Глава 2. Узники. (1/1)

Тёмная комната с высоким потолком, озарённая лишь тонким мистическим светом луны из окна, расположившегося на десять метров от пола. Именно в него смотрит теперь Блейд как баран на новые ворота, потирая поясницу и ворча себе под нос: - Гадёныш, Арклайт… Это всё его проделки… На этот раз он точно покусает локти, тварь! Блин, как тело-то всё болит… Омерзительное ощущение сырости объяло тело Блейда, который, осмотрев комнату и убедившись, что в ней совершенно нет какой-либо мебели, начинал потрясываться от холода мелкой дрожью. «Надо бы побыстрей делать ноги отсюда, пока какая-нибудь хрень не произошла…» Но Блейд, к сожалению, обладал настолько мизерной скоростью мозговых операций, что «хрень» опередила его мысли и не замедлила «снизойти». Адам Арклайт медленно спускался по невидимой лестнице, и кромешная тьма комнаты поглощала стук его каблуков. Блейд, ошарашенный столь скорым появлением «хрени», так и замер на месте, успев всё же перед этим встать на ноги. Неспешным шагом, как всегда статно и торжественно, Арклайт завершил своё шествие в шаге от полностью ошеломлённого Блейда. «От него же всё, что угодно ждать можно… Интересно, чего он хочет?» - думал Блейд, рассматривая отвратительную ухмылку собственника, не сходившую с лица Арклайта и его глаз, горящий непонятным, но настолько страстным желанием, что Блейд даже рот приоткрыл, не в состоянии отвести глаз от объятого сиянием и красотой неба, но одновременно и смрадом греха взгляда. Взгляда сумасшедшего, вопиющего страстью, некогда чистейшей и единственно истинной, а теперь задушенной порочными, властными и извращёнными стремлениями. Арклайт довольно медленно поднял руку, чуть коснувшись плеча Блейда, но тут же получил нехилый удар в челюсть. Красная струйка змейкой сползла по подбородку Арклайта, который, пошатнувшись от удара, но отчего-то довольно улыбнувшись, развернулся к Блейду спиной.- Чего ты испугался, Блейд? – ядовитым осколком вонзился его голос в тьму комнаты. – Мой жест был слишком уж неспешен для атаки… - Заткнись!.. – как-то глухо прорычал из своего угла Блейд. - А теперь ты злишься… И мне интересно, из-за чего…Из-за того, что ты сейчас в положении заложника? Или из-за того, что не позволил мне… - Я сказал, заткнись! Говори, что тебе от меня надо, а не тирады тут распускай! – цедил сквозь зубы Блейд, чуть успокоившись, но всё же отчего-то тяжело дыша. - Ха-ха-ха-ха! Так говорить или заткнуться?.. - Тварь!..- после этого возгласа Блейда комнату вновь объяла священная тишина. Которую первым нарушил Арклайт. - Нет смысла говорить… - немного печально пропел он, затем развернулся, сканируя Блейда горящим глазом и начал медленно к нему приближаться. - Чёрт! Сволочь! Ты что со мной делать собрался?! Да мне такое только в кошмаре привидеться может! – бормотал Блейд, нервно посмеиваясь и отходя всё больше назад, к стене. Через секунду он уже чувствовал спиной её холодную сырость, а Арклайт завершил процесс его единения со стеной, положив на неё руку, чуть коснувшись большим пальцем уха Блейда. Тот нервно сглотнул, ощутив прикосновение кончиков волос Арклайта на своём лбу. - Да ладно тебе, Блейд… Кого ты здесь хочешь обмануть? – Арклайтпродолжал вдыхать пропитанные кровавой страстью слова в губы Блейда, прижимая его уже всем телом к стене и кладя руку на его плечо, - но если уж ты так сильно не хочешь…- Да чтоб ты сдох! – выдохнул Блейд в губы Арклайта перед тем, как завладеть ими полностью, а затем всю ночь неистово терзать запретную, сто двадцать раз ненавидимую, но бесконечно желанную и необъяснимо родную плоть. Блейд неистовствовал и прилагал все возможные усилия для того, чтобы заставить Арклайта почувствовать, что даже в таком интимном деле он – слабак. Но всё произошло в точности наоборот. Арклайт, хоть и не обладая столь мощным, как у своего брата-близнеца, телом, доминировал, блокируя любые порывания Блейда взять передовую точными, сильными, концентрированными, без любого намёка на грубость, движениями, в то время как Блейд в безудержной агонии пытался жестоко отомстить своему партнёру-сопернику за его доминацию. К сожалению, это ему не удавалось – Блейд чувствовал себя слабаком, но, как ни странно, впервые в жизни ему нравилось это чувство.В эту ночь жаркий бриз переливался ручьём из одного тела в другое, из одного идеального сосуда – в другой. Они не знали, что такое жестокость – для них сломанные рёбра, порванные связки и расцарапанные в кровь руки были своеобразной нежностью. Испивший себя до дна грех, бушующий в мистическом, мрачном волнении и не осознавшая себя благодетель, прячущаяся за маской простоты и кипящая в огненном океане вырвавшейся наконец на свободу страсти. Раскройся, болезненный цветок истины! Раскройся на облитой кровью земле греха… Пусть он питает твои слабыекорни, А твои семена упадут вновь на эту землю… Наполни мир противоречиямиИ поставь меня между ними, Чтобы тихим отголоском беззвучного крика, Прозрачным движением бездушной реальности, Мгновенным касанием нежных лепестков Дать знать, что ты расцвёл сноваСквозь смрадные пустынные камни, Среди нескончаемой боли и вездесущего отчаяния, Пророс в греховную землю, показав лишь свои никчёмные корни…