Послание на Рождество (1/2)
Бумага шелестит в его тонких пальцах.
Слова родного языка, выведенные аккуратно и старательно на листе, пропахшем запахом хвои и корицы, вызывают в груди давно забытые теплые чувства.
Арджуна непроизвольно сминает белую ткань своего одеяния на груди, словно пытается унять бешено колотящееся сердце. Прикрывает глаза, шумно втягивая носом воздух, желая распробовать всю вереницу рождественских запахов, пронизывающих простой лист бумаги. Простой... Нет. Переполненный робким чувством заботы. И желанием подарить своему брату Рождество.
?Мне это не нужно, – думает Арджуна, открывая глаза и вновь вглядываясь в плавные линии букв. – Меня не касается этот праздник. Нет ничего, чего бы я желал.?
Думает он про себя, путается в ворохе своих робких мыслей, но мягкая улыбка касается его губ и отражает то, что таится у него на сердце. Как бы он ни пытался себя обмануть.
?Встречаемся в боевом Симуляторе. В 8:00. Я буду ждать тебя...брат.? Арджуна выдыхает, вновь и вновь проговаривая мысленно заветное слово. ?Брат?...
Ему все еще страшно неловко произносить его... Слышать его... Но лишь одно звучание его заставляет сердце биться сильнее.
Арджуна не хочет принимать участие в праздновании чужого для него праздника. Не хочет быть в центре суеты и шума. Ему легче обратить свои мысли вглубь себя, наслаждаясь тишиной. Но вновь и вновь встает пред взором его образ деви Парвати. И голос ее все еще звенит у него в ушах:
?Помоги своего брату от моего имени, хорошо? Пусть меня не будет рядом, но это не значит, что я оставлю вас?.
Это ли есть божественное проведение, что вновь и вновь сталкивает братьев? Это ли не благословения Махадева и Ади Шакти, что хотят наладить отношения меж братьями и прекратить их распри? Если такова воля богов, то может ли Арджуна и дальше идти по самому легкому для него пути? Нет, конечно нет.
Кажется Арджуне, что слышит он смех божественной супруги Махадева совсем рядом. Разносится он хрупким эхом, что остается после перезвона рождественского колокольчика. А Арджуна мягко оглаживает пальцами край бумажного листа, считая знаком свыше ее ласковый и покровительственный смех. И кажется ему, что деви Парвати касается его темных волос, подобно заботливой матери, что желает направить своего заблудшего сына по верному пути.
Арджуна выдыхает, вновь вглядываясь в узорчатые буквы на бумаге. Не мигая. До боли в глазах.
Будто это поможет ему принять невероятно важное для него решение.
Карна зовет его вместе тренироваться.
Столь дико это для Арджуны, что несмотря на примирение, он старается обходить брата стороной.
Слишком неловко.
А Карна теперь более юный духом. Карна нарушает границы личного пространства своим панибратским поведением и Арджуна теряется.
Каждый раз.
Когда Карна улыбается, когда как ни в чем не бывало ткнет Арджуну в бок или когда поднимет свой кулак в красной кожаной перчатке над головой и попросит брата своего сделать так же, чтобы поприветствовать, стукнувшись кулаками. А Арджуна потом долгое время смотрит на свою ладонь, словно в прострации, и столь сильно путается в своих чувствах, что хочется ему уйти под землю от неловкости.
?Мне кажется в такие моменты, что он забыл все то, что нас связывало. Забыл то, как я пред ним виноват. Ибо как еще объяснить то, что сейчас он ведет себя...так??
?Это ли не Рождественское чудо? – отвечала ему святая Марта несколько дней назад, с мягкой покровительственной улыбкой. – Главное, что все помнишь и осознаешь ты. И я вижу, что скучаешь ты по старым временам. Не отворачивайся от этого.?
Арджуна не осознает, что стоит он пред входом в комнату с симулятором точно в срок. Ноги сами принесли его туда, повинуясь или божественной воле, или подсознательному желанию своему, о котором сын Индры ни разу не думал.
Но стоит он пред холодным металлом механической двери и сердце его громыхает набатом едва ли не в горле, а в руках все еще крепко сжат листок, пронизанный пряным запахом Рождества.