Часть IV. Unknown star. Глава 7. Wonderful star (1/1)

Гуми никогда не нравилось курить. Это казалось ей гадким и мерзким, она насмехалась над теми, кто жил от затяжки до затяжки и кто не мог контролировать себя в потребности присосаться к сигарете. И, как ни прискорбно, она сама была одной из них. Также, Гуми не нравилась Рин. Эта девушка казалась ей непереносимой, капризной, выводила ее из себя одним лишь своим видом, и было просто невозможно понять парня, который жил с ней под одной крышей. И, как ни парадоксально, Гуми мечтала оказаться на его месте. Когда-то именно по вине этой несносной блондинки, Гуми так пристрастилась к курению. Не всегда это были сравнительно безобидные сигареты, но Мегпоид упорно шла к тому, чтобы начать здоровый образ жизни. Конечно, до пробежек по утрам было еще далеко, но, по крайней мере, она больше не спускала последние сбережения на травку. Этот черный период ее жизни благополучно окончился. И немалую роль в счастливом избавлении от многочисленных проблем и зависимостей сыграл Камуи Гакупо, который сейчас дымил рядом с ней в дружеском молчании. Впрочем, от одной из зависимостей Гуми так и не удалось избавиться. И, конечно же, это была пресловутая Кагамине Рин. Поэтому, делая очередную затяжку, Гуми задумалась о своей глупой и безнадежной влюбленности и не сразу обратила внимание, что мимо быстро и гордо прошагала Лили. То ли блондинка и вправду не заметила своего парня и его подругу, то ли просто решила сделать вид, но слов приветствия не прозвучало. А потому Гуми, плотоядно ухмыльнувшись, толкнула Гакупо в плечо, чтобы вывести его из размышлений, и громко обратилась к Лили: – И что ты здесь забыла? Насколько я помню, ты на эту компанию не работаешь. И ты пришла явно не к Гакупо, так что... – делая шаг за шагом, Гуми медленно приближалась к девушке, которая застыла, не спеша оборачиваться, – вывод очевиден. Лили медленно повернула голову и с откровенной неприязнью глянула на Гуми. А та лишь шире улыбнулась, с готовностью обнажив зубки в оскале. Послав напряженный быстрый взор в сторону Гакупо, который не двинулся с места, но молча следил за происходящим, Лили с вызовом сказала: – Я пришла к Лену. – Я и не сомневалась, – пренебрежительно дернула плечом Гуми, – Но лучше бы ты все это прекратила. Лили только вскинула брови, делая вид, что совершенно не понимает, о чем идет речь. Тогда Гуми сделала еще один шаг, приблизившись к блондинке настолько, что только она услышала ее слова: – Вся твоя игра шита белыми нитками. Парни, конечно, идиоты, но я-то не дура. Тебе ничего не светит. – Лучше не лезь, Мегпоид, – процедила Лили, морщась от запаха сигареты. – А что ты мне сделаешь? – резко и хрипло рассмеялась Гуми в ответ. Затем она сделала шаг назад и, затянувшись, окинула собеседницу презрительным взглядом. Та хотела было что-то ответить, но Гуми вдруг выдохнула дым прямо ей в лицо, и Лили закашлявшись, отшатнулась. Когда она торопливо уходила, оскорбленно цокая каблучками, смех Гуми еще звучал ей вслед, но он оборвался, стоило блондинке исчезнуть в конце коридора. Несколько секунд Мегпоид продолжала мрачно смотреть в этом направлении, а затем повернулась к Гакупо и приподняла брови, спросив: – Твоя девушка невменяема. Не хочешь вправить ей мозги? – Не очень, – пожал плечами тот, глядя на подругу с едва заметной усмешкой, – По правде говоря, совсем не хочу. Займись этим сама, если так беспокоишься... – Ну и займусь, – скривилась она, метко отправив в урну окурок. Гакупо тоже затушил сигарету и подошел к Гуми, на ходу поинтересовавшись: – Тебе-то это зачем? – он попытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась, – Пусть развлекается с Кагамине, тебе не должно быть до этого никакого дела. Или ты беспокоишься о Хацуне? У тебя, что же, появилось новое увлечение, наконец? Парень издал негромкий смешок, но в его глазах не были ни искры веселья, а Гуми лишь отмахнулась и решительно зашагала по коридору, туда, где пару минут назад скрылась Лили. Мегпоид ступала неслышно, и постаралась вести себя совсем тихо, когда услышала знакомый голос. Она осторожно выглянула из-за угла и увидела Лена, который восседал на подоконнике с телефоном у уха, и Лили, молча стоявшую рядом с ним и терпеливо ожидающую окончания его разговора. – Рин, я не о многом прошу... Она ведь моя девушка, и она мне дорога, – примирительно говорил в трубку Лен, и по его страдающему выражению лица была понятно, что эта беседа повторяется уже в который раз, – Вам не нужно становиться лучшими подругами, но попробуй хотя бы... Рин? Рин! Судя по всему, его сестра бросила трубку, и Лен впал в глубокое задумчивое отчаяние, из которого Лили попыталась вывести его словами: – Возможно, тебе стоит бросить эту затею, если они так ненавидят друг друга... Парень покачал головой и спрыгнул на ноги, бросив хмуро: – Ни за что. Они обе безумно упрямые, но мне надоели вечные перебранки при каждой их встрече. Им придется научится терпеть друг друга, пока я – тот, кто их связывает. Он зашагал в сторону двери в студию звукозаписи с сердитым видом, словно там его поджидает вражеская армия, с которой ему предстоит кровавая бойня. Лили проводила его усталым взглядом, и тогда Гуми выплыла из-за поворота так, будто оказалась здесь случайно и вообще не знает, кто эта очаровательная блондинка, встретившая ее недовольной гримасой. Опередив Лили и не преминув толкнуть ее плечом возле двери, Мегпоид вошла в комнату, где Лен уже устраивался на своем излюбленном месте. Обернувшись, Кагамине приветливо махнул девушке рукой и уже собирался благополучно сбежать в мир музыки, но Гуми ему этого не позволила, резким движением сдернув наушники с его головы. – Ты – полный кретин. Знаешь об этом? – осведомилась она милым светским тоном. – Отдай, – буркнул он, потянувшись за наушниками. Гуми отвела руку как можно дальше и покачала головой с хитрой улыбкой на лице. Лен вздохнул и поднял на нее страдальческий взор, покорно поинтересовавшись: – И почему же я кретин, по-твоему? – Ты ночевал здесь, – сказала Гуми, усаживаясь на стул рядом с ним, – А должен был провести время со своей девушкой, пока она у тебя еще есть. – Я как-то уже не уверен, что Мику до сих пор хочет быть моей девушкой, – едва слышно пробормотал Лен, отводя глаза. – Так иди и немедленно это исправь, – приказным тоном отрезала Мегпоид, хлопнув парня по плечу. Поморщившись от неожиданного и сильного удара, Лен слабо улыбнулся и с невольной благодарностью посмотрел на Гуми. Она ответила ему снисходительной усмешкой, и они немного помолчали, пока Кагамине не спросил: – Кстати, а откуда ты знаешь, что я провел здесь всю ночь? – Потому что я тоже, – неохотно ответила она, – Но я бы первой сбегала отсюда каждый вечер, если бы у меня, как у тебя сейчас, была возможность спать с красивой девушкой.

Лен рассмеялся, но его смех оборвался, когда Гуми, пожав плечами, задумчиво отметила: – Кто знает, вдруг Мику – твой единственный шанс не остаться в одиночестве до конца твоих дней... – Иди к черту, – пробормотал Лен. Когда она начала хохотать над его мгновенно покрасневшим лицом, он слегка двинул ей локтем, а она в ответ на это одной рукой столкнула его со стула. Ее смех стал громче, и Лен присоединился к ней, так и оставшись сидеть на полу. – Я просто хочу, чтобы мы с ней были на равных, – вдруг сказал он, когда приступ веселья прошел. – Я понимаю. – Нет, не думаю, – Лен качнул головой, уставившись на свои переплетенные пальцы, – Мне почему-то все чаще кажется, что я замечаю высокомерие в ее взгляде. – Звездная болезнь? – изогнула бровь Гуми, – Не удивительно, при ее-то успехе... – Да, и я бы легко простил ей это, но... – парень выдохнул и поднял усталый взгляд, – я вижу это чертово высокомерие, когда она смотрит на меня. И это невыносимо, Гуми. Такого я просто стерпеть не могу. – И ты думаешь, что, безвылазно сидя в студии, что-нибудь изменишь? – с несвойственной ей мягкостью спросила девушка, сползая со стула и усаживаясь на пол перед ним. – А что еще я могу? Я должен достичь того же, что и она, и тогда... – Ты окончательно ее потеряешь еще до того, как это случится, – отрезала Гуми, грозно глянув на него. Лен посмотрел на нее с безысходностью, от одного вида которой Мегпоид захотелось как следует ему врезать. Она ткнула пальцем ему в грудь и произнесла, чеканя слова: – По-дружески тебе говорю, иди к ней и покажи, наконец, что ты настоящий мужик, а то будет поздно. Дождавшись покорного кивка, она откинулась назад, упершись ладонями в пол позади себя, а Лен с ухмылкой заметил: – Мне показалось, или ты только что признала, что мы друзья? – Может быть, – сощурилась Гуми, – Тогда, как друг, последуй моему совету, и завтра не смей даже соваться сюда. Пригласи свою девушку на свидание, пока ваши отношения окончательно не развалились. Какое-то время Лен задумчиво смотрел на нее, и в его взоре светилась неприкрытая признательность, из-за которой Гуми снова хотелось его ударить. Но вместо этого она лишь улыбнулась, а парень с усмешкой полюбопытствовал: – Все твои друзья выслушивают такие нравоучения? – Только избранные, – бросила Гуми, чувствуя, как улыбка на ее губах, вопреки ее собственной воле, становится шире, – Давай, звони ей. Прямо сейчас. Не сказав больше ни слова, Лен поднялся на ноги и направился к выходу. У двери он встретился взглядом с Лили, быстро обошел ее и, уже оказавшись в коридоре, вытащил из кармана телефон. Гуми довольно кивнула самой себе, а затем повернула голову и прямо посмотрела на Лили. Она еще помнила, что когда-то у этой блондинки были гораздо более короткие и не такие ухоженные волосы. Когда-то ее одежда больше походила на лохмотья, а в глазах светилась ненависть ко всему миру – но только не к Гуми. Однако это было давно. Слишком многое изменилось с тех пор, но иногда, глядя на светловолосую красавицу, которой стала та оборванка с улицы, Гуми не могла подавить воспоминания. Например, их первая встреча. Это был темный вечер и один из самых ужасных, преступных районов города. Тогда Гуми почти не ночевала дома, и ее родителей, уже давно живущих собственной жизнью, это мало волновало. Девушка почти все время проводила в самых сомнительных компаниях – среди тех, кто всегда мог достать немного травки. Это случилось с ней после отъезда Рин. Она исчезла из города и из жизни Гуми, которая справлялась с этим гораздо хуже, чем сама от себя ожидала. И тогда, в один из вечеров, докуривая сигарету и трясущимися руками с остервенением комкая опустевшую пачку, она увидела Лили. Блондинка пела на улице, поставив перед собой банку для мелочи и аккомпанируя себе на старой, явно где-то украденной, гитаре. Она играла ужасно плохо, а пела – вполне сносно, и Гуми остановилась, чтобы послушать. Тянулись минуты, даже часы, и Мегпоид уже устроилась прямо на асфальте, усевшись на свою кофту и слушая незнакомку, которая, казалось, пела именно ей – ей одной.

Этот концерт продолжался до тех пор, пока какие-то мужчины, изрядно подвыпившие и ищущие легкую добычу, не заставили уличную певицу замолчать. Она даже не пыталась отбиваться, словно у нее уже не осталось на сопротивление никаких сил. Скорее всего, Лили бы не пережила ту ночь, но Гуми была не способна просто уйти и забыть обо всем, лишь бы не ввязываться в неприятности. Мужчин было всего двое, оба – совершенно пьяные, а Мегпоид имела два преимущества: опыт в уличных драках и возможность неожиданного вмешательства. Как только Гуми вырубила одного из них, Лили с неожиданной силой разбила о голову второго гитару, после чего почти профессионально обшарила его карманы и вытащила ключи от машины, что он оставил неподалеку.

Девушки нашли нужный автомобиль, торопливо уехали, давясь смехом и слезами, и долго гоняли по пустым дорогам.

Прошел не один час, прежде чем Гуми припарковалась у обочины и повернулась к новой знакомой. Она смотрела, и в полумраке ей виделось другое лицо. Она хотела бы сидеть в машине с Рин, говорить с ней и смеяться так же, как с Лили, у которой оказалась удивительная, чудесная улыбка. Наверное, поэтому Гуми потянулась к ней, медленно опуская взгляд на мягкие нежные губы, что так мило дрогнули, когда их хозяйка осознала намеренья своей спасительницы. И Лили ее не оттолкнула. Она и сама не осознавала, почему. Возможно, была слишком растеряна, слишком равнодушна или слишком благодарна... Поцелуй длился не долго, но Гуми уже тогда точно знала, что не сможет его забыть. Даже когда Лили хриплым шепотом сказала, что не интересуется девушками, что это была ошибка, Гуми чувствовала твердую уверенность, что, вопреки всему, легкое и неуверенное прикосновение этих губ не сотрется из ее памяти. Она отвернулась, не испытав почти ничего после робких оправданий Лили. Она вдавила педаль газа в пол, и машина с визгом сорвалась с места. Скорость была куда выше положенной, о чем несмело сказала Лили, но Гуми продолжала гнать вперед, открыв все окна и через силу улыбаясь ветру, который бил в мокрое от слез лицо. Однако ей пришлось остановиться, когда впереди неожиданно возник человек. Он широко шагал через дорогу с наушниками в ушах и беззаботно подпевал так громко, что его удивительно приятный бархатный голос разливался по пустынной улице. Он не услышал, как его пение заглушил визг тормозов, но почувствовал, когда в его ноги толкнулся бампер машины, и удивленно уставился через стекло на застывших в ужасе девушек.

Гуми включила фары, чтобы разглядеть того, кто оказался симпатичным высоким парнем, быстро выскочила из автомобиля и принялась орать на безалаберного пешехода. Лили вышла следом за ней, и вдруг рассмеялась, указывая на голову парня. – Я только сегодня покрасил, – тот с ухмылкой гордо тряхнул ярко-фиолетовыми волосами, – и планирую отращивать. Гуми тоже залилась смехом, не зная еще, что этот парень станет со временем ее лучшим другом, поможет ей и Лили начать новую жизнь и увлечет их обеих музыкой.

Теперь, глядя на Лили, Гуми не понимала, как и когда та милая девушка, которая сбежала из детдома и жила на улице почти год, превратилась в эту надменную красавицу. Блондинка резко повернулась, перекинув золотую волну волос на спину, и ушла, а Гуми слушала, как затихает вдали стук ее каблуков и просто мечтала снова закурить...