Глава 11 (1/1)
Джерри живет у меня уже третий месяц. Я потихонечку начинаю привыкать к запаху жженого хлеба по утрам, бардаку в его комнате, к его ежедневным сексуальным домогательствам и к его непростому характеру. Единственное с чем я никак не могу смириться — это его работа. Мне не нравится эта дурацкая ночная смена, само место, люди, которые его окружают. Я просто никак не возьму в толк, как он, такой неглупый и интересный, мог оказаться в такой компании. Знаю, как сейчас странно звучит то, что я говорю о Джерри, но это правда. Пусть мы не так много провели вместе времени, несмотря на то, что живем вдвоем уже целый сезон, но я успел о нем кое-что узнать, чтобы иметь право рассуждать о его интеллектуальных способностях и интересах.Вчера мне позвонила Лилиан. Это моя младшая сестра. Единственный человек из моей семьи, который после моего сенсационного признания в том, что я предпочитаю мужчин, кто до сих пор со мной общается. Правда, назвать полноценным общением это особо нельзя, но я довольствуюсь и малым. Лилиан живет в другом городе, а здесь бывает пару-тройку раз в год по работе. Конечно, мы болтаем с ней часто по телефону, но разве заменит это настоящее живое общение? Дни, когда она приезжает, я считаю чуть ли не праздниками, и иногда даже беру на работе выходной, чтобы побыть подольше с любимой сестренкой.Обычно мы зависаем у меня, а после она едет в гостиницу или ночует у подружки. В том году Лилиан вышла замуж, а Дэйв (так зовут ее любовь) оказался еще тем ревнивцем и сторонником "здоровых отношений". Похоже, у него с моим отцом "все склеилось", и папочка приобрел не только умного и правильного зятя, но и нового сына, о котором не стыдно рассказать знакомым.Странно все получилось. Двадцать три года мне казалось, что родители полностью понимают меня и поддерживают во всем. Мне казалось, что они разделяют все мои жизненные убеждения, что идут в ногу со временем. Поэтому, когда я решил рассказать им о том, что мы с Берти не просто друзья, я рассчитывал (нет, я тупо был уверен) встретить в их глазах если не радость, то хотя бы одобрение. Но, видимо, я слишком был самоуверен на тот момент. Ошарашить предков такой новостью! Сразу, без подготовки, без наводящих вопросов и намеков.
Первой реакцией на мое заявление было, конечно же, молчание. Правый глаз отца как-то нервно подрагивал, а мама так кусала себе губы, что я думал, она их съест. Потом они разразились странным смехом, в перерывах которого, я слышал: "Ну, дает, шутник!" Далее папин смех прекратился, а мамин плавно перешел в истерику. Перца во всю эту неразбериху добавила вернувшаяся с прогулки сестра, которая на душераздирающие вопли мамы "Наш сын гей!" спокойно сказала: "Это нормально". Немая сцена повторилась, а после пошло, как по накатанной. Отец орал "Да я тебя собственными руками (кастрирую, придушу, закопаю)", мать то начинала глупо хихикать, то голосить на всю квартиру, а сестра с тем же невозмутимым видом хлопала меня по плечу и повторяла "Ты только держись, братишка".Тот вечер был ужасен. На следующий день я уехал, и первое время все надеялся, что гнев родителей не сможет длиться вечно, что рано или поздно, они мне позвонят и примут обратно. Время шло, от них не было вестей, и только Лилиан сообщала мне, как обстоят дела в родительском доме. Где-то через год после этого инцидента, я набрался смелости и сам приехал к ним. Это был день рождения матери, и я думал (оглядываюсь назад и дивлюсь собственной наивности), что в такой праздник уж точно никто не захочет ругаться. Скандал, произошедший на кухне год назад, разразился с новой силой. Это как дважды на одни и те же грабли наступить. Только второй раз намного больнее. Я вернулся домой совершенно опустошенный, желающий найти поддержку у любимого человека. Я просто на тот момент хотел спрятаться в объятиях Берти и не покидать их, пока не почувствую себя лучше. Но судьба не хотела гладить меня по голове, она хотела еще больших моих страданий. Берти в тот день уехал в командировку. Молча, без звонка. Мне хреново, а этот, так называемый мой любовник, по своим делам смотался. Зачем, скажите, зачем всем нам эти чуда электронной техники, которые зовутся телефонами? Короче, горе свое я переживал в одиночестве, заливая его в течение двух дней вином. А потом стало отпускать... Не сразу, конечно же, но стало.
Потом был уход Берти. Новое горе, новая депрессия. И снова — спиртное, жалость к себе, вопросы "Почему?". Но и это тоже закончилось... И я стал непробиваемым. Айсберг, в которого я превратился, моментально замораживал все живое в радиусе нескольких метров от меня, и люди перестали ко мне не тянуться. Вернее сказать, я их к себе не подпускал. И вот я встретил Джерри...В эти выходные у нас был маленький праздник: три месяца нашего совместного проживания. Если честно, я не хотел отмечать столь глупую дату (ей, Богу, это так несерьезно), но Джерри купил бутылку шампанского и вечером затащил меня в ванну с ароматной пеной. Навел всей этой романтики киношной: свечи, лепестки роз — и мне было уже не отвертеться. А после ванны... Это было, как озарение. Я узнал, что Джерри может больше трех раз за ночь, что на столешнице хоть и неудобно, но тоже можно, оливковое масло льют не только в салат, и что поз в Камасутре для парней гораздо больше, чем я себе представлял. Короче, выходные удались, а мы с Джерри стали еще ближе друг к другу.Настал день приезда Лилиан. Джерри все равно вечером на работу, так что сообщать ему о том, что я немного задержусь, я не посчитал нужным. Несмотря на строящееся между нами доверие, мне было сложно вот так сразу докладывать о каждом своем шаге.— Том, ты уже уходишь? — теплая рука Джерри ложится мне на талию.— Да, а ты спи, — целую его. — И не спали, пожалуйста, в мое отсутствие квартиру.— А ты очень торопишься? — Джерри настойчиво удерживает меня.Я понимаю, куда он клонит, и поэтому пытаюсь быстрее покинуть постель.— Джерри, я помню, что утром это нужно делать лениво и неторопливо, — я закутываюсь в халат, — но у меня уже два предупреждения от шефа.— Видел я твоего шефа. Он только на словах грозный, — Джерри пожирает меня глазами.Я посылаю ему воздушный поцелуй и иду умываться.Коллеги сразу подмечают мое хорошее настроение, и чтобы избежать их излюбленных в последнее время шуток по поводу моей личной жизни, сразу сообщаю, что ко мне сестра приезжает.— А как там Джерри? — Эшли пропускает мимо ушей мое сообщение о визите Лилиан.— Жив, здоров, удовлетворен, — я сажусь за свой стол.— Я его видел тут в клубе, — Эшли пробегает глазами по своей почте, — жаль, что теперь он только бармен.В такие моменты я жалею, что не обладаю сверхъестественными способностями: убил бы Эшли на месте взглядом или силой мысли.— У нас что, больше мест в городе нет, куда можно сходить? — недобро смотрю на Эшли.— Да, ладно, Том. Это же Эшли. Нашел к кому ревновать, — в разговор вступает Чак.— Я что, такой страшный? — Эшли метнул грозный взгляд на Чака.— Я, вообще-то про твою ориентацию. Или я отстал от жизни и чего-то не знаю? — Чак прищурился.— Если мне нравятся танцующие парни, это говорит о том, что я сменил цвет? — Эшли привстал со своего места.— Вы у меня сейчас все работу смените, — дверь в кабинет шефа открывается и на пороге появляется он сам собственной персоной.Мы замолкаем и, низко опустив головы, уходим в работу. Я, уловив момент, когда шеф отворачивается, показываю Эшли кулак. Только скажи мне еще раз, что был в клубе, где мой Джерри работает. Узнаешь, как добродушный кот Том, если его разозлить, в тигра превращается. Я тебе быстро отобью всю охоту дразнить меня.Вечером спешу на встречу с Лилиан. Мы всегда встречаемся с ней в одном и том же маленьком ресторанчике недалеко от моей работы. Заезжаю по дороге в цветочный магазин — еще одно приятное правило перед встречей с сестрой.Захожу в ресторан и замечаю сидящую за столиком у окна Лилиан. Опять она раньше меня пришла. Подхожу и касаюсь ее плеча.— Привет, сестренка!— Привет, Том!