Глава 13. Геральдический пеликан Эрла или конец истории (1/1)

Ну вот, мы и подошли к концу. Спасибо, что читали.______________________________________________________________________

Теперь я уже спокойно брел по направлению к университету, размышляя, какого черта я туда иду и какого черта это сейчас было.

Я не знаю. Я уже ни в чем не уверен. Ее веселый тон, он... выбивает меня из уже привычной колеи. Я не знаю, то ли ее веселят мои чувства к ней, то ли ее веселит тот факт, что она разгадала парадокс, то ли она рада, что ее чув...Нет, я в слишком глубокой депрессии. Не хочу радоваться, дайте поогорчаться.Я брел по направлению к университету и думал, что никаких прямо-таки неотложных дел у меня нет, и единственное, что остается мне — это пойти в библиотеку.Через полчаса я уже бродил по величественному залу библиотеки, выбирая себе чтение.Трактат по анатомии... Математика Евклида... Геральдика? Ну-ка, ну-ка...Через несколько минут я уже знал, что геральдика — это "специальная историческая дисциплина, занимающаяся изучением гербов, а также традиций и практики их использования*".И уже изучал "фауну" этой дисциплины. Странно и в то же время интересно. Например, вы знали, что волка помещают на герб в знак своей победы над алчным** противником? А, например, в мифологии волк — животное даже благородное. Интересно...

В общем, я надолго увлекся чтением и почти забыл про плохое настроение и неприятность с Джуди и начал уже придумывать свой герб.***Мне приглянулись ворон, змея и пеликан****. А что? Пеликан, то есть самопожертвование — точно мое! Я склонился над книгой, рассматривая пеликана, как вдруг на его изображение легла маленькая изящная рука.— Нет. Пеликан — это не твое.Я ответил, даже не поднимая головы:— Откуда ты знаешь?— Я еще не встречала человека, который хотел бы поместить на герб что-то, что символизирует самопожертвование.— Я — первый.— Эрл...— Что?— На что ты обиделся?— Я не обиделся.Вдруг рука резко захлопнула книгу.— На что. Ты. Обиделся?— Я не обиделся.— А что тогда происходит?— Дело не в тебе, — сказал я, и, подумав, добавил: — А во мне.— Обьясни, пожалуйста.Я вздохнул, понимая, что это будут самые тяжкие минуты в моей жизни.— Эрл!— Хорошо-хорошо! Я, черт подери...— Эрл!— Ладно. Если коротко и без ругательств: я запутался... Я просто запутался...— Что? Всего лишь?— Это для тебя — всего лишь, — горько усмехнулся я, — а так твой веселый голос иногда путает: то, кажется, мои чувства взаимны, то, наоборот, ощущение, что ты со мной играешь..."Ну вот, ты и признался".Тяжелое и тягучее, как смола деревьев, молчание не заставило себя долго ждать и вскоре затянулось.— Так все-таки, я была права? — Джуди внимательно смотрела на меня, чуть приподняв голову.— Да, — уронил голову я.Я молчал, чувствуя, что сейчас моя жизнь точно поменяет направление. Тут уж она точно не останется такой, какой была.— Это было нетрудно.— Стоп, что? —я закашлялся. — Тебе больше нечего сказать? Я уж ожидал различных вариаций слов "да" или, на худой конец — "нет", но...— А по мне непонятно?Я резко замолчал.— Я не настолько тонкий психолог.— Ты слишком строг к себе.— Строг настолько, насколько считаю нужным.— Почему?— Потому. Потому что с того самого момента, как я влюбился в тебя, я пытаюсь быть строже к себе. Потому что я постоянно сравниваю тебя с собой. И это сравнение явно не в мою пользу. Потом я захотел хоть чуть-чуть быть похожим на того, кто был бы тебя достоин. А так, прости, я не самая подходящая для тебя пассия.Во время этого монолога Джуди молчала, пытаясь воспринять то, что я говорю. Наконец, спустя три секунды окончания моего монолога, она встала прямо передо мной.— Так. А теперь слушай меня, сравниватель чертов...— Джуди...— Я сказала: ты, чертов сравниватель, слушай сюда. За все это короткое время, что я тебя знаю, я поняла одно: более похожего на мою идеальную пассию, чем ты — никого нет. И если я еще раз услышу что-то вроде "Я тебя недостоин", то лично возьму эту книгу и так дам тебе по твоей умной голове, что, кроме меня, у тебя в ней никого не останется! Ни Маслоу, ни пирамид, ни игр, ни геральдики, ничего, кроме меня. Ты понял, я надеюсь?Я молча встал и протянул ей книгу. Вопросительный взгляд был мне ответом.— Бей.— Зачем?— Хочу, чтобы, кроме тебя, никого в моей голове не было.И Джуди, застенчиво улыбаясь, видимо, стесняясь своей гневной тирады, легонько стукнула меня по голове.

— Извини... — озорным блеском сверкнули ее глаза.

***— Ничего... — Эрл опустил глаза —Джуди, помнишь тот момент, когда кто-то возмущался твоими волосами?— Эрл, я знаю, что это был ты. И это ничего не меняет.— Во-первых, о Боже, откуда?— Ну, — усмехнулась я, — голос-то твой запомнить нетрудно. А во-вторых?— А во-вторых, убейте меня.— Еще чего! И не подумаю. Ты мне живой нужен!— Да?

— Да, — я застенчиво улыбнулась.Вдруг произошло то, чего я никак не ожидала: Эрл поднял и покрутил меня в воздухе вокруг себя.— Дурак!— Извини, я не Арнольд и пока могу покружить тебя всего один раз...— Но ты же будешь тренироваться? — усмехнулась я. И Эрл, видимо, мою шутку воспринял.— Естественно!Тут нас окрикнула библиотекарь:— Молодые люди! Прекратить немедленно!— Упс... — проговорили мы в один момент и... рассмеялись. Это самое "У-упс..." у нас уже вроде как традиция.И выбежали из библиотеки под проливной дождь. Правда, Эрл заметил, что это нелогично, и мы вернулись обратно. Почему-то мы решили составить наш герб. Мы решили сделать его вилообразным, так, чтобы один символ показывал Эрла, один меня, а третий — нас.— Эрл?— А?— Никаких пеликанов! Ты слышал?— Но он более всег...— Никаких!— Ладно-ладно! —засмеялся Эрл, как-то подозрительно примолк и... поцеловал меня в щеку.

Я быстро достала платок, притронулась им к щеке, затем сложила платок и убрала в сумку.Эрл в это время, видимо, опять закончил "дефрагментацию":— З-з-з...— Зачем?— Угу...— Я его сохраню, — улыбнулась я.Эрл посветлел, взял мою руку, приложил к очкам, подержал и отпустил.— А это к чему?— Помнишь наше знакомство?— А-а-а! Так теперь это у нас вроде ритуала?— Если хочешь.

— Ага!