Тысячи лиц или после смерти (1/1)
"Почему вы не видите меня? Почему?! Я здесь, перед вами! Посмотрите!Пожалуйста... " —Тим махал рукой перед лицами своих братьев. — "Чем вы так опечалены? Почему не видите меня?" — в уме Тима мелькали самые невероятные и ужасные догадки.
— Он мертв, — произнёс Брюс, а глаза Дика наполнились слезами.
"Мертв? Кто мертв?" — Тим обернулся. На земле лежало его тело.
—"Нееет! " — Закричал он. Только теперь он вспомнил. Вспомнил ту ужасную трагедию, унёсшую не только его жизнь, но и жизни других людей.
"Но если нас было много, то где остальные?" — Его вопрос остался без ответа. Тим обернулся. Странно. Он мог видеть души. Души близких ему людей и незнакомых. Впервые за всю жизнь он увидел любовь. Она ярким пламенем горела в душе Дика, а затем стала медленно гаснуть. Он увидел боль, она темной птицей билась в Брюсе. Взглянув на Джейсона, Тим увидел, как от его сердца, и без того разбитого, отвалился кусок и с громким стуком упал на пол. Дэмиен был спокоен, но его внутренний стержень сломался. Тим даже услышал громкий хруст. Он посмотрел на других. Сердца некоторых были пусты, некоторых сломаны, а некоторых и вовсе, спокойны и холодны.
"Прошу, пусть это всего лишь сон! Пожалуйста!"– Из его глаз потекли слезы. Он не умел ценить жизнь до смерти, но теперь он понял. Понял все особенности человеческой души, нашел лучшие качества своей семьи. Он не умел ценить это, так же, как и остальные.
– Идем, – Джейсон положил руку Дику на плечо. – Ты ничего не мог сделать, – Найтвинг поднял на брата полные слез глаза.– Я мог, Джей... Я мог... "Ты не мог, Дик. Ты не мог спасти меня, зачем ты винишь себя? Зачем гасишь огонь жизни в своей душе? Ты ни в чем не виноват. Ты единственный из нас, кто чист душой. Хотя, ты меня, конечно, не слышишь, и мне суждено болтаться по миру в одиночестве. Эй, вы куда?" – Спросил Тим, увидев, что они уходят. Он последовал за ними, скользя над землей, но некая невидимая стена не давала ему отойти от платформы. Тим бился в этой клетке, все больше ощущая себя одиноким и беспомощным.
Часы медленно тянулись, складываясь в дни. Платформа снова начала работать, поезда ездить. Тысячи людей проходили мимо Тима, даже не замечая его. Он видел их души, мысли, идеи. Земная оболочка людей не играла для него большой роли, он смотрел внутрь, в потаенные уголки человеческой души. Он видел тысячи оттенков характеров в день, тысячи мыслей эхом отдавались в его голове, но ни один из прохожих его не видел. Одинокая душа, брошенная на произвол судьбы. Одинокая, сломленная. Через месяц он заметил на платформе знакомое лицо, а, точнее, душу. Родственную душу, сиявшую ярким пламенем. Дик шел легко, будто не касался земли. Заметив Тима, он помахал ему. Тим помахал в ответ, зная, что его все равно не увидят. Дик вплотную подошел к нему.–"Даже не обнимешь? "– Спросил он, обращаясь к Тиму.
–"Ты меня видишь?"– "Ну да."–"Ты умер?"
– "Нет", – Лицо Тима выражало крайнее удивление. – "Мое тело живо, ну, а я пришел за тобой."– "И как ты меня вернешь?"– "Легко", – Дик достал из кармана маленький прозрачный камень и отдал его Тиму.
– "Что это?"
– "Это камень души. Он позволяет воскрешать мертвых, и я хочу, чтобы ты жил." – На последних словах Дика камень стал заполняться огнем. Тем самым огнем жизни, который горел в душе Грейсона. Тим слишком поздно это понял. Слишком поздно. Тьма поглотила его, он закрыл глаза и расслабился. Светило яркое солнце. Тим вскочил с кровати и кинулся вниз, попутно смотря календарь в телефоне.
– "Я жив, сегодня тот самый день моей смерти. Дик, ты не должен был этого делать." Джейсон, Брюс и Дэмиен сидели за столом и завтракали. Внезапно к ним влетает Тим.– Где Дик? – Выкрикивает он на бегу.– Он куда-то на метро уехал.– Бежим! Скорее! – Он схватил остальных и они бросились к метро. "Лишь бы успеть. Лишь бы успеть."Но они не успели. Крушение произошло. События пошли своим чередом, но теперь Тим жил, а Дик был мертв. Теперь его тело лежало на перроне среди металлических обломков. Тим склонился над братом. Его грудь пронзали тысячи мечей, причиняя столько боли, сколько одному человеку не вынести. Он взглянул на себя и заметил свою душу. Мрачную, багровую душу, в которой еще тлели угли жизни.