Часть 1 (1/1)

Он выделяется тёмным пятном средь белых пантеонов, что так режет глаз остальным богам, но только не Зевсу. Его чёрные одежды так чужды всем остальным, мелькая меж белоснежных, расшитых золотом туник. Он не держится горделиво, не вышагивает, поглядывая на всех свысока; ссутулившись, дико осматриваясь, будто вокруг пышущие жаром стены Тартара. Но сколько бы другие не твердили, что место Аида в подземном царстве, Громовержец не прогонит брата.Бледная кожа похожа на опутавшие Олимп облака. Однако даже теперь, когда его тёмные одежды окутаны невесомым туманом, стелящимся по полу, Аид всё так же чуждо смотрится на снежно-белых простынях. Каждый раз, когда Зевс касается его, он готовится почувствовать под пальцами лишь холод, однако кожа брата горяча, как и прежде, будто внутри него, как в его скрытом под землёй царстве, разливается бурлящая лава.Каждый раз Аид молчит и не смотрит на брата, вздрагивая от прикосновений, но всё же не покидает его, затем только кусая губы и изгибаясь в руках бога неба.

Ни одного слова не произносит он даже тогда, когда Зевс в исступлении просит у него прощения за то, что дом его теперь – огненная цитадель, и света он не видит месяцами. За то, что сам Олимп ныне слишком холоден для огненного бога.И лишь надеется, что его объятия не станут для брата столь же холодными, как белые стены пантеона.