Глава 28. Бла-бла-бла и что-то о родителях (1/2)

Вечер 23 декабря 2013 года?Я ненавижу себя?.

В какой-то момент эта мысль засела в моей голове и не хотела уходить оттуда. Вроде жизнь начала налаживаться, но пропажа близкого человека дала понять, что ни хера лучше не стало.Я чувствую себя виноватой. Если логически подумать, то я ничего не могла сделать для неё. И прекрасно понимаю это. Но продолжаю загонять себя.– Рин? Поехали.– А, да, иду.Иа уже поехала домой. Лен тоже ушёл. А мы с Гакупо только собираемся ехать к нему. Такси только приехало. Быстро одеваюсь, уже хочу уходить, но решаю совершить что-то нелепое. Подбегаю на кухню, беру бумагу для заметок и пишу трясущейся рукой:Когда придёшь домой, позвони, пожалуйста.- Рин.И повесила на холодильник. Иду к двери, Гакупо меня ждал и не торопил с этим.– Извини, – но я надеюсь на чудо.Он лишь вздохнул и пошёл к такси. Я закрываю дверь и иду туда же. На улице чертовски холодно. Надеюсь, с Гуми всё в порядке. Гакупо открыл мне заднюю дверь машины. Кивком благодарю его и сажусь. Камуи сел с другой стороны. Он продиктовал адрес таксисту, и мы поехали.

Мы молчали. Ничего не хотелось обсуждать. Особенно в такси. Вдруг этот водила ещё спал с Мегпоид и знает её? Чёрт, понимаю теперь насколько неприятно Гакупо ехать сейчас. Я посмотрела на него: он задумчиво смотрел в окно. Не хочу его беспокоить.Спустя некоторое время мы доехали до дома Гакупо. Ехали молча. Камуи заплатил за такси и учтиво попрощался.– Рин, стой, – сказал спокойно мне. Да я вроде никуда и не уйду без него.Гакупо смотрел в сторону такси. Ждал, что ли, когда уедет? Камуи достал сигарету и закурил.– Стань против ветра, а то закашляешься, – предупредил он. Да как бы меня не особо запах сигарет привлекает. Немного отошла от него в сторону. Дым на меня всё ещё шёл, но уже не так противно. Перетерплю.

Таксист завёлся и уехал. Гакупо продолжал смотреть на уезжающее такси. И когда оно уехало достаточно далеко, Камуи спокойно спросил у меня:– С этим вот она спала? – да что же ты заладил.– Красивый малый вроде, – стряхнул пепел с сигареты.– Гакупо, – он смотрел на меня вроде как печальным взглядом, но почему-то мне было страшно. Как будто он сейчас потушит эту сигарету о мою ладонь, - я не знаю, честно. Я не любила разговаривать с ней на эту тему.Он лишь разочаровано вздохнул. Я начинаю трястись от холода. Погодка вечером не ахти.– Ладно, пошли греться, – он потушил сигарету о мусорку и выкинул.Мы поднялись на лифте в его квартиру. Последний и единственный раз я тут была не очень долго. Да и ситуация была такая же неприятная. Чёрт, а я ведь так и не узнала, как у Кайто дела. Как-то я веду себя... Отстранённо, что ли. Меня окружает огромное количество людей, которые хотят со мной поговорить, а я продолжаю зарываться в своём постоянном круге общения. Вернее, в точке. А сейчас эта зелёная точка непонятно где, и я уже вынуждена контактировать со всеми. Постоянно меня вынуждают обстоятельства на разговор с другими людьми. Надо исправиться, я полагаю. С Леном хотя бы чаще начать контактировать. Ведь мы любим друг друга. Ему, наверное, неприятно от того, что я не захотела поехать с ним. Что уж поделать – я не могу в полной мере доверять матери. Даже после той случайной встречи. Даже после рассказов Лена о ней. Я не могу представить свою мать в другом амплуа, кроме злостной стервы, извините меня. Надеюсь, и Лен это понимает.

Может, если бы я уехала с папой, моя жизнь была бы лучше.– Давай куртку повешу.Не было бы скандалов. Не было бы проблем.– Разувайся. Я обувь на полку сам поставлю.Но и не было бы Гуми рядом со мной всегда. Не было бы этой запретной, но такой прекрасной любви между мной и Леном.– Проходи на кухню, чайник сейчас поставлю.Не было бы всех тех хороших людей, кто решает почему-то заговорить со мной и помогать мне.– Рин?

– Нигде, блядь, не лучше.– М? Ты о чём? – я это вслух сказала, вот дура.– Прости, я о своём. Просто мысли вырвались. Пошли на кухню.Я медленно поплелась на кухню, Гакупо за мной. Жестом показал на стул, я села.– Ты какая-то далёкая сейчас, – он поставил чайник. – Тебе чай?– В смысле? – удивилась я. – Да, чай.– Задумалась о чём-то. Нехорошими словами общаться стала чаще, – он в мамочку заделался что ли?– Херово всё, сам не видишь? – Гакупо поставил себе стакан и достал с холодильника бутылку пива.– Сам прекрасно вижу, – он сел на стул, открыл бутылку пива, посмотрел на стакан и начал пить с горла. – К чёрту этикет. Тебе предлагать не буду, и так уже для твоего хрупкого организма многовато выпила.– Да и не особо хотелось, – хотя, я бы напилась до беспамятства, чтоб я проснулась уже, когда Гуми была рядом, мы с ней снова болтали о моих очередных проблемах. – И я не хрупкая, – кому угодно по башке дам, даже этому бухому самураю.– Да ну, – он неожиданно улыбнулся. – Я наблюдал за тобой, да и Гуми мне рассказывала много о тебе. У тебя непостоянное настроение, которое меняется, даже если тебя просто ущипнуть. Ну и выглядишь ты слабо, скажу тебе прямо.Чего это его понес… А, ладно, тупой вопрос. Он же пьяный. Не отдаёт себе отчёт в том, что говорит.– Спасибо, – сама встаю и подхожу к чайнику.

– Да ну, ты чего, обиделась?– терпи. – Я же тебе не говорил, что ты тупая или некрасивая.– А чего же не сказал? – наливаю горячую воду в кружку. Почему-то появилась мысль плеснуть эту воду в лицо Гакупо.– Ибо мама меня учила, что врать плохо, – ух ты, но, простите, Мистер Камуи, Вы запустили необратимый механизм, задев нужную точку. Молодец.– А моя мама считала это за правду, – села обратно, поставила кружку на стол. – Каждый божий день она мне напоминала о том, какой я кусок говна, а её Ленчик – венец созидания. Как бы, сука, я не старалась, как бы хорошо не училась, я за свои старания получала ничего. Понимаешь, Гакупо? Ни-че-го. Почему меня она не отпустила с папой?– Извини, – поставил бутылку на стол и опустил голову. – Скучаешь по нему?– Скучаю ли я по тому единственному человеку в моей семье, которому не было плевать на меня? Тому, кто обо мне заботился? Глупые вопросы задаешь.– Даже когда у тебя появился человек, которому не плевать на тебя? Я ?Ленчика? имею в виду.– Может чуть меньше, но всё же скучаю. Потому что я про папу не слышала ничего вообще. Не знаю, где он, как он, может у него давно девушка уже есть. Просто иногда хочется знать, что с ним. А все данные у матери остались. Если они ещё есть. А вдруг он умер уже давно?– Мда, не хотелось бы, – сказал тихо Гакупо. Он резко встал и подошёл к окну. Просто стоял и смотрел в него. – Паршиво без родителя расти, – он хлюпнул носом. Плачет что ли?.. Ну вот кто тебя за язык дёрнул, Кагамине?– Гакупо… – он в тот раз как-то обычным тоном говорил о матери. Хотя тут ситуация иная: депрессивненько всё. И он пьяный.– Да ладно. Сам к этой теме подвёл, – вытер слёзы рукавом. – Я из-за матери много пить стал. Раньше так, по чуть-чуть, – он сел назад и сделал глоток из бутылки. Поставил пиво на стол, скрестил руки и просто смотрел в одну точку. – Вернее, я за папой начал. Похоронили маму и в запой оба. Я тогда в универ неделю не ходил, наверное. Может и больше. Гумия поточнее скажет. Я ведь даже с ней не попрощался.Я подсела к нему ближе и погладила по плечу. Как-то боюсь что-либо ещё спрашивать. Интересно ли почему умерла? Да. Хочу ли я делать ему ещё больнее? Нет.

– Кто ж знал, что моё ?ладно, я в универ? – было последнее, что она услышала от меня. Знаешь, мы вместе готовились ко всему. Ну не в колоссальных масштабах, конечно, ведь с её диагнозом бывает живут долго, – он посмотрел на меня. Я не отвожу от него взгляда. – У неё был сахарный диабет с раннего детства. Умерла от инфаркта. Диабет является фактором риска. Вроде так мне объяснили эту взаимосвязь, – я скоро сама уже заплачу. В этом мире есть хоть кто-то, кто не страдает?

Он достал пачку сигарет. Пока просто держит в руке. Даже если он закурит тут – пускай. Потерплю. Ему нужно выпустить пар. И вообще это его квартира, что хочет, то и делает.

Он вытер слёзы и взял мою руку. Неожиданно. Я даже покраснела немного.– Рин, слушай, – он смотрел задумчиво на мою руку, – я понимаю, что ты, скорее всего, пропустишь мои слова мимо ушей, – перевёл взгляд на меня. Он выглядел таким уставшим от этого всего. Мать умерла, девушка не до конца с ним честна и, к тому же, пропала. – Но я должен тебе это сказать, как человек, действительно потерявший своего родителя, – о, нет, я уже чую, что он скажет. Ради всего святого, Камуи, молчи. – Помирись с мамой, – ну и вот нахера? Резко оттягиваю свою руку. – Да просто послушай, – он был всё ещё спокоен. Я стараюсь не злиться. Стараюсь, честно. – Ты же понимаешь, что Лен тебе врать не будет? И ты сама её видела, – всего раз я её видела. Терпи, Кагамине. Раз, два, три. Он снова взял мою руку. Ну да, в резком приступе гнева я и ударить могу. – Я думаю, что твоя мама всё осознала. Всем свойственно совершать ошибки. Но я не это тебе сказать хочу. Цени любой момент со своими родителями. Она сама хочет быть рядом с тобой. Твой отец невесть где. Так хотя бы с мамой наладь отношения. Не надейся на чудо. Чудес не бывает, - после такой грустной концовки, он отпустил мою руку, резко встал и пошёл к балкону. – Пойду покурю. Не скучай, – зашёл на балкон и прикрыл за собой дверь, оставив меня наедине с моими мыслями.

Он, наверное, прав. Почему я резко решила послушать слова пьяного учителя, нет, друга, у которого была трагедия? Да потому что он не первый, кто об этом говорит. Возможно, в этом есть доля истины. Только я вот её дочь. И переняла всё дерьмо, которое у неё есть. Упрямство, стервозность, неконтролируемые приступы гнева. И я слишком хорошо её знаю. Я не смогу с ней жить сейчас. Я не уверенав ней. Полагаю, мне нужно будет с ней встретиться. Попросить Лена, что ли организовать. Лен. Ещё, блин, непонятно, что она сделает с нашими отношениями. Она явно не рада тому, что её дети трахаются. Заставит расстаться? Да не выйдет, слишком далеко всё зашло. Смириться? У нее никогда не получится полностью свыкнуться с этим. И я её понимаю. Я думаю, что никто из моего окружения не привык к этой действительности. Просто приняли как должное, а за спиной считают нас ебанутыми.