Часть I. Глава 9. Unknown reason (1/1)

– Уже гораздо лучше... Кайто притаился за дверью, не решаясь войти. В этот раз снова, проснувшись утром, он осознал, что его брат занимается благородным и нетипичным для него делом – учит. Учит Рин играть на барабанах. Почему? С какой целью? Неужели она сама его об этом попросила? Но ей-то зачем? Отчаянно желая разобраться в происходящем, Кайто снова робко заглянул в комнату. Рин сидела за барабанной установкой, держала в руках палочки и отбивала простенький ритм. Хорошо так отбивала... – Ладно, теперь попробуем что-нибудь немного сложнее, – воодушевленно заявил Акайто, спихнув девушку со стула, сам уселся на свое излюбленное место. Они занимались еще некоторое время, в течение которого Кайто продолжал наблюдать за ними, испытывая смешанные чувства.

Однако он не мог не признать, что у Рин действительно получалось весьма неплохо. Это, очевидно, понимал и Акайто, потому что смотрел он на ее старания весьма одобрительно, чуть ли не с гордостью. Кайто задался вопросом: как давно они начали свои занятия? Судя по уровню, которого достигла Рин, они должны были договориться об этом едва ли не в первый же день, сразу после знакомства... Но это ведь просто немыслимо! Он внимательнее всмотрелся в блондинку, и у него на миг перехватило дыхание. Выражение лица, появляющееся у нее, когда она искренне увлечена чем-то, когда так старается и прилагает все силы для достижения наилучшего результата... Это выражение, которое делает ее такой непереносимо милой, не должен видеть никто, кроме него! Подумав так, Кайто ввалился в комнату с решительностью и грохотом, призванным сразу же привлечь всеобщее внимание к его персоне. Так и вышло: Рин тут же вскочила на ноги и вышла вперед, аккуратно обойдя барабанную установку, а Акайто лишь широко ухмыльнулся, проговорив: – Лучше бы ты оставался в постели, пока болеешь. – Мне надоело лежать там... – пробурчал Кайто, заворачиваясь в одеяло, которое накинул на плечи перед выходом из спальни, и добавил еле слышно: – ... в одиночестве. Рин, отчего-то слегка покраснев, тут же усадила его в ближайшее кресло, принесла из своей квартиры еще пару одеял и стала укутывать его, словно простуженного ребенка. Акайто, наблюдая за ее действиями, не смог удержать от смеха и хохотал, пока Кайто не швырнул ему в лицо подушку, заботливо подложенную блондинкой под голову больного.

Вскоре пришла Мику, и атмосфера неуловимо изменилась: между девушками ощущалась некая напряженность, которую Кайто мог объяснить лишь странным поведением Хацуне. Она постоянно будто бы изучала Рин и вообще держалась так, словно что-то знает об этой светловолосой девушке или же что-то хочет узнать. В общем-то, Шион так и не понял, чем именно так необычны отношения, сложившиеся между ними, и твердо решил для себя, что не станет даже пытаться разобраться, а потому игнорировал все происходящее, вдохновенно изображая тяжелобольного, пока Акайто не возмутился: – Долго ты планируешь над нами издеваться?

– Я болен, между прочим! – обиженно прохрипел Кайто. – Кстати, ты все еще не рассказал мне, как умудрился простудиться...

Мику посмотрела на него так пронзительно, что парень смешался и отвел взгляд. Ему почудилось, что в ее глазах мелькнула тень того, о чем они оба давно решили забыть. – Все из-за той мелочи, – грубая ухмылка Акайто спасла положение, за что Кайто незаметно наградил его благодарным кивком, который его близнец высокомерно проигнорировал. – И вовсе не из-за меня, – раздался резкий голос Рин из соседний квартиры. Кайто, мельком посмотрев на нее, заметил непонятный ему взгляд, устремленный на Мику, и в очередной раз решил не вмешиваться и даже не пытаться разгадать таинственное сознание девушек.

Вскоре блондинка утащила его в свою квартиру, чему парень был несказанно рад. Однако ее поведение слегка пугало: это было мало похоже на ту Рин, которую он уже успел узнать. У него были некоторые предположения по этому поводу, но спрашивать о чем-то столь вздорную особу могло быть довольно опасно, и он в который раз за день решил промолчать.

Кайто прошел в соседнюю комнату, служившую, очевидно, спальней, и оказавшейся такой же просторной и почти пустой, и опустился на единственное место, где можно было сидеть – на узкую и жесткую кровать. Рядом стояла старая тумбочка, на которой Кайто увидел фотографию, которую тут же принялся рассматривать. Рин тем временем активно занималась различными делами: заваривала свежий чай, протирала пыль, искала больше одеял, чтобы укутать больного... Вот только все это было лишь предлогом, чтобы не подходить к парню, по-хозяйски обосновавшемуся на ее кровати, не смотреть на него и с ним не разговаривать. Она избегала общения всеми возможными способами, однако при этом просто не могла не находиться рядом с ним. Это и для нее самой было довольно непривычно и неясно, что уж говорить об остальных людях, наблюдавших за ней со стороны... Она, наконец, решилась подойти и обратиться к нему, но все заготовленные фразы тут же вылетели у нее из головы. Кайто, определенно не испытывая ни робости, ни смущения, задумчиво изучал снимок, стоявший на прикроватной тумбочке девушки. На нем была изображена Рин и парень, как две капли воды похожий на нее. Оба были еще детьми и радостно улыбались, глядя в объектив, что безумно умилило Кайто, который уже собирался заговорить с хозяйкой квартиры о ее близнеце, что, как показалось синеволосому, могло немного их сблизить. И вот, он с энтузиазмом начал: – Значит, твой брат... – Выметайся, – вдруг громко и грубо перебила его Рин. Парень остолбенел от неожиданности, изумленно уставился на девушку и, наверное, долго мог бы шокировано таращиться, если бы она не подскочила к нему и не предприняла безуспешную попытку стащить его со своей кровати. Он даже не пошевелился, несмотря на ее нечеловеческие усилия, а все также продолжал сидеть и изумленно пялиться на нее, пока она не выбилась из сил и не примениласледующее свое оружие – зрительную атаку. Ее взор был поистине страшен, но Кайто упорно игнорировал все проявления ее праведного гнева, и тогда ей пришлось прибегнуть к логическому объяснению своего совсем не логичного поведения: – Мне надоело с тобой нянчиться. У меня и свои дела есть, знаешь ли... – Это какие же? – язвительно поинтересовался парень, поднимаясь, наконец, на ноги. – Собираешься разгромить еще одну нашу стену? – Да, как раз этим и планировала заняться, – рявкнула девушка, густо краснея и крепко сжимая маленькие кулачки. Кайто только вскинул брови, продолжая прожигать ее вопрошающим взглядом с высоты своего роста, и вскоре она, не выдержав, начала настойчиво толкать его обратно в сторону ею же созданного прохода между квартирами. К ее облегчению, он махнул рукой и послушался, а она осталась в одиночестве. Тяжело вздохнув, девушка опустилась на кровать и кинула полный страданий взгляд на фотографию. Теперь она начинала жалеть. Жалеть обо всем, что сделала: о своей искренности, о том, что попросила помощи и, больше всего, о том, что эту помощь приняла. Она не хотела так сближаться с этим парнем, она даже боялась этой нечаянной близости, но не могла теперь уже ничего исправить. Оставалось только оградить остальные участки своего сердца от его неусыпного внимания, и тогда, возможно, он перестанет вмешиваться в ее жизнь... А она перестанет надеяться на его вмешательство. Кайто вышел из спальни Рин, тихо прикрыв за собой дверь, подошел к проему в стене, услышал голоса и прислонился к стене, не раздумывая над тем, что подслушивает разговор своего брата и их общей подруги. Но уже через пару секунд понял, что ему было бы лучше ничего не слышать... – Тогда кто мы друг другу, по-твоему? Этот вопрос причинил боль всем троим. Кайто замер на своем посту, боясь шелохнуться и с нетерпением ожидая от девушки ответа, который стал вдруг казаться безмерно важным. Она должна была улыбнуться. Не этой странной, непривычной и такой красивой улыбкой, полной нежности и мечтаний. Не той улыбкой, которая лишь отдаляла ее от них. Не той, что была вызвана чем-то чужим, неизвестным... Она должна была улыбнуться так же, как и всегда – слегка натянуто, мягко и даже почти заботливо, может быть, с толикой снисхождения... Тогда Кайто с уверенностью мог бы сказать, что перед ним все та же Мику, которую он знал и которой он и его брат всегда были так дороги. Она не улыбнулась. – Я не знаю...

Он не слышал, как за ней закрылась дверь. Он не сразу заметил даже, как подошел Акайто, чтобы налить себе чай, но, стоило ему взглянуть на своего красноволосого близнеца, как он вдруг понял: все к лучшему. Эти отношения давно были обречены... Короткий диалог с братом прошел для Кайто как в тумане. Также, почти не осознавая своих действий, он развернулся и пошел обратно – к Рин. Она сидела на кровати, там, где недавно сидел он сам. Она чуть сгорбилась, сжалась в маленький, беззащитный комочек, но, увидев его, распрямилась и с неожиданной робостью еле заметно похлопала рукой по кровати. Он покорно опустился рядом с ней, и они сидели в тишине несколько долгих минут, просто чувствуя близость друг друга и понимая, что этого достаточно...