Дружеская помощь (Марибель, Ёшики) (1/1)

— Хан, есть минутка? Марибель подняла голову и, вскинув брови, смерила собеседника растерянным взглядом. Ёшики стоял перед ней, у игрового стола, и старательно отводил глаза, параллельно крайне смущённым жестом ероша волосы на затылке. Заинтригованная, Марибель отложила журнал. Прошло уже больше недели с судьбоносного дня, как они вшестером решили искать путь наружу вместе. С тех пор они проводили много времени дружной компанией, веселясь или размышляя, как бы пробить брешь в обороне врага. Однако, хоть они и проводили время все вместе, всё-таки некоторые из них были более близки с одними людьми, а с другими почти не общались. В случае Марибель в последнюю категорию попадали Марти (по причине того, что его от неё буквально отгоняли Хина с Деем, боясь, как бы он не начал расточать на неё свои "чары") и, как ни странно, Ёшики. Изначально их было две троицы: Марибель с Минато и Ёшики да Хина с Марти и Деем. Однако если во второй парни, хоть и объединились вокруг Хины, худо-бедно общались и без неё на фоне общих интересов, то в их случае... В их случае Минато был, кажется, слишком важным связующим звеном, и без него Ёшики и Марибель чувствовали себя неловко в компании друг друга. "Ну естественно, — всегда в смущении думала Марибель, — он — нормальный парень, а я — какая-то чудачка со странными увлечениями и способностями... Чтобы принять такую, нужно быть либо очень невозмутимым, либо — с чудиной..." Именно поэтому тот факт, что Ёшики внезапно из всех людей решил обратиться зачем-то именно к ней, и был так удивителен. Добавляло ему пикантности то, насколько смущённым выглядел Супер Хулиган. Гадая о возможных причинах такого поведения, Марибель склонила голову набок и, улыбнувшись одной из своих очаровательнейших вежливых улыбок, мягко поинтересовалась: — В чём дело, Ёшики-сан? Услышав её голос, Ёшики как-то сжался — и тут же с выражением досады на лице густо покраснел. Марибель растерянно моргнула, лишь чтобы в следующий миг удивиться ещё более необычной картине: Ёшики внезапно сложил руки по швам и, глубоко поклонившись, выпалил: — Мне нужна твоя помощь! И помочь тут можешь только ты! Марибель невольно отшатнулась под таким напором и ещё растеряннее захлопала глазами. Да уж, придя в комнату отдыха сегодня, она определённо не думала, что в итоге закончит чьей-то спасительницей и благодетельницей... Наконец, первичный шок прошёл, и Марибель, осторожно пытаясь заглянуть Ёшики в лицо, боязливо поинтересовалась: — Что случилось, Ёшики-сан? Неужели... — её глаза загорелись, — тебе нужна помощь в поиске разлома какой-нибудь границы?! Ёшики поднял на неё растерянный взгляд. — Э-э, да нет, думаю, с разломом вещей я и сам в состоянии справиться... — пробормотал он, чем вызвал у Марибель разочарованный вздох. Затем он выпрямился и, мотнув головой, объяснил: — Нет, ты мне нужна не как эксперт в "границах" или что там у вас; мне нужен твой совет как девушки. Марибель, откинувшаяся было в кресле со скучающим видом, вновь заинтересовалась и подалась вперёд. Окинув Ёшики каким-то оценивающим взглядом, она полюбопытствовала: — Что именно ты хочешь от меня услышать? Ёшики усмехнулся, почувствовав, что она действительно готова помочь. Опустившись в ближайшее кресло, он сцепил руки в замок и под любопытным взглядом Марибель начал: — Дело в том, что... — Ёшики замялся и тут же неловко почесал макушку. — Понимаешь, я... Ты... Когда мы выберемся... — Он глубоко вдохнул, ища во время этой паузы нужные слова, и, серьёзно взглянув Марибель в лицо, признался: — Там, снаружи, есть одна девушка, которая мне очень нравится. Но она не обращает внимания на меня — и вот, я хочу попросить у тебя совета... — Ёшики снова замялся и опустил глаза, а затем совсем тихо добавил: — как у девушки... Марибель выслушала его с огромным вниманием и в конце издала понимающее мычание... но тут же поинтересовалась: — А не логичнее в такой ситуации обратиться к кому-то "по вашу сторону баррикады", так сказать? Кто знает, как привлечь внимание девушки, — пояснила она, когда Ёшики поднял на неё своё нахмуренное, омрачённое тяжёлым мыслительным процессом лицо, и с улыбкой заключила: — Марти-сан, например? Ёшики от такого предложения раздосадованно хлопнул себя по колену и сплюнул. — Слушай, мне она как человек нравится, а не как... как... девка на одну ночь! — наконец-то нашёлся он и, решительно мотнув головой, заявил: — Нет, спасибо, я обращусь к этому Дон Жуану только тогда, когда захочу испортить отношения с Шинозаки! Марибель застыла с кривой улыбкой от подобной вспышки эмоций. Наконец, она моргнула и, не меняя выражения лица, кивнула. — Справедливо... — согласилась она. Чуть помолчав, она вздохнула и, вернув себе спокойное выражение лица, поинтересовалась: — Хорошо, что именно ты хочешь узнать от меня как от девушки? Ты ведь понимаешь, что я — лишь одна из девушек в мире, и то, что нравится мне, может не понравиться Шинозаки-сан, так что без конкретной информации о ней я не смогу тебе дать толкового совета? — уточнила она, чуть наклонив голову вбок. Ёшики промычал что-то досадливое и стушевался. — Ну-у, как бы тебе сказать... — начал он после довольно долгой паузы, хмурясь так сильно, что морщина между его бровей показалась Марибель как никогда глубокой. — Шинозаки — она староста моего класса в той школе. Она заботится обо всех наших, она не судит человека чисто по внешности... Именно она была той, благодаря кому я не свалился на самое дно и ради кого мне хочется становиться лучше, — признался он, смущённо улыбаясь и опуская глаза. Но когда в Марибель уже готова была проснуться умиляющаяся такому откровению девушка, Ёшики резко выдохнул, откинулся в кресле и, словно досадуя на то, что проявил свою милую сторону, как-то раздражённо подытожил: — В общем, она нормальная девушка! Поэтому-то я и обратился к тебе, а не к Хине — потому что ты тоже нормальная девушка... ну, не считая твоих странноватых увлечений и способностей. Последняя фраза начисто перечеркнула умиление Марибель, заставив её поджать губы и строго взглянуть на собеседника. — Ёшики-сан, — недовольно начала она, — я, конечно, прекрасно понимаю все свои странности, но вот так прямо говорить о них всё равно довольно грубо и бестактно. Думаю, какой бы ни была Шинозаки-сан, она тоже не оценит подобной прямолинейности, — добавила она, склонив голову набок. Ёшики слегка вздрогнул от такого замечания. — Да я... Да что такого я сказал?! Минато ведь тоже так думает, но не говорит этого исключительно потому, что в принципе не много говорит! — обиженно выпалил он, явно не особенно задумываясь над своими словами. Угол наклона головы Марибель стал чуть больше, и градус прохладного недовольства на лице также повысился. — Ёшики-сан, не рой себе и своей репутации могилу, пожалуйста, — попросила она. Видя, как он покраснел и закусил губу, Марибель вздохнула и, выпрямившись, уже более спокойно и доброжелательно объяснила: — Ёшики-сан, я знаю, что ты очень хороший человек, потому что ты не раз это показал в самых экстремальных ситуациях. Твоя проблема в том, что, при всей твоей хорошести, тебе не хватает чувства такта и ты не знаешь, когда нужно промолчать. А без экстремальных ситуаций твоя доброта и забота менее заметна — зато выходит на передний план вот это. И, боюсь, пока ты не преодолеешь этот недостаток и не научишься чувствовать ситуацию, никакая "нормальная" Шинозаки-сан не обратит на тебя внимания. Закончив свою маленькую речь, Марибель перевела дыхание и одарила Ёшики внимательным взглядом, оценивая произведённый эффект. То, что она видела перед собой, её удовлетворило: Ёшики опустил голову, явно крепко задумавшись над её словами. Марибель улыбнулась. Впрочем, мрачный вид Ёшики в конце концов вызвал у неё лёгкий укол совести и заставил задаться вопросом: "Не слишком ли я к нему строга?" Полная сочувствия к другу, Марибель вкрадчиво позвала: — Ёшики-сан?.. Ёшики тяжело вздохнул и с невесёлой усмешкой покачал головой. — Знаешь, я, честно говоря, надеялся, что ты подскажешь мне какие-нибудь поступки, которыми я мог бы показать Шинозаки, как я ей благодарен, — заговорил он, поднимая на Марибель глаза. Затем он положил руку на лоб и, отведя взгляд, смущённо признался: — Но, честно, не думал, что проблема настолько... глобальная. Надо над ней долго работать, да? — усмехнулся он. Марибель улыбнулась. — Ну, никто не говорил, что будет легко, — беззаботно пожала плечами она. На обиженно-смущённый взгляд Ёшики она невинно возвела глаза к потолку и загадочно продолжала: — Впрочем, если ты всё ещё хочешь узнать какие-нибудь методы ухаживания за "нормальной" девушкой — я в твоём распоряжении. Всё-таки не всё так безнадёжно и есть с чем работать, не так ли? — с добродушной, но немного озорной улыбкой заключила она, поднимая глаза на Ёшики. Ёшики ответил ей смущённой, но полной искренней благодарности усмешкой, и кивнул. — Спасибо, Хан, — проговорил он, кивая. — Ты и правда очень помогла мне сегодня, честно. Значит, — после небольшой паузы уже со спокойной ухмылкой продолжал он, отведя взгляд, — для начала мне надо не говорить Шинозаки, что её увлечения странные, даже если я так думаю... Хм. Ёшики вдруг нахмурился. Марибель заинтересованно взглянула ему в лицо, стараясь прочитать по нему, что же заставило Ёшики так резко изменить настрой. А тот в следующий миг ещё больше её удивил: он внезапно ударил себя ладонью по лбу и чертыхнулся — но вовсе не зло, а практически весело. И пока Марибель растерянно хлопала ресницами, Ёшики неожиданно рассмеялся, совершенно вгоняя её в ступор. — Знаешь, Хан, я всё-таки не ошибся, когда решил обратиться к тебе, — заявил он, когда наконец-то закончил смеяться. Видя растерянность Марибель, он объяснил: — Я, дурак, только сейчас понял одну важную вещь: Шинозаки ведь увлекается всякими страшилками, ритуалами, привидениями и прочей мистической чепухой! А ты, кажется, в своём клубе именно их изучала, да? — уточнил он, хитро прищурившись. Марибель выслушала его, и с каждым словом до неё всё яснее доходил смысл того, чем это может для неё обернуться. И хоть Ёшики назвал область её исследований "мистической чепухой", хоть он невольно своей бестактностью ступил на довольно болезненную после смерти Ренко территорию — всё это меркло перед перспективой поговорить на любимую тему. Именно поэтому, едва он задал свой вопрос, Марибель улыбнулась (одной из своих редчайших) самодовольно-хищной улыбкой и, прищурившись, с готовностью подалась вперёд. — О-о, Ёшики-сан, — начала она, и не подозревая, насколько в его глазах напоминает сейчас ту, чьё сердце он так хотел бы покорить, — тут ты точно по адресу: как заместителю президента Клуба Тайной Печати, мне мно-о-ого чего есть рассказать о призраках и мифологии в целом! Ёшики, больше привыкший к её "повседневной" стороне, сначала смог только криво улыбнуться на подобный "клубный" энтузиазм. Впрочем, спустя пару секунд он уже вскинул кулак и, решительно улыбнувшись, воскликнул: — А, чёрт с ним, пичкай меня своими знаниями — может, с таким рассказчиком пойму, почему Шинозаки так по ним фанатеет! Марибель на это усмехнулась. Она скрестила руки на груди, прикрыла глаза, поудобнее откинулась в кресле и, сделав глубокий вдох, начала делиться тем, что с таким энтузиазмом впитывала всю свою жизнь... И, общаясь на тему оккультизма, Ёшики и Марибель наконец-то почувствовали, что барьер между ними сломлен.