Комплекс неполноценности (1/1)

Пурпурные фонарики плавно разливались светом по студийным стенам, медленно меняя цвет на светло голубой и зелёный. Приятный для глаз, делающий помещение уютным и родным. Словно располагающим к особой атмосфере, разбивающейся о томные стоны в унисон с тихим рычанием от прикосновений. Плавных, обводящих любимый овал лица, оставляющий ощущение колкости от небритых щёк. Резких, впивающихся отросшими ногтями в сильную спину, усыпанную родинками и шрамами. Нежных, проводящих шершавыми губами по татуировкам на любимых руках, что чуть позже спускаются ниже, заставляя прогнуться. До приятной судороги в спине, а затем придвинуться ближе, выдыхая в тонкие ключицы немые слова любви. И наконец растворяться в тёплой волне, прикрыв пушистые ресницы, поддавшись наслаждению. Сжимать сползшую простынь свободной рукой, а второй оттягивать русые волосы, подминая партнёра сверху. Долго развратно стонать, извиваясь и позволять оставить следы страсти на бёдрах и зудящую боль в пояснице как бы в ответ на красные полосы вдоль позвоночника и дорожки укусов от груди до пупка. А затем синхронно излиться, из последних сил кусая друг друга в опушке губы до крови и зализывать после. И наконец уснуть в обнимку, нежно целуя в горячий лоб.Тим содрогается от наплывших воспоминаний, чувствуя вяжущих бабочек где-то внизу. Это просыпается навязчивое желание утолить страсть и голод по его прикосновениям. Сокрытый комплекс неполноценности, который он прячет за самовнушением где-то внутри. О симпатии к собеседнику растущей с каждым мгновением вместе с доверием, что за такой короткий срок проникло подкорку, заставляя его, Тима Эрну, впустить в своё сердце. Раскрыть перед своим протеже все карты, посвятив в переживания и психологию, утопая в анализе собственных и чужих действий, решая проблемы. Совсем не замечая, что всё это попытка закрыть пустоту. И не просто кем-либо. Аналогичным вариантом.Перед ним сидит Рамиль с горящими глазами импульсивно рассказывая что-то. Судя по интонации радостное. Но Эрна не слушает, вдумчиво погружаясь в тембр собеседника. На миг ему кажется, что в свете диодов Рами похож на Филиппа. Своим темпераментом и жестикуляцией, так тепло отдающей чем-то знакомым в душе. Он отрицает эти мысли, перекрывая их тем, что человек напротив стал таким родным, вечно разделяющим с ним общие интересы и состояния.В нём твёрдая уверенность как никогда прежде: Самурами, открывший свою душу и плотно укрепившийся в его собственной, поделит и это. Цветущие чувство, отблеском заложенное в свежих тенях на глазах и наскоро небрежно покрашенном лаке на ногтях. В приподнятых легкой улыбкой тонких губах и ожидании, что наконец-то перешагнёт барьер так долго терзающий подкорку мозга.Музыкант прерывает рассказ нарушая чужое пространство, как всегда не спросив разрешение, в попытке получить поцелуй. Тянется как-то слишком обыденно, без толи сомнения что ему точно ответят взаимностью. Словно делал это уже тысячу раз. С кем-то. С другим.Однако выходит осечка и вместо тёплого касания губ, через долю секунды, чувствует лишь пустотуи полный недоумения взгляд отстранившегося друга, рушащего в Тиме настрой.—?Эй.чувак? —?раздаётся слегка смущённый голос Рами,?— от наркоты конечно кроет, но я в это не поверю. Не первый раз с тобой зависаю… —?произносит он с вкрадчивой паузой, чтобы не задеть Эрну, пытаясь всматриваться в отстранённое лицо и прочитать по жестам сокрытое в чужом мозгу,?— Ты это чего?..Они валяются на диване поочерёдно пуская дым в потолок, усыпанный бликами от разных подсветок. Чертовски хочется пить, но усталость одного и лень другого сковывает, не позволяя встать за бутылкой. Поэтому Август бестактно впивается в родные губы, вылизывая и провоцируя на слюни, льющиеся в перерывах на передышку изо рта. Горячие, перетекающие друг в друга. Заливающиеся в сухие ранки припухших губ, оставляющие мокрые следы на раскрасневшихся щеках и проглоченные с хриплым смехом.Пожалуй, если кто спросит?— худший способ для утоления жажды. Но он с этим не согласен, наслаждаясь каждым мгновением. Чертовски лучший. Ведь от осознания того, что они буквально пьют друг друга, у Тима сносит крышу, заставляя сгорать в прикосновениях языков.Эрна нелепо улыбается, мысленно проклиная выбритого за очередной ступор, придумывая отговорку, что всё нормально. Но все попытки убедить в этом бесполезны. Потому что спорить с тем, кто уже достаточно давно изучил все твои повадки, начиная с нервно трясущихся рук и заканчивая лёгкой злостью в тоне, бесполезно.Спорить с Рамилем?— как сражаться с адвокатом дьявола, находясь на его территории. Однако Тим ждёт, что же предпримет его приятель. Но вместо ответной реакции тот начинает нести чушь про то, что понимает проявленную симпатию и она никак не повлияет на их дружбу, которой он так дорожит.Дорожит. Кажется это слово произносится в монологе Рами слишком часто и на взгляд голубоглазого совсем теряет смысл. Дорожит, но не им. Дружбой. Видимо так сильно, что сбегает под предлогом дел и нужды оставить Эрну наедине с собственными мыслями, обещав позвонить позже. Потому что для их терапии это важно. Артёму плевать и кажется всё это каким-то по-ублюдски прогрессивным и он молчит, дожидаясь хлопка закрывающейся двери. С глухим звуком прихлопнувшей все его планы на вечер и веру в себя. Потому что слишком устал для истерик, отдаваясь апатии разочарования и скатившись по стеночке на пол, вновь окутав себя ненавистью к тому, что так усердно не выходит заменить и проклиная, что снова повёлся на призрачный шанс.