По 49-й главе книги, изменен диалог (1/1)

Tonight they're calling out your nameA light across the riverThey're coming for youLet me in and I'll explainОн приподнимается на постели, взмахом руки отсылает слуг прочь. Шуршит полог: белая фигура, пригнувшись, ступает внутрь, в дымный, тяжелый полумрак. Чжоу Юй следит за нею взглядом и ждет. Чжугэ Лян не мог бы изыскать лучшего момента осуществить свою месть, показать Чжоу Юю, глупому, ослабевшему от болезни, как следует расправляться с соперниками. Чжоу Юй щурится до боли в глазах, заставляет себя сосредоточить все зрение, сознание – напрасно тратит силы. В глубине души он и сам знает: не за тем Чжугэ Лян пришел.Он ему не соперник.- Как ваше здоровье, командующий Чжоу?- Плохо, - бросает Чжоу Юй в ответ, стиснув зубы. – Лу Су сказал, что вы знаете средство меня излечить?Чжугэ Лян наконец подходит к постели, глядит на Чжоу Юя сверху вниз – кажется, с искренним участием.- Вы переняли прямоту Лу Су, - полувопросительно замечает он.- Иногда это полезное качество, - Чжоу Юй встречает его взгляд и надеется, что в его собственном с вызовом смешано достаточно смирения, чтобы продолжить партию.Чжугэ Лян склоняет голову.- Может быть, - говорит он раздумчиво, - такое средство у меня найдется, если вы скажете мне, в чем ваш недуг.- Разве это не дело лекаря? – Чжоу Юй не может удержаться от насмешки, но Чжугэ Лян по-прежнему серьезен. Он, наверное, тоже скверный шутник, когда дело касается долга. А должны они не пустить узурпатора за реку.- Вы умный человек, командующий. Не сомневаюсь, что причина вам известна.Чжоу Юй глядит прямо перед собой. Неожиданная похвала, произнесенная этим размеренным, спокойным тоном, гудящая голова, спертый воздух – все это действует на него слишком сильно. Врачи терпеливы, у смерти есть все время мира; Чжугэ Лян ждет.- Огонь, - шепчет Чжоу Юй и вытягивает руки перед собой, будто силится ухватить эту ускользающую, проклятую возможность.Нечеловечески прохладные ладони встречают его руки, и он замирает.- Огонь. Это верно, в огне у вас нет недостатка... но выпустить его на свободу вы не можете, верно? Для этого вам нужен благоприятный ветер.Он слишком много знает, проносится в голове Чжоу Юя; он знает все. Руки, обманчиво мягкие, не спешат выпускать, но в этом куда больше расслабленной, летней небрежности, чем какого бы то ни было умысла. Чжоу Юй боится пошевельнуться.Чжугэ Лян щелкает языком.- Как неудобно. Как неудачно. С тем, чтобы распалиться, вы прекрасно справлялись сами.Дыхание обжигает лоб, щеку – легкое и свежее. Словно и не было вовсе крови и грязи, предательств внутри предательств, интриг ради интриг. Ничего-то к нему не липнет.Зачем он здесь? Себе на горе. Чжоу Юй поворачивает кисть, находит чужую ладонь – теперь сжать, дернуть на себя и не выпускать больше.- Я чем-то виноват перед вами?Над самым ухом все тот же невозмутимый голос – горячечное ли воображение добавляет в него легкую дрожь? Вот, значит, каково это – запутаться внутри чужих планов. И он вырвется раньше, чем Чжоу Юй поймет, какая нелегкая принесла этого отшельника с умом государственного мужа, будто вышедшего из легенд, этой ночью на берег реки, в его шатер, под одно с ним небо.Сосредоточиться не выходит и забыть тоже. Чжугэ Лян опасен, но сейчас он молчит. В горле пересохло, но даже воды у этого человека просто так не попросишь. Лекарь, что ты возьмешь в уплату за мою жизнь?Чжугэ Лян угадывает его колебания, и момент упущен: в руках остался только воздух. Белый ветер теперь не поймать.Берегитесь, командующий: этот огонь сожжет вас изнутри.Чжугэ Лян мягко отступает от постели – он не может проиграть.- Я добуду вам ветер. И не попрошу ничего взамен.Чжоу Юй медленно опускает руки – ему пора научиться.- Я буду чувствовать себя обязанным. Позвольте мне...- Не нужно, - если бы не тон, легкий, дружески непринужденный, Чжоу Юй мог бы смертельно оскорбиться. – Мы ведь союзники, так? Мне не нужна плата за то, что я обязан делать для моего господина.Он уходит – исчезает, а Чжоу Юй глядит вслед ему в темноту и темноте этой хмуро, упрямо повторяет:- Господин Чжугэ. Я настаиваю.Он – воин; что он может подарить, кроме смерти?