Глава 8. (2/2)
Несмотря на все старания и пущенный дополнительный эскалатор, тут же образовалась людская пробка. Пробираясь вперед черепашьими шажками, Аспер крепко сжимал в руке записную книжку и напряженно думал.
Только минуту спустя после того, как Аспер закончил писать, он осознал, почему вообще это сделал: всех парней, что веселились в вагоне, создавая опасную для жизни ситуацию, несмотря на расстояние, он видел предельно четко, а значит, они были его персонажами. Значит, он нес за них ответственность.
Память, как это стало уже почти привычным в Городе Икс, сработала с большим опозданием, и только сейчас выудила из своих глубин, что это, черт побери, было. Зато, разумеется, со всеми подробностями.
То была еще одна история, написанная уже совсем давно. В этой записной книжке от нее остался лишь хвостик, последние несколько сцен. В свое время, когда Аспер заканчивал школу, и перед ним неиллюзорно маячила перспектива срочной службы в рядах вооруженных сил, он дико, панически этого боялся. Под давлением этого страха и – нет, мама, я не хочу, неНЕТ!заставляй меня! – он облек свои опасения в форму рассказа.
В нем восемнадцатилетний парень – самый обычный, правда, чуть более мужественный, чем Аспер, умница и красавец, собирающийся поступать в университет, все же сначала пошел в армию. Уходил он веселым, полным сил и любимым всеми душой компании, а вернулся спустя тридцать мелко исписанных, местами прорванных насквозь страниц, совершенно иным человеком: изможденным, дерганым невротиком с окончательно съехавшей крышей. Друзья и девушки по привычке тянулись к нему, ожидая, что их любимый шутник и балагур опять вернется, такой же, как и прежде, но все становилось только хуже. Его истории становились все мрачнее, он приобрел скверную привычку бросаться на людей по самому пустячному поводу, пока однажды он не раздобыл где-то оружие (Аспер тогда так и написал, не уточняя, автомат ли, пистолет или что-то иное – в тогдашнем лихорадочном запале это было совершенно неважно ни для него, ни для персонажа), не пристрелил девушку, на которой до армии совершенно искренне собирался жениться, а затем не взорвал себя украденной из части гранатой, прихватив с собой на тот свет нескольких новых друзей – ребят с социального дна.
Поначалу дело шло со скрипом, Аспер всей душой ненавидел персонажа, чья стартовая позиция была куда выше, чем та, на которую он сам мог когда-либо надеяться.
Симпатичный, уверенный в себе парнишка, пользующийся популярностью у сверстников и сверстниц, развитый физически – каждая черта заставляла Аспера люто завидовать собственному же герою и даже ненавидеть его. Зато дальше становилось все легче и проще. Злобные, безумные выходки персонажа просто вылетали из-под его пера, оставляя на душе Аспера удовлетворение, почти что триумф. Не сказать, чтобы Аспер совершенно перестал бояться армии, но по меньшей мере ему стало немного легче.
А вот потом было больно. Чьи-то слова и заумные фразы, словно безжалостные пальцы, потрошили его историю, препарировали, рассматривали со всех сторон и выворачивали наизнанку, а заодно трепали и мучили душу Аспера.
Парень сошел с эскалатора и шагнул в сторону, давая дорогу обеспокоенным пассажирам. Он чувствовал, как в его голове большой каплей ртути колышется какое-то очень важное воспоминание, и боялся пошевелиться, чтобы оно не распалось на мелкие частички и не растаяло туманом. Глаза жгло, словно бы подступающими слезами, и это ощущение блокировало Асперу память. Он не мог понять, что хуже – заплакать сейчас или вспомнить, как он плакал, будучи подростком. И то, и то было невыносимо стыдно.
"Черт меня побери", – прошептал он чуть слышно, понимая, что ключевой образ уже ускользнул из его памяти.
С силой зажмурившись на пару секунд, Аспер открыл глаза и мрачно уставился на проходящих мимо. Мысли напоминали кисель: мутный, непрозрачный и вязкий.
Один из пассажиров в поредевшей очереди спешащих на поверхность уже прошел было мимо Аспера, но вдруг обернулся. Аспер встретился с ним взглядом и остолбенел. Со вполне человеческого лица на него смотрели три ярких круглых глаза. С перечеркнутого крест-накрест человеческого лица. Пораженный, Аспер не знал, что и делать – спрятаться куда подальше, как обычно, или же напротив бежать следом, ведь для чего-то же Город Икс сталкивал его со своими чертями раз за разом!
Однако же, пока он мешкал, трехглазый горожанин исчез из виду. Аспер тоже выбрался наружу, окинул взглядом разномастную толпу, но ни за кого не зацепился взглядом. Поежившись, он нырнул в торговый центр – как он пытался сам себя убедить, за теплой одеждой, только не заболеть бы. На самом же деле он пытался оттянуть разговор, ради которого, собственно, сюда и ехал. Нежданное приключение сожрало его решимость без остатка.
Сперев – "позаимствовав", поправил Аспер сам себя – теплую куртку из какого-то масс-маркета, он взял себе самый большой кофе в фаст-фуде на первом этаже и устроился у окна, не то надеясь, не то опасаясь, что мимо пройдет еще один крестоликий, и с ним удастся поговорить. Однако вокруг клубились исключительно представители серой массы, с которыми не стал бы якшаться даже тот парень с гранатой под конец своей истории. Поджав губы, Аспер крутил полупустой кофейный стаканчик между ладоней, сверля взглядом записную книжку.
Еще раз. Он, несомненно, гордился собой, гордился живостью сцены, которую сочинил. Да, немного даже завидовал собственному же образу – столь героическим он никогда еще себя не выводил.Но блин!Сейчас Аспер попросту трусил пойти и сыграть эту сцену, где рыцарь заступается за честь прекрасной дамы перед недостойным ее красот соперником. Скула заранее саднила, предчувствуя встречу с чужим тренированным кулаком. Посомневавшись и почти прикончив кофе, он раскрыл блокнот, решительно собираясь вымарать позорный момент из эпизода, но в последний момент понял, что глупо бояться собственных слов, сунул книжку в карман, сделал последний глоток и вышел из здания.