Часть I. Глава 11. Unknown farewell (1/1)

Они сидели в разных углях маленькой грязной камеры, смотрели в противоположные стороны и уже тайно ненавидели друг друга. Ей досталась узкая скамья у дальней стены, а он примостился на полу, возле железной решетки. Проведя в замкнутом пространстве уже почти сутки, без возможности выйти или хотя бы отвлечься, парень и девушка просто не могли бы обойтись без взаимных упреков, оскорблений и крика. Сейчас они, выдохшиеся и злые, старались игнорировать само существование друг друга, и это отлично получалось только у Кайто, потому что он придумал себе отличное развлечение. Он пел. Сначала это были просто популярные песни и хиты, затем композиции его собственного сочинения, а теперь начал тихонько исполнять детские песенки. Рин продержалась несколько минут, показавшихся ей вечностью, а затем холодно, изо всех сил сдерживаясь, сказала: – Прекрати. Ты раздражаешь. Кайто замолк на мгновение, а потом с удвоенным энтузиазмомпродолжил напевать, словно ни в чем не бывало, но с тайной издевкой в голосе: – Моя кукла – хорошая кукла. Споешь ей песенку – тут же засыпает... Рин вскочила на ноги, приблизилась к нему, уперла кулачки в талию, поджав губы, и тоном, не терпящим возражений, произнесла: – Я не шучу. Перестань! – Ты еще ножкой топни, принцесса, – насмешливо ухмыльнулся Кайто, глядя на нее снизу вверх. Девушка нахмурилась сильнее, скрипнула зубами, понимая, что не в силах совладать с этим парнем, и он еле удержался от смеха. Она выглядела такой непередаваемо милой, хоть и капризной, избалованной, почти наглой... Она казалась, несмотря ни на что, совсем безобидной, но он теперь точно знал, что это совсем не так. Кайто всегда восхищался девушками этого типа. Такая внешность очаровывала его, но он полагал, что и характер должен быть под стать: мягким, подкупающим своей робостью и невинностью... Когда-то и Мику показалась ему такой, хотя она вела себя немного холодно, ее отстраненность была лишь очаровательной вишенкой на торте. Они стали друзьями, но все же, с тех пор каждый раз, встречая девушек с такой же трогательно-невинной внешностью, он не задерживался с ними надолго. Ему быстро надоедало возиться с милыми глупышками, ему становилось попросту скучно, и он говорил себе, что все дело в том, что он еще не встретил свою единственную.

Теперь он смотрел на то, как Рин кусает нижнюю губу, раздраженная и обиженная, и недоумевал, как в теле ангела может жить такой бесенок... – Может быть, споем вместе? – вдруг улыбнулся он, широко и искренне. Она удивленно вскинула брови, глядя на парня так, словно он окончательно спятил. Спустя минуту, они уже сидели рядом, распевая во весь голос:– Моя кукла – хорошая кукла.У нее большие ясные глаза на белом личике.И хорошенький маленький ротик.Моя кукла – хорошая кукла... – Закройте рты! – раздался трубный голос откуда-то из недр отделения полиции, где их держали.

Рин и Кайто рассмеялись и замолчали, сидя рядом, плечом к плечу и просто наслаждаясь моментом. Парень осторожно скосил глаза и протянул руку, чтобы легко и будто невзначай прикоснуться к пальцам девушки. Она чуть сжала его ладонь, и они замерли, думая каждый о своем. Каким-то образом им с удивительной легкостью удавалось переходить от искренней и всепоглощающей ненависти к полному взаимопониманию. И это казалось чудом, было так странно и увлекательно, необыкновенно. Прошло почти полчаса, прежде чем Кайто тихо спросил: – Вы с братом были очень близки? Он не надеялся на откровенный разговор. Просто спросил, веря в свою удачу. И ему действительно повезло – она была готова говорить с ним искренне: – Нет, наверное. Я всегда хотела этого, но... – ее голос дрогнул, однако она продолжила вполне спокойно. – После развода наших родителей он ушел с матерью, а я осталась с отцом. С тех пор мы отдалились друг от друга.

– А потом... – Кайто не договорил, но это и не потребовалось. Она все поняла и, облизнув пересохшие губы, негромко сказала: – Мама умерла и мы думали, что он переедет к нам. Мы хотели попробовать снова создать семью... Но Лен до сих пор винит во всем папу. Кайто не отрывал от нее зачарованного взгляда, и она, чтобы спрятать лицо, по которому побежали слезы, склонила голову к нему на плечо. Парень замер, вдыхая запах ее волос и прислушиваясь к сбивчивому дыханию, а затем вспомнил вдруг, как встретил ее впервые в поезде. Мог ли он подумать тогда... – Все, голубки, выходите, – грубовато бросил рослый мужчина в форме, бренча ключами, – Вы свободны. На улице их ждали Акайто и Мику, уставшие, но приветливо улыбающиеся. Кайто досталось от брата, и пока они дурачились, шагая к дому, девушки шли рядом молча. Они подозрительно поглядывали друг на друга по очереди, и вскоре Рин не выдержала неловкости, повисшей между ними, и устремилась вперед, о чем пожалела почти сразу, так как тоже попала под горячую руку. Акайто и ей заодно высказал все претензии, что накопились у него в процессе поиска денег, а она не стала молчать. Так разгорелась очередная их громкая ссора. Кайто незаметно отстал и пристроился к Мику, наблюдавшую за ними со стороны. Они перекинулись парой слов, поговорили ни о чем, обсудили Рин и Акайто, которые шумели на всю улицу, но в каждой реплике сквозила неловкость, и вскоре повисло тяжелое молчание. Тишина разделила их, словно глухая стена, и минута за минутой им становилось все труднее идти рядом друг с другом.Кайто наблюдал за блондинкой, ругающейся с его братом, и Мику, кинув на него понимающий и чуть насмешливый взгляд, заставила себя заговорить: – Иди к ней. Парень вскинул брови и обратил взгляд к девушке, что шагала рядом с ним. Она слабо улыбнулась, и он спросил, прикрывая неуверенность легкой ухмылкой: – Не хочешь оставаться со мной наедине? Мику едва заметно дернулась, словно от удара, но постаралась не подавать виду, и ответила с полным спокойствием: – Я просто вижу, как тебя к ней тянет. Кайто промолчал, отвел взгляд, и напряжение между ними усилилось еще больше. Теперь они шли так близко и одновременно так далеко, чувствуя каждое движение друг друга, но не ощущая интуитивно, что происходит в сердце собеседника, как это бывает между близкими людьми, которыми они, несомненно, являлись.

Он не сразу решился на это, но все жеспросил, глядя себе под ноги: – Тебя это задевает? Мику даже притормозила, почти испуганная этим вопросом, и воскликнула громче, чем следовало: – Что? Нет! Я... – она глубоко вдохнула и вдруг затихла, смущенно опустив глаза. – Для меня все давно в прошлом. – Я рад, – коротко кивнул Кайто с искренней, открытой улыбкой. Они подошли, наконец, к дому, где жили братья Шион и Рин. Парни намеревались проводить Мику, но она отказалась с такой уверенностью и твердостью, что они не решились настаивать. Акайто сразу прошел в квартиру, не попрощавшись с блондинкой и даже не взглянув на нее, а его близнец немного нерешительно остановился рядом с ней возле входной двери. Они стояли и безмолвно смотрели друг на друга, пока Рин не предложила: – Зайдешь? Он пожал плечами в ответ, и уже через несколько минут девушка наливала ему горячий чай, который он даже не просил. Кайто задумчиво наблюдал за ее точными ловкими движениями, и только когда она уселась напротив него и поднесла к губам дымящуюся чашку, решился заговорить: – Еще до того, как мы попались, ты что-то нашла, не так ли? Рин пристально посмотрела на него и кивнула. Кайто спросил снова, глядя прямо в ее пронзительно-голубые глаза: – Какую-то информацию о своем брате? И снова в ответ лишь легкое, едва уловимое движение головы.

– И что теперь? Она, наконец, отвела взгляд и некоторое время молчала. Тишина была абсолютной и оглушающей, и Кайто снова поймал себя на желании начать напевать какую-нибудь песенку. Потому что в компании этой девушки безмолвие для него становилось поистине мучительным. – Мой отец оплатит ремонт, – вдруг обронила она, кивнув на пролом в стене. Кайто с подозрением глянул на нее и нахмурился: – Что это значит? Рин с громким стуком поставила чашку на стол и снова уставилась на него так, что парень пожалел о своей настойчивости. Как бы ни хотелось убежать сейчас куда-нибудь подальше, под ее обжигающим проницательным взглядом он не мог даже отвернуться, или хотя бы опустить голову, чтобы вечно растрепанная челка упала на лицо. Она смотрела так прямо и пристально, как не смог бы никто другой, сопротивляться ей сейчас он бы не посмел, даже если бы вдруг захотелось. Небесно-голубые, всегда такие нежные глаза теперь обдавали холодом и без труда пробивали его неумелую оборону. Он был бессилен перед ней и понимал это, чувствуя, как плавится его самосознание, и каждой клеточкой ощущая ее власть над своими чувствами и мыслями. Оставалось только склониться перед незримой мощью, которую эта слабая хрупкая девушка прятала в глубине своих прекрасных глаз.

Кайто облизал пересохшие губы и схватился за кружку с горячим чаем. Он вдруг вспомнил, что его интересовало кое-что еще... – Я хотел спросить, но все как-то не было подходящего случая... – неуверенно начал он после неловкой паузы. – Как давно мой брат начал учить тебя играть на барабанах? Как это вообще произошло? – Ревнуешь? – как-то криво усмехнулась Рин, подаваясь чуть вперед. – А я должен? – вскинул бровь Кайто, сощурив глаза. Это все меньше походило на обычную их перепалку. Было в ее поведении что-то, заставляющее его напряженно обороняться, будто она хотела казаться сейчас хуже, чем была на самом деле, и даже хуже, чем вела себя обычно. – Я тебе в верности не клялась. – Я тебя об этом и не просил, – процедил парень в ответ. – Вот и не вздумай просить, – отрезала Рин, поднимаясь на ноги так резко, что стул опасно покачнулся и чуть не упал. Кайто яростно ударил кружкой о столешницу, расплескав чай, к которому так и не притронулся, и быстро встал следом за ней. Секунду они сверлили друг друга гневными взглядами, а затем он развернулся и стремительно вылетел из ее квартиры. Если бы в стене вместо пролома была дверь, он бы ей с удовольствием хлопнул, но пришлось довольствоваться лишь громким топотом, за который его потом сонно отчитал брат. Кайто в ту ночь так и не смог уснуть. До рассвета он смотрел в потолок, запрещая себе думать о ней и от того непрестанно о ней думая, потому что он уже точно знал, что увидит в соседней квартире утром...