Акт 1 - День второй (2/2)

Я осмотрелся повнимательнее и понял, что вернулась не только Нацуки, но и Сайори. И это пока Моника держала меня в том шкафу? Кажется, меня и правда здорово выбили из колеи, раз я перестал замечать даже участников клуба. Интересно, они спалили наше с Моникой пребывание в том чулане или нет?Написали! – радостно воскликнула Сайори, но, черт, эта ее радость как обычно была ужасно фальшивой.

Вообще, после того как Сайори убежала, она стала очень странно на меня поглядывать. В ее редких взглядах брошенных на меня – ощущалась неподдельная печаль или даже боль. Да и не только во взгляде Сайори, Нацуки тоже странно посматривала в мою сторону, причем с таким видом, будто ее что-то гложело.

Странно. А когда вообще пришли девушки? Задумавшись, я вспомнил их повернутыми к нам с Моникой спинами, когда мы выходили из чулана. Обе девушки о чем-то спрашивали Юри, и только потом повернулись к нам лицом, услышав голос Моники.Конечно, Моника, не думай, что мы безответственные… – важно ответила Юри, отводя взгляд от своей книги.Странно, Юри говорила так, будто ждала, что ее каким-то образом кто-нибудь о чем-нибудь спросит. Она правда следит за всеми из-за своей книги? Может, она и не читает вовсе, а просто маскируется, чтобы лучше подслушивать и подглядывать за тем, что творится вокруг? Забавно, но Юри тоже бросила на меня взгляд… странный радостный взгляд, а на ее лице скользнула подозрительная улыбочка, будто она что-то знает. Черт, я уже совсем с ума сошел, раз думаю такое о людях. Пора завязывать, пока мои теории не стали чересчур безумными.Тогда, давайте начнем, – подняв руку и вскинув указательный палец, радостно подытожила Моника. – И раз такое дело, раз в нашем клубе новый участник, давайте дадим ему возможность выбрать кому первому показать поэму!Никто не возражал на высказывание Моники, даже наоборот. Вообще, было такое чувство, что все стеснялись идти первыми, ну а мне, честно сказать, происходящее сейчас было вовсе до лампочки. Не важно, понравится им или нет, это не имеет значения. В моей жизни происходят куда более серьезные события, и они не дают мне покоя. Я не смогу успокоиться, пока не разберусь в ситуации хоть немного. Но, вернемся к поэмам…

Итак, кому же мне показать свою поэму в первую очередь? Ну… если задуматься, в голове сразу же всплывает Сайори. Все-таки, она мой друг детства, не так ли? Мне будет комфортнее поделиться поэмой с ней, однако, как я упоминал раньше – происходящее мне совершенно до лампочки. Сайори отметается за ненадобностью.Но, если не Сайори, то кто тогда? Может, Моника? В конце концов, она президент клуба, плюс, идея с поэмами принадлежит ей. Я должен показать свою поэму ей, надеюсь лишь на то, что она не воспримет это как тонкую попытку подката. Мне только такой чепухи и не хватало.Что ж, решено. Пусть будет Моника. В конце концов, я не вижу причины идти сначала к той же Нацуки или Юри. Это было бы совсем странно.Я по-обычному направился в сторону Моники. Как же она загорелась, когда поняла, что я действительно направился к ней. Неужели, она ожидала, что я пойду к кому-то другому? Странно, если так.О, ты решил сначала показать свою поэму мне, Кира? – девушка странно улыбнулась, а ее глаза словно полнились счастьем. – Не ожидала, право. Ну что ж, давай же скорее, мне не терпится ее прочесть!Черт, почему она говорит так громко? Просто… прочти ее и все. Черт.Вот… – я осторожно протянул ей свою поэму. – Надеюсь, тебе понравится.Моника так же осторожно приняла лист бумаги из моих рук и принялась внимательно читать. Прочла она довольно быстро, но не настолько, чтобы можно было предположить, будто ей хотелось бегло пройтись между строк.

Более того, такая скорость прочтения могла свидетельствовать лишь о том, что Моника действительно хороша в литературе и способна легко понять смысл даже самых сложных поэм, при этом, читая их в уместном по срокам темпе. Она и правда кажется идеальной.Неплохо, Кира… – подняв свой взгляд, воодушевленно кинула Моника. – В моей голове стояло ?о-о-о?, когда я читала это! Ты правда написал это вчера? То есть… аха-ха… – внезапно, она на секунду замолчала. – Не важно. Я, скажем так, сболтнула глупость.Эм… – я действительно не понимал, что она несет и к чему это. – Что ж, спасибо. Не ожидал, что тебе это понравится, ведь там по сути нихрена непонятно. Ну, то есть… похоже, ведь, на какую-то ерунду, разве нет?Не прибедняйся! – девушка игриво взглянула на меня. – Я поняла смысл твоей поэмы, Кира. Он, знаешь ли, довольно явный. А ты хитрец, Кира!Эй, что? – я нервно замялся. – Знаешь, я не пытался особо вкладывать какой-то смысл. Просто написал о том, что для меня в новинку. Скажем так, я использовал скорее свою творческую почву. То есть… я не писал о чем-то реальном, если ты подумала об этом.Аха-ха… – лицо Моники не поменялось. – Ну да, ну да, тебе виднее, конечно. Но, знаешь? Иногда, автор и сам не в силах понять что конкретно двигало им в момент написания произведения. Я не настаиваю, что это твой случай, но… ты же не станешь утверждать, что такой вероятности нет?Пожалуй, не стану… – скривившись, нерадостно ответил я.Эй, ну ты чего? – Моника провела ладонью по моему предплечью. По началу я не понял, что она собралась делать и сильно встревожился, но потом, ее ладонь оказалась в моей ладони и таким образом, моя поэма снова попала в мои же руки. Она правда странная! – Спасибо, что поделился, Кира. Знаешь? Показав эту поэму мне первой, ты буквально подселил в мою голову парочку злобных таракашек, аха-ха! В таком случае, думаю, тебе понравится и моя поэма. Ведь, я тоже писала ее вчера и… думаю, в этом я похожа на тебя, ведь писала я о том… В общем, сама не совсем понимаю, что мною двигало в этот миг, аха-ха. Ну, держи… прочти ее внимательно. Хорошо?После очередного странного извержения неоднозначных слов, Моника протянула мне свою поэму. Я аккуратно взял данный мне лист, стараясь не помять его.

Все-таки, поэма Моники была написана на таком красивом листке бумаги, словно это и не поэма вовсе, а какая-то особо почетная грамота. Я принялся внимательно читать. Благо, выразительный каллиграфический почерк Моники это без труда позволял.Дыра во снеПоверь, сделать то не могла лично яВзгляни же, след выступает оттудаВрач-терапевт? Некто сердитый? Нам не познать. Наш разум – закрытыйТак сильно желала я – знать, в чем причинаНо, нет! Я ослепла! Сожжен был мой образ божественным гневом!Достигнут предел. Теперь слишком поздноМне вбита картина, сокрыта за гранью моих бедных глаз, бессмысленна, познание не забытьМгновение. Один лишь миг, и маленькая щель разверзлась яркой вспышкой, мириадами сияющих звездИзлом, неиссякаемый тоннель, в котором я тонулаТянулась черная дыра, навечно поглотив меня во все и всяИзлом возможностей, чудес, которым нет концаДар осознания, попытка взгляда внутрьГляжу теперь туда. Познала я саму себяА он, придя ко мне оттуда – без знания посмотрит на меняЗакончив читать, я сразу же поднял свой взгляд на Монику и пораженный ее поэмой, вылил все, что роилось в моей бедной голове.Боже, Моника… – мой голос дрожал от наслаждения. – Это так… прекрасно!От моих слов Монике стало не по себе.Ох, Кира… – девушка сильно покраснела, ее голос надломился. – Ты чего это?Моника, это просто шедеврально! – я не мог унять свое восхищение. Я ожидал чего угодно, но такое? – Твой стиль, твое построение, заложенный тобою смысл – все идеально! Это… я не могу описать… Ты просто прекрасна.Кира… – Моника закрыла лицо в ладонях. – Прекрати, глупый! – она внезапно схватила меня за руку и словно ослабев, прильнула к моей груди своей головой. – Аха-ха… что ты со мной творишь? Не играй с моим сердцем так…

Эй, я… – внезапно я понял, что на эмоциях от пережитого впечатления слишком сильно расхвалил Монику. Не то что она этого не заслуживала, совсем наоборот, этого даже мало, однако… теперь ведь мне придется разгребать последствия. Проклятье. Как же я так влип? – Я-я! Это… просто…Т-сс… – она прижалась щекой к моей груди, скользнув к моему плечу, делая вид, что просто пытается подняться. – А то другие увидят. Я понимаю.П-понимаешь? – мой голос теперь тоже дрожал. Как я докатился до всего этого? – С-спасибо, наверное!Все, иди! – резко прошептала она, глядя на меня так, словно если я промедлю, она меня тут же схватит и прижмет к стенке. – Я увижусь с тобой в жизни. Ступай же, пока я… пока я… иди!Как скажешь! – испуганно выпалил я и свалил подальше.

Боже мой… боже мой! Почему это случилось!? Что это вообще? Это ненормально. Это точно ненормально. И она… она осознает, что спит? Она даже написала об этом в своей поэме, но это никто не поймет, ведь все тут думают, будто живут в реальной жизни.

Но Моника писала эту поэму вчера. Она не могла знать, что я пойму ее. Она совершенно точно никак не могла этого знать. Что теперь вообще делать? Что будет? Почему я так вляпался! Черт…

Мне нужно отвлечься от этой херни. У Моники шикарная поэма, она настоящий талант, но… она совершенно чокнутая. Такая же, как и эта Элиса, просто более-менее на что-то способна. Она мне совершенно не поможет, абсолютно ничем. Мне придется все как следует спланировать, иначе меня ждет полный провал.Итак, я решил показать свое произведение Сайори. Моя беспечная подруга детства должна немного успокоить меня после случая с Моникой. Определенно, я надеюсь на Сайори. Возможно, мне повезет.Хей, Сайори… – я подошел к своей подруге и с улыбкой поприветствовал ее. – Вижу, ты нашла Нацуки, а?Ага, – с такой же улыбкой отозвалась она. – Это было не очень сложно. Труднее было дать понять Нацуки, что все хорошо, и мы ее не осуждаем…А мы осуждаем? – я злобно ухмыльнулся.

Эй! – Сайори как всегда мило приподняла свои ручки со сжатыми ладошками и тревожно смотрела мне в глаза. – Чего это ты так говоришь?Да так, просто издеваюсь… – я посмеялся. – Все в порядке. Я хотел развеяться в твоей компании, мне сейчас не по себе.Моника что-то сделала такое, да? – Сайори излучала изумление. Она конечно попала в точку, но нет, я не могу заставлять ее накручивать себя этим.Неа, Моника не причем… – мои слова были искренни, я просто отвечал так, чтобы видеть ситуацию под несколько иным углом, от чего мои слова были правдивыми и настоящими. – На самом деле, она тоже очень разволновалась. Все же, мы впервые делимся своим творчеством. Видимо, даже Монике нелегко.А-а, ну да! Ты прав… – Сайори исказила фальшивая улыбка, которой она в очередной раз прикрывала свою печаль. – Я почему-то не подумала об этом. Так глупо…Это и значит быть просто человеком, разве нет? – я похлопал подругу по плечу и протянул ей свою поэму. – На, почитай. Может быть, она заставит тебя улыбнуться мне снова.Сайори переменилась в лице. Она смотрела мне в глаза, излучая странную надежду или что-то такое, не до конца понятное, после чего плавно перевела взгляд на поэму, не сводя улыбки.

Читала Сайори недолго. Было ощущение, что она сделала это взахлеб, словно бы этот стих относился к ней. Что бы это значило?Кира, это потрясающе! – сияя неподдельной радостью, мягко выдала она. – Ты такой хороший поэт, и ты так все написал!

Мне было кем вдохновиться, Сайори… – с гордостью высказал я. – И знаешь? Дней для этого у меня тоже было предостаточно.

Кира… – девушка плавно подошла ко мне и нежно обняла меня. – Ты замечательный… спасибо!Осторожно, не помни! – смеясь, высказал я, обняв ее на мгновение и легонько похлопав по спине.

Ой! – Сайори резко отстранилась и скорчила удивленное выражение на своем лице. – Прости! Тебе же еще нужно показать его… ах!Ага, – я снова тихо посмеялся. – И если Нацуки его состояние будет по барабану, то Юри, наверное, не очень обрадуется…Юри? – лицо Сайори несколько изменилось. – Юри такая утонченная. Кира, я вижу, ты… не очень стремишься пообщаться с ней. Почему?Не переживай, я это наверстаю, – взяв Сайори за руку, сказал я. – Просто пока еще не представился шанс, а подходить к ней вот так бесцеремонно – для меня неловко. Не расстраивайся, я не собираюсь относиться к ней или кому-то еще здесь плохо. Все-таки, мы все должны ладить, правда?Именно! – Сайори снова засияла лучезарной улыбкой. – Я рада, что ты понимаешь.Сайори… – я укорительно посмотрел на нее, требуя кое-что одним своим видом.Чего? – она снова удивлялась. – Чего это ты так смотришь? То есть… ой! Стих!Стих, поэма… не важно, – я продолжал говорить крайне серьезным тоном. – Я не позволю тебе заболтать меня и забыть. Маленькая хитрая растяпа.Эй! – она сложила два пальца вместе и виновато надулась. – Вовсе я не специально!Так я тебе и поверю… – с усмешкой сказал я. – Ну а теперь, давай скорее. Посмотрим, что ты написала.Только сильно не ругай меня! – так же надуто бубнила она, продолжая странно на меня посматривать. – Я старалась!Сайори протянула мне свою поэму. Да уж… она действительно сущее ходячее бедствие. Написать поэму на листке, выдранном из тетрадки на пружинке? Это… на такое способна только Сайори. Не важно. Я взял поэму и принялся ее читать. Почерк дал о себе знать, и мне пришлось нелегко, однако, мой почерк тоже оставлял желать лучшего, так что кто бы говорил.Солнышко и небоТо, как ваш свет сквозь шторы утром проходитДаёт мне понять, как некто с меня свои очи не сводитВ мечтах он целует в лобик меня, помогая с постели поднятьсяГлазки шире открыть, с сонливостью разобратьсяВ мечтах он попросит меня поиграть вместе с нимГотова я быть и в дождь, и в ненастье с любимым моимГляжу я наверх, небеса там над намиПоверю я вам, обниму вместе с солнца лучамиБез вас бы, родные, я спала дни и ночиНо я не сержусьМне просто кушать хочется очень.Я закончил чтение. Что ж, это было удивительно мило и романтично. Не сказать, что я не ожидал такого от Сайори, но… мне казалось, что она напишет что-то попроще. Какой же она все-таки романтик, а? Тонкая чистая душа…Сайори… – я посмотрел на свою подругу теплым любящим взглядом. – Это так прекрасно и нежно. Ты действительно отлично постаралась, хоть написано и просто.

Спасибо за то, что оценил, Кира… – девушка одарила меня таким же любящим взглядом. – Честно? По началу я хотела сделать его полностью романтичным, но потом мне показалось, что это просто плохо, и я начала писать так. Но! Я поняла, что хочу написать и романтику тоже! Я вспомнила как ты обнимал меня, и это дало мне уверенность, что я правда справлюсь!И ты справилась, Сайори… – я протянул ей ее стих и нежно обнял. – Что бы ты не делала, это поднимает мне настроение, Сайори. Ты замечательная. Ты никакая не плохая.Спасибо, Кира… – прошептала она. – Я боялась, что тебе не понравится, но ты похвалил! Впредь я не буду сомневаться и всегда буду писать о том, о чем я думаю. В моих стихах, Кира…

Так и сделай, Сайори, – прошептал я в ответ. – Поэзия ведь для того и предназначена, чтобы показать то, что ты чувствуешь. Разве не так?Именно! – неожиданно воскликнула Сайори, так, что я аж чуть не оглох. Благо, я не вздрогнул и вообще не подал виду, иначе бы Сайори начала извиняться и не закончила свою мысль, а я хотел услышать все. – Завтра я напишу лучшее стихотворение в истории, Кира! Ведь ты сказал мне такие вещи…Ловлю на слове, Сайори… – мягко ответил я, отпуская подругу из объятий. – Ну, иди и покажи свою поэму Монике. Будь смелой, Сайори!Эхе-хе… – лицо девушки слегка погрустнело. – Тогда увидимся.Увидимся, – с улыбкой ответил я. – И глазом моргнуть не успеешь.Закончив разговор, я оставил свою подругу детства и задумался над тем, кому показать свою поэму дальше. Нацуки или Юри? Полагаю, лучше тогда начать с Нацуки… ведь если я покажу ей поэму в самом конце, она может на меня и рассердиться. Юри более взрослая, она не станет делать глупостей из-за таких мелочей, поэтому, мой выбор – Нацуки.Как дела, Нацу? – уверенным тоном спросил я, подойдя к девушке.

Нормально… – отведя взгляд, ворчнула она. – И не называй меня так, хорошо? У меня плохие ассоциации с этим словом. Напоминает одно тупое аниме!Ого! – я добродушно засмеялся. – Ну что ж, раз так, то больше не буду. Я знаешь ли, еще дорожу своим здоровьем.Хе-хе! – Нацуки радостно посмотрела на меня. Кажется, ей понравилось, как я сказал. – Верно подметил! – внезапно, она ненадолго задумалась. – Эм… ты. Хочешь показать мне свою поэму?

За этим я и пришел, – с улыбкой ответил я. Черт, клянусь, Нацуки хотела сказать что-то другое, но почему-то не смогла. Ладно, пусть значит наберется смелости. Недосказанность меня убивает.Нацуки взяла мою поэму и принялась читать. Внезапно, ее брови нахмурились. Она читала довольно долго, даже перечитывала, будто стараясь за что-то зацепиться, но в итоге от ее хорошего настроения не осталось и следа.Тебе не понравилось? – серьезным тоном спросил я. – Если нет, то не страшно. Меня и покритиковать кто-то должен, не так ли?Покритиковать? – девушка посмотрела на меня прямиком из под своих бровей, скрывая лицо за листком. – Хочешь сказать, что я какая-то противная бобылиха, которая будет ворчать и недовольствовать!?Э-э… – отчего-то мне вдруг стало жутко смешно. – Совсем нет!А такое чувство, что да! – снова воскликнула она. – Но знаешь? Стихотворение неплохое… просто. Как бы это лучше сказать. Это не в моем стиле, вот и все!Интересный поворот… – я злорадно ухмыльнулся, глядя Нацуки прямо в глаза. – Это очень интригует. Возможно, мы сможем кое-что почерпнуть друг у друга?Еще чего! – тут же взъелась Нацуки. – Я не хочу писать в таком запутанном стиле! Это только ухудшает понимание смысла произведения, как бы там не говорила Юри, это так. Даже если ты думаешь, что ты понял смысл, в итоге ты мог не понять ничего и увидеть лишь то, чего ты сам и хотел. Бесит! Смысл должен быть один, разве я не права!?Расслабься, Нацуки, я понял твою позицию, – я старался сделать свой голос максимально добрым и снисходительным. – А под словом почерпнуть, я имел в виду немного не то, что ты подумала. Я имел в виду, мы могли бы вдохновиться стилями друг друга, посылом. Если наши поэмы так противоположны, разве они не притянут каждому из нас что-то новое и вдохновляющее? Противоположности притягиваются, слышала такой закон?Ну… возможно… – неуверенно высказала она, взвесив мои слова. Все же, она не глупая девушка, она не стала упираться как баран. – Но это мы еще посмотрим, ведь ты можешь легко передумать, прочитав мой стих!Вот давай и проверим это! – весело отозвался я.Нацуки понравился мой дружелюбный настрой. Она даже слегка улыбнулась, протягивая мне свою поэму. Я посмотрел на содержание… текста было не особо много, да и почерк оставлял желать лучшего, но как я упоминал ранее – мой почерк тоже полное уродство, поэтому не мне судить. Я принялся за чтение.Драконы в небесах летают

Вервольфы по лесу шагаютВампиры гипнотизируют ловкоВиверны рычат крайне громкоГидры способны за всем уследитьКракен за раз все суда проглотитьМного еще из мифов созданийЛюди в них вносят гору старанийУмело клепают один за однимСидя в коморке за делом своимУвы, одиноки хорошие людиХотят без попыток, хотят все на блюдеА я попытаюсь разочек другойНадев свою маску, однажды…Закончив читать, я пребывал в растерянности. Странный стишок. Довольно забавный, да и смысл как на ладони, в точности как описала Нацуки. Но… черт, так ведь не слишком интересно. Теперь я понимаю, что говорила Нацуки, подразумевая наши разные стили. Что ж, я должен быть непредвзят в критике.Нацуки… – я подбирал правильные слова, стараясь хоть за что-то уцепиться.Я так и знала, что тебе не понравится! – тут же выпалила она, скрестив руки и отвернувшись вбок.Эй, я этого не говорил… – мои слова должны были пресечь преждевременные выводы Нацуки, но…Да ладно, я же вижу, я не слепая, – все так же фыркала девушка.И почему же по-твоему мне должно не понравиться? – да, я решил поставить вопрос ребром. Пусть объяснит свою позицию, в конце концов, я еще пока и слова не сказал.Ну… – Нацуки явно замялась.Ну? – мне было неприятно, что за меня все решили, поэтому я решил додавить.Ах! Потому что! – не выдержав, воскликнула она.Так, ну хватит! – резко выпалил я. – Ну-ка послушай теперь меня, хорошо? Мне понравилось. Да, у нас действительно разные способы подачи, но это не значит, что твой мне должен не нравиться. Да, я по началу реально ошалел, когда прочтя, буквально не знал что и сказать, и что, черт возьми, разбирать, ведь написано все… так ясно. Кристально понятно. Слог приятный, его тоже критиковать никак не получится. Поэтому я и замялся…Хм… – Нацуки как следует задумалась. – Это значит… только одно. Ха, я произвела нужное впечатление! Ха-ха!А-а? – я искренне изумился. – Чего? Что?Да, не прибедняйся, ты сам это сейчас сказал… – весело говорила она. Не знаю, что происходит, но Нацуки рада, и это главное. – Слог хорош, смысл донесен. Что еще нужно для идеала? Да ничего! Ха-ха… знаешь, Кира? Спасибо тебе за этот опыт. И кстати, хочу дополнить: я это специально так сделала все в рифму, после чего нарочно оборвала ее в конце. Ну, знаешь? Это показывает чувство обреченности. Ну, как бы, может тебе поначалу и покажется это завуалированным, но. На самом деле это не так. Твой мозг сам расставит интонацию и ритм так, как написано в работе. Не с первой попытки, конечно, но! Читая еще раз… а ты захочешь перечитать, чтоб понять что к чему, да почему… в общем, ты уже сам поставишь нужную интонацию и отрыв. И неосознанно будешь понимать, что заложено в этом стихотворении.

Я сейчас выслушал целый мануал по прочтению твоих стихов, не так ли? – смех буквально разбирал меня изнутри, но я решил, что это будет лишним.Ага! – радостно бросила она. – Вот что значит быть профессионалом! Не ожидал такого от самой младшей, да? Надеюсь, ты сегодня научился чему-то новому… Это и правда был хороший опыт.Аха-ха! – наконец, можно было дать волю своим эмоциям. – Пожалуй. По крайней мере, это было довольно необычно. Спасибо, что поделилась.Закончив с Нацуки, я отправился к последней девушке, с которой должен был поделиться своей поэмой. Наконец, очередь дошла и до Юри…Привет, – добродушно начал я.Привет… – она буквально перефразировала меня, только в ее голосе ощущалась сущая неуверенность.Эм… – каюсь, от ее ощущения неловкости, меня тоже пробрала неловкость. Дурной пример жутко заразителен. – Прости, что потревожил тебя… не хочешь поделиться поэмами со мной?Я… не против, – отведя взгляд и переминая волосы в руке, тревожно согласилась Юри.Тогда, вот моя… – я осторожно подал ей свою поэму и затаил дыхание.

Да куда там затаил, задержал. Тревожить такую утонченную девушку мне очень не хотелось, особенно моими посредственными произведениями, я не говорю уже о всяких прочих глупостях, вроде пустой болтовни.Юри так же осторожно приняла мою поэму и принялась очень внимательно читать. Клянусь, когда я пришел, настроение у девушки было, мягко сказать, не очень. Но как только она начала читать – все немного поменялось. Не скажу, что Юри прям озарилась радостью, но небольшая улыбка все же проскользнула на ее милом личике.Время неумолимо шло, а Юри продолжала читать. Возможно, даже перечитывать. Мне было крайне неловко, но, это ведь не могло продолжаться вечно.Э-э… – я неуверенно подал голос. – Немного посредственно, да?А? – девушка словно вышла из своего транса. – Ой… – и похоже, она поняла это. – Прости, пожалуйста! Я, кажется, слишком увлеклась…Да было бы чем там увлекаться! – фальшиво засмеялся я. Ну и идиотом наверное она меня сейчас считает. Как же сложно с ней общаться. Может мне вовсе не стоило подходить.Н-нет! – внезапно воскликнула она, прижав руки вместе с моей поэмой к груди и скривив испуганное выражение на лице. Моя поэма слегка помялась от ее резкого жеста и, кажется… Юри это тоже заметила… и… – Ой, прости! Я… что я наделала!?Юри, э-это пустяки! – испуганно бросил я, взмахивая руками. – Пожалуйста, не волнуйся, потому что от этого мне тоже…Прости-прости, я просто положу ее на стол, чтобы не испортить… – девушка положила мою поэму на парту и постаралась ее разгладить, но до конца помятости конечно было уже не исправить. – Я такая неряшливая. Я так виновата перед тобой, прости меня… ведь ты. Ты так старался! Ты написал такую прекрасную поэму. Я даже представить не могла, что у тебя такой потрясающий талант!Талант? У меня? – я просто закрыл глаза, ощущая, что начинаю краснеть. – Т-ты преувеличиваешь…Ох… – Юри снова прижала руки к груди. – Прости. Обычно я более собрана и даю конструктивную критику, на мой взгляд, но… сейчас мне что-то нехорошо. Все пошло как-то не так. Я помяла твою прекрасную поэму… мне так стыдно.Нет-нет, правда, не переживай ты! – я уже не знал как убедить ее не волноваться насчет этой треклятой поэмы. Да пусть хоть разорвет этот дурацкий лист, лишь бы только это закончилось. Я не могу видеть ее такой. – Пожалуйста… я бы никогда не рассердился на кого-то такого как ты, Юри.Черт, что я несу? Я хочу, чтобы это поскорее закончилось. Пусть это закончится, я хочу уйти! Мне неуютно!Юри странно посмотрела на меня, из-за чего мне стало еще хуже. Она поняла это и отвела взгляд. Все было испорчено хуже некуда. Видимо, настолько, что бедная девушка просто молча протянула мне свою поэму, чтобы мы поскорее со всем покончили и разошлись кто куда.

Я сглотнул слюну и принял ее поэму. Красивый каллиграфический почерк, очень похожий на почерк Моники, порадовал меня. Читалось очень легко, поэтому я без труда приступил к ознакомлению.Холодная агонияПряди волос моих во тьме незримо отражают мертвым светомОтключениеЭнергии грядущего источник вынес сломЯ отключаюсь…Остался лишь последний мой фонарь, проверку времени прошедший. Весь свет иных давным-давно замкнулиПоследний столп мой, он будет изменен неоном будущего векаЯ отключаюсь. Плыву впотьмах, под оглушающие звуки тишиныПлыву, боюсь, дышу…Вдыхаю воздух настоящий былым покуда я живуМерцает вдалеке там где-то светИ из последних сил ему мерцаю я в ответЗакончив читать, я понял как на мои глаза отчего-то наворачиваются слезы. Так глупо… я ничего толком не понял, но, эта поэма… она передала столько холода и обреченности. Она словно описывает нечто совершенно чуждое и одновременно близкое. Интересно, о чем она? Но о чем бы она ни была – это точно шедевр. Настоящее произведение искусства. Не стоило ожидать чего-то меньшего от Юри. Я… я обязан ее похвалить по достоинству.Юри… – я прятал лицо, подавляя нахлынувшие чувства. – Это невероятная поэма… – тихо шептал я.Т-тебе она нравится? – Юри прижала руки к груди и вопрошающе смотрела на меня, словно ей было мало первых моих слов.Очень… – мой голос дрожал, пока я говорил. – Юри, ты такая талантливая. Я не могу понять полную суть этого произведения, но чувства, переданные им – заставляют ощущать отчаяние. И это прекрасно… это так прекрасно, чуждо и одновременно близко. Ты написала что-то поистине волшебное, Юри. Спасибо, что поделилась со мной…Ты тоже написал потрясающую поэму, Кира… – искренне улыбнувшись, похвалила меня Юри. Она осторожно взяла мою поэму и прочла ее снова. Похоже, ей и правда очень понравилось. – Я… не думала, что делиться с кем-то может быть настолько приятно.Разве ты никогда ни с кем не делилась своими поэмами? – для меня ее слова были настоящим шоком. Как Юри с таким талантом и ни с кем не делилась? Не понимаю.Пожалуй что нет… – с печалью пояснила она. – В конце концов, я слишком опасаюсь, что мои поэмы покажутся людям странными. И люди начнут ненавидеть меня.Меня словно молнией прошибло от ее слов. Клянусь, в этот момент мне хотелось буквально своими руками разорвать таких людей на части, кусочек за кусочком. Что они понимают с их жалким мнением? Мне стало от чего-то смешно. На мгновение я словно даже выпал из реальности.Возможно, – согласился я, испытывая, наверное, те же чувства. – Согласен, в мире много ужасных людей, глупых людей, слепых или даже просто пустых людей. Они конечно не возненавидят тебя за твои мысли, но еще как могут посчитать странной или что-то в этом духе. Я встречал таких много раз. И со временем вырабатываются определенные защитные механизмы, ограждающие тебя от чужих мнений и взглядов. Но это не значит, что нужно полностью замыкаться в себе. Поверь, Юри, лучше уж быть самим собой и пусть тебя считают странным хоть всем миром, ведь так тебя быть может сумеет разглядеть тот самый человек, который на это способен. Лучше уж так, чем полностью оградиться ото всех, не давая нужным людям и малейшего шанса тебя как-то найти в море пустоголовых бесполезных тел.Ты такой смелый, Кира… – Юри была явно восхищена моими словами. – Ты делаешь именно так? Ты не прячешь свои настоящие мысли?

Я стараюсь быть собой, так и есть, – кивая, отвечал я. – Иногда, конечно, нужно надеть маску, чтобы сойти за безликое тело и сделать кое-какие рутинные дела, но в основном я – это я. И никто мне не запретит делать то, что я хочу.Это правда, очень потрясающе, Кира… – Юри радостно улыбалась, но вдруг поймала себя на этом и попыталась скрыть. – Ой! Я сейчас… веду себя глупо, прости!А ты не бойся, – весело хихикая, ответил я. – Если хочешь улыбаться – улыбайся. Если хочешь плакать – плач. Делай то, что хочешь именно ты, Юри, а не то, что от тебя хотят другие. Они ничто и не стоят твоих стараний.

Ах… – девушка как-то странно захихикала, преподнеся ладонь к губам. – Ты правда уверен в этом? Мне… мне стоит сделать… что-то такое?Начни понемногу, – с теплотой отозвался я, подарив Юри свою искреннюю улыбку. – Выражай свои чувства, Юри, не давай другим заставлять тебя чувствовать себя неловко.Тогда… – Юри приложила руку к груди и выдала мне серьезное выражение лица. – Я попробую! Спасибо тебе за разговор, и за поэмы. Спасибо, что поддержал! Мне правда очень понравилось…Юри, ты ведь еще не делилась своей поэмой с остальными, не так ли? – я подумал, что действительно стоит спросить и возможно даже помочь ей стать более уверенней в себе.Н-нет… – ожидаемо ответила она. – Я боялась, что будет если кому-то правда не понравится. Может, я бы поделилась, если бы кто-то захотел подойти ко мне, но никто не подошел, и я решила тоже не мешать.Знакомое чувство, ей богу. Кажется, мы с ней в чем-то очень похожи. Это означает только одно, я не могу оставить ее и не попытаться помочь.Не хочешь попробовать? – с улыбкой спросил я. – Даже если не понравится, ты все равно испытаешь новый опыт. Ведь только через опыт и познается новое.Пожалуй, ты прав! – уверенно бросила Юри, вдохновленная моими словами. – Я так и поступлю… только.Да? – я в изумлении ждал ее ответа.Ты не мог бы… поддержать меня? – Юри закрыла глаза и искренне улыбнулась. – Постоять рядом, неподалеку, пока я делюсь с кем-то…Это меньшее, что я могу для тебя сделать, Юри, – так же добродушно ответил я.На этом мы и порешили. Я вознамерился помочь Юри, в надежде, что все получится как надо. Девушка полная уверенности, с ощущением моральной поддержки двинулась в сторону остальных участников клуба. Я надеялся, что Юри поделится своим творением с Моникой или Сайори, однако эти двое еще не закончили делиться друг с другом, поэтому выбор пал на последнего члена клуба – Нацуки. Нда… не самый подходящий кандидат для Юри, но. Они же давно знакомы? Надеюсь, что Нацу будет тактична.Я стоял в стороне, неподалеку, наблюдая за обменом поэмами между Юри и Нацуки. Хм… начало определенно неплохое. Юри подошла, сделала первый шаг, так сказать, после чего Нацуки вполне тепло отреагировала. Они начали читать поэмы друг друга. Я внимательно наблюдал.Блин, опять этот стиль… – шепотом высказала Нацуки. Мне еле удалось расслышать. Надо быть внимательнее.А? – похоже, Юри тоже ее услышала, раз выдала такую реакцию. – Ты что-то сказала?А, ничего, – коротко и сухо отрезала Нацуки. – В общем, вышло довольно замысловато, полагаю…С-спасибо… – неуверенно поблагодарила Юри. – А твоя… милая.Милая? – Нацуки очень удивилась. Было не слишком заметно, но вот же черт, кажется, это ее слегка зацепило. Только не это. – Мне послышалось или ты…Н-ну да, – Юри согласно кивнула. – Мне понравилось читать что-то новое, отличное от моего стиля.Нет, погоди, – видимо, Нацуки ожидала другого ответа. – Мне послышалось или ты ПРАВДА сказа – ?милая?!?Э-э!? – Юри не на шутку встревожилась, прижимая руки к груди. Перед этим, правда, положила поэму Нацу на стол, чтобы не помять как мою. – Я что-то не так сказала?Мягко сказано! – продолжала ворчать Нацуки. А еще, видимо, ей не слишком понравилось, как ее поэму быстренько выпустили из рук, отчего она и сама сделала точно так же с поэмой Юри. – Ты совсем проглядела символичность или что? Стих ведь пропитан чувством обреченности. Как такое вообще может быть милым!?Ох… прости! – Юри виновато опустила взгляд. Неужели это была плохая идея? Я ведь просто хотел помочь. – Я-я… просто. Просто хотела сказать что-то приятное…Приятное? То есть, тебе пришлось потрудиться, чтобы сказать что-то приятное!? Знаешь, в итоге получилось не очень-то и приятно! – выплеснула Нацуки, желая видимо оставить последнее слово за собой.Эй! – послышался неуверенный печальный голос Сайори. – У вас там все в порядке, девчата?Э-эм… Нацуки, – кажется, Юри захотела перевести тему. Это хорошая идея, учитывая происходящее. – Знаешь. Думаю, я могу поделиться парой советов для…Но вышло еще хуже чем было. Только стоило Юри начать говорить про советы, как Нацуки тут же невероятно рассердилась и напряглась всем телом.Знаешь что!? – начала она, не дав Юри договорить. – Если бы мне нужны были советы, я спросила бы кого-то кому действительно понравилось мое стихотворение! И такие люди есть, кстати говоря. Оно понравилось Сайори! И Кира тоже его похвалил… – девушка на секунду замешкалась, оценивая реакцию своей оппонентки, после чего продолжила. – И раз уж у меня такой успех, позволь-ка мне дать тебе пару советов!Прошу прощения! – черт побери. Кажется, теперь и Юри начинает выходить из себя. Я очень надеюсь, что она не станет применять мои сегодняшние советы против Нацуки. Добром такое точно не кончится! – Я уже долгое время совершенствую свой собственный стиль. Если я и стану в нем что-то менять, то только когда мне попадется что-то действительно вдохновляющее. А такого пока не произошло…Юри вела себя пассивно-агрессивно. Не самый худший вариант, однако, для Нацуки этого было вполне достаточно, чтобы окончательно выйти из себя. Она было хотела как-то парировать, но Юри внезапно продолжила.И мою поэму Кира тоже высоко оценил! – с выражением высказала Юри. – Он даже назвал ее волшебной…Нет, нет, нет! Только не это, черт возьми. Это точно была последняя капля. Теперь Нацуки… боже мой…Ха! – то чего я и боялся. Нацуки внезапно повеселела, кардинально меняясь в настроении. Но не потому, что ей стало лучше. Наоборот, это был плохой прогностический признак. – Я и не думала, что ты так сильно стремишься впечатлить нашего нового участника, Юри!Ч-что!? – Юри явно не ожидала такого поворота. Все вышло из-под контроля! – Я-я н-не… М-может, т-тебе просто завидно, что Кира ценит мои поэмы больше чем твои!Аха-ха! – Нацуки крайне фальшиво засмеялась. Мне очень некомфортно, что они впутывают в это меня, делая все еще хуже. – И с чего это ты решила, что мои поэмы он ценит меньше? Настолько самоуверенна!?

Я? – Юри округлила глаза. Она была шокирована, напугана и рассержена. Кажется, она имела мало опыта в каких-либо спорах и все это ей с трудом давалось. – Н-нет! Если бы я была самоуверенна… то я бы осознанно из кожи вон лезла, чтобы делать все, что я не делаю – слащаво милым!Кажется, Юри ударила по больному. Как говорится, не в бровь, а в глаз. Не понимаю, что плохого в том, чтобы быть милым, но для Нацуки это, похоже, действительно больная тема.Ладно, знаешь что!? – Нацуки надулась и была красной как помидор. – Уж хотя бы это не я та, чьи сиськи магическим образом на размер выросли, с тех пор как Кира начал приходить сюда!Н-нацуки!! – краснея, смущенно воскликнула Юри. Нацуки определенно перешла все границы своим высказыванием. Понятия не имею, как все вообще дошло до такого!Эм! – внезапно, в разговор вмешалась Моника. – Нацуки! Это немного…Тебя это вообще не касается! – выпалила Нацуки как никогда громко, заставляя шокированную Монику поспешно ретироваться.К-кира! – Юри закричала в мою сторону. Что же мне делать? – Она! Она просто пытается выставить меня… в плохом свете!Это неправда… – самодовольно отрезала Нацуки, так же обращаясь ко мне. – Это она начала! Если бы она сразу по достоинству оценила весь потенциал моей поэмы, ничего бы этого не было! Не обязательно делать стихи извечно замудренными и заковыристыми! Кира, помоги мне ей это втолковать!М-минутку! – Юри боялась, что я начну говорить в поддержку Нацуки и попыталась выправиться. – Но ведь в нашем языке столько звучных и красивых речевых оборотов! Так расточительно – просто брать и не использовать их…Кира! – выкрикнула Нацуки, пропустив слова Юри мимо ушей.Это конец. Как я оказался втянут в такую нелепую ситуацию? Я хотел помочь Юри стать более уверенной в себе, поделившись своей прекрасной поэмой, но как я мог думать, что вовсе способен на это? Ведь я обычный парень, причем и сам с горой проблем.

Я по-настоящему облажался и теперь расхлебываю кашу, которую заварил. Что ж, я могу лишь продолжить поддержку Юри, ведь это я загнал ее в такое положение. Но… Нацуки… для нее это станет сильным ударом. К тому же, хоть Нацуки и наговорила лишнего, она права касательно простого стиля. Она имеет полное право отстаивать свою точку зрения, ведь поэмы не обязаны быть запутанными, пусть даже мне действительно ближе именно такие.Что же делать? Выберу Юри и поступлю как настоящий подлец по отношению к Нацуки, потеряв всякое уважение к себе в плане конструктивности. Выберу Нацуки – и будет то же самое. Ведь, именно я впутал Юри в это. Я буквально подтолкнул ее к этому, и не могу ее бросить. Кем я вообще буду после такого!?Стоп. Сайори с Моникой пытались вмешаться. Я мог бы попросить у них помощи, но… что они смогут? Юри и Нацуки уже проигнорировали Сайори однажды. А Монику вовсе заставили убраться восвояси. Я должен решить это сам.Я заварил эту кашу. И мне придется это расхлебывать. Итак, я выберу…Юри! – внезапно воскликнул я. – У тебя и правда невероятный талант, и это не секрет, что я был очень впечатлен твоей поэмой.Кира! – Юри прижала руки к груди и закрыла глаза, чувствуя, что я решил выбрать ее, полностью встать на ее сторону. Но… я не могу поступить так с Нацуки.Подожди! – резко отрезал я, заставив Юри очнуться от своего приступа счастья и не на шутку встревожиться. – Да, это правда. Мне действительно ближе стиль в котором пишет Юри, однако. Я не вижу ничего предрассудительного в том, чтобы использовать простой стиль для построения поэм. Поэма Нацуки – отличный тому пример и хорошо доказывает, что любое творчество может быть на высоком уровне, вне зависимости от того какие инструменты были использованы при его создании.Именно! – поддержала Нацуки, чувствуя облегчение. – Она это показывает! Просто кое у кого нет глаз, чтобы увидеть это…Нацуки! – я грозно прикрикнул на девушку, от чего та резко замолчала. – Я еще не закончил. И по видимому долго не закончу, раз мне так упорно мешают.Я взглянул на обеих девушек. Юри была расстроена, а Нацуки более-менее в форме. Я решил продолжить.Итак, я понятно объяснил касательно поэм? Мои предпочтения здесь не имеют значения. Однако и это не столько важно, как то, что в итоге вы просто начинаете срываться друг на друга и оскорблять… – я выждал паузу, ловя недоумевающие взгляды. – Нацуки, это было определенно лишнее – выводить Юри таким образом. Я понимаю, что ты делаешь это не нарочно, но я – это я. Другие люди могут оказаться не такими понимающими и пример с Юри тому доказательство. Даже когда кто-то прав, он не должен продолжать нагнетать обстановку, оскорбляя других, тем более друзей. Нацуки, ты поняла? Я знаю, как тебе нелегко это контролировать, но пообещай мне, что будешь стараться. Ты можешь ругать меня сколько угодно, но постарайся не обижать Юри и других. Не все могут с комфортом это переносить.Поняла… – прошипела себе под нос Нацуки. Теперь и она была столь же расстроена, как и Юри.Но больше всех в этой ситуации виноват я… – последние нападки я решил снести сам. – Ведь это я совершил ошибку, надоумив Юри пойти делиться своей поэмой. Юри никогда не делала ничего подобного и вот чем все это закончилось. А теперь, все что я делаю – это отчитываю вас, хотя вы обе, по сути своей, не виноваты. И вся эта ситуация целиком и полностью возникла из-за меня. Все на что я могу надеяться – это на ваше прощение, ведь до моего прихода, смею предположить, ничего подобного и близко не было…Нацуки и Юри остолбенели от моих слов. Они удивленно уставились на меня, после чего до них окончательно дошло понимание содеянного.Кира, ты ни в чем не виноват! – воскликнула Юри, прижимая руки к груди, преисполняясь серьезностью. – Ты был абсолютно прав, мне нужно быть более смелой, если я хочу хоть чего-то добиться! Не вини себя, пожалуйста… это я еще не слишком опытна и проглядела поэму Нацуки. Я недостаточно хорошо применила критику, обидев свою подругу…Эй! – Нацуки не на шутку встревожилась. – Хватит говорить такие правильные вещи, окей? Чего это тут все так резко повзрослели!?Нацуки, прости меня! – уверенным тоном выплеснула Юри. – Все это произошло из-за моей недальновидности!Эй, прекрати! – Нацуки отвела взгляд и скрестила руки. – Знаешь ли, я тоже хороша – накинулась на тебя, начала выводить из себя! Это мне надо извиняться, а не тебе. Так что это ты прости меня! Ладно?Ох… – Юри радостно улыбнулась и закрыла глаза. – Нацуки, впредь, я обещаю быть более внимательной.А я более сдержанной… – выдала Нацуки с серьезным взглядом, сжимая приподнятую ладонь в кулак. – Как бы ни было обидно!Я обещаю быть внимательнее и увереннее в себе, – продолжала Юри. Теперь я понимал, что она больше говорила сама с собой, нежели с Нацуки. Мне интересно… а Нацуки поняла это? – В знак этого, я… я.

Мы с Нацуки недоумевающе уставились на Юри.

Я хочу провести немного времени с Кирой, как все сегодня! – краснея, выдала Юри.Нацуки открыла рот от удивления.С Кирой? – она была в шоке, да и я если честно тоже. – Чего!?Именно… – твердо заявила Юри. – Сегодня Кира провел время и с тобой, и с Сайори, и даже с Моникой. Чем я хуже? Я просто тоже хочу провести время с ним… разве я не имею права?Эм! – Нацуки сжала руки в кулаки от недовольства. – Да мы всего-то по приходу! И то потом вмешались Сайори с Моникой и…Эй… – внезапно подала голос Сайори, лицо которой теперь было печальнее обычного. – Я тоже очень мало провела времени с Кирой… на самом деле, мы почти и не общались сегодня.И с каких это пор я стал объектом их спора? Что тут вообще происходит?Эм… – Моника вмешалась в наш разговор. – Сайори, кто бы говорил. Ты общаешься с Кирой больше чем кто-либо в принципе. И не надо меня в это впутывать, Нацуки. Я как президент пришла лишь затем, чтобы унять ваш конфликт, а вовсе не из-за того, что вы тут напридумывали.Моника, уж ты-то не говори мне… – вдруг подала голос Юри, преисполненная серьезностью. – В конце концов, это не я потащила Киру сегодня в чулан, когда Нацуки и Сайори ушли!Ч-что!? – Нацуки была вне себя от ярости. – Моника! Не хочешь объясниться, что это все значит!?Эм! – Моника счастливо улыбнулась и закатила глаза. – Ну, знаете… просто…М-моника! – Сайори приподняла вверх обе руки и сжала свои ладошки в кулачки. На ее глаза начали наворачиваться слезы.Так! Эй-эй! – внезапно, я понял, что необходимо вмешаться, иначе они поубивают друг друга. – Спокойно, ладно? Оставьте Монику в покое. Она просто хотела мне кое-что показать. Кое-что личное. Все имеют право на секреты, или я что-то не то говорю? – я выждал паузу. – Что касается Нацуки и Сайори… я действительно провел с ними время. Да, вышло не особенно долго, но так получилось. В итоге, это компенсировало мероприятие с поэмами, или я не прав?Ты прав, Кира… – опечаленно выдала Сайори. – Ты всегда прав!Эх! – Нацуки, по-видимому, была не согласна, но мне перечить не стала. – Может быть… возможно…И даже ты, Моника… – подытожил я. – Ведь с тобой мы все-таки тоже, как-никак, а провели время!Аха-ха… – Моника неловко посмеялась, закрыв свои глаза. – Но Ки-ира…Моника, дыра во сне! – намекнул ей я, в надежде, что она поймет и перестанет капризничать. – Хватит уже. Все было абсолютно честно.Аха-ха! – Моника косо посмотрела на Юри, после чего отвела взгляд. – Ладно, ты прав. Однако! Сегодня уже поздно, клубное мероприятие подходит к концу! Аха-ха, прости, Юри… но, нам действительно пора расходиться…Но! – Юри была взбешена не на шутку и это читалось по ее глазам. – Но Кира еще не провел со мной время!Ура! – радостно воскликнула Сайори. – Кира, мы пойдем домой вместе!?Я молчал. Нацуки возмущенно пыхтела, а Юри была словно сама не своя. Моника ехидно улыбалась, будто одержала победу или что-то типо того. Ну, ничего не поделать… время действительно уже довольно позднее, так что нам правда пора расходиться.

Не переживай, Юри… – положив ей руку на плечо, обнадеживающе заявил я. – Завтра мы это обязательно наверстаем. Хорошо?А-ах… – Юри расстроилась. Ее взгляд совсем поник. – Постой… – сказала она, как только я собрался отстраниться. – Возьми пожалуйста эту книгу… – она протянула мне странный роман в красном переплете. На обложке красовался зловеще выглядящий глаз. – Я хотела обсудить ее сегодня, но так и не решилась, а теперь уже поздно. Я купила эту книгу для тебя, чтобы мы могли обсудить ее… Ведь, раз ты в литературном клубе и мало читаешь… может быть, тебе просто нужно что-то интересное, что-то, что могло бы тебе понравиться. О-ох…Спасибо тебе большое, Юри, – я принял подарок и широко улыбнулся ей. – Это очень смело с твоей стороны. За мной должок!Н-не надо так говорить! – показывая жест отрицания обеими руками, робко возразила Юри. – Ты ничего не должен! Просто… давай как-нибудь почитаем вме… – Юри не договорила, так как резко вмешалась Моника.Э-эй! – президент громко щелкнула пальцами. – Я долго вас всех ждать буду? Мне еще ключи на вахту нести, аха-ха!Я понял тебя, Юри, обязательно так и сделаем… – я улыбнулся ей на прощание. – До завтра.До завтра, Кира! – с тревогой произнесла Юри.Я попрощался с другими девушками и взяв Сайори под руку, стремительно покинул школу. Какой странный день…***Наконец я вернулся домой. Весь путь меня терзали ужасные мысли по поводу всего произошедшего сегодня, а Сайори надоедливо трещала без умолку, вцепившись в мое плечо обеими руками. Проклятье…Я с шумом уселся на кровать и опустив голову, скрыл лицо в ладонях.Вот черт! – яростно выругался я, со всей силы ударяя кулаком по широкой деревянной ножке стола напротив. Нестерпимая боль пронзила мою руку, а затем и сознание. Рука словно отвисла. – Почему!? Почему вы так поступаете со мной!?Я нервно встал с кровати и безумно осмотрел свою ушибленную кисть. Прекрасно… моя рука застыла в непонятном кривом положении. Кожа немного содрана, ушиб кровоточит. Суставы с костями так болят, что если шевельну, будет только хуже.Этот мир. Этот проклятый мир топит меня. Почему? Почему я получаю здесь то, чего не получал в реальности? Я… я не хочу уходить отсюда.Внезапно, я ощутил как на глаза наворачиваются слезы.Мне… я должен… – упав на колени и схватив себя за поврежденную руку, промямлил в пустоту я. А после, зажмурил свои глаза так сильно как только возможно. – Это нереальный мир!

Я снова опустил голову и почти полностью расслабил тело. Еще немного, и я упаду лбом в пол. Сил совсем нет. Отчаяние переполняло.Как? Как вы прикажете мне бороться с этим? В этом мире… есть все чего у меня никогда не было, о чем только можно мечтать. Тетрадь смерти, делающая меня чуть ли не богом, хорошая подруга, прекрасный клуб в котором мне на самом деле интересно и такие классные девчонки в этом клубе. По-настоящему интересные личности, аналогов которым в реальном мире нет.

Нет! И никогда не будет! Потому что… – я подавил свой голос, полагая, что пора заткнуться. – Я должен быть сильнее этого… должен.Я медленно поднялся с пола и снова лег на кровать. Сегодня на улице было очень много полицейских. Они что-то замышляют, да? Глупые людишки… что они могут против МЕНЯ?

Внезапно, я начал тихо посмеиваться. Я разминал свою руку, ощущая жуткую боль, а мой смех все усиливался. Я все смеялся и смеялся, пока в итоге не поймал себя на мысли, что уже просто истерически хохотал. Я остановился. Буквально замер.Моника… как же ты мне сейчас… – я заткнулся. Не время думать о плохом. Да, Моника неожиданно ошарашила меня тем, что тоже владеет подобной мне силой, но, думаю, она не станет делать глупых вещей.

А если станет? Есть ли у меня шанс ее остановить, если вдруг она выкинет какую-то глупость? Я не могу допустить ошибки. Если Эл в моем сне хоть немного столь же гениален как в том сериале из жизни, то мне несдобровать.

Нужно поскорее уснуть и найти способ встретиться с Моникой. Я должен поговорить с ней без лишних ушей. Ведь здесь… за мной постоянно следят.С этими мыслями, я не раздеваясь улегся в постель. Я крепко обнял подушку и закрыл глаза, надеясь поскорее провалиться в сон. Боже… пусть со мной все будет хорошо.