30 октября, суббота. Касамацу (1/2)

— Обязательно пойдем на колесо обозрения! — настаивал Кисе. — Ну как так: везде были, а на колесе обозрения не покатались? Пошли, семпай, когда еще сюда выберемся?

Юкио покосился на хвост длиннющей очереди, поднимавшейся к колесу. На табличке перед входом на аттракцион значилось время ожидания — сорок пять минут. В субботний вечер в Минато Мирай было не протолкнуться. Не сказать, чтобы Юкио мечтал целых три четверти часа переминаться с ноги на ногу, с черепашьей скоростью поднимаясь к кабинкам, но если Кисе так хочется — почему бы и нет?

— Ладно, — сдался он.

Кисе просиял:

— Тогда ты постой, а я сбегаю, куплю чего-нибудь попить.

Он умчался, а Юкио остановился за веселой компанией, шумно обсуждавшей Хэллоуин. В этом году 31 октября выпадало на воскресенье, и власти Иокогамы устраивали грандиозный парад. Кажется, ребята впереди собирались в нем участвовать. Ветер с залива трепал волосы; одна из девушек размахивала бутылкой с молочным чаем и говорила, что хочет костюм ведьмы. Юкио запрокинул голову, разглядывая кабинки колеса обозрения, светившиеся в ночном небе разноцветными огнями.

Может быть, постоять в очереди было не такой уж плохой идеей. Посмотреть немного на Кисе, поговорить с ним. Они больше не учились вместе, но встречались по-прежнему часто, два-три раза в месяц, а переписывались почти каждый день — и все же Юкио казалось, что они разговаривают очень мало.

Сегодня это чувство было сильным, как никогда. Время слишком быстро летело этим вечером.

Вернулся Кисе, протянул две бутылки с газировкой:

— Вот, разные взял, ты какую хочешь?

Юкио не глядя выбрал правую, она оказалась апельсиновой.

— Так вот, про ту схему… — продолжил он старый разговор, начатый еще перед американскими горками.

Кисе кивнул и открыл свою бутылку, лимонную. Они поднялись на пару ступенек, обсуждая тактику Кайджо на будущем Зимнем кубке. Кисе рассказывал о новых комбинациях, придуманных Такеучи, Юкио уточнял детали и предлагал свои идеи.

— Расскажу тренеру в понедельник, — сказал Кисе. — Или, может, сам зайдешь? А, семпай?

Юкио поднял воротник куртки: они добрались до второй площадки, и здесь дуло сильнее. Кисе пытливо смотрел на него, и накатывало пугающее чувство: как будто тот умел читать мысли. Юкио в самом деле хотелось зайти. Снова почувствовать напряжение тренировки, услышать скрип кроссовок по паркету, увидеть команду. Свою команду.

Жаль только, что команда эта осталась в прошлом. В одну воду нельзя войти дважды.

— Нет, лучше ты сам. У меня скоро защита проекта, надо готовиться. Да и Хаякаве вряд ли понравится, если я буду чуть что бегать в Кайджо. Вдруг он подумает, что я ему не доверяю, считаю плохим капитаном или типа того? Он все еще переживает из-за третьего места на Межшкольных?

Со стороны города натягивало тучи; кажется, утренний прогноз обещал дождь. Захватил ли Кисе с собой зонтик? И что он подумает, если Юкио захочет его проводить?

— Да, немного. Собирается взять реванш на Зимнем кубке. — Кисе едва заметно улыбнулся — Прямо как ты.

Они продвинулись еще на несколько ступенек. Кисе, вытянув шею, пытался оценить, как долго еще ждать. Компания перед ними решила выбрать для Хэллоуина одинаковые наряды, и девушка, та самая, что прежде рассуждала о ведьминских колпаках, теперь описывала, каким может быть костюм вурдалака.

— Пойдем завтра на парад? — предложил Юкио и зачем-то добавил: — Вместе.

Кисе обернулся, в широко раскрытых глазах на секунду мелькнула странная смесь смущения и испуга.

— Завтра? — переспросил он. — На Хэллоуин? Семпай, я бы с радостью, но тут такое дело… Понимаешь, я… Меня уже позвали…

— Ясно, — кивнул Юкио. Конечно, Кисе уже позвали — а чего Юкио ждал? Может быть, пойдет куда-то с командой, а может, отправится на вечеринку с друзьями из Поколения Чудес. А то и вовсе собирается на свидание.

Он уставился на этикетку минералки, мучительно отгоняя чувство неловкости.

— Семпай… — Голос Кисе звучал виновато. — Слушай, прости, пожалуйста, у меня правда завтра никак. Я бы очень хотел. Семпай? А давай на следующей неделе просто встретимся?

Он подался вперед — так резко, что на секунду не удержал равновесия. Взмахнул руками, задевая локоть девушки с молочным чаем. Бутылка оказалась не закрыта, напиток плеснул через край. Девушка вскрикнула: по ее светлому плащу расползалось коричневое пятно.

— Ох, простите! — выдохнул Кисе. — Простите, пожалуйста!

Он сунул свою минералку Юкио, вытащил из кармана пачку бумажных носовых платков и попытался стряхнуть чай. Девушка сердито отталкивала его руки, ее друзья наперебой давали советы:

— Надо замыть, все отойдет!

— Сейко, не волнуйся, отстирается!

— Ох, что же делать?

— Сейко, дай бутылку, опять обольешься!

— Если придется сдавать в химчистку, я заплачу, — обещал Кисе; его лицо заливала краска. — Я оставлю вам свой мобильник.

Сейко наконец отдала бутылку подруге, забрала у Кисе платок и вытерла пальцы.

— Пойду попробую счистить, — сказала она неуверенным голосом и с сожалением оглянулась на колесо обозрения — от аттракциона их отделяло всего лишь несколько человек.

— Простите, — еще раз пробормотал Кисе. — Я испортил вам вечер, простите, пожалуйста.

Сейко великодушно отмахнулась и выбралась из очереди. Испачканная вещь волновала ее куда сильнее, чем то, что не получилось прокатиться.

— Сейко, давай я с тобой? — предложила еще одна девушка.

— Да ладно, пойдемте все вместе, ну его, это колесо.

— Вот именно, я сразу сказала, что боюсь высоты!

Кисе, воспользовавшись заминкой, заставил Сейко взять его номер; переговариваясь, вся компания стала проталкиваться к выходу.

— Ну вот, — сокрушенно пробормотал Кисе, глядя им вслед.

Юкио поднялся на освободившуюся ступеньку и тоже проследил за Сейко и ее друзьями, пробиравшимися в толпе.

— Ты не виноват, — сказал он. — Это случайность. Не переживай так, отстирается ее пальто, будет как новенькое. Вот, держи.

Он протянул минералку и только сейчас понял, что все это время Кисе даже не смотрел на него — его глаза были устремлены в спину мужчины, который стоял ступенькой выше. На лице застыло странное выражение, которое Юкио не мог разгадать, между бровей пролегла складка. О том, что он не один, Кисе как будто забыл начисто.