Часть 1. Глава 4. (1/1)

В комнате царил полумрак. Разожженный родителями камин, тихо потрескивал где-то совсем рядом. Девочка все еще спала, совершенно не чувствуя холода, который так и намеревался поглотить ее каждый раз, когда она высовывала свою маленькую ножку. Но через сон, Микаса совершенно этого не чувствовала. Сейчас, находясь в царстве Морфея, она не видела ничего кроме до ужаса знакомых глаз-пуговиц, которые вызывали у нее кучу неприятных мурашек во сне. Не было их обладательницы. Лишь две черные точки, образующие подобие глаз. Она хотела убежать от них, хоть где-нибудь спрятаться, но маленькие пуговки каждый раз находили несносную девчонку. Теперь, когда девчушка забежала за угл, и оказалась в тупике, крохотные глазки двигались прямо на нее, вызывая помимо страха самые омерзительные и гадкие мысли. Через пелену сна, Микаса начала ворочаться. Она все не могла проснуться, а жуткие глаза становились все ближе и ближе. И когда во сне девочка совсем отчаялась, а по правой щеке начала стекать одинокая слеза, ее разбудил тихий стук. Аккерман не сразу пришла в себя, но настойчивое постукивание по окну начинало жутко раздражать слух, поэтому тихо поднявшись, она побрела на источник звука. Раскрыв шторы, она обнаружила за окном черноволосого юношу, о встрече с которым девочка совершенно позабыла. Мальчик аккуратно стоял на совсем крохотном, еле выступающем кирпиче, держась за оконную раму и раздраженно смотрел на сонную однофамилицу. Микаса поспешила открыть окно и Аккерман как можно тише залез внутрь. —?Я ведь сказал оставить окно открытым,?— зашипел Леви прямо в лицо девочки. Та ничего не ответила, чем вызвала еле заметное удивление в глазах мальчика. Сейчас, он смог получше рассмотреть рассеянную девчушку: кончики волос прилипли к аккуратному лобику, кожа слабо блестела от холодного пота, а сама Микаса была бледнее обычного. Леви резко стало стыдно, за то, как резко он отреагировал. —?Что-то случилось? Ты все-таки ходила туда? —?аккуратно поинтересовался мальчик, мягко опустив свою ладонь на предплечье девочки и заглядывая ей в глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то. —?Нет,?— Микаса тут же поспешила покачать головой, откидывая такие противные мысли, что не отпускали ее,?— просто кошмар приснился. Ты вовремя появился,?— слабо улыбнулась сероглазая девочка, все еще не поднимая своих глаз на собеседника. —?Знаешь, я не горю желанием туда возвращаться, поэтому пойму, если ты перехотела. Все же, наша безопасность превыше всякого интереса,?— спокойно озвучил свои мысли мальчик, после чего девочка наконец подняла на него свой взор и заглянула прямо в глаза Аккермана, как будто искала в них какой-то ответ. —?Я думаю, что должна еще раз вернуться,?— наконец выдавила девочка, не отводя взгляд,?— всего один раз. Я чувствую, что с ними что-то не так и хочу узнать что,?— закончив, девочка снова опустила глаза в пол. Открытое окно медленно возвращало девочке способность трезво мыслить. Леви молча кивнул и подойдя к двери посмотрел на Микасу, которая уже несколько минут стояла на месте, не шевелясь. Юноша уже было подумал, что девочка обладает способностью спать стоя, но та совершенно резко и неожиданно повернулась в сторону мальчика, отчего тот вздрогнул. Встряхнув головой девочка подошла к Леви. Медленно отворив деревянную дверь, что каждый раз неистово скрипела, отчего родители постоянно знали, когда девочка высовывается из своей крепости, Микаса высунула темную макушку за дверь и осмотрелась. Поблизости никого не наблюдалось, а голоса и вовсе были не слышны. Должно быть родители уже давно видели сны. Аккуратно ступая, Аккерман направилась в сторону гостиной, молясь, чтобы ни одна дощечка не заскрипела. Леви последовал ее примеру, стараясь не отставать от прыткой девчушки. Когда опасно длинный коридор миновал, и дети оказались в нужной им комнате, Микаса с облегчением выдохнула. Ей бы крайне не хотелось, чтобы ее родители застали ее так поздно, гуляющую по дому с Аккерманом. Леви продолжал стоять на месте, пока девочка осторожно опустилась на колени и отворила дверцу. И вновь яркие краски фиолетово-синих цветов озарили всю комнату, приглашая внутрь маленького туннеля. Сглотнув, Микаса аккуратно пролезла через портал и оказалась в гостиной. Следом показался и Леви. Переглянувшись, дети побрели в другую гостинную. Другая Миссис Аккерман, стояла у плиты и снова что-то готовила. Заметив детей, она обернулась и мягко улыбнулась им. —?Какое счастье что вы вернулись,?— проговорила женщина, продолжая натирать сыр. —?Добрый вечер,?— аккуратно поприветствовала другую маму Микаса. —?Раз уж вы ничем не заняты, вы не позовете папу? Уверена, он очень голоден,?— Миссис Аккерман вновь повернулась к детям и замерла, ожидая их ответ. —?Конечно, он у себя в кабинете? —?О, нет, дорогая, сегодня он возится в саду,?— ответила женщина и вновь вернулась к готовке, совершенно не обращая внимания на растерянный вид девочки.

Мистер Аккерман никогда не любил цветы и прочие растения, но довольно быстро свыкнулся со своеобразным хобби своей жены. Однако, если Миссис Аккерман начинала намекать на помощь в саду, он по тысяче раз на дню повторял, что ни под каким предлогом не полезет в грязь. Однажды, матери все же удалось упросить его помочь, и результат был плачевный: мало того, что муж пришел работать в саду в домашней одежде, так еще и умудрился запачкать все, что только можно было. ?Наряд?, в котором был тогда отец, потерпел поражение при стирке, и все вещи пришлось выбросить. После того дня, Аккерман заявил, что больше никогда в жизни не полезет в этот ?огородник для цветочков?, и лучше выдраит весь дом, чем что-нибудь посадит. И Микаса его прекрасно понимала. Как бы ей не хотелось проникнуться любовью и любимому занятию матери, одна мысль о копании в земле вызывала у нее необоснованное раздражение. Но сейчас, выйдя во дворик и подходя к саду, она увидела нескончаемое множество красочных цветов темных оттенков, которые начали по очереди расцветать и светиться, стоило девочке к ним подойти. Все они были как будто из другой вселенной и выглядели совершенно непривычно. Конечно было несколько знакомых Микасе цветов, в которых она узнала синие розы и темно-фиолетовые гортензии, но остальную часть Аккерман попросту никогда не видела, не смотря на то, что она знала много видов и сортов цветов благодаря увлечению матери. Подойдя к другому папе, который, кажется, сидел в какой-то машине, жутко похожей на муравья, отчего все происходящее начало казаться еще большей галлюцинацией, она не переставала разглядывать чудесные темные цвета, которые вместе заиграли совершенно по-новому, создавая иные, ранее незнакомые краски. —?Тебе нравится? —?с улыбкой на лице спросил Мистер Аккерман, подойдя к девочке. —?Они чудесны! Что это за цветы? Я никогда ранее не видела их,?— с нескрываемым восхищением в глазах Микаса задала вопрос. —?Это будет мой маленький секрет,?— подмигнул девочке Мистер Аккерман, а затем подал руку, предлагая сесть девочке в ?муравья?, но увидев Леви, который стоял в тени и выглядел на удивление мрачным, кивнул ему на машину. Мальчик замешкался, но тут же подошел и тоже уселся. Сев за руль, другой папа начал нажимать какие-то кнопки, и какого же было удивление детей, когда из крыши высунулось что-то наподобие пропелера и начало с огромной скоростью крутится, а уже через несколько секунд машина оторвалась от земли и начала набирать высоту. Поднявшись достаточно высоко, чтобы увидеть весь сад целиком, лица обоих ребят вытянулись, а в глазах читался шок. К их взору предстало лицо Микасы, полностью состоящее из цветов. —?С ума сойти,?— прошептала девочка, не веря своим глазам. —?Рад что тебе нравится,?— сказал Мистер Аккерман и начал спускать машину к земле. Вернувшись домой, Микаса и Леви сели за стол и начали вновь наслаждаться вкусной едой. Обычно Микаса не ела так много, у нее не было той страсти к еде, что у ее мамы, поэтому, фразу ?заедать горе едой? она никогда не понимала до конца. Но блюда в доме других родителей, как будто не от мира сего, пища так и таяла во рту, оставляя приятное послевкусие. —?Вот что, мои дорогие, Мистер Боинский зовет вас после ужина посмотреть на прыгающих мышей,?— объявила Миссис Аккерман, когда тарелки детей были почти пустыми. —?Что ж, думаю, можно посмотреть, что он нам покажет,?— выдавила из себя Микаса, не желая находиться в обществе этого чудика, однако, может хотя бы тут он будет более сдержанным. Выйдя из-за стола, Аккерманы покинули дом и направились в сторону ?цирка? Бобинского. На улице было совершенно не холодно, а небо было усыпано множеством звезд. За всю свою жизнь, Микаса не видела так много звезд под покровом ночи. Леви шел рядом, гораздо медленнее обычного, опустив голову вниз. —?Ты молчишь с самого прихода сюда, все нормально? —?обеспокоенно поинтересовалась Микаса у юноши. —?У меня плохое предчувствие,?— выходнул Леви, а затем перегородил девочке дорогу,?— давай уйдем,?— сказал он прямо в глаза Аккерман, в его взгляде читалось сильное беспокойство, что заставило девочку начать сомневаться в правильности своих действий. —?Хорошо, давай дотерпим этот вечер до конца и больше никогда сюда не вернемся,?— девочка взяла его руки, что были чуть больше ее собственных, в свои ладошки, в надежде успокоить Аккермана, но тот лишь молча кивнул и последовал за Микасой. Поднявшись и остановившись у двери, которая вела прямиком в дом Бобинского, Аккерманы переглянулись, и Микаса, подняв руку, аккуратно постучала в дверь. Та сразу же среагировала и закрутившись, как скакалка, забросила детей прямо внутрь. Оказавшись внутри, медленно поднявшись, все еще отходя от головокружения, что оставила ?безумная? дверь в качестве побочного эффекта, Леви и Микаса начали осматривать дом. Он полностью отличался от того, в который Микаса совершенно случайно попала еще в самый первый день ее приезда. Дом буквально сиял чистотой, не было той кучи хлама, что Микаса сразу же заприметила у странного соседа, а к самому входу в цирк, вели прекрасные красные гирлянды, по обе стороны небольшого прохода стояли пушки, что среагировали на шаги детей и застреляли конфетти, а при нажатии на педальку, которая находилась под каждой пушкой, из нее выпрыгивала сахарная вата, в конце пути стоял аппарат с попкорном. —?Дама и господин,?— раздалось из маленького шатра, к которому подошли Леви и Микаса,?— представление начинается! —?Услышав голос соседа, Аккерманы поспешили зайти внутрь. Внутри тот жалкий шатришко был просто огромным. Все места на трибунах были свободны, а прожектор светил прямо в центр шторки с буквой ?Б?, откуда вылетел небольшой шар, из которого посыпалась куча мышей, как только он разбился о землю. Мышатки сразу, как по сценарию, выписали имя ?Микаса?, а затем началось представление: маленькие зверьки играли на кларнетах и стучали в такие же маленькие, как и они сами, барабаны, прыгали и выделывали разные фигуры в такт музыке. Микаса, признаться, смотрела на это как завороженная. Девочка осознавала, что будь они в реальном мире, она никогда не увидела бы такого красочного представления. Но чувство тревоги и беспокойства вернулось, когда представление закончилось, а к детям вышел мистер Бобинский, чья кожа, в этой реальности, была еще более синей. Аккерманы на секунду замялись, но спустя пару секунд захлопали, чтобы синекожий чудик ненароком не обиделся. —?Это было. Очень хорошо,?— только и нашла что сказать Микаса, чтобы не показать, как сильно она хочет поскорее уйти отсюда. —?Прекрасное представление,?— фыркнул Леви, не скрывая своего раздражения, но Бобинский, кажется, вообще не обратил на него никакого внимания. —?Благодарю, благодарю,?— ответил тот детишкам,?— заходите в любое время, вместе со своим дорогим другом,?— продолжил Бобинский, выделив слово ?друг?, как будто он вкладывал в него особый смысл, который детям пока не дано было понять,?— до свидания, Микаса,?— закончил тот.

Выйдя из дома атлета, Аккерманы молча направились к дому других родителей девочки. Однако, к огромной невезучести детей, те тут же отправили их в подвал невероятно болтливых актрисулек, которые, видимо, последовали за Бобинским и захотели показать детишкам свое увлекательное представление. Зайдя внутрь маленькой дверцы, взору Аккерманов предстал большой театр с парой свободных мест в первом ряду?— все остальные кресла заняли собаки. До их с Леви мест детей проводил серый щенок, который, удостоверившись, что детишки уселись, сразу же скрылся. Выступление их лишь смутило; смотреть на поющих полуголых старушек, вряд ли кому-то бы понравилось. Однако, лишь два номера смогли увидеть Аккерманы, что-то пошло не так и разрушающаяся сцена, которую тут же скрыл занавес, тому доказательство. Однако, на это не помешало настырным старушкам продолжить, и спустя несколько минут на сцене появился пес, толкая небольшое ведро с водой, и поставили то на нужное место, тут же скрылся. Микаса подняла взгляд к потолку и в глазах ее застыл ужас, когда девочка увидела, что актрисульки стоят на трамплинах и собираются с большой высоты прыгнуть вниз. —?Готова сломать себе шею, Мириам? —?вопрос, который задала Эйприл, еще больше смутил девочку, и видя, как старушки начинают пружинить, готовясь вот-вот прыгнуть, девочка невольно закрыла руками глаза. —?Вся наша жизнь театр, Эйприл! —?ответила своей подруге Мириам и прыгнула.Не выдержав, Микаса таки открыла маленькую щелку у глаз, чтобы посмотреть, однако, падающих вниз старушек не увидела: они расстегнули ?тело?, как будто то являлось лишь костюмом, и изнутри выпрыгнули две молодые и худенькие девушки, что тут же схватились за появившиеся из ниоткуда перекладины, а затем начали выполнять трюки в воздухе. В один момент, одна из дам полетела прямо к Микасе, намереваясь взять ее за руки, но девочка вцепилась в сиденье и попытка провалилась. Закончилось все тем, что Эйприл и Мириам упали в ту самую бочку. С Аккерман было достаточно, она не стала досматривать до конца, и, схватив Леви за руку, потащила его к выходу. На фоне отчетливо слышался лай собак, которые, видимо, таким образом поддерживали закончившееся представление актрисулек. Выйдя из подвала, она тут же напряглась, когда увидела других родителей, что стояли у дома, а увидев детей, поспешили к ним. —?Тебе понравилось представление, милая? —?задала вопрос Миссис Аккерман. —?О, да, конечно,?— начала как можно более правдоподобно врать Микаса, чтобы поскорее отделаться от приевшейся идеальности и скрыться за маленькой дверкой,?— но знаете, я так устала. Пожалуй, мы пойдем,?— проговорив это, девочка натянула самую искреннюю улыбку, которую изобразить ей никогда не составляло труда. Войдя в дом, Аккерманы зашли на кухню. —?Если тебе тут так нравится, ты можешь остаться навсегда, и твой друг тоже,?— улыбнулась другая мама. —?Я.. Я даже не знаю... —?начала девочка, растерянным взглядом посмотрев на Леви, но столкнулась лишь с холодом в них, поняла, что это решение ей придется принять самой,?— а что для этого нужно? —?Одна лишь маленькая деталь,?— ответила Миссис Аккерман ставя перед Микасой небольшую коробку, та с опаской перевела взгляд на Леви, холод в чьих глазах сменился удивлением и интересом, и дождавшись его кивка, медленно открыла. В ней оказались две маленькие пуговки черного цвета. Не стоило спрашивать вслух, она и так знала ответ?— это ее новые глаза, в случае, если она захочет тут остаться. На ее лице застыла гримаса ужаса. Резко вспомнился ночной кошмар. Чувство страха и опасности заставило тело девочки оцепенеть. Микаса не знала, что будет, согласись она, или нет, но нужно было как можно скорее выбираться отсюда. —?Ни за что! —?девочка вскочила и посмотрела прямо в глаза Миссис Аккерман, нет, тому, что не намеревалось ее отпускать, прежде чем взгляд другой ?мамы? поменялся на озлобленный, а ее тело начало вытягиваться и менять форму. Черные вены выступали на до ужаса худом и длинном теле, а ногти до ужаса походили на паучьи лапки. —?Ты никуда не пойдешь без своих новых глаз, Микаса! —?сверкнула своими угольно-черными глазками женщина.