за нижнюю.В воздухе слишком отчетливо пахло поцелуем, чтобы он поборол в себе искушение затянуть это процесс. Глядя на трепещущие ресницы зажмуренных глаз Вилле, и на приоткрытые ему навстречу расслабленные губы, которые словно побуждали его сделать с ними чего-нибудь еще:- Мне так нравится смотреть на тебя, - сказал Бам. Голос его неожиданно стал звучать как-то ниже и глубже чем обычно. Что-то в нем появилось такое, что срезонировало с его мужскими половыми, что ему было…особенно дорого получить от Бама.Нечто такое, что превращало его из друга в… извините, любовника. Это такое нечто, что он бы хотел, но никогда бы не сказал бы вслух, потому что это как-то было совсем интимно, признаться себе самому в подобных вещах. Бам лежал на нем, абсолютно голый в его постели. И они не еблись как бешеные кролики, не доходя до, но тут он словно бы чего-то требовал. Вилле привык к Баму как к другу, привык к некоторому легкому чувству свободы и спокойствия, что это давало в том числе и при их сексе. В принципе, его все устраивало. Тон, который он услышал сейчас, хотел большего, и на это мерзко и подло реагировал его организм истомным желанием подчиниться чьей-то Воле.Вилле так испугался этой реакции, что попытался перетянуть одеяло инициативы на себя, рывком притягивая парня к себе, и пытаясь перевернуть его на спину, и оказаться сверху.- ГЕНЕРАЛ ЛИ СДАЛСЯ – А Я НЕТ - расхохотался Бам, вспоминая гражданскую войну в США, и в шутку начал от него отбиваться, с единственной целью завести руки Вилле за голову, и таким образом оставить его тело для себя еще болеенезащищенным и открытым для себя.Он увидел, как мурашки пробежали по коже Вилле, фыркнул самодовольно, лизнул его руку по боку, через подмышку от груди до локтя, жизнерадостно упиваясь воплем и попытками брыкаться своего друга, который, как видно явно не понял, больно ли ему это или приятно, но это ощущение явно было сильнее его самоконтроля.- БААААААААААААМ, ААААААААЙ, БАМ, - Бам не мог перестать это делать, если он получал на это такую реакцию, желание его щекотать продолжалось у него ровно до того момента, пока коленка Вилле нечаянно не заехала ему в подбородок.Да так сильно, что Бам даже с воплем сдал позиции, подаваясь назад, и держась за челюсть, однако стоило Вилле с озабоченным видом податься вперед, чтобы ему посопереживать, он коварно воспользовался минутной слабостью противника, и вернул свое преимущество на их настоящем поле битвы, коим являлся этот чертов лежащий на полу матрас.На этот раз преимущество Бама было еще более отчетливым.Вилле забыл как это иметь свою точку зрения в тот момент, когда Бам сидел верхом на его животе, голый и наглаживал ему обеими руками все, до чего мог дотянуться.- Ты хотя бы представляешь себе, какой ты красивый? – все так же низко и хрипло, простонал Бам. Может быть, в другой момент, Вилле бы и попытался укрыться за сарказмом и иронией, но губы Бама скользнули по его телу вверх, ласково коснулись висков, лба, каждого глаза, носа подбородка и… завис, тяжело дыша где-то, на расстоянии поцелуя от него.Вилле просто расхотелось разговаривать.Так бывает.Бывает наступает такая секунда, после которой все самые прекрасные слова, самые тонкие замечания, самые смешные шутки, самый высокоинтеллектуальный сарказм просто перестают существовать за ненадобностью.Какой…какой был в этом всем теперь смысл? Все это вмиг потеряло свою цену.Просто приподнять голову чуть, касаясь губ Брэндона, чтобы через секунду упасть назад, пожираемым самым жарким из поцелуев. Потом отчаянно хватать воздух, чтобы слиться опять, чтобы понять, что точка невозврата между флиртом и… занятием любовью пройдена.Вот в этом было самое страшное в интонации Брэндона. Что точка пройдена была перед сексом, или перед еблей, как хотите так и назовите. Что эта самая проходная фраза в его исполнении, исполнив банальнейший из комплиментов, разложила его под собой голышом с раздвинутыми ногами, как самую неопытную девочку.И жар и боль. И то, от чего, как от ада, каждому живому существу хотелось бы укрыться, если бы это все не сулило бы такого наслаждения, которому ни один рай не был бы ровней.Это оно.Наслаждение физической близостью, доверием, которое рождает соприкосновение кожи о кожу. Возможность двигаться внутри любимого тела, удовлетворяя свою может быть нездоровую похоть, понимая, что каждое твое движение рождает совершенно неприличный кайф. Упиваясь его реакцией. Еще и еще, ловя каждое его движение, каждый вздох.И некуда бежать от этого сладострастно пожирающего тебя огня, и лишающего тебя разума.И некуда скрыться, потому что его похоть пышущая от его тела, кажется чувствуется теперь как физическая плоть, по плотности, на несколько метров вокруг. Рвущееся на волю трепещущее дыхание, своим рваным, бешеным ритмом соревнуется разве что с сердцем. С сердцем, которое билось все быстрее с каждой секундой, прямо под правой рукой Брэндона, коварно двигающейся по определенной ему известной траектории, но так и не покидающей стратегически важной территории.- Ты уже готов, - нарочито грубо хмыкнул Бам, потому что в этот самый момент, уже даже и сам застеснялся и чувств Вилле и своей реакции на них.Ай, боже мой, он давно уже готов был продать за это душу, по крайней мере, в его глазах, сделка стоила того, чтобы просто завладеть этим сокровищем, и к чему ему к черту сдалась эта самая душа… Но внезапно остро поразившее Бама ощушение того, что это смогло влюбиться в него…Заставило Бама затрубить как лося на гоне, облапать Вилле пониже пояса, ровно там где надо, и столько, сколько надо заводясь только от того, сколько эмоций прикосновение к нему там…ему дает.И все же онникак не мог отвести взгляда от Вилленого лица, глядя прямо в глаза и облизываясь на губы.Бам завороженно наблюдал за тем, как Вилле облизывает губы, бессознательно зеркаля их движения, и упиваясь всем, что происходит.- Еще, - прошептал Вилле, - о, боже, я хочу тебя еще.И ведь он даже не стал сопротивляться.Не стал защищаться.Он сразу сдался, сразу признал этот факт, и Бам чуть не умер. Нет, ну конечно, умирать он не собирался, но для того чтобы не кончить и не сойти с ума от радости и не задохнуться и все одновременно, ему потребовались нечеловеческие усилия по концентрации. Дальнейшее не помнил потом никто из них. Потому что конечно, потом это все потеряло свою актуальность. Ни то, как избавились от остатков одежды, ни как оказались на краю кровати, ни как грохнулись на пол, потому что даже это не сбило их с основной идеи. Все что помнил Вилле, было желанием.Бам напал на него со зверской манией ворваться к нему под кожу всеми доступными способами. И не только теми, которыми в их позиции стоило бы ожидать, до боли цепляясь за его кожу ногтями, зубами, губами, оставляя засосы, словно специально, метя территорию, и желая доказать свое право на собственность. Вроде бы не нежно совсем, но вместе с тем, с отчаявшейся, душераздирающей нежностью, рожденной от желания обладать. Вступившим в поединок с ничуть не менее разъедающим мозг партнера желанием поддаться его воле, позволяя ему владеть своим телом. И побуждая это делать снова и снова. Испытывая при этом извращенный восторг, от ощущения что этого саморазрушительнейшего подчинения совершенно недостаточно, недостаточно им обоим. Не чувствуя ничего, лишь сумасшедшую манию причинить себе еще больше боли, потому что она сама не фиксировалась теперь мозгом, каждое прикосновение воспринимая в перевозбужденном теле и мозге за все большую эротическую гиперстимуляцию.Наверное, он выл, когда засаживал ему, отчаянно вгрызаясь в основание шеи и цепляясь руками за торс, но только не от того, что ему это было неприятно, не от боли, нет, не от боли.В отсутствие мешающих всему слов, восторг рвал вены, плавил кожу и мозги, когда стоны парня втыкались меж ребер горячей возбуждающей лавой, а собственные стоны заводили так, что приходилось с не меньшей силой отдирать эти чертовы руки от себя, чтобы они не пытались его там себе достимулировать там где не надо, то есть надо конечно, но не надо, и это очень сложно объяснить как-то более членораздельно. Долбанутый пик охуевшей страсти, который длился, кажется вечность. Распаленное тело, сумасшедший мозг, забывший как правильно толковать прикосновения, стоны, лихорадочное дыхание, жар, пот. Тела скользящие кожа по коже. Сбивающийся на контрапункт любовный ритм, то ли стон то ли плачь, то лизвериный рев сквозь зубы, сквозь пелену в ушах и в глазах, сильнее, еще сильнее, чтобы заорать от агонии пронзающей судорогами не только во всем повинные чресла, но и тела целиком.Вилле начал кончать…какое странное сочетание слов начать кончать, но какое точное…чуть раньше чем Бам, причем это случилось как-то совсем коварно и непонятно. С каждым движением этого бешеного поршня внутри, он думал, что вот вот, через секунду, это случится, потому что он был далеко, и давно на грани, и ощущение усиливалось со следующей секундой, но все еще держало его по эту сторону оргазма, не пуская на ту. Еще, и еще раз. Еще раз, до паники, когда ему показалось он не сможет не заорать. Еще раз, до пронзающего до лопаток ужаса, что его тело, его мозг, просто не выдержит этого возбуждения, этого напряжения, потому что это предел, и….еще и еще раз, и в какой-то момент просто смешав животный беспредельный похотливый восторг с человечьей паникой потери последнего контроля с душераздирающим стоном, хватаясь за все что возможно, за ковер, за ножку кровати, не слыша и не понимая ни черта.Он заметил только постфактум, поняв, что весь в сперме, что его партнер внезапно подался в сторону от него, и он вынужден был вытащить в самый неподходящий момент, и излиться белесыми каплями на его бедра и отлюбленный всею душою зад. Кажется, именно так они в первый раз занимались любовью.