Часть 2 (1/1)

Первый день в средней школе, с легкой руки Флэша Томпсона, ознаменовался заточением в собственном шкафчике. Питер смирился (по крайней мере, вот уже как три года), что вряд ли в ближайшее время встретит свою родственную душу. Не в то время, когда все, что он слышал?— оскорбления и унизительные прозвища.Тем не менее, каждый вечер перед сном, он с надеждой смотрел на странное слово, выгравированое на его лодыжке, мечтая как можно скорее узнать человека, с которым ему суждено было прожить всю жизнь.Та ночь, когда его ?лучший друг? кинул его лицом вниз, прямо на голый пол комнаты, стягивая с него штаны, была ночью, когда Питер понял, насколько сильно хотел встретить свою родственную душу.***Это был восьмой раз за две недели, когда директор вызывал его родителей. Можно подумать, что за все это время, этот старик не понял, что эти два человека, которые по какой-то случайности дали ему жизнь, не интересовались ничем, кроме алкоголя и драк.Впустую прождав несколько часов, директор сжалился, отпуская Уэйда, который даже бровью не повел, домой. Будто бы тот ад и впрямь можно было назвать ?домом?.Уэйд медленно брел по дороге, будучи уверенным, что трепка, ожидающая его, будет намного хуже того избиения, произошедшего на прошлой неделе. Вздохнув, он задрал рукава свитера, снова смотря на вопрос, который ему так хотелось услышать.На улице было уже темно, когда он дошел до ?любимого? дома. Потянувшись рукой к двери, Уэйд запнулся, чувствуя, как острая головная боль мгновенно парализовала его. Это продлилось пару минут, в ходе которых Уэйд, пытаясь удержать равновесие, грохнул цветы своей матери.—?Гадство,?— прошептал он, вытирая следы желчи и слез, пока кое-что не привлекло его внимание. —?Что это, черт возьми?Буквы на его запястье стали кроваво-красными, и, почти идеальный шрифт в один миг превратился в непонятные каракули.