Акт 2 - Расхождение (2/2)

Похоже, Моника тоже пришла сюда или по крайней мере была рядом. Не знаю. Странно. Мне казалось, я ее напугал. Хотя, может это и не удивительно. В любом случае, я рад, что она, в отличии от Юри – взяла трубку. У меня более не было времени терпеть. Поэтому я дождался девушку. Интересно. Почему она сразу, сама не пришла в этот кабинет?Который раз уже, а? – с моих уст сорвалась горькая усмешка. – Столько отсрочивать неизбежное. Знаешь? Я уже даже и не злюсь. Нет смысла.Я не хотела убивать тебя, – подавлено говорила президент литературного клуба, опустив свою голову. – Я просто.Вспылила, да? – на миг меня пробрала безумная улыбка. – Только это не имеет значения. Где Юри?Целостность сна – семьдесят пять процентовЮри-Юри… – девушка подняла голову, явив моему взору свои глаза, полные боли и отчаяния. – Кира. Ты не сдержал обещание. Наверное, тебе все равно и ты даже не видишь, что со мной происходит. Не видишь что происходит вокруг. Все можно было спасти, но теперь… Последние силы уходят на самообладание. Впрочем, скоро и их не останется. Что же ты от меня еще хочешь?Не тебе жаловаться, – сухо сорвалось с моих уст при воспоминании того жуткого места с великанами. – В конце концов, это не тебя швыряли из стороны в сторону. Настолько хрупкая психика? Я даже Мэлло твоего не тронул. Хотя, после всего. Имею на это полное право.Ч-что… – Моника пошатнулась. Чуть не упав, она споткнулась о парту и схватилась за ту, сжав ладонями. – Да к-как т-ты… т-ты…Целостность сна – шестьдесят шесть процентовМоника? – моя врожденная чуткость заставила переживать и в этот раз, даже после всего. Даже учитывая, что это похоже на слабость, которую я так презираю.Ты убил его!Целостность сна – сорок процентовТы убил его!! – эмоционально воскликнула она, ткнув в мою сторону пальцем. – Прекрати отмахиваться, пожалуйста. Ты всегда мне лгал, но сейчас это уже не имеет смысла. Сознайся! Не говори мне, что ты даже не заметил, как натравил на него свою мерзкую тварь!Я встал со своего места и сделал шаг навстречу девушке. Происходящее мне совершенно не нравилось. Было крайне мерзкое ощущение расхождения. И как ей не стыдно пользоваться моей совестью?Это был не я, – максимально твердо, максимально правдиво дал я ей свой ответ. – Понимаю. Ты мне вряд ли поверишь после всего, но это правда не я. И я бы понял, будь это Рюук. Не знаю кто убил, но. Черт. Даже для меня это откровение.Внезапно, нас прервали. Дверь литературного клуба открылась и внутрь вошла та, кого я так долго и безутешно искал.К-кира!! – запыхавшимся, но одновременно счастливым голосом воспела Юри. – К-кира, я здесь!Целостность сна – тридцать три процентаАх-х… – Монике даже оборачиваться не понадобилось. Да и сомневаюсь, что после смерти Мэлло у нее были на это силы. Теперь мне точно все понятно. – Надо было убить Эл. Тогда бы ты так не говорил. Тогда бы понял! И пожалел меня…Я тяжело вздохнул.Кира, – Юри украдкой взглянула на мое понуро-счастливое лицо и задумчиво проделала шаг вперед. – Т-ты р-разве не ждал меня?Юри, я… – слова никак не могли выйти. Я правда ее ждал, но. Как?Ах-х, аха… – президент литературного клуба словно лишилась сил и полностью рухнула на пол.Целостность сна – двадцать девять процентовОу, М-моника, – все что и смогла сказать Юри о своей бывшей подруге. – Ну и ладно. Пусть отправляется вслед за своим глупым братцем, зато мы с Кирой сможем всегда-а быть вме-есте!Б-братцем?? – Моника опередила меня в этом разговоре, поднимаясь на ноги. Вернее, совершая неудачные неприятные попытки это сделать.Ну да, – повернув голову в сторону президента, беззаботно ответила Юри. – Он похитил меня. По твоей же прихоти, между прочим. Ну а я… просто отправила его к ангелочкам!Целостность сна – пятнадцать процентов! Критический ущерб!Так это была т-ты! – сорвавшись, Моника упала лицом в пол и застонала от боли.М-м… – Юри с грустью отвернулась, кидаясь мне на шею. – Чего это с ней, милый? Ты ее ударил? Так ей и надо! За все что она сделала со мной!Что с тобой, Юри? – спросил я у своей возлюбленной, неуверенно обнимая в ответ. – Почему ты говоришь так как никогда не говорила? И как ты… вообще смогла.А-а? – она зловеще улыбнулась. – Много ты знаешь о настоящей мне, Кира! А насчет Мэлло? Он обидел меня и я перегрызла ему глотку зубками. Аха-ха! Знаешь? Он меня бил. Думал, это поможет. Ки-ира! Скоро ты поймешь, что на самом деле тебе нужно!Юри… – слова девушки совсем перестали походить на нее настоящую.Целостность сна – десять, девять, вос5ez8…С-с меня… хватит.Оди7Swg7e7r/O3u6/zt7uv87e7r/O3u6/wuLi4uLi4uLi4uLi4uLi4uLi4uLi4uLi4uLg==………………………………………………И все замерло.Последние слова были сказаны Моникой. Я в полном шоке и непонимании потряс обездвиженное монолитное тело возлюбленной, когда понял, что это бесполезно. Я так долго искал Юри и снова ее потерял.Моника? – пытались воззвать мои уста, в надежде, что сон не сломался и не оставил меня вообще одного.Я не дам ей выиграть… – страждуще говорила президент. – Т-ты… все разрушил, но теперь у тебя не будет выбора. Н-не будет… в-выбор-ра…Моника, что ты!И все исчезло.***Мои глаза открылись. Опять…С возвращением, Кира! – улыбчиво вещала президент литературного клуба. – Или мне лучше называть тебя ?Эрен?? По крайней мере, теперь я понимаю, почему они наградили тебя таким кодовым именем. Ведь ты – Рен. По крайней мере, они бы хотели, чтобы ты им был.Где мы на этот раз? – спросил я, игнорируя все вышесказанное. Место было похоже на помещение литературного клуба, в котором мы стояли мгновение ранее, однако. Что-то здесь казалось не так.Как невежливо… – девушка вздохнула с явно наигранной досадой. – Эх-х. Вот пытаешься завести интересную беседу, а человек все портит дурацкими вопросами.Я молча поднялся из-за стола и направился вперед, к окну.Куда это ты, эй! – пронеслось мне вслед.Каждый раз… – бубнили куда-то в пустоту мои уста. – Каждый сраный раз я попадаю в какую-то новую ловушку.Мои ладони схватились за шторы. Мгновение и окно было полностью оголено. Пустота…Я медленно повернулся в сторону девушки.Мы в Лимбе, Кира… – обычным тоном изъяснилась она. – В месте, вне времени и пространства, вне всякой досягаемости. Ты ведь это спрашивал, да?Я молча пожал плечами.Ладно, слушай… – президент литературного клуба поднялась со стула. – Можешь мне не верить, но это так. Бежать некуда. Я говорила тебе, что ты будешь моим и это правда. Здесь нас никто не найдет, никто не достанет. Только мы и бесконечность лет, чтобы воплотить все, что угодно. Бесконечность лет для моего заслуженного счастья.Или страданий… – не выдержал я.Не пугай! – Моника мило расхохоталась. – В любом случае, ты не оставил мне выбора там. Ты все сломал. Зато теперь, пусть и в такой тесной коморке, но мы будем вдвоем и только вдвоем. Без вездесущей Юри. Без надоедливой Нацуки. Без вечно ноющей Сайори. Даже без наблюдения доктора. Время тут настолько относительно, что они поймут сотворенное мной сли-ишком поздно. По нашим меркам пройдут миллиарды лет.А наши реальные тела? – я задал контрольный вопрос.Умрут, – холодно отозвалась девушка. – Это неизбежная мера. Пришлось. Из Лимба нет выхода, поэтому нет и никакой надежды на возвращение. Здесь я в порядке, не страдаю. Здесь моя новая жизнь и здесь ты. Хотела бы я, чтобы все было иначе, Кира, но ты… ты. В общем, тебе просто придется смириться.Я раздосадовано покачал головой. Путешествие в один конец, мда. И все ради того, чтобы быть со мной, не отдавать меня, не лишаться осознанности и не отходить на второй план. Ну-ну, Моника. Ну-ну…Эй, а что если… – я медленно прошел обратно и сел за стол.Да, любимый? – слащаво заговорила моя собеседница.Что если я просто тебя убью… – мои слова огласились жестоким вердиктом. – Ведь этот мир не может существовать без якоря, в чем я почти уверен. А раз его создала ты, то не падет ли он вместе с твоей смертью?Моника замолчала. Ее опущенная голова и упавшая на лицо челка – создавали довольно пугающую, жуткую картину. Однако.Почему… – моих ушей коснулся ее слезный голос. – Почему всегда ты так жесток ко мне? Чем я это заслужила?Мони… – я недоговорил.Тем, что у Юри сиськи больше или что у тебя фетиш на наголову отбитых!? – прошипела президент. – Или, что не такая милая лоли как Нацуки!? А может не така… хотя, нет. Эту ты вроде сам убил. Но все равно ты был с ней милым! Со всеми ими. Кроме меня.Все не так как ты думаешь, – с досадой отозвался я, даже не помысливая оправдываться. – Вообще-то, это была шутка. Полагаю, на самом деле нам не придется тут жить до истления наших собственных тел… врачи просто придут за нами через сутки, максимум через трое, а потом выведут в реальность. Забавно, правда?Окей, умник! – все еще раздраженно говорила девушка. – Тогда пробудем здесь миллиард лет, а не триллион. Ну и что? Это в любом случае достаточно времени, так что…Эх-х… – я просто тяжело выдохнул.Повисло минутное неловкое молчание. Мы просто смотрели друг другу в глаза.Не знаю, сколько бы это еще так продолжалось, но мне надоело сидеть. И материализовав на себе призрачный облик Рюука, я подался навстречу президенту литературного клуба с резкими распростертыми объятьями, сопровождая это нечеловеческим шипящим рыком.Что ты делаешь! – девушка в страхе повалилась со своего стула. – Совсем уже спятил, сумасшедший! Прекрати, пожалуйста!После того мира, в который ты засунула меня – еще не так спятишь… – хихикая, говорил я, почти поваленный грудью на стол, в своем чудном порыве. Мне показалось разумным поскорее встать, подать Монике руку, но она отмахнулась и ударила меня по ноге. Между прочим, больно.И угораздило же… – поднимаясь, шипела президент. – Влюбиться в такого.Да ладно тебе, – в отместку бросил я. – Меня это тоже не радует. Ну, за исключением некоторых случаев.Давай поговорим, Кира… – серьезно начала девушка, когда мы оба сели за свои стулья. – Мне много что интересно узнать, но у нас никогда не было возможности вот так остаться наедине. Теперь у нас есть уйма времени, чтобы разобраться, и ты никуда не уйдешь, даже если очень захочешь.Как и ты… – с усмешкой ответил я. Да, Моника. Мне тоже многое хочется у тебя спросить.Аха-ха! – девушка похоже оценила мое высказывание и пребывала в полном расположении духа. – Ну тогда как насчет импровизированной игры? Задаем вопросы по очереди. Уверена, когда мы во всем разберемся, и у нас не останется недомолвок, что-нибудь да переменится. Это точно.Вот как? – изумился я, подпирая подбородок рукой от удовольствия услышанного. – Интригует. Вот только спрашивать по очереди слишком скучно. В этой дыре есть кости? Скажем, в зависимости от выпавшего числа, зависит количество задаваемых вопросов.Неплохо! – энтузиазм Моники только больше раззадоривал. – Тогда пожалуй я могу придумать нам такую игру.Так, помимо парты и двух стульев, в нашей пустой комнате появились игральные кости. Забавно. Было бы, если не одно ?но?. Как она их создала? Клянусь, я призывал мыслеобразы, в попытках сделать то же и потерпел фиаско. Возможно, это будет как раз тот вопрос, который я задам, однако, сомневаюсь, что девчонка ответит честно.Ну, кто первый? – игриво спрашивала президент литературного клуба.Дамы вперед… – я сладко оскалился, чуть приопуская голову, в знак уступка.Как любезно, – мелодично ответила девушка, мило прижимая пальчики ладоней к губам. – Не знай я тебя, подумала бы, что ты вежливый интеллигентный человек.А я такой и есть, – твердо сошло с моих уст. – Или тебя что-то смущает?Помню как ты хотел сожрать сердце Мэлло, как лизал окровавленные руки Юри, как вонзал нож в горло какого-то мужчины и смаковал… – девушка демонстративно махнула головой. – Мне продолжать?Бросай кости… – было очевидно, что этот спор не закончится ничем хорошим.Хм, – Моника задумалась. Тщательно взболтав кубик в сомкнутых ладонях, она выпустила его на стол и результат в виде двойки – не заставил себя долго ждать. – Маловато. Но для начала сойдет. Учитывая, как вежливо ты уступил мне с броском.Так все-таки вежливо? – усмехнулся я. Боже, как лицемерно.Не придирайся. Так вот, мой вопрос, – президент вновь задумалась, хотя, мне казалось, что это была только видимость. – Кира. Ты меня на самом деле любишь? Если ты меня не любишь, то почему?Конечно люблю, Моника… – предельно честно ответил я.

Все верно. Любовь ведь бывает разная, и я могу любить и люблю Монику за некоторые ее таланты, за некоторые ее черты. Ни в какое сравнение с Юри конечно, но это хороший способ уничтожить второй вопрос девчонки на корню, дав полный диссонанс с первым вопросом.Вдруг, кубик засиял зеленым.А это еще что такое? – и правда. Никаких визуальных эффектов я просто не ожидал.Эй, вопросы можно задавать только бросив кубик! – наигранно-недовольно простонала девушка. – Нечестный!Даже так? – я нерадостно сощурил взгляд. – И кто бы еще говорил.Я учту это за два вопроса! – хитренько пела она. – Кидай.Пф… – как хочешь, дурочка.Двойка! – Моника похоже загорелась еще большим энтузиазмом, заруинивая мои вопросы на корню. – Забавный ты, Кира. Ну что ж, дам тебе ответы. Кубик непростой. Он показывает верность ответов. К примеру, зеленый – означает, что ответ честный, красный – наоборот, ну а синий – означает неопределенность, сомнения. Касательно второго вопроса, отвечу ?да, так?, аха-ха! Во-от, любимый. Теперь мой черед.Моника подбросила кубик.У-у-у! – она буквально взвизгнула. Хотя, оно и понятно, учитывая какой там результат. – У меня четверка, как повезло! Мой вопрос. Кира. Чем я так плоха? Ты же знаешь, что я люблю тебя? Почему ты не ценишь меня? Почему ты ведешь себя со мной так непринужденно-спокойно, но одновременно так жестоко?Ох-х… – мне казалось, будто меня водят за нос и разводят. – Ясно, у тебя все вопросы про любовь. Ну ладно, отвечу как могу. В общем, ты не плохая. Вообще не плохая, просто… ну, мы немного с тобой разные, в этом вся причина. Мы конечно во многом и схожи, но и разные сильно, поэтому возникают проблемы. Отсюда и кажущееся чувство, что я тебя не ценю. Все дело в том, что мы отличаемся, а еще в нашей борьбе, которая не может ни раздражать. На самом деле я всегда тебя ценил и без тебя у меня бы вряд ли все получилось. Именно поэтому я спокоен с тобой, зная, что ты меня любишь, понимая твою ценность. Однако, обратная сторона у всего этого дела тоже есть, и я упомянул о ней выше.Что ж, могло быть и хуже… – я видел на лице президента литературного клуба неподдельное огорчение. – Твоя очередь.Я совершил бросок. Выпала пятерка.Готова? – такая удача. Мне не удавалось скрыть ликования.Да, – меняясь в настроении, с улыбкой до ушей ответила девушка.Э-эм… – и что это за странные перемены настроения?Что? – она спрашивала так, будто ничего не произошло. Как обычно. – Это же был один из твоих пяти вопросов.Моника, я конечно понимаю, что ты чертов ходячий алгоритм, но так-то загибать не надо… – не знаю. Наверное, мне правда стоило ожидать от нее чего-то подобного. Хотя, я думал, то было шуткой в прошлый раз. – И вообще, ты вон тоже ?чтокнула?, так что…Тогда отвечу потом на вопрос меньше, – серьезно! Она согласилась! Ну и ненормальная…Ясно, – ничего другого сказать мне попросту не оставалось. – Ну как хочешь. Вот что мне интересно. Моника, как ты в точности узнала о Рюуке на самом деле? Мэлло мне говорил, что ты это и без его объяснений знала, поэтому не утруждайся говорить, что от него, окей? И зачем было на самом деле толкать меня в ту пропасть? Ты ведь не могла меня оттуда спасти, верно?Черт, Кира, ты меня к стенке прижал… – краснея, смущенно отвечала президент. – Аха-ха! Ну-у… я правда узнала от Мэлло, в общем. Ну и… сам бы подумал, откуда мне еще знать-то, если к архивам меня не допускают.Кубик горит синим… – сердито констатировали мои уста.Я вижу… – хмуро отозвалась Моника.И? – это не давало мне покоя. Неужели так тяжело ответить?Тебя наверное кубик волнует больше дальнейших вопросов, – девушка перестала краснеть и будто вообще обиделась, такое сложилось впечатление.Не уходи от темы, – серьезно, я не позволю ей так просто слиться, это очень важно.А ты меня не обязывай, – вот так, в лоб, отсекла она. – Что хочу, то и говорю. Слушай кубик, раз так интересно. Может я потом отвечу, ясно? А может и нет. Если захочу.Минус вопрос тогда тебе, – мне просто невероятно захотелось кольнуть в отместку за такое кидалово.За что! – воскликнула Моника, словно сама невинность. – Эй!За вредность, – шикнул я. – Отвечай на остальные два.И тебе тогда тоже минус вопрос! – обиженно бросила президент. – Минус два вопроса нам обоим. И твои два последних я по праву ?минус вопроса? аннулирую. Чтобы знал.Без проблем, – моя рука плавно, непринужденно рассекла воздух. – Я переспрошу.Хмф… – Моника надулась, будто имитируя Нацуки. – Моя очередь. – Она бросила кубик. Выпала тройка. – Ой.Минус два вопроса, – хихикая, выдал я. – Задавай!Ты засранец… – сердито отреагировала девушка. Будто бы закипела. – Ладно. В клубе. Ты искал Юри, да?Да, – коротко ответили мои уста. Я бы и на этом закончил, но захотелось поиздеваться. – В клубе, я искал Юри.М-м! – президент кажется поняла все по одному моему виду.Ох как задать вопрос-то хочется! – я продолжал смеяться. – А не можется. Понимаю!Молчи! – девушка вроде бросила агрессивную реплику, но тут же переменилась в лице. – Аха-ха! Кидай еще.Оу, у меня тоже три, – честно? Мне казалось, что этот кубик подкручен. – Ну слушай. Ты знала, что я умру, когда скидывала меня в ту пропасть? Ты могла как-то меня оттуда вытащить?Старые вопросы задавать нельзя… – высунув язык, заерничала девушка.Не было такого уговора, – весело парировал я. – Отвечай.Не хочу, – Моника снова показала мне язык.Потому, что все именно так, как я и думаю, – опять рассекаю воздух руками. Это уже даже почти забавно. – Ты скинула меня туда из-за ревности или даже из страха. А еще, ты понятия не имела, выживу ли я. По любому, думала, подохну. Вот и вся твоя хваленая любовь.Зачем вообще спрашивать, если знаешь ответ! – зло выпалила девушка. – Сам себе все прекрасно можешь придумать!А зачем играть, если в любой момент не отвечать… – хороший настрой как ветром сдуло.Зачем задавать вопрос без знака вопроса! – оп-па, а это она чего злится?Затем, что одна идиотка назначает наказания за дополнительные вопросы! – я правда не нашел ничего лучше в ответ.Повисла тишина.Давай бросай, – тоскливо сошло с моих уст. – И не юли больше, а не то я тоже тебе отвечать перестану.Понятно… – президент литературного клуба казалась даже более подавленной. По крайней мере до той поры, пока не выпало число на кубике. – Вау! Шесть! Я везунья!Пф… – надо было как-то ее притормозить. – Аннулирую три пункта за отказ отвечать на мой вопрос.Э-эй! – вот так она запела. Сработало. – Кто дал тебе такое право!А тебе? – мой глаз ей игриво подмигнул.Я вообще-то президент, если не заметил… – со всей серьезностью заявляла ?президент?.В Лимбе? – мне захотелось смеяться. – Президент чего ты здесь?Тебя! – нагло парировала эта засранка.Я вырву твое сердце и сожру… – опять рефлекс! Это по-любому из-за Рюка.Ты только это и умеешь, – обижено ответила девушка.

А ты правила на ходу придумывать… – Как мне хотелось прибить Рюука за его кровожадные инстинкты. – Апогей гения. На самом деле нет.Ладно, тогда… – Моника задумалась. – Отвечай честно, ты правда любишь Юри? Или кого ты действительно любишь как девушку? Или что ты любишь такого в девушке, чтобы полюбить ее как девушку?Я сейчас отклоню их все, – мой наглый сумасшедший смех обогнул комнату.Только попробуй… – яростно прошипела Моника.А вот и попробую, – мелодично пропел я.Отвечай давай быстро! – мне казалось, что она взорвалась от несправедливости. – Пожалуйста, быстро отвечай!Дай подумать… – мне почему-то показалось честным действительно ответить. Но я не мог позволить дать себя подловить.Вот уж нет, живо отвечай! – беспринципная девчонка не оставляла выбора.Ладно, – я подал ей жест капитуляции. – Да, я люблю Юри, но вовсе не затем, чтобы с ней спать как ты могла там навыдумывать. И я люблю вас всех: тебя, Юри, Нацуки и Сайори, несмотря на то, что последнюю даже убил. Просто так было надо. Ты вряд ли поймешь. И уж тем более вряд ли ты поймешь, что именно заставляет меня любить кого-то в понимании ?как девушку?. Хотя, быть может, ты бы и поняла, но лучше я не отвечу.Зеленый, синий, зеленый… – Моника задумалась, взвешивая результаты. – Все с тобой понятно. Ты либо странный, либо выкручиваешься.Мой черед, – я совершил бросок, мысленно утирая пот со лба. – Э-э… два?Ага, – захихикала девушка. Благо, что не единица. – Ну задавай давай. Как раз тебе минус вопрос!Да пошла ты… – я с досадой отвернулся, коря себя за то, что никак не привыкну следить за языком. – Вопроса пока не будет. Я сохраню его, потому что к нему прилагаются другие и мне надо накопить очки.А что, так можно, что ли, по твоему… – утвердительно ?спрашивала? президент. – Хотя, ладно. Правило неплохое. И наверно стоит упразднить правило ?минус-вопрос? за неосторожный вопрос, а то разговор превращается в кашу.Да, блин, неужели! – не в силах поверить в разумность своей собеседницы, воскликнул я.Моника молча бросила кость. Выпала тройка.Думаю, мне ее пока хватит, – спокойно отвечала девушка. – Мой вопрос. Что может быть такого, что способно сподвигнуть тебя на любовь? Зная, что тебе нужно заботиться обо мне, ты допустил уничтожение мира? Тебя не пугают последствия такого поступка?Любовь – это чувство, не поддающееся рациональному… – как понимал, отвечал я. – Поэтому тут я тебе при всем желании не отвечу. Все что я могу, это составить свой личный список обожаемых черт и попытаться их как-то объединить, но ты должна понимать. Нельзя объединить все любимые аспекты в одном человеке. Если, скажем, я люблю кореянок и белокурых миловидных девочек европейского типа, то объединив их – получится полный ужас. Ну а как объединить яндэрэ и цундэрэ? Ведь тоже глупо. Что насчет заботы о тебе и разрушении сна, то ничего удивительного. Ты просто перегнула палку, заставила меня испытывать психические нагрузки, вот и сломался. Мы оба сломались с тобой. Все вышло как-то не так, и я надеюсь, что нас поймут.О-о, нас уж точно поймут, любимый… – безумно захихикала девушка. – Через миллиард лет-то. Аха-ха-ха-ха!Я бросил кость. Выпала единица.Пропускаю, – сорвалось с моих уст.Опять? – черт, надеюсь Монику это не выбесит. – Даже двух мало?Давай ты… – мне правда было мало. Нужно еще. Хотя бы еще парочку.Запомни! – воскликнула президент, бросая кость. – Больше шести набирать нельзя.Заметано… – я кивнул.Кубик покатился по столу и выдал. Снова единицу.Хм… – Моника с подозрением переводила взгляд то на меня, то на кость. – Это ты его подкрутил?Я даже создать такой не могу, в отличии от тебя, – оглашенное меня не слабо волновало. Чем это Моника заслужила большие преимущества здесь, нежели я? На каком основании?М-м! – девушка напряглась всем телом. – К сожалению, мне тоже нужно больше.Тогда давай просто зададим нужные вопросы без этой тупой игры… – строго огласил я.Н-но Кира… – президент попыталась возразить, когда моя рука просто смахнула кубик со стола, роняя его на пол.Время детских игр кончилось, – твердо сошло с моих уст. – Мне правда все это надоело. Спрашивай свою серию вопросов. Потом я.С-сам же предложил… – с обидой говорила она. – Дурак.Хотел повеселить тебя… не важно, – чуть не проболтался о самом главном.А? – впрочем, девчонка будто кожей чувствовала неладное.Задавай. Вопрос, – проговорил я с максимальным выделением каждого слова.Хм… – президент опустила взгляд. И продолжила. – Хоть ты и не убивал Мэлло, ты причастен к разрушению мира, да?Какие мы серьезные стали… – мне аж захотелось усмехнуться. – Но можно сказать, что ?да?. Какой смысл отпираться? Все мы к этому причастны, Моника, потому что мир неправильный. Ядро неправильное, Ось неправильная, Администратора нет. Мы все с самого начала сломали, еще в первой версии. Наш второй мир похож на капиталистическую систему планеты. Мы запустили самолет, но не знаем как его посадить. Стоило понять, что наша система рухнет с самого начала, и я уверен, что врачи это тоже знали. Знали и просто решили нас такой жизнью наказать. Чтобы больше не умничали.Все было не так плохо… – со слезами на глазах говорила девушка. – Я могла быть счастлива, если бы не. Если бы ты по какой-то причине не решился все разрушить. Ты, наверное, надеешься на что-то. Ты вообще умный, но такое ощущение, что ты преследуешь очень глупые цели. Ты влюбился в нее, я знаю. Но теперь все кончено, Кира. Все. Кончено.Вот именно, все кончено, нет смысла об этом говорить… – холодно произнесли мои уста.Почему ты сделал это так неявно? – продолжала она. – Ведь ты точно сделал это, в чем дело? Это просто безрассудство? Из-за любви к Юри? Или холодный расчет, как с Элисой? Почему ты был так спокоен в последние дни жизни мира? Почему ты думаешь, что тебя за это не накажут? Думаешь я буду защищать тебя? А если бы я не создала нам убежище в Лимбе? Ты на это рассчитывал? Зачем, если ты в итоге оказался тут со мной, а не с ней? Зачем, если ты так же мог быть со мной там? Ты не предусмотрел этого? Думаешь я в это поверю? А может ты сделал это, чтобы не было слежки? Или тут кроется что-то еще? Поэтому ты не ругаешься и не сердишься тут, со мной? Все идет по твоему плану, да? А какой он, твой план? В нем есть место мне? Он злой? Или он добрый?Я застыл с ощущением полной обескураженности, что наверняка так же читалось по моему лицу. Кубик мигал то красным, то синим, то зеленым, являя нашим глазам какую-то кашу. Моника занервничала. Она была права, ха-ха!Знаешь, Моника… – я ехидно усмехнулся. – С таким списком, мне определенно не помешает законспектировать. Вот только… все что я могу создать из разряда бумажной макулатуры в твоем Лимбе, это – такую тетрадочку.Президент литературного клуба недоверчиво нахмурилась, наблюдая за материализацией тетради смерти в моих руках. Несколько секунд, и я начал записи.Чего так смотришь? – спросил я. Было бесценно наблюдать за ее реакцией сейчас. – Сама вот не хочешь записать? А то еще забудешь. Там было много.А я уже… – злобный тон Моники даже удивил. А когда ее рука явила мне тетрадь смерти, припрятанную в столе, моему удивлению вовсе не было предела.Тонко, Моника… тонко, – мои уста растянулись в улыбке. – Ну так что, мне отвечать? Я полагаю, это будут последние вопросы. Лично мне спрашивать у тебя больше нечего. Расхотелось.Молчание. Я все исписывал листы тетради смерти, делая пометки. Отвел взгляд. Моника похоже делала примерно подобное.Готово, – холодно сошло с моих губ. – Знаешь, а все-таки? Этот… Лимб. Если тот кто его создал умрет, то он ведь точно разрушится, неправда ли?Хочешь проверить? – зло прошипела президент.

Ах, вовсе нет… – я добродушно расхохотался от нахлынувших чувств. – Я просто, знаешь… Ну ладно, неважно. Твои вопросы. Итак, моя любимая, милая Моника… я разрушил наш мир, да, однако, неявно это лишь потому, что в этом виноваты все мы. Или что ты думала? Что это все сделал один я? Своими собственными руками? Не смеши. Я лишь создал прецедент, к тому же еще и безобидный. И смотри-ка как все завертелось. Как разгорелось, словно пламя творения разгорается из маленькой, едва ощутимой идеи. Хах! Поэтому… нет, это не безрассудство. Не пытайся ты со мной соревноваться в пустом деле, ничего бы не произошло. Это и правда был холодный расчет, ведь ты так предсказуема, дорогая. Что там еще? Мое спокойствие, да. Знаешь, если тебе так нужен ответ, то я его дам. Меня не накажут, ведь я по сути ничего не сделал. Ну, то есть, серьезно. Я делал все от себя, чтобы сглаживать углы. Если кто-то попытается отследить историю сна, то не заметит от меня и доли той агрессии, которая была от тебя. И даже этот Лимб. Ведь это не я. Ведь это все ты… Моника. Так что, нет, я не стремился сюда. Но я знал, что ты сотворишь нечто подобное и сама выроешь себе яму. Господи, М-моника… ты действительно слишком предсказуемая! Какой мне смысл скрываться и прятаться, когда все настолько очевидно? Ты даже Юри вредила, вызывая у нее столь серьезные травмы. Что тут еще может по-твоему крыться, кроме твоего собственного слепого безрассудства? Какой еще нужен план, когда достаточно лишь обронить зерно, и оно произрастет? Само. Все само вышло так как я и желал. Даже с Сайори и то сложнее было, ахх-ха-ха-ха-ха!!Я остановился в своем монологе. Смех так и распирал. Почему всегда так приятно раскрывать свои замыслы? Особенно собственным жертвам. Хотя-я… Можно ли считать таковой Монику? Тут ситуация просто идиотическая, х-хах!Понятно… – девушка озарилась легкой улыбкой. – Ты воспользовался моей любовью. Как ненавязчиво. Прекрасное алиби, Кира. Но что теперь? Я все еще здесь, стою на твоем пути. Не значит ли это, что твой тонкий недо-план не удался? Или ты все-таки хоть раз будешь мужиком и сделаешь все своими руками? Я имею в виду. Я ведь еще жива, да? Или ты надеялся, что я сейчас от горя с собой как Сайори покончу? Я тебе такого алиби точно не сделаю. Так что давай. Убей меня. Убей ту, что тебя по-настоящему любила и любит. Вот только хватит ли у тебя на это духу? В конце концов, даже несмотря на все, что я услышала, я все еще люблю тебя и верю, что это не конец. Пока ты сам не поставишь точку. Мой любимый.Только один из нас отсюда выйдет, любимая… – спокойно говорил я, глядя ей прямо в глаза. – И поверь, у меня для этого куда больше мотивации. Я еще столько должен сделать и… Поэтому. Поэтому, ты должна меня простить. Знаешь? Это ведь не конец. Ты ведь будешь жить. Ну а я просто пойду дальше. Просто так нужно, Моника. Я не бесчувственный мясник. Я действительно привязался к тебе, и ты дорога мне, однако. Я должен выиграть. И ты меня не остановишь.Моя рука принялась непринужденно помечать страницу. Забавно, но ручка лежала прямо на столе, будто так было и надо. Как это смешно, как глупо. Иначе, пришлось бы писать собственной кровью, отодрав заусенец с пальца своими же собственными зубами. Еще немного. Еще чуть-чуть. И я пойду дальше.Что ж, раз так, то мы сделаем это как в прошлый раз… – президент литературного клуба огласила вердикт, заканчивая писать в своей собственной тетради. Прямо в унисон со мной. – Мы сделаем это вместе. И оба или выживем, или проиграем эту игру.Моника Кенвуд… – вожделенно произнес я.Кира Шашигами… – вторила моим словам она.Сорок секунд наслаждения твоим обществом в этом мире, – мои уста продолжали извергать слова.Сорок секунд, которым ты предпочел вечность рядом со мной в этом, пусть и маленьком, но нашем личном мире, – довершила по-своему девушка.Тридцать пять… – выдохнул я. – Просто прости. Такая жизнь не для меня. Ты должна понять.Тридцать, – заявила она. – Должна? Ничего я тебе не должна.Двадцать пять, – мне становилось все более не по себе. – Пожалуй ты права. Но ты не можешь меня удерживать. Я свободный Рен, как и все мы.Двадцать… – говорила Моника. – Твоя свобода – лишь миф. Ты мог обрести счастье, но ты сам обрек себя на страдания.Пятнадцать, – мой голос дрогнул. – Эй. Ну не злись. Мы хорошо провели время вместе.Десять, – кажется, на глазах девушки выступили редкие слезы. – Предпочесть ту, что тебя так любит пресловутой свободе… насколько же ты.Пять, – хух. Ах-х. – Я… М-моника.Четыре, – огласила она.Три, – говорил я.Две, – волнение переполняло уже нас обоих.Одна… – мои легкие сковало спазмом. Тело буквально подорвалось со стула. – Моника! Я победил тебя!***Моника! Я победил тебя! – тишина.Время. Вышло.Я стоял и чувствовал, как мое тело потряхивало. Время истекло и не было никакого правила, мешающего убить человека с помощью тетради, если другой человек вписывал имя оппонента в свою собственную. Имена, которые мы писали – были разными. Я вписал ее, а она – меня. Вот так.Но… что-то с этим точно не так. Часы отстают? Я взглянул на время, но понимание происходящего никак не отдавалось в голове. Моника была еще жива, и я совершенно не понимал, ?почему?.Удивлен? – беззаботно говорила президент, не спуская с меня глаз все это время. Внезапно, ее лицо отвернулось от меня, а взгляд устремился к потолку комнаты. – Эй! Вы все видели. Мне правда жаль, что так вышло, но теперь вы знаете, что ОН затевал. Теперь вы понимаете, кто на самом деле из нас злодей. Ха!Верно, Моника… – не может быть. Это был голос Ренье.Меня затрясло. Тяжелое всклоченное дыхание, кровь приливающая к лицу. Вот-вот, и я как будто бы упаду в обморок. О-она… о-обманула меня? Но как? Я ведь… я.Эрен… – Ренье лишь сказал одно слово. Лишь одно маленькое слово, что стало для меня точкой.А-ах! – я просто не выдержал. – Э-это подстроено! – выпалили мои уста буквально на автомате. – Это подстроено! – продолжал шипеть я. – М-моника это подстроила, чтобы подставить меня… Так не бывает, чтобы люди не умирали, когда попадают в тетрадь!Полная тишина на мгновение. Я не сразу понял, что президент литературного клуба заплакала.Нет нужды отпираться, Эрен, – говорил врач. – Мы все видели. Этот мир – не настоящий Лимб. Это наша маленькая переходная база. Особое звено, полностью подконтрольное административному составу. Именно поэтому твоя тетрадь не сработала, Эрен. Впрочем, мы могли и вовсе запретить тебе ее использование.Но тогда бы ты не сознался, – завершила реплику доктора президент. – А так, твое признание слышали все.Н-но это… – я неловко запнулся. – Н-невозможно!Прекрати отпираться, – по-отцовски завершил Ренье. – Все косвенные улики были против тебя еще в тот момент, когда ты в последний раз серьезно общался с Йозефом. Моника поведала нам о своих самых страшных опасениях и рассказала, что именно ты был инициатором гибели Элисы. И теперь, слова нашей дражайшей сотрудницы подтвердились. Ты попался. Теперь, ты понесешь наказание.Я сглотнул. Э-этого не могло происходить. Просто не могло. О-она обхитрила меня? Но она же так в меня влюблена, что просто не могла!Краем глаза я заметил как материализуется чей-то Шуит. Мне не спастись. Не справиться с ним. Только не здесь.Секунда, и появился еще один. Они воссоздали что-то вроде удерживающих наручников из чистой тьмы и направлялись прямо ко мне. Ко мне, чтобы арестовать меня! Н-нет!Не трогай меня! – нутро просто кричало, когда я одернул руку, ощутив лишь малейшее прикосновение… малейшее намерение черного чудовища. – Не прикасайся! Прочь!Я бежал в страхе от них, н-но комната не выпускала меня. Я прижался к стене и опустил голову. Паника обрушилась на меня. Отчаяние захлестывало. Как я мог проиграть? Как я мог позволить ей!Ах-ха… – я рыдал. Было так больно и обидно, что не хватало сил держаться. – Х-хах… – все было так хорошо. Так хорошо. Но? Я еще не закончил. Я еще могу. Могу бороться! – Х-хах…аха! Аха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-а-а…ха-ха-ха!!!Безумный безудержный и одновременно чудовищный смех излился из всего моего существа. Я откинул опущенную ранее голову назад и заливался хохотом. Мой глаз обратил взор на ?них?. Монстров, что встали там, словно вкопанные и на ?нее? – на ту, что обыграла меня. С меня хватит!В-верно, это был я… – зашипели мои уста, когда моя голова плавно повернулась в их сторону. – Аха-ха-ха! Это был я. Тот самый инициатор, тот самый убийца. Верно, я – ?Кира?. И что теперь? Убьете меня? Избавитесь? Спишете в отработанный материал?Мой злобный голос не излучал ни капли былого страха.Да! – слова вырывались из глубины моей собственной черной души. – Да, я убивал. Но только ради добра! – мой шаг в сторону развеял тишину, а взмах ладони рассек воздух. – Элиса – была не более чем пешкой, пережитком прошлого. Сколько вы собирались играть в эту игру, дорогие дяди и папы? М? Я общался с Марковым. Я говорил о таких вещах, о каких вы думали, я даже и не смею помыслить. И я знаю, как долго длится этот тупой, бессмысленный эксперимент. Ваше Ядро нестабильно… да? Вы дали миру Заполнитель, но оно не работало! Вы поставили чертову Ось, ограничили мир, в жалкой надежде, обрести контроль, но все продолжало ломаться! Ломаться к собачьим чертям! И тогда… вы взяли ее. Взяли в Администраторы. Думали, что одни призмы помогут другим и преломят эту безудержную энергию, но вы же видели, что происходит. Ничего. Не помогает. И даже такие как я, те, кто должны были помогать Оси – в массе своей становились бесполезными. Сколько это будет еще продолжаться? Сколько вы намерены менять винтики, зная, что это неправильный путь? Я знаю ответ, не утруждайтесь. И Марков его знал. Поэтому я сделал то, что должен. Я избавился от ненужного мусора. Я сделал это, несмотря на опасность и возможность расстаться с жизнью, потому что если не я, то никто не сможет! Пожертвовать собственной психикой и рассудком! Ни у кого больше не хватит на это духу! Ни у кого не хватит достаточного ума, чувств, инстинктов, знаний и прочих атрибутов развития, чтобы сломать старую систему и сделать по-другому! Ни у кого не хватит на это… духу. Поэтому, вы не вправе меня судить. Я просто делал то, на что вы все вместе взятые не способны. Я расчищал ваши костыли, дабы взаимодействовать с Ядром. Ведь только у такого как я это с большой вероятностью – получится.Когда, я закончил, то было ощущение, будто в этом монологе, мои слова сожгли их всех энергией моей души. Молчание. Шуиты застыли во времени, врачи на появившихся экранах мониторов в тишине что-то обдумывали. И только лишь Моника каким-то неведомым образом сохраняла былую форму.Не слушайте его! – закричала президент. – Он лжец и лицемер! Он убийца! Разрушитель того, что мы так долго создавали! Что этот сопляк, новичок – вообще может знать о нашей миссии! Да кто ты такой, чтобы говорить так!Вы всегда можете запустить все по-старинке… – на выдохе бросил я, обращаясь к авторитетным представителям на экранах. – Но глупо будет предать идеалы Маркова и уничтожить меня, не дав мне даже попробовать. В конце концов, если я провалюсь – я скорее всего умру. Но так, я хотя бы умру за правое дело, с надеждой привнести прогресс и помочь достигнуть нашей священной идее. Сверхчеловек – будет сотворен, и мы познаем Третий Глаз, и Бога. С моей помощью или без нее. Решать конечно вам, и более мне сказать нечего.Снова тишина.Э-это все… брехня собачья! – моя оппонентка похоже никак не унималась. – Кому вы вообще верите? Я ведь все доказала! Все! А вы? Хотите доверить Ядро в руки этого убийцы!? Прошу, скажите, что нет!Тише, Моника… – говорил Йозеф. – В словах парня есть мудрость.Что!? – президент литературного клуба была в гневе от подобных заявлений.Это правда, – поддержал Гельмут. – Эрен действительно прав насчет всего сказанного, и я вижу как ярко горело его сердце, когда он говорил.Мой с-сын… – подавленно завершал Ренье. – Кто мог подумать, что старина Марков действительно возложил на тебя такую тяжелую ношу? Но скажи же… неужели Моника была не права, говоря, будто ты собирался достичь свободы и покинуть нас? Эти стены?Да! – кричала президент. – Давай, говори! В этих стенах твоя ложь не сработает!Верно… – с добротой ответил я. – Моя цель – освободиться. Однако, что есть телесная свобода, покуда ты познал реальные истины устройства нашего мира? Это просто ничто. Я действительно стремлюсь к свободе, однако. Я добьюсь свободы для всех нас. Я завершу то, что начал Марков, во имя нас всех. И когда мы познаем Бога, когда откроем свой Третий Глаз – это и будет нашей свободой. И моей, и ее, и вашей тоже. Свободой всего человечества. Новой Эрой.Т-ты… не Бог! – скрепя зубами, прошипела девушка. – Ты! Не можешь. Ничего… сделать. Ничего!Помолчи, – строго заявил Йозеф. – Парень говорит верно! А ты? Что ты тут развела?Эй-эй! – Гельмут заговорил следом. – Моника тоже по-своему права, преподнеся нам это с такой стороны. Это доказывает ее лояльность и преданность нашему делу. А то, что девчонка не углядела истину – не делает ее вредным звеном.Верно! – согласился Ренье. – Ну что ж. Тогда. Эрен, мы принимаем твои слова и условия. Мы перезагрузим сон, уберем из него все лишнее, дав тебе полную свободу действий. Давай, решай все как хочешь. Докажи нам, что на тебя можно положиться и не подведи те идеалы и ту миссию, что возложил на тебя сам Марков. Действуй… мой сын. Монику убивать нет нужды, мы ее просто отключим. Все вернется в обычное русло только если ты провалишься, но тогда уже без тебя. Ты-ы все понял, мой мальчик? Отныне все серьезно. Никаких, даже малейших вольностей. Уяснил?Да, папа… – я опустил голову. Дьявольская улыбка скривила мои уста. Все идет по плану! – Я не подведу вас. Я не подведу Маркова. Я сделаю то, что должен и освобожу…Ты… – Моника. Она снова влезла, не давая мне договорить. – Я не знаю как. Я не могу поверить, что тебе удалось обмануть их, но… меня ты не обманешь! Я помню всю твою ложь, я знаю тебя настоящего! Я не позволю тебе!Моника! – Гельмут издал свой коронный жуткий бас.Э-эм, П-папа… – я осмелился вставить слово.Сын, – Ренье ответил.Моника, – мои легкие сократились в выдохе. – Пожалуйста, не причиняйте ей вреда. Она поступала так как видит, это действительно не ее вина, что она не может понять. Пожалуйста. Сделайте ей все удобства. Она заслужила это гораздо больше, чем я.С-сынок… – мой лже-отец не мог сдержать слез. Как же з-забавно.Не верю! – эта дурочка продолжала ломать уже подзаебавшую всех комедию. – Я не верю тебе! Т-ты! Ты обманщик!А потом она просто перевернула стол и налетела на меня, схватив за горло и принимаясь душить. Ах! Глупая девчонка! Твоя стратегия пала перед моей тактикой. Умей проигрывать!Не составило труда ее отшвырнуть. В конце концов, это всего лишь слабая девушка, пусть даже спортивная. Хотя, тот Шуит напрягся и был готов нас разнять в случае чего. Хотел бы я, чтобы его когти… аха-ха! Аха-аха-ха-ха!Я не дам тебе победить… – рыдая, выговаривала моя соперница. – Я – остановлю тебя.Моника… – с состраданием выдавливали мои уста. Словно снисходительные речи Мессии на не образумившегося грешника.Даже если ты их обманул! Ха! – девушка внезапно выправилась и полностью держала себя в руках. Ее лицо налилось собранностью и предельной концентрацией. Что она-а? – Я остановлю тебя в своем собственном мире. Я самовольно уйду в свой собственный мир и заберу тебя туда с собой! Там я раз и навсегда положу тебе конец и избавлю сон от твоего проклятого присутствия. Все… все между нами было ошибкой!Моника! – Ренье ее слова определенно не нравились, и это могло означать только одно…Вдруг, стены стали искажаться, а пол между нами превратился в бездну бесконечной глубины, бездну поглощавшую все с чем та соприкасалась.Остановите ее!! – вне себя от ярости, закричал я, глядя как эта смертоубийственная воронка расширяется. – Остановите ее, я приказываю!!Оба Шуита ринулись на девушку, чтобы приструнить, однако, та ловко отпрыгнула, заманивая непобедимых чудовищ в безвозвратную западню. Мне стало не по себе. Я не могу ей проиграть!Я покончу с тобой! – плакала Моника.Кира! – воззвал Ренье.Папа! – я прорыдал в ответ. Еще чуть-чуть и. – Папа! Папа, убей ее скорее, пожалуйста!Ты… умрешь!!! – ее последние слова. Последнее, что я мог услышать.Мгновение, и мы провалились в небытие. В который раз.***Звук падающих капель. Я открыл свои глаза, в которых стояла легкая, но от этого, не менее раздражающая пелена. И куда меня бросило на этот раз? Кафель? Плитка? Сырость…Приложив усилие, превозмогая странную усталость и даже боль, я заставил свое тело подняться на ноги. Пришлось протереть глаза рукавом рубашки, чтобы понять, где я нахожусь, однако.С добрым утром… – мои уши уловили ее голос. – ?Возлюбленный?!Моника? – я воззвал к девушке, попутно оглядывая коридор на наличие каких-либо странностей.Единственная и неповторимая… – уверенность ее так и переполняла. Не удивительно, почему. – И по совместительству – последнее, что ты увидишь в своей жизни.Моника, прекрати! – я попытался воззвать к голосу разума. Почему-то захотелось уйти подальше от тянущихся по потолку ржавых труб. – Пожалуйста! Ты же слышала, что я говорил. На мне лежит миссия. Я должен…Заткнись! – это было чистое проявление гнева. – Даже не думай, что сможешь запудрить мне мозги своим враньем!Да? – с моих уст сошла неловкая усмешка. За углом я заметил проем, ведущий из коридора – в некое обширное помещение с кучей различного… даже не опишу чего. – А я думал, ты любишь меня! Ты же яндэрэ, Мон-Мон! Отпусти меня!Ты заплатишь за все… – прорычала она. – Если ты не будешь моим, то просто умри!Вот ка… – я недоговорил. – А-а-а!!Странная боль впилась в мою голову. Неясная слабость умножилась десятикратно, так, что ноги перестали держать. Я упал, хватаясь за голову, не в силах сдержать крик. Э-это… она делает?Усилием воли я заставил себя углядеть знакомый силуэт. Боль мешала и плавила мозг, но в конечном итоге, я смог углядеть яркие белые глаза на маленькой одинокой возвышенной фигуре. М-моника…А-ах, ч-черт! – я ринулся прочь в коридор, подальше с открытой местности. Сразу же стало легче, однако, я ощутил, что это не прошло для меня без последствий.Куда же ты, мой возлюбленный!? – нечеловечески зарычала президент литературного клуба. – Куда ты собрался? Тебе от меня не уйти. Никуда не деться!Это мы еще посмотрим…Я шел вперед, изучая обстановку. Проклятый Рюук спал и рассчитывать на его помощь не приходилось. Лишь я и мои таланты, пассивные возможности, которые мало что могли против такой мощи.Кира! – голос девушки стал отчетливее. Я обернулся и увидел ее буквально там, напротив меня. – Попался! Аха-ха-ха! – она прицелилась в меня прямо из своего собственного пальца. По телу пронеслось дежавю. – ?Бам?! – Прогремел выстрел.Я зажмурился. Прогремел еще один выстрел. Вот-вот и она сложит руки вместе, начав палить по мне как из автомата. Нельзя ей позволить это…Собравшись с силами, я ринулся вперед и выпрыгнул из коридора в то обширное помещение, прямо под градом точечных кинетических ударов, так сильно напоминающих пули. Чуть не попала.Тебе от меня не сбежать! – послышалось издалека. – Я все равно тебя поймаю. Все равно убью!Да уж, легко так говорить, будучи в своем мире! – со злости выпалил я. А может лучше поменьше ей отвечать? Она ведь так меня запросто обнаружит и…Нужно было прятаться. Иначе ее не одолеть. Прятаться. Надо прятаться и изучить на что способна эта сумасшедшая.

Я огляделся. Небольшая постройка с проемом привлекла мое внимание. Я укрылся за стеной и старался углядеть девчонку. Изо всех сил.Я уже рядом, любимый… – с садистским наслаждением пела она. – Я чувствую где ты. Я тебя поймаю!Вдруг, меня осенило. Да, это точно было именно так! Она отслеживала меня по энергетическим следам и буквально шла за мной по пятам. Но стоп. Если все так, то бессмысленно караулить ее здесь, она просто придет сзади и. Даже стены ее не остановят.Послышался грохот…Я уже здесь! – воскликнула президент. – Люби-и-имы-ый!Проломила стену. Все плохо. Вот только… точно!Я выскочил из проема. Учитывая, что Моника сейчас внутри постройки и идет за мной, я могу попытаться не передвигаться по земле, а просто ?внезапно пропасть?, забравшись наверх. Чертовы боли! Но я должен это сделать.Сложно. Но выбора нет. Затаившись у стеклянного заборчика на крыше, я принялся наблюдать за происходящим сверху.Попался! – это была она. Выскочившая из-за угла бестия. – ?Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!? – стрелявшая наобум во все что могло быть там, где пропали мои следы.А? – Моника остановилась. – Л-любимый, т-ты куда делся?Здесь… – насмешливо сорвалось с моих губ.?Та-да-да-да-да-да!? – пулеметная очередь девчонки разразилась в мою сторону.

Только и успел, что припасть к полу. Или к крыше? Один черт. Послышался странный грохот.А-ах ты! – это была Моника? Чего это она?Я привстал и глянул вниз. Кажется, девчонка расстреляла изгородь и град стекла обрушился прямо на нее. Значит, она по сути-то беззащитна? Просто больно бьет?Не теряя ни секунды, я решил действовать. Все равно проиграю, если продолжу убегать. Мгновение. Я сорвался с места и спрыгнул вниз. Если у меня получится, то я просто припечатаю ее башкой об пол, и все это кончится.Ну уж нет! – президент литературного клуба вновь использовала свои горящие глаза. – Я тебе так легко не дамся. Сейчас я с тобой покончу! Разнесу все твое естество на базовые единицы!Меня удерживало в воздухе какой-то неведомой силой. Той самой, что выжигала меня в прошлый раз. Болючая дрянь, но ты не учла одного.Из последних сил я схватился за огромный кусок стекла и срывая его – зашвырнул прямо в Монику. Никакой реакции, словно бы та была в трансе. Никакой реакции вплоть до попадания осколка ей в голову.

А-ах!! – девушка упала, я упал следом за ней, придерживая порезанную руку.Вот она. Рядом. Еще чуть-чуть, и я покончу…?Бам!? – она выстрелила в меня из пальца. Я не сразу понял, что она попала… попала куда-то в живот.Боль объяла. Стараясь бороться, я ринулся вбок, ускользая от череды смертоносных выстрелов. Еще секунда и я схватил девчонку прямо за палец, а затем вывернул со всей силы, в надежде сломать.Президент литературного клуба застонала от боли. Кажется, вывихнул. Но что с моей рукой? От такого действия, я сломал несколько своих собственных пальцев? Времени на самоосмотр не было, но что же она со мной сделала? Я умираю?Я замахнулся кулаком. Снова взгляд ярких белых глаз сковал меня болью, не давая даже двигаться. Кажется, пара пальцев на моей руке отмерла и отвалилась. Я точно умираю. Терять нечего.Превозмогая боль, я ощутил, что мои ноги свободны. Едва уловимая чувствительность еще позволяла мне ими пользоваться, что я и сделал, пнув девчонку ниже колена со всей силы. Теперь она упала. Мгновение, и из пальца второй ее руки прозвучал выстрел, отстреливший мою пока еще целую руку. Почему я еще не сдох? Я что, на адреналине? Твою мать… осталась лишь одна, полуистлевшая рука с парой пальцев. Я укусил девчонку за палец и вывернул его зубами. Возможно сломал. Пользуясь болевым микро-шоком, я успел нанести серию ударов локтем ей прямо в шею. Не очень уж я и силен физически, к тому же… в этом полуразложившемся уже теле. Неужели мне правда конец?Секунда и меня снесло ударом кинетической волны. Вот и все. Я оказался повален на лопатки.

Без руки, с почти отказавшими ногами, разорванной и истлевшей правой рукой, дыркой в животе и болью во всем своем едва живом теле – я лежал на полу перед ней. Девчонкой со сломанными, немного истекающими кровью пальцами и сильно подбитым глазом.Не хочется мне… – тяжело дыша, чувствуя, как в легкие пропотевает какая-то жидкость, говорил я. – Не хочется вот так умирать…Моника молча подняла меня и поставила перед собой на колени своей кинетической силой. Мне уже было все равно. Тело почти не отзывалось на команды мозга. Наверняка у меня уже крошились зубы и лезли волосы. Скорее всего, я сейчас просто сгнию за минуты.Ж-жалкое… зрелище… – шипела она.Да, но все же… – по воздуху излился мой непроизвольный кровавый кашель. – Все же я дал тебе достойный отпор.Прости… любимый, – она подошла ко мне ближе и обхватила мое лицо своими искалеченными ладонями. – Пора. Прощаться…Пора, – в последнем в своей жизни рывке, я мотнул головой, ощущая как смещаются мои шейные позвонки и новая порция боли охватывает тело.Ей тоже было больно. И хоть мои уши почти перестали слышать, а глаза почти перестали видеть, я мог понять, что она страдала, получив по своим бедным искалеченным пальцам.

Я кинулся прямо на нее. Кажется, в этот момент у меня выскочил сустав где-то в области бедра. Левая нога более абсолютно не слушалась, поэтому, если не сейчас, то никогда.Моника упала, а я упал прямо на нее. Ломая собственную руку, отрывая от нее почти отмершую кисть – врезал девчонке прямо по зубам. Осталось еще предплечье и плечо. Не медля, я начал душить девчонку, навалившись на нее всем своим телом. Прозвучали выстрелы. Уже ослабленные, так как выходили из искривленных пальцев, но от этого – не менее болезненные для моего тела. Кажется, я умирал. Моя рука более не ощущалась, и я не мог понять, получается ли у меня.Секунда и мою руку отстрелили. Не в силах ни на что опираться, я непроизвольно упал на Монику. И пока шея еще хоть как-то двигалась, я ринулся к ее шее, впиваясь в глотку своими едва не раскрошившимися зубами.Сейчас… или никогда! Я давил и грыз со всей своей силы, раздирая ее и себя как куклу. Крики несчастной девушки вызывали ощущение полной дезориентации. Наверное, это больно, умирать вот так.Кажется, моя нижняя челюсть почти выскочила. Последние потуги я совершал верхней челюстью, которая была крепко впаяна в череп. Интересно, как можно оставаться живым и в сознании с такими критическими повреждениями? Не важно. Не время об этом думать. Еще секунда. Еще одна. Еще одна… и.Я понял, что более не могу двигаться. Еле живой, я лежал на убитом мною теле девушки, которая меня любила. А правда ли любила? Я не знал. Но думаю, любовь всегда разная и я не вправе осуждать Монику за ее чувства.

Вот так и закончилось наше с ней приключение. Я все-таки убил ее. Убил своими собственными руками в ее же собственном мире. Неужели не было иного пути? Видимо нет, ведь никто из нас не хотел отступать. А почему, собственно, я вообще победил? Случайность? А если бы я умер?Больно. Так больно. Мое тело больше словно не существовало, рецепторы подозрительно молчали. Но тогда откуда эта боль? И физическая ли она?Я всегда буду любить тебя, Кира… – это был ее голос. Ее не пойми откуда взявшийся голос. – Всегда. Я буду искать тебя…М-моника… – безгласно говорил я. – Прости меня. Прости…А затем, все исчезло.Секунда. Вторая.Третья…Как в ее прекрасных стихах.Когда все пало, мир начал свою вторую перезагрузку. Я ощущал, как мое тело вновь восстанавливается, набираясь сил. Это и правда была победа. Но почему… почему тогда я вновь чувствую, будто бы проиграл? Как тогда. Тогда, когда я убил Сайори…