Это просто сон (романтика, драма, психология) (1/1)

Мамору всегда считали образцом чести и благородства. Ами?— скромности и благодетели. Все знали, что Чиба навеки связан незримыми узами с лунной принцессой, и что их совместное будущее уже давно предопределено. Такой же нерушимой была уверенность окружающих в том, что Ами сознательно избегала отношений с противоположным полом, находя спасение в учебе и шорохе книжных страниц. Это была прописная истина, как и то, что солнце встает на востоке.Девушка, даже находясь в кругу подруг, совершенно терялась и меркла на фоне непосредственной Усаги, озорной Минако или прекрасной, как экзотическая орхидея Рей. Мицуно редко принимала активное участие во всеобщем обсуждении, отвечая лишь тогда, когда обращались непосредственно к ней. Силы Меркурий, как и она сама, не выдерживали никакого сравнения с атаками подруг?— ведь что такое мыльная пена по сравнению с потоком пламени Марс или молнией Юпитер? О Сейлор Мун, владеющей рядом артефактов, и вовсе говорить не приходилось. Однако несомненно мощным оружием Меркурий было знание?— и воительница искусно пускала его в ход. Острота ума девушки не раз спасала сенши на поле боя, что снискало всеобщее уважение и среди союзников, и среди врагов.Мамору,?— высокий, статный, широкоплечий брюнет,?— всегда был в центре внимания. Неудивительно: он был единственным мужчиной в этом маленьком девичьем королевстве. Несмотря на то, что Мамору был нареченным Усаги, все остальные девушки были тайно и безнадежно в него влюблены. Не являлась исключением и Ами, которая, впрочем, никогда не показывала своих чувств ни словом, ни делом. Она вообще была загадкой для окружающих.Мамору, конечно же, обо всем догадывался, и это не могло ему не льстить. В свою очередь, к каждой из сенши он относился с теплом и вниманием, какими обычно одаривает старший брат любимых младших сестер. Но не более. Мамору было вообще непросто выражать свои чувства после гибели родителей, так что даже с Усаги он порой был несколько холоден, хотя девушка щедро изливала на него свою любовь. Временами это раздражало, особенно в моменты, когда возлюбленная прижималась к нему всем телом, терлась щекой о плечо и мурлыкала, точно кошка. При этом для нее не имело значения место и окружение, в котором они оказывались: на улице ли, среди людей; в оранжерее, в окружении сладко пахнущих цветов, или же в компании друзей. Усаги как будто таким образом предъявляла на Мамору свои права, и это несколько ущемляло самолюбие земного принца. Нет, он по-прежнему любил ее и был готов пожертвовать собой в критический момент, но порой в парне что-то выражало протест, пытаясь вырваться наружу.Однажды ночью, спустя неделю после победы над Нехеленией, Мамору приснился странный сон. Он видел себя деловым мужчиной лет тридцати, с аккуратно зачесанными темными волосами. Темно-синий костюм, блестящие чистотой туфли, кейс и очки в тонкой оправе?— все это, безусловно, стоило немалых денег. Чиба спешил домой, то и дело бросая взгляд на золотые наручные часы?— жена ждала его к ужину.—?Дорогая, я дома! —?крикнул он, едва переступив порог. Во сне Мамору едва ли узнал свою холостяцкую берлогу?— чьи-то заботливые руки превратили некогда скудно обставленную квартиру в уютное семейное гнездышко.Вместо ответа на зов мужчины раздались легкие торопливые шаги, и в женщине, появившейся в дверях кухни, Чиба с изумлением узнал Ами. Торопливо вытирая руки кухонным полотенцем, она смущенно улыбнулась и произнесла:—?Ты сегодня рано.—?Деловой партнер перенес встречу на завтра, так что… —?Мамору развел руками и, в несколько шагов преодолев расстояние между входной дверью и кухней, заключил жену в объятия и запечатлел на ее губах крепкий поцелуй. Даже во сне это было до ужаса реалистично: помимо прикосновений, он ощутил и легкий аромат ромашки, исходящий от волос Ами.—?Я приготовила карри,?— проговорила молодая женщина, чуть запрокинув голову. В темно-синих глазах ее, глубоких, точно озера, блеснул томный огонек.—?А что на десерт? —?подмигнув, вполголоса спросил Чиба, и его жена залилась краской до корней волос, точно юная девушка.—?Могу испечь лимонный пирог,?— пробормотала она, пряча пунцовое лицо на его груди и тихо хихикая от прилива эмоций.—?Эй, ты же прекрасно поняла, что я имел ввиду,?— Мамору чуть отстранился и, тихо смеясь над невинностью Ами, приподнял ее подбородок двумя пальцами.—?Ну, хорошо,?— молодая женщина отстранилась и, поправив съехавшую набок повязку, удерживающую волосы, вернулась на кухню. —?Давай только поужинаем, а потом…А что должно было произойти ?потом?, Чиба узнать так и не удалось: будильник противным писком возвестил о наступлении утра. Мамору еще некоторое время лежал в постели, глядя в потолок и прокручивая в голове странное сновидение. Он знал, что все это?— игры подсознания, и не может считаться изменой Усаги.?Однако,?— размышлял Чиба, заложив руки за голову,?— все это не могло взяться на ровном месте. Выходит, где-то глубоко внутри я считаю Ами более подходящей партией для себя, чем Усаги… Она скромна, по-своему красива, и нет такой сферы жизни, в которой она бы не чувствовала себя как рыба в воде. Ами прекрасно разбирается как в науке, так и в кулинарии, умеет шить и плавает, точно русалка?.С каждой новой мыслью девушка открывалась с новой, неожиданной стороны. Для Мамору она больше не была серой мышкой, нет. В обычной скромнице он отныне видел бриллиант, сияющий сотней радужных граней, а не тусклый камешек.