Среда, 7 октября (1/2)
— Останься, — на часах половина первого ночи, а Ксэюн расстроена и изрядно пьяна.— Что подумают твои родители и Уён если останусь? — Сан не из тех парней, что пользуются состоянием девушки ради воплощения своих желаний, он воспитан иначе и Ксэюн любит искренне; но когда она так смотрит и жалобно просит, тянет за руку к себе на манящую кровать ему трудно контролировать себя. — Тебе рано вставать, и мне тоже, — парень знает, если не уйдёт прямо сейчас, то они оба совершат какую-нибудь глупость. — Я поеду.— Пожалуйста, оппа... — покрасневшими глазами смотрит, она строит из себя щеночка, которого оставили. — Я не усну, если ты не обнимешь...— запястья сжимает, тащит на себя. — И я хочу... — она приподнимается так, что под острыми коленями мнутся простыни. — Чтобы ты...— Ксэюн, — Чой мягко девушку отстраняет, но она двумя руками обвивает его талию, сокращая расстояние.— ...чтобы ты поцеловал меня, — вдруг незаплетающимся языком заканчивает она.— Перестань, — с одной стороны ему кажется, что им манипулируют, с другой - пытается быть джентельменом и в первую очередь другом её старшего брата. Но есть третья сторона.
Поэтому Сан целует. Горячо и яростно, словно не в первый, а в последний раз; руками крепко держит Чон за поясницу, прижимает к себе и мокро языком проникает в пьяный рот. Девушка улыбается сквозь ласки губ, пальцы запускает в густые чёрные волосы и мычит тихо от удовольствия, пока сама не осознавая, что они творят. Падают на кровать вместе, Ксэюн под Саном вся дрожит от желания, футболку резко стягивает и несколько секунд рассматривает рельефный торс, "красиво" проносится в затуманенном мозгу, а парень еле слышно говорит:— Нам не нужно этого делать, — а сердце с головой спорят, ругаются.
— Думаешь я пожалею? — девушка за шлёвки хватается и тянет, внутренней стороной бедра проводит по мгновенно возбуждающемуся члену.
— Думаю, что пожалею я, — Сан ещё борется сам с собой, однако телами соприкасаться позволяет, с новой страстью сжимает рукой ягодицу, вторую кладёт на нежную шею.
— Могу обещать, что этого не произойдёт, — они долго целуются, мокро и размазанно, у обоих губы пухнут, и это безумие уже не остановить. А дальше лишь шелест одежды, мягкие поцелуи по всему телу и осторожные стенания, чтобы родители не слышали. В тумбочке у кровати два презерватива, оставшиеся после прошлого приезда Феликса, и Ксэюн одной рукой открываетшухляду и протягивает кусочек фольги парню. Он молча принимает, открывая зубами — как в кино — и девушке это кажется таким сексуальным, что она кусает собственные губы. Сан защиту легко по органу раскатывает и проводит по влажному лону, словно дразня, от чего блондинка выгибается всем станом.— Блять...— шепчет парень на ушко, осторожно проникая наполовину; он бедрами двигает медленно, хочет, чтобы она запомнила эту ночь как нечто фантастическое, сказачное и невероятное.
И она запомнит. У Ксэюн алкоголь выветрился уже, осталось токмо непреодолимое влечение, и острыми ноготками она оставляет лунки на коже парня. Тишину в комнате нарушают пошлые шлепки двух влажных тел и сдавленные стоны в унисон, ведь Сан имеет грубо, а Ксэюн эта грубость нравится. Мысленно она замечает, отмечает, что ощущений таких не испытывала ни с одним человеком.Кровать скрипит в такт движениям двух разгорячённых тел, что бьются друг от друга, меняя позиции с явной похотью и животной страстью.
Оргазм ближе с каждым толчком, с каждой секундой, и хочется кричать, так трудно контролировать, но Сан глаза зажмуривает, рычит как дикий кот, а сам губы женские ладонью накрывает, целует в солоноватую шею. Ксэюн не помнит сколько раз кончила с этим парнем, но каждый раз вздрагивая всем телом от потока удовольствия замолкала, упираясь лицом в мужское крепкое плечо. Она часто дышит, когда Сан падает рядом на смятую постель, смотрит на него, и тут же взгляд отводит.— Теперь останешься?— Боже...— переводя одно дыхание на двоих парень прикрывает глаза: он бы рад остаться, но тогда узнает друг, и мама может увидеть. — Да.— Правда? — Ксэюн поворачивается, подпирая ладонью подбородок, ногу закидывает на бедро Сана.— Устал переживать, — он открывает глаза, окутывая чёрными зрачками лицо Чон.
— Ты такой сильный и крутой, — неожиданно произносит девушка с усталой улыбкой, и сама не знает почему ей хочется одарить Сана комплиментами. — Мне только с тобой так комфортно и спокойно, странно, да? Как будто я твоя жена лет десять.
— Прилив нежности? — он поднимает руку и проводит по её светлой голове.
— Возможно, — Ксэюн целует парня в скулу и кладёт голову на грудь.
Они лежат так несколько минут, пока утомлённая не только этим вечером, но и всеми прошедшими событиями девушка не растворяется в своих мутных снах.
* * *— Хван! Хван, блять! — Хёнджин дёргается спросонья, когда в коридоре слышится голос Наён. — Хван Хёнджин! — она стучит в дверь ладонью, чётко давая понять, что парню сейчас влетит, поэтому он заматывается в одеяло, перебирая в голове варианты своих проступков: съеденные раффаэлки, разбросанные носки или, о нет, сперма на диване. — Хёнджин, блять! Я вхожу! — подруга открывает дверь и увидев огромный "кокон" на кровати тут же хлопает по нему рукой, куда-то в область спины. — Вставай быстро!— Я пытаюсь понять за какой из косяков ты пришла меня пиздить, — из одеяла выглядывает лишь потрёпанная макушка и два тёмных заспавшихся глаза, которые сразу замечают в руках девушки её фен. — Блять...— Хоть бы предупредил, что поломал! — она ещё раз хлопает по одеялу. — Как я с мокрой головой пойду в универ? Так стоп... "за какой из косяков"? И что ты ещё натворил?— Ты такая злая с утра, — Хёнджин снова прячется с головой и невнятно дополняет: — Минхо не дал?— Чего? Ты тему не переводи, щас побежишь у соседей фен просить! Вставай, мистер Ходячий Пиздец.
— Точно не дал, — отвечает Хёнджин, за что получает ещё один шлепок. Он нехотя приподнимается с кровати, первым делом берёт в руки телефон и расплывается в счастливой улыбке.7:19felixsunshine:доброе утро, хён ? Феликс никогда не отправлял ему "сердечек" или что-то вроде них. Да он никогда и не писал с утра, но сейчас у них тот самый крнфетно-букетный период, который так красиво показывают в дорамах, что любит Хван. Он быстро набирает ответ и встаёт с постели.7:34hyunjin: доброе, малыш ~
хорошо спал? ^^ Хёнджину тепло, несмотря на пасмурную погоду за окном и плохое настроение соседки. Он улыбается и закрывает глаза, приложив телефон к груди, вспоминает вчерашний вечер и смущённо пищит, кажется, щёки краснеют. Наполненный активностью и предвкушая скорую встречу с возлюбленным, Хван бежит в ванную, и немного приведя себя в порядок идёт к госпоже Лим через дорогу, попросить фен для разгневанной Наён. Он думает о том, что теперь должен купить ей новый, взяв деньги из собственных сбережений. Ещё о том, что завтра им нужно сдать проект, а он и не знает готов ли тот или нет. Но да, больше всего он думает о прекрасном Ли Феликсе, который признался старшему в любви. Хвану вдруг стало наплевать на то, что скажут в университете, о том, что студенты будут шептаться за их спинами, о том, что преподователи расскажут строгим родителям. Почему-то сейчас все страхи Хёнджина кажутся ему такими мелкими, незначительными и абсолютно необоснованными. У него любовь взаимная, и ради этого он готов стерпеть многое.— Наён, — по возвращении, парень идёт в комнату подруги, стучит и не дождавшись ответа входит. — На, — он протягивает коробочку с феном. — Взял у госпожи Лим, сказал потом отдадим. Я куплю тебе сегодня новый.— Хёнджин, ты знал, что Минхо болен? — неожиданно спрашивает девушка, откладывая пушистую кисть для макияжа. — Знал, что у него расстройство личности?