13 - Синие цветы, драгоценные камни (1/1)
...Персефона недоверчиво наблюдала, как глаза Бога Мертвых наполнились слезами. Она лучше, чем кто-либо другой, знала, каким нежным и добрым он был, каким любящим и заботливым, но никогда раньше не видела его плачущим.
Аид крепко обнял Персефону, поглаживая по волосам, а они всё росли и росли, пока она потеряно рыдала на его груди. Белоснежные каллы цвели в локонах Богини Весны. Она свернулась калачиком в руках Аида, как больной ребёнок, и это едва не разбило ему сердце. Постель, где он мог любить её, Персефона наполнила цветами траура.А она была благодарна за сыворотку правды, за то, что могла просто и легко говорить, сосредоточив свое сознание на теплых и нежных руках Аида, на его тихих словах утешения.
Он хорошо держался, но Персефона всё же чувствовала ярость, вибрирующую под его кожей, как отдаленная дрожь. Она отчаянно пожелала сохранить контроль в его крепко сжатых руках. Гнев Аида был успокаивающим бальзамом, водой в пустыне. Королева внутри Персефоны трепетала от нарастающего гнева своего короля.Его слезы, однако, говорили с женщиной внутри нее, которая его любила, и с девушкой, которая сидела на коленях своего возлюбленного.- Спасибо, - прошептал Аид. - Спасибо, что рассказала мне, любимая…- его голос хрипел от эмоций.
?Держи себя в руках, - упрекнул он себя, чувствуя жуткую боль в животе, проглатывая слова ярости и тоски. - Просто будь рядом с ней. Дай ей все, что нужно…?- Все хорошо, - прошептала Персефона. - Ты можешь злиться. Можешь... - она прикусила губу.- Что? - Аид спросил тихо, чувствуя глупые слова, которые она собиралась сказать.- Это... - пробормотала она, чувствуя, как сыворотка правды тащит слова наружу, - это нормально, если ты думаешь... плохо обо мне. Ты всегда был так уверен в моих силах. Но я всё же не смогла... - она растерянно замахала руками, и в ее покрасневших глазах появились слезы, - я думала, что ты решишь, что я... испорченная. Использованная. Ты мог бы подумать иначе… о... - застонала и зарылась лицом в его рубашку.- Кора, - серьезно заговорил Аид, - если бы кто-то из твоих друзей так пострадал... Артемида или Эрос, или кто-то из твоих цветочных нимф? Ты бы стала плохо о них думать? - спросил, твердо и неодобрительно, но смягчил тон большим количеством любви и нежных поцелуев. – Ты думаешь, они менее могущественны? Или менее достойные? Ты стала бы называть их ?испорченные? или "использованные"?”- Нет, - тихо призналась Богиня Весны.- Тогда цени себя так же, как ты ценишь своих друзей, - мягко сказал Аид, - почему ты ко всем так добра и тепла, даже к недостойным, а к себе так жестока? - он переплел свои пальцы с пальцами девушки, потянул ее ближе к себе.- Я не знаю, - призналась Персефона, удивляясь огромному теплу его руки, - Наверно, это из-за моей мамы. Она так контролировала меня. Так много говорила, какой надо быть правильной, требовала... А я слушалась. Это давало мне силы и уверенность. И я бы не была там, где я есть, и не была бы тем, кто я есть, если бы у меня не было её настроек, но ... иногда…- Это тебя угнетало?- Да, - пробормотала Персефона, - но я училась балансировать…- Невероятно, - Аид ущипнул себя за переносицу, подавляя игривую улыбку до последней секунды, - быть правильной для того, чтобы быть менее правильной…- Заткнись! – девушка толкнула его, смеясь. Он рассмеялся вместе с ней. Они встретились взглядами. Когда их смех затих, они вспомнили о новом прекрасном времяпрепровождении, которое недавно открыли для себя.- Персефона, - Аид облизнул губы, глядя на ее губы, - можно мне…
Вместо ответа Богиня Весны бросилась к нему и нежно поцеловала. Он все еще кипел энергией, сдерживаемой смесью возбуждения, любви, гнева и тоски. Персефона почувствовала, как его рука дрожит у ее лица.- Пожалуйста, Кора, - тихо прошептал Аид, когда они отстранились друг от друга, - пожалуйста, не вини себя. Это не твоя вина, и если ты будешь винить себя, я буду вынужден... - он стиснул зубы в едва сдерживаемой ярости.- Ты сделаешь это? - она посмотрела на Бога Мертвых широко раскрытыми глазами.- Сделаю его казнь еще более мучительной, чем я запланировал…Персефона тихо ахнула от ярости, которая расцвела в его заалевших глазах. Гнев рвался из Аида. Раздался жуткий треск, и девушка удивленно подняла голову.Потолок раскололся. Там теперь сверкали низко нависающие огромные сталактиты. Стены комнаты тоже треснули - между обнаженными кирпичами расцвели аметистовые жилы, будто искрящийся пурпурный мох.
Персефона коснулась своих волос и поняла, что синие цветы, которые расцвели от прикосновения Ада, превратились в гребни из лазурита, прекрасные, драгоценные имитации цветов, которые она сотворила.- О, - прошептал она, глядя на свидетельство его перенаправленной ярости. - Аид, - она повернулась к Богу Мертвых и нежно погладила его щеки.- Айдонеус, - прошептал он, прижимаясь лбом к ее лбу. - Это мое настоящее имя. Только те, кого я люблю, называют меня так. Оно, как и Кора, интимное имя. Оно будет значить ... очень много, если ты его произнесешь. Не могла бы сейчас, пожалуйста? - Аид отчаянно пытался держать себя в руках, но алмазные прожилки, похоже на нити льда, рассекалистену позади него.
- Айдонеус, - прошептала Персефона, - мой Айдонеус.
Бог Мертвых сдавленно застонал, уткнувшись лицом в шею Богини Весны. Жемчужиныи сапфировые бусины усыпали ее волосы.- Как ты мог сомневаться в своей красоте? – Персефона гладила его волосы. - Даже твоя ярость прекрасна, Айдонеус…Он не мог больше не целовать её…