Пролог. (1/1)

Подросток четырнадцати лет от роду стоял перед зеркалом в ванной комнате. Его нахмуренные брови, собравшиеся домиком, хмурый взгляд, что наблюдал за отражением в нем. Вот он поднял правую руку и помахал своему отражению. Отражение, что логично, повторило за ним. Подросток нахмурился еще сильнее.—?И как это понимать? —?спросил он себя, не отводя взгляда от зеркального отражения.*** Стоял прекрасный летний день. Места в этих краях отличались особенной красотой, успокаивающей. А лес около города был просто великолепен. И по нему медленно шёл подросток, разглядывая, как многим кажется, бесконечный ряд деревьев.

Несколько недель назад Эдриан Райс потерял бесконечно дорогую сердцу частичку себя?— у него умерла мать. Невыносимая тоска по близкому человеку разъедала подростка. Находиться дома, где буквально всё напоминало ему об утрате, он уже не мог. Как и его отец, вот только у того была работа, где он мог оставаться ночами, чтобы хоть как-то отвлечься. А у Эдриана даже в столь скучную для него школу пойти нет возможности. И кто же придумал эти чертовы каникулы? В один из таких тяжелых дней он и решил сходить в лес. Шум вековых деревьев успокаивал и завораживал его. Шаг за шагом Эдриан всё дальше уходил от дома по знакомым с детства местам. Легкий ветерок приятно холодил кожу. Боль в душе отступала, её место занимали воспоминания. Вскоре действительность стала казаться плохим сном. Чем дальше он удалялся от дома, тем реальнее были ощущения, что ничего не произошло, и, когда он вернется из леса, дома его встретит мама. Живая и здоровая. Напряжение пережитого горя незаметно отпустило подростка. Гуляя, он и не заметил, как пролетело время. И, когда он решил вернуться обратно, уже смеркалось. В лесу сумерки наступают раньше. Знакомая, казалось, до мельчайших деталей тропа выводила на одну и ту же поляну, которой он никогда раньше не видел. Покружив снова несколько раз по лесу и в очередной раз вернувшись на полянку, Эдриан в отчаянии прислонился к дереву и постарался успокоиться. В лесу неожиданно всё стихло. Тишина, как вата, обволакивала всё вокруг. Казалось, в этот момент все звуки в мире перестали существовать. Надвинувшаяся со всех сторон тишина буквально била своим едва ощутимым присутствием. Она давила на его мозг подобно тому, как вода силой многих атмосфер давит на тело спустившегося в глубину водолаза, давила всей тяжестью бесконечного пространства, всем ужасом неотвратимого приговора. Тишина проникла в самые глубокие извилины мозга, выжимая из него, как сок из винограда, все ложные страсти и восторги, всякую склонность к самовозвеличению. Парень глубоко вздохнул и постарался сохранить остатки самообладания. Красота здешних мест привлекала много туристов, которые очень часто устраивали здесь ночные стоянки. Можно было надеяться, что кто-нибудь окажется рядом. Подросток, собрав все силы, громко крикнул. Крик словно разрезал зловещую тишину. Кругом всё зашумело, заулюлюкало и затрещало. Послышались звуки лихой музыки и грубый хохот каких-то людей. Эдриан прислушался, но никак не мог понять, откуда доносятся звуки. Однако можно было предположить, что люди были где-то рядом, в пяти-шести шагах от него. Парень решил, что терять ему нечего, и пошёл в направлении голосов наугад. Да и оставаться в одном месте не хотелось. С каждым его шагом шум становился сильнее. Однако это не сильно было похоже на звуки издаваемых компанией людей. Он остановился, вот только звуки всё ещё продолжали усиливаться, будто он всё ещё шёл. Подросток прислушался и то, что он услышал, повергло его в ужас. Звуки усиливались и приближались к нему ото всех сторон. Казалось, что сотни людей в кромешной тьме бегут к нему отовсюду, хохочут и переговариваются. Только вот речь была то ли на неизвестном ему языке, то ли вообще нечеловеческой… Он мгновенно очнулся от нахлынувшего на него ступора и, повернувшись в обратную сторону, побежал. Еле переводя дух от волнения и страха, задыхаясь, он едва мог сообразить, в каком направлении ему бежать. Но одно он мог понять точно?— останавливаться не стоит. Между тем преследующая подростка какофония становилась всё сильнее и уже настигала его. Как только он мог спутать вот это с человеческой речью?! Он уже добежал до какой-то поляны посреди леса, как зловещий гул настиг его. Краем глаза, в темноте, Эдриан едва смог различить какие-то плотные тени всепоглощающего мрака. Он нервно сглотнул и ускорился. Вот только отвлекшись на разглядывание монстров, он не заметил яму в земле, в которую и упал, потеряв опору под своими ногами. Парень, лёжа спиной на земле, наблюдал за поверхностью через дыру среднего размера. На небе светила Луна, но это продлилось недолго. Её скрыли от взора грозные свинцовые тучи, обещающие выпадение обильных осадков. Немного успокоившись, подросток встал, собираясь вылезти из ямы, ведь дождь обещал быть сильным. Всё же быть погребенным заживо намного хуже, чем убегать от монстров. Там хоть был шанс убежать. По крайней мере, была надежда. Вдруг он заметил синее свечение, еле заметное, но в темноте видимое достаточно отчётливо. Повернувшись, он увидел кристалл в стене из камней и грязи. Само помещение было похоже на миниатюрную пещеру. Эдриан подошел к стене и без видимых усилий вытащил светящийся кристалл. Светящийся камушек был небольшим и легко помещался в ладонь. В тот же миг из кристалла начал выходить дым ржаво-желтого цвета. От удивления парень выронил его из рук, и, упав на землю, кристалл разбился, выбрасывая наружу ещё больше дыма. Подросток напрягся, внимательно смотря на дым. Но, к его облегчению, ничего не произошло. Шумно вздохнув, юноша хотел было развернуться и уйти. Но ноги подкосились и он упал на землю. На тело навалилась усталость, кожа начала странно ощущаться. Его взгляд упал на руки, они начали превращаться в камень. Эдриан запаниковал и закричал во всё горло. Никто не слышит его, и он это прекрасно понимал. Но самозабвенно продолжал кричать, зовя на помощь, пока постепенно мысли не потеряли свою привычную четкость, а его сознание не растворилось в кромешной тьме.*** Сознание медленно возвращается, тяжело дышать, точнее нечем. Тело подверглось странному ощущению, словно оно было с головы до ног окутано одеялом, невесомым и тёплым. Было приятно. Сколько же он провёл в этом…коконе? Но надо было выбираться! Кто знает, сколько он продержится без воздуха. И нужен ли ему воздух в таком состоянии вообще? Сейчас точно не время для проверки. Он собрался попробовать выбраться из своей ?куколки?, и на удивление это у него легко получилось. Как только выбрался, сразу же почувствовал сырой прохладный воздух, жадно хватая его ртом. Внезапно голову пронзила ужасающая по ощущениям боль. Юноша схватился за голову, словно пытаясь приглушить ее, чувствуя, будто она распухла от образов, мелькавших перед глазами. Четырнадцать гребаных лет промелькнули за какую-то минуту. В тот же момент как это закончилось, он припал на колено, опершись руками в землю. Его вырвало. Затем снова. И снова. Подросток с трудом сумел встать, и рукавом серой толстовки вытер мокрые губы. Несмотря на то, что желудок, казалось, вывернуло наизнанку, чувство тошноты не прошло. Просто ?чудесное? начало дня! Осмотревшись, он заметил сверху дыру, через которую можно попробовать выбраться на поверхность. Слава Мерлину, стены ямы не были полностью гладкими, повсюду торчали обрывки корней и естественные углубления. Сердито засопев, юноша начал свой осторожный подъем наверх, к небу, судорожно цепляясь за все вокруг и постоянно делая остановки. Едкий пот раздражал глаза, руки тряслись от слабости - видимо, для этого тела подобные подвиги были впервые, что невероятно злило. Только на этой злости ему и удалось выбраться, постоянно приговаривая себе под нос "Ну ничего, и не в таких передрягах бывали!" и поминая незлым тихим словом всё вокруг. Когда яма уже почти осталась позади, ему оставалось только подтянуться и сделать последний шаг к свободе, раздался треск, от которого его прошиб страх и юноша замер, вцепившись в корнягу. Только спустя несколько долгих секунд до него дошло, что это была всего лишь одежда, которая не выдержала всех перипетий этого приключения. Ну и ладно, он и так сейчас похож на оборванца: дырой больше, дырой меньше... Когда сумел подняться наружу, его взору открылась поляна, ничем особо не примечательная. Зато воздух свежий, хоть и льет как из ведра. Хорошо что сейчас летние дни, и относительно тепло. Ему не хотелось бы умереть от холода, с таким-то слабым телом. С трудом переставляя ноги, он направился в сторону своего нынешнего дома. Под дождем, макая ноги в грязи и лужах. Приятного в этом было мало. Но в ночи всё было хорошо видно, хоть что-то хорошее за это время.*** Эдриан открыл дверь ключом и вошел, снимая с себя одежду и обувь, чтобы не испачкать тут всё. Это был двухэтажный дом, внутри было тепло, мебель простая, без лишних изысков. Направившись в ванную комнату, бросил грязную одежду в стиральную машину и сам тщательно помылся. Отца дома опять не было, что сейчас было ему на руку. Уже через полчаса он смотрелся в зеркало и удивлялся метаморфозам, произошедшими с этим телом. Некоторое время юноша даже не совсем верил в то, что это его тело. И всячески это проверял. Ведь то, что он видел в памяти подростка, хоть и не сильно, но отличается от того, что предстало перед ним.—?И как это понимать? —?спросил он, всё ещё не отводя взгляда от зеркального отражения. Естественно, никто ему не ответил. А на него смотрел юноша с вороново-чёрными волосами и янтарного цвета глазами. Кожа лица была слегка бледной и практически идеальной. Довольно смазливое личико, жаловаться не на что, ему даже нравится. Вот только по памяти этого самого подростка волосы были каштановыми, а глаза карими. Да и незначительные дефекты на лице присутствовали. Но это не критично, можно было что-то придумать. Сейчас главное переодеться в чистую одежду и немного подкрепиться, а всё остальное?— потом.