Часть III. Unknown winner. Глава 12. Uncontrolled winner (1/1)

Небо заволокло тучами, но ни одной капли дождя до сих пор не упало на землю. Мику казалось, что она вечность могла стоять вот так и смотреть в окно, думая о том, как только что на этом месте стоял Лен.

Окурок его сигареты так и остался лежать на подоконнике, где он его оставил. Какое-то время, всего пару секунд, девушка пристально смотрела на этот жалкий маленький предмет, все еще слегка дымящийся, а после медленно протянула руку и коснулась его.Это было глупо, так глупо, что ей хотелось саму себя ударить или хотя бы отругать, но Микувсе же осторожно взяла окурок и поднесла его к лицу. Легко сжимая его пальцами, она затаила дыхание на одно краткое мгновение, полное сомнений, а затем обхватила дрожащими губами то, что осталось от сигареты, и затянулась. Прикрыв глаза от странного зыбкого удовольствия и чуть запрокинув голову, Мику постояла, не шевелясь, несколько секунд, а затем неспешно выпустила из легких дым. – Не одолжишь и мне сигарету? – вдруг раздался рядом с ней низкий хрипловатый голос. Девушка подпрыгнула от неожиданности, но, резко обернувшись, увидела, что это всего лишь Гакупо. Он стоял совсем рядом и усмехался, глядя на нее так, словно она – только соринка на ботинке, нелепая и, может быть, немного забавная помеха на его пути.

– Нет. Я, вообще-то, не курю, – Мику покачала головой и торопливо вернула окурок на его прежнее место. Гакупо приподнял брови в недоумении, которое показалось ей почти презрительным. И неожиданно до зуда в кончиках пальцев захотелось ударить этого напыщенного, самоуверенного индюка. Мику сжала губы, развернулась к нему всем корпусом и громко, уверенно задала прямой вопрос: – Я тебе не нравлюсь, так? – его губы изогнулись в жесткой ухмылке, и она упрямо сощурилась: – Почему? Неужели ты до сих пор винишь меня в том столкновении? – Для начала... – он свысока окинул ее пренебрежительным взглядом, – С чего ты взяла, что мне вообще есть до тебя хоть какое-то дело? Мику вся подобралась, надув губы от праведного гнева и, одновременно, радуясь возможности хоть на кого-то сорваться, выплеснуть накопившиеся эмоции. Все эти дни, которые она провела, казалось, в одной непрерывной и нервной репетиции среди людей, которые видели в ней лишь соперницу и потому смотрели косо, а говорили сквозь стиснутые зубы. Все эти ночи, которые она проплакала в подушку, потому что в голове все время всплывал один и тот же образ – его лицо, его взгляд, в котором уже не было ничего от прежнего Лена. И это ее вина, именно она сломала все: его самого, их отношения, мечты, эту группу... И сейчас какой-то олух, возомнивший о себе невесть что, смотрит на нее, как на полное ничтожество, не имея для этого никаких оснований и прав.Она уже готова была разразиться огромной и пространной речью, подробно объясняющий, куда и почему должен пойти Камуи Гакупо, когда ее вдруг бесцеремонно потянул куда-то Кайто, появившийся словно из воздуха: – Мику, идем, скорее! Ты должна это увидеть... Не успев опомниться или хотя бы начать сопротивляться, девушка позволила своему другу себя увести, но напоследок метнула в оставшегося у окна парня взгляд, красноречиво говоривший, что они еще не закончили этот разговор. Гакупо лишь подмигнул ей вслед, смотря при этом все так же недовольно, словно она когда-то, сама того не заметив, испачкала его любимый костюм или помяла прическу. Однако разборки с ним перестали ее волновать, как только она увидела то, что так хотел показать ей Кайто. – Откуда здесь все это?! – вскрикнула она, чувствуя, как внутри поднимается волна паники. – Я не знаю, – прошептал в ответ парень. Они застыли в дверях, ошеломленно глядя на зал, в котором совсем недавно находились только участники конкурса. Теперь он был забит до отказа. – Это камеры... – пробормотала Мику, нервно дергая Кайто за рукав, – Почему здесь камеры? – Не знаю, – повторил он с той же интонацией. По залу сновали какие-то незнакомые им люди, и не составило большого труда догадаться, что это – представители СМИ.

Мику не заметила, как к ней подошла Гуми. Секунду они стояли втроем и наблюдали за людьми, благодаря которым этот конкурс будет показан всем. Они этого не ожидали, не были к этому готовы, хотя, пожалуй, и должны были предположить подобное ранее. Первой очнулась Гуми. Голосом, еще немного хриплым, то ли от волнения, то ли от чего-то другого, она негромко окликнула Мику: – Нам пора, красавица. Хацуне только кивнула в ответ и последовала за девушкой. Кажется, Кайто пожелал ей удачи, но она не была в этом уверена – слишком уж громко билось сердце, чтобы расслышать что-то еще, кроме него и ужасного шума в голове. Она, кажется, никогда еще не нервничала так из-за выхода на сцену.

Происходили какие-то приготовления перед выступлением, и Мику подчинилась этому безропотно, пытаясь собраться с мыслями, прийти в себя. И ей это даже почти удалось, когда на сцену вышел ведущий, мужчина в костюме, которого они видели прежде только раз. Стоя за кулисами, Мику неотрывно наблюдала за ним, ожидая его слов, как и все остальные участники.

Он заговорил, и начало его речи не было особо содержательным, зато позволило немного успокоиться, смириться с происходящим. Однако в самом конце он вдруг выдал информацию, которую они не слышали прежде: – После каждого выступления судьи выберут из каждой пары по одному участнику, который и перейдет в следующий этап. Второй участник, к сожалению, выбывает из конкурса. Мы желаем удачи всем... Он продолжал, но его уже никто не слушал. За кулисами всего на мгновение повисла гробовая тишина, которая затем взорвалась озадаченными и негодующими голосами. Всех быстро заставили утихнуть, и Мику мгновенно нашла глазами своего партнера по выступлению, которая так резко стала ее главным соперником. Гуми глубоко вдохнула и улыбнулась ей, как бы говоря, что это условие, по сути, ничего не меняет. Им, в любом случае, пришлось бы соревноваться друг с другом. Так почему бы не теперь? Мику прикрыла глаза и задержала дыхание. Настало время выходить на сцену... Она чувствовала, что это выступление должно решить ее судьбу раз и навсегда. Гуми подошла к ней и протянула микрофон, все с той же улыбкой на губах и со словами: – Желаю удачи. – И тебе... – кивнула Мику. Заиграла музыка. И Мику сделала шаг. Перед ней был зал с огромным количеством людей, которые могли одним словом определить всю ее жизнь, но она не видела их – ей слепил глаза яркий свет. И она была ему безумно благодарна... Когда-то именно ради этого Мику вступила в группу. Ради того, чтобы стоять на сцене и петь, чтобы вести за собой людей и вдохновлять их, и вот теперь, в свете софитов, она готова была блистать, потому что чувствовала себя в своей стихии. Гуми начинала первой, и только потом должна была вступить ее напарница. Когда время пришло, Мику глубоко вдохнула, зная, что сейчас сделает все возможное, и запела. Но не услышала своего голоса. Точнее, почти не услышала – микрофон не работал. Чувствуя, как замерло в ужасе сердце, она торопливо проверила, включен ли он. Конечно, да, ведь она сама щелкнула выключатель перед выходом на сцену, а значит, он должен работать.

Глаза уже успели привыкнуть к свету, но теперь смотреть в зал мешали слезы, готовые покатиться по щекам. На краткий миг она увидела в толпе перед самой сценой лицо – то самое, которое постоянно всплывало в мыслях. Лен смотрел прямо на нее, видя, что все пошло не так, что произошла настоящая катастрофа.

Гуми уже взялась исполнять ее партию, словно ничего и не произошло, а Мику стояла на сцене с неработающим микрофоном в руках, постепенно осознавая собственную глупость и ненавидя себя за то, что не проверила все, каждую мелочь, перед выступлением.

Лена она больше не видела. Она больше не видела ничего, ощущала только, как отчаяние захлестывает ее с головой. И,вдруг краем уха услышав свое имя, стремительно обернулась. Ее звал Лен, он стоял позади нее, за кулисами и протягивал ей микрофон. Не веря в происходящее, она метнулась к нему, и успела вернуться как раз к началу второго куплета.Этот микрофон работал исправно, и Мику вышла вперед, с радостной дрожью во всем теле ощущая, как ее голос набирает силу и разливается в этом зале, полном людей, слушающих ее. Она вдруг поняла, что именно здесь, на сцене, окруженная музыкой, она находится, наконец, на своем месте. Публика слушала ее, и словно бы следовала за ней, за этой песней, за ее голосом, за эмоциями, которые Мику испытывала и которые внушала. Она спела второй куплет полностью, не позволив Гуми вступить там, где должна была начаться ее партия. Они исполнили припев вместе, и окончание песни также поделили между собой. А затем, замерев плечом к плечу, рядом друг с другом, выдохнули с облегчением, услышав гром аплодисментов. Счастливое наваждение, вызванное адреналином и успехом, мгновенно испарилось, как только Мику оказалась за кулисами. Она почувствовала вдруг, что почти обессилила и что вся трясется от пережитого волнения. Всего несколько минут, но словно целая жизнь была прожита ею на сцене... И ей это понравилось. Она опомнилась окончательно, увидев перед собой Лена с тем неработающим микрофоном в руках. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, а затем одновременно опустили взгляды на микрофон. Лен передал его Мику, и все так же без слов стал наблюдать за ее действиями.

Наконец, она подняла глаза, в которых теперь читалась настоящая ярость, и метнулась вслед за Гуми, которая уже собиралась выйти в коридор. – Это ты вытащила батарейки? Вопрос прогремел так, что все разговоры, наполнявшие помещение, разом смолкли. Гуми остановилась перед дверью, а затем медленно обернулась. Вокруг повисла гнетущая напряженная тишина, все взоры обратились на двух девушек, которые, казалось, отчаянно пытаются испепелить друг друга взглядами.

– Это была ты, ведь так? – прошипела Мику, теперь уже едва слышно. Гуми сделала несколько шагов к ней, пока не остановилась совсем близко. Мгновение она холодно и почти презрительно смотрела на Мику, а затем выплюнула ей в лицо слова: – Попробуй, докажи. В следующий миг всех собравшихся оглушила звонкая пощечина. Гуми дернулась, прижала к лицу ладонь и сквозь волосы, упавшие на глаза, смерила Мику ненавидящим взглядом: – Ты за это поплатишься, – процедила она и вдруг с тихим рычанием вцепилась в длинные волосы девушки. Мику, неожиданно для всех, громко выругалась, и стала яростно отбиваться, пытаясь исцарапать Гуми лицо. Однако им не удалось повоевать вволю, потому что их мгновенно начали разнимать опомнившиеся зрители этого непристойного представления. – Хватит, Мику, успокойся, – негромко сказал Лен, оттаскивая девушку, разбушевавшуюся и старательно вырывающуюся из его рук. Только услышав его голос, она стиснула зубы и затихла. Гуми послала ей последний испепеляющий взгляд и быстро вышла, с силой хлопнув дверью. Все окружающие постарались тут же вернуться к своим делам, чтобы сгладить повисшую в воздухе неловкость. Мику хотела было обратиться к Лену, который стоял за ее спиной, только сейчас отпустив ее плечи, но он быстро прошел мимо, направляясь к выходу и явно не испытывая желания с ней говорить. – Постой! – воскликнула Мику, кинувшись за ним. Он обернулся с едва слышным усталым вздохом, услышав который девушка ощутила себя виноватой и, одновременно, невероятно униженной. – Я хотела только поблагодарить тебя, – сказала она, стараясь выглядеть спокойной, – Спасибо за то, что пришел на помощь. – Я не мог иначе, – Лен пожал плечами, избегая ее взгляда. Она смотрела на него, пока он не скрылся за закрывшейся дверью, и только тогда, кажется, снова начала дышать. Ей вновь стало до безумия страшно, и ее страх только усилился, когда раздался многократно усиленный микрофоном голос ведущего: – Судьи готовы огласить свой выбор.