Сжигает меня (1/2)

Я вдыхаю сигаретный дым через твои губы,Эти игры во взрослых людейКогда-нибудь погубят нас,Но я вдыхаю дым через твои губы,Через твои губы, через твои...Совергон "Не курю".Ви открывает глаза. Солнце пробивается через мерцающие многоэтажки за окном. Свет скользит по синим простыням вниз, перепрыгивает на чью-то темную спину.

Наёмник моргает пару раз, сразу узнавая место, но не понимая, как он тут оказался. Дом, милый дом. Корзинка кошки стоит у подножья кровати пустая, сам сфинкс сидит на коленях у рокера, только что казавшимся мутно-тёмным силуэтом. Кошка громко мурчит, утыкается мордочкой в грубые руки и от всей нежности и ласки, что ей дарит Сильверхенд, готова лезть ему на голову.

– Джонни? – тихо зовёт его мужчина.

Сильверхенд оборачивается мгновенно, смотрит удивлёнными глазами, а кошка тычется в шею, недовольна, что внимание Джонни переключилось на кого-то другого.

– Ви? Как ты тут, – Джонни хмурится, но потом до него словно что-то доходит и он не договаривает. Презрительно кривится. – Что, неужто тебя затрахали до потери сознания?

Ви садится на кровати и до него наконец начинает доходить, что произошло. Ви вспоминает отель, вспоминает Джея, пришедшего к нему, вспоминает, что отдал все в руки случая. Он помнил, как выцеловывал чужую кожу, оставляя на ней грубые следы, помнил, как они срывали друг с друга одежду, как сначала трахал он, а потом трахали его. Он помнил все это, а еще помнит, что при этом всём видел в мужчине того, кого хотел видеть. Только его.Джонни сжимает зубы, не дождавшись ответа. Отвернувшись, мужчина подхватывает кошку и пересаживается на диван: боком к Ви, словно сейчас не хочет быть рядом с ним, а уж тем более видеть его.А еще Ви вспоминает, как получило разрядку его тело. Но... это всё было не то. Он получал обычное сухое физическое удовольствие, но в голове все время звучало: "не так", "нет, по-другому", "он бы сделал иначе", "он бы". Он, он, он...И это было только верхушкой айсберга. Обычно, когда Ви занимался сексом с кем-то: с любимым человеком, с красоткой из бара, с проституткой – всегда было ощущение страсти, желания, но тогда... было другое. Была вина, было разочарование, были ревность и досада.

– Я отключился, когда он ушёл. Я встал, а меня словно выключили, выдернули провода.

– Хах, – Джонни всё ещё не смотрит ему в глаза. – И... как оно?

– А ты будто не почувствовал?– Я ушел сюда, как раз чтобы не почувствовать...– Ну, – Ви смотрит под ноги, – как обычно. Только в груди жгло, как от обиды или... ревности. Не знаю, Джонни. Странно было.Джонни смотрит украдкой, приоткрывая рот. Он понимает, что чувствовал Ви, понимает, потому что это его чувства. Он минуту колеблется, словно хочет рассказать, хотя бы попытаться поговорить об этом, но гордость тут же наступает на горло, пронзая каблуком сердце.– Короче, не понравилось?

– Типа того, – тянет Ви. – Джонни? А где мы вообще?– В воспоминаниях о доме. Это самая чёткая локация в твоей голове. Но вообще я здесь из-за кошки. А ты здесь, потому что я сказал, что буду здесь. Или просто потому что я здесь.

Ви встаёт, пересаживается на диван поближе к Джонни. Кошка мурчит громче: внимание сразу двух мужчин к своей персоне ей явно льстило. Ви гладит пальцем ей за ухом и она перелазит к нему на колени.– Она ведь ненастоящая.– Как и всё здесь. В воспоминаниях даже ты не настоящий, самый настоящий тут я. Потому что теперь по-настоящему настоящим я могу быть только среди ненастоящего.Ви прикрывает глаза, кладёт руку ему на плечо.– Лучше заткнись, Джонни. Ты одной фразой мне чуть мозги не поплавил.Сильверхенд ухмыляется. Молчит.– Джонни? Ты никогда... ну, знаешь, не задумывался о том, чтобы так всё и оставить?– Сдаться?– Скорее, смириться.

– Сдаться, – кивает Джонни, оказываясь в ту же минуту возле окна. – Хочешь прекратить это всё? Пустить пулю нам в лоб?– Нет. Дожить сколько осталось. Вместе.

– Сколько осталось? – переспрашивает Джонни, а Ви слышит, как в его голосе начинает расти злость с примесью страха. – А сколько нам осталось, Ви? Если мы ничего не сделаем, сколько ты еще протянешь? Месяц? Два месяца?