Часть II. Unknown group. Глава 9. Perspective group (1/1)

Люди влюбляются, ищут вторую половинку, друга или хоть кого-нибудь, чужого, пусть совершенно неизвестного... Люди влюбляются – намеренно, взращивая в себе чувство упорно и постепенно, чтобы только заполнить внутреннюю пустоту, или же случайно, руша собственные планы и окунаясь в водоворот чувств неосознанно.

Как бы ни произошло, это может все разрушить, разобрать до основания привычный, комфортный мир. Или же создать – что-то новое и такое нужное, необходимое. Тогда и происходит это странное, нелепое объединение, тогда и создается группа... Утро выдалось холодным. Впрочем, выйдя из дома, братья Шион не обратили на это внимания: по разным причинам. Потому что были слишком заняты игнорированием друг друга и потому что это был тот самый день – день концерта.

Они и не заметили, как быстро он наступил. И еще не представляли, как будут играть вдвоем, на одной сцене, деля между собой внимание одного зала. Одного человека. Одной девушки. Они шагали почти синхронно, не глядя по сторонам и углубившись каждый в свои мысли. Ненавидеть друг друга уже порядком надоело, но и заговорить первым ни один не хотел. Нарушить молчание значило проиграть, признать неправоту, а этого ни один, ни другой не могли себе позволить. Хотя и знали, что все равно придется, рано или поздно. В школе царило необычное оживление, и это немного растопило лед между ними, будто сделало чуть тоньше разделяющую братьев глухую стену, но не разрушило ее полностью. Просто им стало немного легче дышать и находиться друг рядом с другом. И пока этого было достаточно. Они готовились к своему выступлению в постепенно заполняющемся зрителями зале, сидя за кулисами и нервно настраивая инструменты. Через полчаса им предстояло сыграть на глазах у всей школы песню, написанную Кайто. Конечно, Кайто. Всегда Кайто. Губы красноволосого парня на миг скривились, но затем его лицо снова утратило это жесткое выражение. Теперь тяжелые мысли, всегда такие привычные, кажущиеся правильными, исходящие ядом ненависти и, наверное, зависти, уже не оседали в голове, как прежде. Что-то изменилось. Акайто оторвался от музыкального инструмента и откинулся назад, медленно закрывая глаза. Ему было тяжело сосредоточиться, потому что ночь выдалась бессонной, и, он был уверен, не у него одного: Кайто тоже не спал. Акайто искоса, осторожно посмотрел на брата. Тот уставился на гитару с тоскливой пустотой во взгляде, и созерцание этого почему-то не вызывало никаких чувств. Кайто был разбит окончательно, но облегчение не пришло. Было просто плевать. Акайто отвернулся. Состязание с братом, такое непрерывное и извечное, подчиняющее себе все цели, отошло на второй план. Теперь казалось не важным, кто из них станет первым или лучшим. Все забылось. Изменилось, как-то разом, незаметно, словно уже давно, но стало заметно лишь теперь. – Знаешь, это была отличная идея. Голос раздался так неожиданно, что Кайто подскочил на стуле, резко возвращаясь в реальный мир. Он задумался так глубоко, что успел забыть о том, где находится, пока Акайто не заговорил с ним. Акайто заговорил с ним? Кайто удивленно уставился на брата, и тот пояснил с легкой усмешкой: – Перекрасить волосы. Давно нужно было сделать это. – Да, точно, – осторожно ответил синеволосый, – Жаль, что мы не додумались до это прежде... Прежде, чем встретились с Хацуне Мику. С девушкой, которая перевернула все. Они оба одновременно затаили дыхание, чувствуя, что опасно приблизились к запретной теме. Снова повисла тишина, такая душащая и ледяная, что становилось не по себе.

И тогда прозвучали слова: – Мне тоже так больше нравится. Она стояла в паре шагов, едва заметно улыбалась и смотрела на них с мягкой, слегка отстраненной насмешкой – так, словно ничего и не было. Кайто вскочил на ноги и рванул к ней. Акайто остался сидеть в напряжении, сумев подавить точно такой же глупый порыв. Не хватало еще, чтобы перед этой девчонкой стелились оба брата Шион... И тут все встало на свои места. Потому что он понял, куда делась его жажда превосходить своего близнеца. Она не исчезла, она медленно, постепенно переплавилась в чувство к Мику, заставляющего его взирать на нее с деланным пренебрежением, бросающим вызов, отталкивающим и притягивающим одновременно. И в этой новой игре он намеревался победить. – Я был уверен, что ты не придешь, – сказал Кайто с улыбкой. Мику скользнула по нему взглядом, посмотрела на его брата и улыбнулась в ответ: – Я не могла упустить шанс выступить на сцене. К тому же, мне действительно понравилась песня, которую ты прислал. Кайто не стал лишний раз упоминать, что он сам написал сие творение, хотя ему очень хотелось.Вместо этого он снова взял в руки гитару, якобы для того, чтобы продолжать ее настраивать.

Мику тихо выдохнула, испытав легкое облегчение от того, как приняли ее братья Шион. По дороге сюда она не раз задавала себе вопрос: зачем я делаю это?

Она не знала, почему пришла. Помимо желания петь перед публикой, а не перед зеркалом, причин не должно было быть. Но что-то все же было... Она обещала себе разобраться с этим позже. А пока ее глаза неотрывно следили за лицом Акайто. Он тоже смотрел на нее, почти не мигая, и уже сейчас она знала, каким нелегким будет их дальнейшее общение. Если оно, конечно, будет. Впрочем, Акайто в этом не сомневался. Единственное, в чем она был уверен абсолютно точно на данный момент, так это в том, что никуда ее не отпустит. И ни к кому.

Неожиданно даже для себя он улыбнулся, глядя на нее. Она и не поняла, наверное, что одним своим появлением склеила то, что сама же и разрушила. Он знал, что не влюблен. Она тоже это знала. Но между ними уже существовало нечто– притяжение, страсть, интерес – это можно было называть как угодно. Но это было.

– Наш выход! – вдруг воскликнул Кайто, резко поднимаясь на ноги. Мику и Акайто вздрогнули, перевели ошарашенные взоры на парня, который засуетился, проверяя микрофоны и оборудование. Всего лишь школьный концерт. Их первый совместный концерт. Как же много он для них значил! Уже тогда, в тот самый миг, когда они выходили на сцену, именно в таком составе, все вместе, каждый из них явственно ощущал, как что-то меняется внутри. Это было началом чего-то нового, и никто еще не знал, к чему это приведет, но уже сейчас, в минуту, когда они предстали перед многочисленной публикой, становилось ясно – это судьба.