Глава 6 - Глоток свежего воздуха (1/2)

Это был худший день в его жизни, но, глядя на его лицо, этого не скажешь. Выглядел он счастливым? Едва ли. На его лице не было ни следа эмоций — печали, сожаления или гнева. С таким же успехом это мог быть любой другой день, если посмотреть на него со стороны. Но изнутри? Когда он покинул кладбище под проливным дождем, было только одно, что удерживало его в этом мире. Единственная светлая надежда на завтрашний день, с которой мог справиться только он: мальчик со слезами на глазах, который был их сыном. Ее смерть – несчастный случай – произошла два дня назад. Просто еще один день в лаборатории. Они оба работали в недавно созданной группе под названием ?Код R?, и она возглавляла отдел, отвечающий за найтмэйеры. Проект ?Сазерленд?, по-видимому, продвигался семимильными шагами. Просто еще один день, как и любой другой. Когда террористы нанесли удар, она проводила тесты. Взрыв, который вызвал пожар, от которого она легко могла бы убежать, но осталась, чтобы спасти своего начальника. Она погибла от обратного огня, когда какой-то дурак открыл окно. Бридингтон не был из тех людей, которые показывают свои эмоции, но если бы кто-нибудь спросил, он бы с готовностью признался: он любил эту женщину. Прекрасная. Яркая. Амбициозная. Властная. Качества, которыми можно восхищаться. И она терпеть не могла тех, кто не сумел проявить себя, и она ни разу не позволяла себе сбавить темп или остановиться. Она была удивлена, когда он сделал ей предложение, и сразу же согласилась. У него не было никаких иллюзий. Для нее это был брак по статусу. Она видела, что было написано на обертке, она знала, что ждет его в будущем... и хотела быть уверенной, что сможет воспользоваться этим преимуществом. Он всегда знал это и относился к тому типу людей, которые это уважают. Ему нравилось думать, что она наслаждается его обществом, а не только тем, что он повысил ее статус. Теперь он никогда не узнает наверняка. — Тупые одиннадцатые! — процедил из ярости его сын. — Они хотя бы знают, что сделали? Им вообще не наплевать? — Нет, сын, — ответил он. — Людям, что сделали это, было наплевать. Но прошу, постарайся лучше контролировать свои эмоции, чтобы не позориться на людях. Человек твоего статуса не должен–... Улицы в этой части города были заполнены толпами людей, пытавшихся продать все, что было возможно. Еда, одежда – естественно все сделано своими руками. Бридингтона не волновали все эти вещи, и единственная причина, по которой он сегодня шел пешком, заключалась в том, что он не особенно любил сидеть в машине, когда прогулки было бы достаточно. И потому, когда неуклюжая одиннадцатая-лавочница обернулась и пролила какой-то фруктовый сок на его смокинг... Что ж. — О! О боже! — внезапно запаниковала перепуганная одиннадцатая. Из-за дождя казалось, что из глаз у нее текут слезы.

— Пожалуйста, сэр, я молю о прощении! Я лично почищу его! Я сделаю все, что вы попросите, чтобы компенсировать мою неуклюжесть! Пожалуйста, сэр, простите меня! Бридингтон оторвал взгляд от пятна и посмотрел на эту молодую женщину без малейшего признака ненависти или злобы в глазах. Вместо этого он нежно погладил ее по голове. — Ты прощена, — сказал он. Все ее тело расслабилось от облегчения. Он потрогал пятно пальцем и лизнул его. — Знаешь, я обычно не испытываю любви к домашней еде и напиткам, но это довольно занимательно. Ты сама его сделала? Она кивнула. — И тебе, разумеется, он нравится? Еще один кивок. — Что ж, тогда давай посмотрим сколько тебе удастся его выпить. Без малейшего намека на злобу или ярость на его лице, в голосе или языке тела, Бридингтон толкнул ее одной рукой к столу, приподняв ее лицо. Другая рука потянулась за кувшином, полным сока.

— Открой рот пошире, пожалуйста, — сказал он почти безразличным тоном, выливая сок на ее перепуганное лицо. — В чем дело? Я думал, ты сказала, что тебе он нравится. И когда женщина начала захлебываться и отчаянно пытаться вдохнуть еще один глоток свежего воздуха, его сын Фредерик впервые после смерти матери рассмеялся. Это был самый чудесный звук, который он слышал за всю неделю.*** Самонадеянный ублюдок ходил вокруг Каллен, засунув руки в карманы, пока она гладила больное колено. Чем больше она смотрела на ситуацию, тем меньше ей казалось, что он использовал какую-то форму защиты. Это была не чашка или что-то еще, застрявшее в его нижнем белье. Это было как с Такако вчера, как с человеком, наблюдающим в тени – это была особая способность. В этом нет никакого сомнения. — У малютки полукровки все еще побаливает колено? — сказал Фредерик. — Как печально! В конце концов, ты же все время болеешь. Впрочем, если вдуматься, это вовсе не удивительно. Твои верные, патриотически настроенные британнские клетки явно отвергают грязные, расточительные одиннадцатые. Неудивительно, что ты такая больная. Само твое существование — болезнь. Но, как по мне, недостаточно больная. Почему бы нам не исправить это? Он схватил ее за волосы, и она увидела шанс. Первым действием было быстро подняться на ноги. Что же касается второго, то она схватила его за шиворот. Третье – она решительно поставила свою ногу перед одной из его. Последним действием она рванула вперед, потянув его за собой в такой бросок, который должен был заставить его пошатнуться и упасть на землю. Должен был. Но этого не произошло. Он даже не сдвинулся с места. Вместо этого скрежещущий звук высокомерного смеха наполнил ее уши, но он не предпринял никакого атакующего движения против нее. Насколько же он тяжелый!? Без разницы! Она резко развернулась и заломила ему руку за спину, поразившись тому, насколько она холодная и твердая. — Ну и ну! — сказал маленький говнюк. — Значит, больная девочка способна кусаться больше, чем она того показывает? Это делает все еще более интересным. Это было очень странно, но она могла поклясться, что видела, как в тени перед ней возникли слова. Как будто часть стены была сделана совершенно невидимой, оставляя глубокие углубления, которые складывались в слова:

"УБИРАЙСЯ ОТТУДА!" – говорили они. – "ОН ТЕБЯ РАЗДАВИТ!" Фредерик наклонился вперед, и Каллен внезапно поняла, что слова имели в виду. Его тело было камнем, стена была твердым местом, и он намеревался впечатать ее в стену! Когда он полностью бросил весь свой огромный вес назад, Каллен едва успела оттолкнуться от его плеча, кувыркнувшись через его тело, когда он врезался в стену. Выглядело так, словно стена слегка прогнулась под его весом. — Удар коленом в промежность. Бросок через плечо. Залом руки, — произнес Фредерик. — Три твои атаки и моя попытка раздавить стеной. Думаю, еще две атаки будут вполне уместны, ты так не считаешь? Он лениво взмахнул ногой вверх по дуге. Каллен было легко уклониться, и она сделала это, кувыркнувшись вокруг него. Против обычного противника это дало бы возможность для атаки, но она уже начала понимать, что у него нет уязвимых мест для удара. Никаких слабостей. Его нигде нельзя было ударить, чтобы не причинить боль самому себе. На данный момент у Каллен не было другого выбора, кроме как– "БЕРЕГИСЬ!" – было написано на стене. Что-то ударило ее. Что-то ударило ее по лицу, словно молот, и она завертелась в воздухе, пока не приземлилась на землю. Тяжело приземлилась. Что? Что это было? Откуда взялся этот удар? Ублюдок по-прежнему стоял к ней спиной, но с торжествующей ухмылкой оглядывался через плечо. "РАЗВЕ ТЫ НЕ ВИДИШЬ ЕГО?" – говорилось на стене. – "ОН ВСЕ ЕЩЕ ТУТ, ПРЯМО ПЕРЕД ТОБОЙ". Каллен вытерла кровь с губ. Видеть что? Видеть его? Почему бы ему не сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь? Что, черт возьми, ударило ее только что и ударит ли снова? Что, черт побери, проис– "Тройка Пики парят беззвучно, когда они зарывают тебя в землю!" "Да вы просто вылитые Бубновый Валет и Трефовая Дама! Ну же, подойдите ближе к мамочке, миленькие!" Может ли..? Общий фактор между этими странными силами... воплощение. Физическое воплощение, которое могли видеть только те, кто обладал той же силой! Это могло бы объяснить, почему мистер тень мог видеть его, но она – нет. Впрочем, это не объясняло, почему он не помогал ей. — Как видишь, драться со мной совершенно бессмысленно, — сказал Фредерик, засовывая руки обратно в карманы. — Во всех отношениях, которые имеют значение, я номер один. Я обладаю силой, которая ставит меня выше даже самых чистокровных британцев, и, уж конечно, намного выше такого отребья, как ты! Ты – пятно на нашей великой нации! Шавка! Самим своим существованием ты умаляешь величие Священной Империи! Он провел рукой по своим волосам, которые, казалось, естественно прогнулись, как обычные пряди человеческих волос, чтобы затем вернуться в окаменелое состояние. Смех Фредерика был похож на то, как будто по земле разбрасывают гравий. — И представь себе мое удивление, когда я добрался до школьных записей, — сказал Фредерик. — Я подозревал, что хотя бы один из них попытается воспользоваться преимуществами системы. Подобно вирусу. Сначала вы проникаете внутрь, затем размножаетесь, а после разрушаете клетку и заражаете другие. Ну что ж! [Rock You] вместе со мной будут твоим антивирусом! Мы будем твоими–... Туфля ударила его по затылку, и Каллен была потрясена не меньше Фредерика. — Кто? Кто посмел вмешаться!? — закричал он, яростно оглядываясь по переулку и явно никого не видя. Но Каллен могла видеть. Темная фигура манила ее к себе, и на стене появились новые слова. "ОСТАВАЙСЯ В ТЕНЯХ. Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ НЕВИДИМОЙ. ДОВЕРЬСЯ МНЕ, Q1. И ТЫ ПОБЕДИШЬ." Каллен даже не колебалась. Она снова оказалась прижатой к стенке, и ей некуда было больше повернуться, кроме как к таинственному неизвестному благодетелю. Что ей оставалось делать, кроме как надеяться и молиться, что он действительно принесет ей победу, которую обещал? Ничего. И часть ее понимала, что мистер тень явно знал это так же хорошо, как и она.*** Три металлических титана стояли посреди разрушенного стадиона. Один из них был ослепительно белым, а два других – ярко-фиолетовыми. Белый титан стоял перед фиолетовым титаном в оборонительной стойке, защищая его, потому что тот больше не мог двигаться. — В этом нет нужды! — сказал Сузаку Куруруги. — Зачем вам нужно сражаться между собой? Отступи! Все можно выяснить за разговором! Нет никаких причин делать это! — Ты и в самом деле настоящий герой, да? — сказал Бридингтон. — Сражаешься за кого-то, кому ты безразличен. Как это прямо-таки по-геройски. — Я сражаюсь за справедливость! — Справедливость? — с холодным сарказмом сказал в ответ Бридингтон. — Ты хотя бы знаешь, что замышляют Чистокровные? Они хотят обвинить тебя в убийстве принца Кловиса! Да, именно так! Та самая женщина, которую ты защищаешь, участвует в заговоре, потому что желает видеть тебя казненным, когда мы все знаем, что ты управляешь этим белым найтмэйером во имя Британнии! Ты все еще хочешь защитить ее во имя справедливости? — У тебя есть доказательства этого заговора? — спросил Сузаку. — Но даже... даже если и так, ты должен открыть это общественности! Позволить им узнать правду! Использовать систему, чтобы все изменить! Это путь–... — Обязательно провалиться, наивный ты дурак, — сказал Бридингтон. — Как ты думаешь, с кем сейчас встречается наш любимый Маркграф? Хм? С человеком по имени Дитхард. Я не рассчитываю, что подобные тебе знают, кто он такой, но могу заверить: эта встреча означает, что пресса сидит на поводке у Чистокровных. Любые доказательства, которые мы представим, будут уничтожены задолго до того, как об этом узнает общественность! Отойди в сторону, Куруруги, и позволь ей предстать перед лицом единственно возможной справедливости! — Хладнокровное убийство – это не справедливость! — закричал Сузаку. — Что дает тебе право убить ее? Бридингтон на мгновение замолчал, и Сузаку показалось, что он уже готов отступить. Он надеялся, что это так, потому что не хотел драться с этим человеком. Не тогда, когда им были открыты другие пути разрешения ситуации, не тогда, когда еще оставалась надежда на мирное решение! — Сила[1], — наконец сказал он. — Сила дает мне право. Так работает Британния. Те, у кого есть сила, поднимаются на спинах тех, у кого ее нет. Даже ты должен понимать это. Был бы ты там, где ты сейчас, если бы не трудился над тем, чтобы стать кем-то лучше, чем простым пожалованным? Ты лучше остальных, и это дает тебе лучшие возможности. Все очень просто. — Нет, это совсем не так– Сузаку выкрикнул эти слова и смахнул капельку пота с брови. Капельку пота? Подождите-ка... Температура здесь была выше крыши! Была только одна причина, по которой здесь было так жарко – Бридингтон использовал свою силу невидимого огня. Внезапно он был вынужден пересмотреть разговор в новом свете. При обычных обстоятельствах Бридингтон мог бы использовать свою силу, чтобы сжечь человека заживо, но не тогда, когда они были защищены несколькими слоями металла их найтмэйеров. Имея это в виду, ему пришлось принять другой курс действий. Распространить огонь по всему стадиону. Окружить пространство из металла, которое представляло кабину пилота – эти действия должны были быстро повысить температуру, независимо от вентиляции. Пилот начинал сильно потеть, дыхание становилось все тяжелее, и в конце концов тот терял сознание от жары, оставляя себя беззащитным и легкой добычей для любого способа нападения, который Бридингтон только пожелает использовать. Это значит, что весь этот разговор был лишь уловкой. Он воспользовался желанием Сузаку избежать необходимости сражаться, чтобы убедиться, что он выиграет бой без обмена ударами. Он вовлекал его в жаркий спор, ожидая, когда Сузаку потеряет сознание, чтобы ему не пришлось испытывать свой Сазерленд против совершенно нового Ланселота. Человек, готовый использовать такую стратегию... Они уже давно прошли точку для переговоров! Поэтому Сузаку сделал единственную разумную вещь, которую он мог сделать в данных обстоятельствах. Он атаковал первым. Разве у него был выбор? Бридингтон на самом деле ни за что не послушает его, не поддастся словам, и каждый проходящий момент давал ему возможность нанести крошечный удар по выносливости Сузаку. — Я не позволю тебе сжечь все, что ты захочешь! — закричал он, бросаясь на вражеского Сазерленда на полной скорости. Что для Ланселота было чертовски быстро. Для начала он лишит своего врага способности сражаться, а затем постарается захватить его живым! Он использует свои прорезающие харкены, чтобы связать движения Сазерленда, заставив его сдаться из-за невозможности больше что-либо сделать. Дальше ему останется только сделать все возможное, чтобы взять его живым. Ланселот в мгновение ока скользнул к нему по земле и выстрелил харкеном по его ногам, и только тогда Бридингтон начал реагировать. Эта схватка уже закончилась и– И что-то отклонило удар харкена в нескольких дюймах от Сазерленда.

"Что?" Но у него не было времени подумать об этом, потому что теперь Бридингтон начал контратаку, которую Сузаку легко удалось избежать, оказавшись прямо за спиной вражеского Сазерленда, где он послал свой кулак для низкого удара, который также был отбит невидимой силой. Ничуть не растерявшись, Сузаку попытался снова, на этот раз намереваясь схватить кулак Сазерленда так, чтобы он мог втянуть его в борьбу... но и это снова было заблокировано чем-то невидимым, и кулак пролетел мимо его руки, в то время как что-то держало его, как будто удерживая на месте. Как будто прямо здесь в этот самый момент была воздвигнута какая-то стена. "Что происходит?" Ланселот скользнул назад от вражеского Сазерленда, так что ничто не было задето, кроме гордости Сузаку (и Ллойда).

"Что только что произошло?" Он знал, что враг имеет власть над невидимым огнем, но что бы он ни ударил, оно было твердым. Что-то твердое и остававшееся огнем, но то, что он не мог увидеть! Если только не... ну конечно! Сузаку захотелось дать себе оплеуху за то, что он не подумал об этом раньше. Он мог чувствовать жар. Он действительно мог чувствовать его, что должно было означать, что оно обязано показаться на... — Скажи мне, Куруруги, — заговорил Бридингтон. — Ты чувствуешь огонь? Чувствуешь его жар? Очень скоро твоя воля к справедливости сгорит дотла! Без всякой видимой причины, которую мог бы понять любой посторонний, Сузаку внезапно активировал Пламенное Сияние Ланселота, и развернулся к чему-то совершенно невидимому. — Что? — ошеломленно пробормотал Бридингтон, и его хладнокровие впервые дало трещины. — Но... Но как ты можешь видеть–... Сузаку позволил себе легкую улыбку его маленькой победе.

— Те, кто злоупотребляет своей силой, в конечном итоге будут ею поглощены! — заявил он. — И твой [Man on Fire] ничем не отличается!*** — А на втором месте – Фредерик Бридингтон! Эти слова с таким же успехом могли быть ударом ножа в спину. Второе место. Неприемлемо! Он Бридингтон! Гордая чистокровная британнская элита! Подойти так близко, так предательски близко к вершине и споткнуться в последний момент... Немыслимо! Он вышел из зала с серебряной медалью в руке и уставился на свое отражение в ней. Он был продуктом длинной и гордой родословной. Его отец не сказал ни слова, но он знал, что его старик, должно быть, горит изнутри. Это было сродни оскорблению для него – иметь сына-неудачника. Его собственная плоть. Его собственная кровь. Споткнувшаяся на последнем препятствии, не сумевшая справиться с ситуацией, не сумевшая собрать все до последней унции его способностей! Что было в некотором смысле хуже, чем отсутствие достаточных способностей, чтобы преуспеть. Несовершенство означало лень. Оно означало неспособность раскрыть свой собственный потенциал. Оно означало, что именно ты несешь прямую ответственность за свою неудачу и никто или ничто другое. Фредерик посмотрел на ясное голубое небо. Над головой пролетела птица. Величественная. Гордая. Не сбиваясь, та летела к месту назначения, направляемая воздушными потоками. Он поднял с земли камень и бросил его в птицу. Тот врезался птице в крыло, заставив ее упасть на землю. В этот момент он побежал вперед, крича:

— Я надеюсь, что ты, блядь, подавишься моей ногой!

Или что-то еще, столь же полное ярости – он не мог вспомнить после этого. Что он действительно помнил, так это удовлетворительный для ушей звук, который издала птица, когда его кроссовки соприкоснулись с черепом глупого существа, убив ее почти мгновенно. Фредерик сделал несколько глубоких вдохов и уставился на труп. Он жалел, что убил ее так быстро, что не смог хотя бы ненамного облегчить боль, чтобы хотя бы чуть-чуть ослабить давление на сердце. Большая рука легла ему на плечо, и Фредерик повернулся лицом к холодному, бесстрастному лицу своего отца. В следующее мгновение он уже стоял на коленях, зажимая нос руками. — Бесстыдное проявление бессмысленной ярости, — холодно и почти бесстрастно произнес отец. — В будущем держи себя в руках. Прими проигрыш с достоинством, и вскоре будет забыто, что ты вообще когда-либо проигрывал. Проиграй без достоинства, и это будет все, что кто-либо когда-либо запомнит.*** — О? Прятки? — спросил Фредерик, ища Каллен вокруг себя. Его взгляд скользнул по переулку, и их глаза встретились. Увидел? Она точно была невидима? Могла ли она довериться человеку, чьего имени не знала, а лица не видела? Мгновение спустя, и он продолжил осматривать переулок.

— Выходи, выходи, где бы ты ни была. Такая полукровка, как ты, не может надеяться перехитрить кого-то вроде меня! Каллен осторожно перевела взгляд на тень, стоящую напротив нее. У нее возникло искушение протянуть руку и дотронуться до нее, но между ними было одно блуждающее светлое пятно. Если она сейчас протянет руку и выйдет из тени, увидит ли ее Фредерик? Тень повернула голову и молча поднесла палец к губам. Ясно. Значит, они были невидимы, но он все равно мог их слышать. Надо принять к сведению. Фигура подняла руки и сделала серию повторяющихся резких движений, которые вызвали у Каллена момент озарения. Язык жестов. Ну конечно.

"Понимаешь?"

Каллен кивнула. Разумеется, она понимала язык жестов. Довольно часто при бесшумном проникновении было необходимо знать язык жестов. Когда они занимались саботажем, альтернативные пути коммуникации были просто необходимы.

"Хорошо. Так будет проще." "Кто ты?" — она сделала движение. "Друг", — пришел ответ. — "Он и я владеем силой, называемой Стендом. Ты видишь его? Оно похоже на человека, вырезанного из камня, с галькой вместо глаз и зубов. Он парит у него за спиной." Каллен посмотрела на противника и не увидела ничего подобного. Она очень медленно покачала головой. Фредерик, казалось, совсем разошелся, ударив кулаком по стене так сильно, что на ней осталась вмятина. "Интересно", — прожестикулировала фигура. — "Только пользователи Стендов могут воспринимать другие Стенды." Что вполне соответствовало тому, что Каллен уже поняла, но это утверждение говорило и кое о чем другом. Кем бы ни был мистер невидимка, он был новичком в этом деле. Он не мог обладать этой силой очень долго, или, по крайней мере, не сталкивался в большом количестве с другими, кто обладал этими "Стендами". Что-то подобное довольно быстро было обязано стать очевидным для столь умного человека. Возможно, вчера он еще даже не задумывался о том, что люди не могут видеть его собственный Стенд, потому что его сила была основана на невидимости, и все, что ему нужно было делать — держать Стенд парящим в своей собственной тени. Получается, голос выследил ее. Просто прекрасно. Впрочем, это не сильно помогало им в решении их непосредственной проблемы. Британец-психопат с опасной способностью превращать себя в камень. При обычных обстоятельствах она могла бы использовать свой скрытый нож в сочетании с этой невидимостью, чтобы быстро справиться с проблемой, хотя и немного грязно. Но учитывая состояние его тела... не было ни малейшего шанса, что ее нож сможет проткнуть что-то подобное. Ей нужно было что-то побольше, потяжелее. Кувалда или что-то вроде того. Но с другой стороны, зачем вообще связываться с ним здесь и сейчас? Теперь, когда она знала, что из себя представляют его способности и кто он такой, все, что ей нужно было сделать, это быть готовой к встрече с ним. Найти нужные инструменты, подготовить собственную засаду, прежде чем он сможет подобраться к ней. Может быть, ей удастся убедить таинственный голос помочь ей, а даже если и нет... — Нигде не видно, — сказал Фредерик. Он весь кипел от злости. — Но это же невозможно! Нет такого места, куда она могла бы сбежать так быстро! Если только... если только ей не помогли. Кто-то, кто бросил туфлю... а? Туфля тоже исчезла? Фредерик вернулся в переулок, засунув руки в карманы и с важным видом шагая вперед, пока не остановился и не развернулся на месте, пиная землю под ногами.

— Тогда это все объясняет. Другой пользователь Стенда помог ей сбежать. Как интересно. Уверен, отец будет рад услышать об этом! Хм! Ну-ка посмотрим! О, отец, ты не поверишь, что сегодня в школе сделала Каллен Стадтфилд. Что? Она словно растворилась в воздухе! Ха-ха, да! Выглядит так, как будто у нее тоже есть эта способность! Код R заставит эту суку заговорить! Это, конечно, не так приятно, как избить ее самому, но Бридингтон выигрывает любым доступным способом! П-проклятье! Это казалось невозможным, но ситуация только что стала немного хуже! Теперь она не могла позволить ему уйти! Если он свяжется со своим отцом... Последнее, что ей нужно — это особое внимание со стороны любого правительственного органа, особенно того, который может заинтересоваться этими особыми способностями! Она могла бы выдержать эту пытку... но что, если им она не понадобится? Что если у них есть свои особые способности, которые заставят ее выложить все подчистую? Безумие! Но с тем, что она видела за последние два дня, Каллен была готова поверить во все что угодно! Этому необходимо положить конец, и положить конец немедленно! "Успокойся", — сделала жест тень. — "У меня есть план. Все люди обладают универсальным слабым местом. Я намерен воспользоваться этим в своих интересах. Безжалостно." Универсальное слабое место? Что вообще он хотел этим сказать? Это может быть все, что угодно, но прямо сейчас... прямо сейчас Каллен воспользуется любой слабостью, которую сможет найти!*** Полковник Бридингтон не кипел от отчаяния, потому что это было совершенно неподобающим поведением для человека его положения и влияния. Достаточно постоянно поддерживать спокойную и собранную ауру, и окружающие вас люди поймут, что вы контролируете себя, ситуацию, и они ничего не могут с этим поделать. Оглядываясь назад на битву, можно было убедиться в нескольких фактах, имеющих решающее значение. Куруруги не мог видеть [Man on Fire], потому что у него не было Стенда. Только пользователь Стенда способен увидеть [Man on Fire] или огонь, который тот создавал. Если бы Куруруги был пользователем Стенда, он бы реагировал совершенно по-другому на протяжении всего боя, атаковал бы гораздо раньше и использовал бы совершенно другую стратегию при нападении. Тогда что изменилось? Бридингтон выиграл немного времени, послав [Man on Fire] к другому Сазерленду, к которому Ланселот послушно прыгнул, чтобы принять удар вместо него. Какой самоотверженный солдат. Однако это выиграло ему совсем немного времени – Ланселот выстрелил двумя харкенами прямо в него, вынудив Бридингтона атаковать своим собственным с ускорением от [Man on Fire]. Вот именно, Куруруги, теперь-то ты видишь, какой силой обладает Стенд? Скорость и разрушительная способность, что не знает себе равных! Он слишком быстр, даже для Ланселота! Вот только Ланселот не держался на расстоянии – он рванул прямо на него, гораздо быстрее, чем машина такого размера должна двигаться – и снова ударил кулаком! — Бесполезно, — сказал он, легко блокируя эту руку благодаря [Man on Fire]. Как тут же он почувствовал, что его что-то ударило. Другая рука Ланселота! Она замахнулась на него в то же самое время, когда другая рука размахивала своим режущим лезвием! Две атаки с разных направлений одновременно, обе бьющие с равной силой! — Сдавайся, — потребовал Сузаку. — Твой [Man on Fire] может защитить тебя только с одного направления за раз! И теперь, когда я его вижу, тебе больше не удастся нанести мне никаких неожиданных ударов! — Вот как ты думаешь? — сказал Бридингтон, ни разу не впадавший в отчаяние при управлении Сазерлендом. — Тогда подойди поближе и проверь эту теорию. Атака было совершена с некоторым оттенком смирения. Дурак действительно не хотел драться, но это все равно было что-то с чем-то! То, что он так долго оставался в битве... была ли это заслугой человека или машины? Возможно, оба сразу. В любом случае, он двигался слишком быстро, поскольку обе атаки шли с разных сторон. Бридингтон не мог среагировать достаточно быстро, чтобы блокировать их одновременно, что и было главной идеей такой тактики нападения. Потому, имея это в виду, он приказал [Man on Fire] держаться в середине обеих атак и начать запускать способность, которую он ожидал использовать только против другого пользователя Стенда. — Из Глубин Ада! [Man on Fire] раскинул руки над головой, создавая своим телом звездообразную форму. Его тело, обычно представлявшее собой смесь красного, желтого, оранжевого и всего, что было между этим, внезапно и ненадолго стало ослепительно белым, а затем одновременно во все стороны выстрелило пламя в чудовищном взрыве, который заставил Ланселота пошатнуться. Недостатком, конечно, было то, что теперь [Man on Fire] потребуется некоторое время, чтобы перезарядить свое пламя, прежде чем он сможет продолжать сражаться. Что означало, ему придется потянуть время. — Тепловизор, — сказал Бридингтон, целясь в другого Сазерленда из обычного огнестрельного оружия.

И снова Сузаку ответил на это, как он и ожидал, прыгнув прямо перед ней, чтобы блокировать непрерывный огонь.

— И это все, верно, Куруруги? Ты можешь видеть только тепловую сигнатуру, которую испускает мой Стенд! — сказал он, приказывая [Man on Fire], чтобы тот держался в самом ярком и жарком месте в этом районе. — Ну что ж! Посмотрим, как ты его сейчас найдешь! — сказал он, продолжая стрелять по Ланселоту, пока не опустела обойма. —Никакой контратаки? Никаких криков о справедливости или чести? Ты начинаешь понимать, что тебя победили? Ты не можешь защитить ни ее, ни себя! — От того, что ты спрячешь свой Стенд в огне, ты меня не победишь! — крикнул Сузаку. — Вся эта драка бессмысленна! Все что ты сделаешь, так это сожжешь весь город дотла! — Какая интересная идея, — сказал Бридингтон, желая потянуть время. — Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему я не должен сжигать этот город дотла, если ты не сдашься. — Потому что Кловис приказал его восстановить, — ответил Сузаку. — Неужели ты хочешь ослушаться его последнего приказа? Нет. И это было самое неприятное. По крайней мере, в этом он был абсолютно прав. Его [Man on Fire] почти полностью восстановился... Купайся в огне! Восстанови свою силу! Вместе они покажут Сузаку Куруруги, каким могущественным и непобедимым может быть человек! — Останови это безумие, или я заставлю тебя! Если [Man on Fire] может двигаться незамеченным только внутри пламени, то, очевидно, мне нужно будет держаться подальше от самых жарких мест! — Вот как? — сказал Бридингтон. — Тогда давай посмотрим, что ты скажешь на это! [Man on Fire] поднялся из пламени, как пресловутый Феникс из пепла, паривший в воздухе, прежде чем начать вращаться. Как это, должно быть, сбивает с толку, Куруруги! Можешь избежать самых жарких мест? Неужели? Тогда давайте посмотрим, как ты будешь вести себя, когда весь стадион превратиться в одну гигантская горячую точку! Никаких безопасных мест, чтобы спрятаться! Ничего, кроме пламени, окружающего эту область, что делает твой тепловизор совершенно бесполезным! — Это... Это безумие! Это безрассудное использование силы–... — Безрассудное? — усмехнулся Бридингтон. — А что в этом безрассудного? Теперь ты не сможешь увидеть, с какого направления появиться [Man on Fire]. Теперь ты не сможешь защитить себя от его неизбежной атаки! Победа за мной, Куруруги! — Нет, — сказал он.

Но интонация, с которой это было сказано, совсем не говорила о его поражении. Как раз-таки наоборот. Как будто он только что что-то увидел.