Часть III. Unknown winner. Глава 20. Scared winner (1/1)

Когда за Рин закрылась дверь, Гуми устало откинулась на спинку дивана и плотнее закуталась в одеяло.За окном клубились серые громадные тучи, и это еще больше, чем уход Рин, навевало тяжелые грустные мысли. В другом углу комнаты Мику пошевелилась и приподнялась на локте, сочувствующе взглянув на Гуми: – Не очень-то она тебя ценит. Хозяйка квартиры возвела глаза к потолку, уже несказанно жалея о том, что впустила к себе сразу двоих человек. – Ты разве не спала? – пробормотала она устало. – Я проснулась, когда Рин начала собираться, и ждала ее ухода, – ответила Мику, потягиваясь и безмятежно зевая. – Разумно, – усмехнулась Гуми, избегая смотреть на девушку, – А теперь выметайся. Хацуне не стала спорить или медлить. Уже через полчаса она обувалась около входной двери и собиралась незаметно покинуть квартиру, где ее так любезно приютили, но Гуми вдруг решительно подошла к ней, протягивая большой запечатанный конверт со словами: – Я хотела передать через Рин, но у меня совсем вылетело из головы... – она сунула конверт в руки Хацуне и почти вытолкала ее из квартиры, – Отдай это Лену. Мику уже хотела запротестовать, но дверь захлопнулась перед ее лицом, стоило ей открыть рот. Обреченно вздохнув, девушка вышла на улицу и побрела в сторону станции метро. Она могла бы поехать домой и, пожалуй, именно так ей и хотелось поступить, но, вместо этого, Мику уверенно двинулась в сторону здания, где участники, прошедшие в финал, готовились к выступлениям. Когда она вошла, никого, кроме сонных охранников у входа, внутри не оказалось, что было вполне ожидаемо – в такую рань большинство участников еще даже не проснулись. Кроме нее и... Мику прошла в зал и замерла на пороге, увидев одинокую пару, сидящую за дальним столом и что-то тихо обсуждающую. Лен поднял глаза спустя несколько мгновений, почувствовав на себе чей-то взгляд, и умолк на полуслове. Лили озадачено посмотрела на него и тоже, вслед за парнем, перевела глаза на девушку, застывшую у дверей. На секунду установилась тишина, во время которой ни один из них не двигался и не отводил взор. Наконец, Мику нервно облизнула пересохшие губы и зашагала вперед. Лен напряженно следил за ее приближением и чуть вздрогнул, когда она положила слегка мятый конверт на стол перед ним. – Гуми просила передать это тебе, – глухо проговорила она. Парень опустил взгляд и взял в руки это неожиданное подношение, однако вскрывать не стал и снова воззрился на Мику со смесью ожидания и смятения. Она вдохнула поглубже и стрельнула в Лили глазами, сверкнувшими настороженно и растерянно: – Лен, мы можем поговорить... наедине? Он не успел ответить, потому что блондинка, сидящая радом с ним, с готовностью поднялась на ноги и, тихо извинившись, стремительно вышла за дверь. Мику с облегчением прикрыла глаза и постаралась собраться с мыслями, потому что еще не знала толком, что хочет ему сказать. Впрочем, ей не понадобилось ничего придумывать. Лен откинулся на спинку стула и задумчиво воззрился на нее, а затем негромко спросил: – Почему ты ушла тем утром? Мику почувствовала, что краснеет. Меньше всего на свете она хотела бы вспоминать в этом разговоре то, как они расстались в последний раз. – Ты могла хотя бы попрощаться, – добавил Лен, видя, что она не торопится с ответом.

– Какая теперь разница? – поморщилась Мику. Он пожал плечами и поднялся на ноги. Сейчас их лица были на одном уровне, и ей уже не так просто было прятать от него глаза. – Ты хотела поговорить, – напомнил он, – О чем? Вопрос был определенно лишним, потому что они оба прекрасно знали, что ей нужно было с ним обсудить. Последнее время тема могла быть только одна и, если бы они были до конца откровенны, то давно признались бы, насколько им опостылело обсуждать одно и то же. Но иначе не получалось. Потому что этот барьер, эта стена между ними с каждым днем, с каждым словом становилась только толще и прочнее. И Мику поняла, что готова сделать последний отчаянный шаг навстречу. – Я просто хотела, чтобы ты знал... – медленно заговорила она, с трудом подбирая необходимую интонацию, – Я сделаю все, лишь бы исправить то, что натворила. И если ты скажешь мне не общаться больше с Кайто, я пойду на это. Как бы она ни старалась быть твердой в принятом решении, ее голос все же дрогнул. Брови Лена взлетели вверх, спрятавшись под взъерошенной челкой, а глаза изумленно округлились. Ничего подобного он от нее не ожидал. – Я бы не стал просить тебя о таком, – тихо произнес он. Мику внимательно вгляделась в его лицо, которое казалось теперь абсолютно непроницаемым. Ей становилось все сложнее говорить с ним, понимать его, но она еще не готова была отступить. Хотя с каждой секундой все больше думала об этом. – Тогда что? – выдохнула она, вскинув подбородок, – Что я должна... – Хотел бы я знать! – вдруг рявкнул Лен, заставив ее вздрогнуть, – Ты ждешь от меня прямого ответа, готового решения, но я...– он поднял на нее усталый, почти больной взгляд, – Я понятия не имею, как теперь все исправить. Мику впервые увидела, какое отчаяние отражается на его побледневшем лице. То ли раньше она была настолько глупа и невнимательна, что просто не обращала внимания, думая лишь о своих переживаниях, то ли он сам только сейчас позволил ей заметить это. И это испугало ее. Стало почти страшно от того, насколько глубоко и сильно он чувствует на самом деле. Какие яркие, неистовые эмоции все это время скрывались за внешним спокойствием и хладнокровием – разве могла она знать об этом? Она просто должна была знать.

Только теперь Мику поняла, насколько, в действительности, ему не все равно. И как она смела думать прежде, что скупое проявление чувств означает их полное отсутствие? В его глазах, всегда похожих на лед, сейчас были обнаженные, раскаленные нервы.

Но ее напугало не только это. Несмотря на то, как он страдал по ее вине, боль и обида ничуть не уменьшили того, что он к ней испытывал. И эта жажда оказалась по-настоящему неожиданной для нее, потому что, возможно, появилась отнюдь не вопреки ее измене, а именно благодаря ей. Лен вдруг отвел глаза, словно тоже увидел нечто слишком личное, не предназначенное для других. И Мику подумала вдруг, насколько они все-таки боятся нарушить личное пространство друг друга, насколько отдалились... Да и были ли они близки когда-нибудь по-настоящему? Парень снова опустился на стул, и теперь уже он пытался спрятать от нее взгляд.

– Я не собираюсь искать пути для решения проблемы вместо тебя, Мику, – холодно проговорил он, надеясь, что эти слова и его ледяной тон заставят ее уйти. Как же ему хотелось бы причинить ей ту же боль, что причиняла ему она одним своим присутствием! Впрочем, и отсутствием своим она ранила не меньше... Девушка не двинулась с места. Она сжала дрожащие губы в тонкую линию, и, мельком взглянув на нее, Лен вдруг понял, что она просто в бешенстве. – Ладно, знаешь... – на выдохе проговорила она, опираясь на стол и нависая над его поднятым к ней лицом, – Это была моя последняя попытка. Я не буду больше умолять. Не стану смотреть в потолок по ночам и пытаться придумать, что еще я должна сделать, чтобы заслужить твое прощение... С меня хватит. Лен приоткрыл рот, будто собирался заговорить, но не издал не звука, а Мику вдруг тихо усмехнулась и склонилась ниже. Ее волосы коснулись его скул, приятно щекоча, и парень с наслаждением вдохнул их сладковатый запах, почти ненавидя себя за это. – В измене всегда виноваты двое, – процедила Мику тихо, – В нашем случае, виноваты все четверо. Она резко выпрямилась и отступила на шаг. Лен продолжал следить за ней взглядом, но не шелохнулся, когда она отдалилась. Мику была зла на него, просто невероятно зла, и сама в глубине души этому удивлялась. Он видел это – по ее позе, по пальцам, все еще сжимающим столешницу, по горящим глазам... И никогда еще она не казалась ему такой дьявольски красивой. Мику заговорила снова, уже громче: – Если бы я была тебе нужна, ты бы все равно простил рано или поздно. Потому что прекрасно знаешь, что я не влюблена в Кайто. Но раз уж для тебя уже действительно все кончено, то и я больше не буду стараться. С этими словами она развернулась и поспешила к двери. Ее запала хватило на то, чтобы гордо покинуть помещение, дойти до выхода из здания и пройти мимо охранника. Но оказавшись на улице она испытала полное опустошение: ее злость куда-то разом испарилась, осталось только гнетущее жуткое разочарование.

Она остановилась и, вскинув взгляд, увидела в нескольких метрах перед собой Гакупо, не выспавшегося, со стаканом кофе в руках, и говорящего с Лили, которая стояла совсем близко к нему.

Мику не слышала слов, до нее доносились лишь их тихие спокойные голоса. Она подняла лицо, и посмотрела на небо, затянутое тяжелыми тучами. И только теперь заметила вдруг, что повсюду медленно кружат снежинки, легкие и крошечные. Она закрыла глаза, ощущая холодные невесомые прикосновения к разгоряченным щекам. Отметив ранним утром огромные серые облака, она не ожидала, что через некоторое время это приведет к первому в этом году снегу, которые казался ей сейчас прекрасным, как никогда... – Красиво, да? – раздался рядом с ней хрипловатый негромкий голос. Мику открыла глаза и развернулась к Гакупо, который стоял возле нее и смотрел на небо. Девушка огляделась и поняла, что Лили нет поблизости, но спрашивать, почему она ушла, не стала. Парень мельком взглянул на Мику и спросил: – Уходишь? Уже закончила подготовку к финалу? – Если честно, я и не начинала, – покачала головой она. Гакупо повернулся к ней и уставился долгим пристальным взором. Его губы чуть изогнулись в легкой полуулыбке, и он насмешливо произнес: – Ну и правильно. Все равно я выиграю. – Думаешь, что споешь лучше меня? – вскинула брови Мику. – Я думаю, что сделаю все лучше тебя. И лучше всех участников. – Ну, что ж, попробуй.Пару мгновений они стояли напротив друг друга с самоуверенными, бросающими вызов ухмылками, а затем Мику пошла прочь, с каждой секундой ускоряя шаг. Около своего дома она уже почти бежала, ворвалась в квартиру и прислонилась спиной к двери, тяжело дыша. Теперь вокруг нее была лишь пустота, оглушающая тишина, которая давила со всех сторон, и ужасающее одиночество...