Глава 11. Слишком поздно... (1/1)

Леон, уже в который раз, отбивал атаки своего бывшего напарника. Хоть Краузер и был одноруким, однако удары его были настолько сильны, что каждый раз, когда Кеннеди блокировал очередную атаку, мужчину силой удара отбрасывало назад. Джек ставил подножки, пытался ударить ногами по животу, голове, ногам, но полицейский каждый раз блокировался. Силы Кеннеди стали сдавать уже спустя всего пять минут непрекращающихся атак Краузера, в то время, как его противник лишь усмехался, предвкушая скорую победу.Когда Джек атаковал так, что Леон мог видеть лежащую на грязном и холодном камне девочку, под которой растекалась красная лужа, мужчина вдруг заметил, как девушка, так дорогая его сердцу, спрыгнула с одной из крыш рядом с Эмили. Кеннеди мог вздохнуть с облегчением, когда девушка подняла племянницу полицейского на руки и, встретившись с ним взглядом,убежала.Теперь Леон мог не волноваться за девочку. Ада позаботится о ней. С ней все будет хорошо. С ними обеими. А Кеннеди теперь могдраться в полную силу. Сосредоточившись на противнике, Леон в очередной раз выставил блок, а затем, когда Краузер замахнулся для следующего удара, Кеннеди сжал руку в кулак и ударил «напарника» чуть ниже грудной клетки, прямо в середину.

Дыхание его противника сразу перехватило. Он не ожидал такой отдачи со стороны бывшего напарника. Леон решил воспользоваться замешательством Краузера и, схватив его за единственную руку, притянул Джека к себе и резким движением надавил на особую точку, после чего ноги Краузера подогнулись и он упал на бок. Шевелились только его глаза.

Леон тяжело вздохнул, восстанавливая дыхание после недолгой, но выматывающей битвы. Кеннеди задумался, а почему он раньше не сделал этого? Сразу бы сделал и помог Эмили, но он был слишком напряжен, чтобы соображать. Обойдя Краузера так, чтобы оказаться перед его лицом, полицейский опустился на одно колено, переворачивая противника на спину.- Зачем тебе все это Краузер? – без злости спросил Леон. Ему бы надо было злиться и пытаться убить Джека за то, что он чуть не убил его племянницу. Но он не мог злиться. Его не учили этому родители. Краузер вдруг понял, что может говорить. Он был в шоке первую минуту, когда он упал, но потом понял, что с ним.- Тебе-то что с того? Я просто горю желанием тебя прикончить, - прорычал Джек, испепеляя взглядом Кеннеди.

Леон лишь вздохнул, встал и подошел к оставленной на земле экипировке. Он стал что-то смотреть, искать. Он полностью отвлекся от врага, хотя не должен был этого делать. Краузер знал, куда его бывший напарник нажал, так же он знал, как избавится от оцепенения. Тихо, чтобы не услышал Кеннеди, Джек встал, подошел со спины к «другу». Солнце было не на стороне Леона, ужточно – тень Краузера лежала позади, и Леон не мог ее видеть.

Замахнувшись, Джек с силой ударил Леона по виску. Кеннеди не успел понять, что случилось. Просто, в миг, его голову пронзила адская боль, а в глазах стали видеться красочные фейерверки.Леон был дезориентирован.Голова кружилась так, словно она попал в миксер и с бешенной скоростью кружилась там.

Попытавшись встать, его тут же занесло на бок, и он упал, перекатился на спину, попытался открыть глаза. Но тут его шею что-то сдавило, словно тисками. Доступ кислорода был перекрыт. Пытаясь отцепить руку Краузера, Леон царапал ее, пытался пнуть Джека, но силы стали покидать его. Он все меньше и меньше сопротивлялся, а легкие пытались вдохнуть хоть немного воздуха, хотьчуть-чуть. Вот Кеннеди совсем перестал трепыхаться, его рука безвольно упала на землю, а лицо было красно-синим. Краузер усмехнулся, но вдруг послышался выстрел, еле тихий свист.Это была пуля, попавшая в цель.**Остановив совсем новенький мерседес,почти что перед дверями единственной в городе больницы, я выбежала из машины и взяла на руки девочку, у которой уже вся тряпка была в крови. Кажется, она уже не дышит. «Держись».

Я чувствовала, что если с девочкой что-то случиться, Леон будет очень страдать. Странно, я и не знала, что у него есть дочь, а девочка была очень похожа на Кеннеди, что сомнений у меня не оставалось. Я должна бы ревновать, но не было на то времени.Вбежав в двустворчатые двери, я сразу закричала:- Она умирает. У нее перерезано горло, - сразу несколько врачей, доселе сидевшие рядом с пациентами, жалующимися на головную боль, или еще на какую ерунду, подбежали ко мне, один с каталкой. Я осторожно положила девочку на каталку. Она была чертовски бледная. Темная кровь очень ярко контрастировала с кожей девочки. Как яркий белый снег и красная краска. Это ужасало. Глаза были закрыты, ресницы, слипшиеся от беззвучных слез.- Как давно?- спросил меня один из врачей, видимо хирург, когда девочку увезли куда-то.- Минут пятнадцать, двадцать, - ответила я быстро. Мне надо было бы остаться, но я чувствовала – будет что-то плохое с минуты на минуту там, с Леоном.- Это плохо, - нахмурился врач. – Кем Вы ей приходитесь?- Я для нее - никто.У нее есть отец, - не задумываясь, сказала я. Я просто была уверена, что Леон – отец для девочки.– Он придет к ней. Его зовут Леон Кеннеди.- Хорошо.

Врач, получив нужную для него информацию, пошел в операционную, где девочку уже подготовили к «воскрешению». Я чувствовала, чтомужчина хотел спросить что-то еще. И наверняка это было связано с тем, что произошло.

Я вылетела из больницы и поехала обратно в парк. Чем ближе я становилась, тем моему сердцу становилось тревожнее. «Держись, Леон. Я уже близко. Совсем немного…» Подъехав к входу в парк аттракционов, я, чуть ли не ходу, выпрыгнула из машины. Бегу туда, где происходил бой. Уже издалека вижу, как Краузер сидел на Леоне, а тот лежал под ним и пытался высвободить свою шею из его крепко сжатой руки. Мое сердце пропустило пару ударов. Достаю пистолет, снимаю с предохранителя, целюсь, вижу, что Кеннеди перестал сопротивляться, а его рука безвольно упала на землю,моя рука дрогнула, а палец нажал на курок.Краузер резко вскочил и взвыл. Пуля прошлась по его уху и щеке, продырявив первое насквозь. Мужчина развернулся ко мне. Мой взгляд упал на полицейского, лежащего без чувств. Злость разлилась с кровью по телу.- Ах ты, сука, - прошипел Краузер зло, вытирая стекающую по щеке кровь. Еще одного шрама он не потерпит. Взглянув на лежачего бывшего напарника, Джек перевел взгляд на меня, ухмыльнулся и пнул Леона. Тот никак не отреагировал. Я подняла пистолет и выстрелила Краузеру в живот. Он отошел на шаг назад и прижал руку к ране. Как он еще жив? Снова вживил в свою кровь паразита? Или вирус? Но нет. Я видела, что Джеку Краузеру тяжело дается идти после раны, но он был просто одержим.

- Как твоя сестренка, а, Джекки? – спросила я, за милой улыбкой скрывая всю свою злость и ненависть к этому…существу. Взгляд Джека изменился. Сначала удивленный, апотом полный ярости. Ага, значит я задела тебя.- Не смей называть меня так, тварь! – рыкнул он, подходя ближе ко мне. Я использовала гарпун и переместилась на крышу «Солнышка». Краузер посмотрел на меня.- Кажется, ее звали Лили? – спросила я, притворяясь, будто что-то вспоминаю. От злости Джек стиснул зубы так сильно, что даже я слышала на высоте пяти метров их скрип. Я бросила взгляд на Леона. Я знаю, что времени мало. И чем дольше я тут болтаю, тем меньше времени на то, чтобы вырвать мужчину из костлявых лап смерти, но иначе я не могла. Надо было отвлекать Краузера, чтобы он не замечал, куда я его веду.

Джек начал трясти детскую карусель, пытаясь стряхнуть меня с нее. Надо же, ему почти это удалось, однако я вновь успела выстрелить гарпуном, и вскоре стояла еще выше, ближе к колесу обозрения. Еще чуть-чуть…давай же.- Кто же убил твою маленькую сестренку? Кто же? Ах, да, маленькая Лили умерла по вине своего старшего брата, - приговаривала я, отступая назад, к кабинкам колеса обозрения. Мой план был прост, но его исполнение…В любой момент Джек мог свернуть с пути, по которому он шел в моем плане. И тогда и мне, и Леону придет крышка.Но Карузер был так занят своей злобой, что не замечал того, что я завожу его в ловушку. Вот, наконец, когда осталась лишь пара его шагов, а я находилась на высоте пятнадцати метров над землей, стоя на одной из кабинок аттракциона, я приготовилась выполнить свою задумку.- Тебя оставили следить за Лили, пока родители отдыхали, а тебе так хотелось поиграть с друзьями, - говорила я, лениво растягивая слова и улыбаясь своей фирменной улыбкой. – Ты оставил ее одну. Всего на пятнадцать минут, но чего они стояли. Бедная, маленькая глупая девочка захотела достать банку с конфетами с верхней полки, но задела подставку для ножей. Родители даже при смерти не простили Джекки.- Заткнись ты, тупая тварь! – закричал Краузер, вставая именно туда, где я мысленно поставила красный крест.- Вот ты и попался, - пробормотала я, стреляя пистолетом в ржавую кабинку, еле держащуюся на каких-то соплях. Пуля сделала свое дело. Краузер был слишком зол, слишком удивлен. Он не успел отпрыгнуть в сторону, и был придавлен кабинкой, массой в полтонны.Зрелище было не из приятных. Его буквально размазало по земле. Я отвернулась, не в силах смотреть на дело рук своих.Откуда я знала всю историю Джека Краузера? Из архивов. Полицейского департамента города, где он жил вдетстве…Я много чего узнала о нем, еще тогда, перед миссией в Испании. Мне было интересно, с кем я буду иметь дело.Вновь использовав гарпун, я спустилась вниз и подбежала к Леону.Присев рядом с ним на колени, я приложила пальцы к сонной артерии, проверила пульс, послушала, дышит ли мужчина, но ничего не было слышно. Сердце зашлось в бешеном ритме. Сколько минут уже прошло? Смерть мозга наступает примерно на седьмой или десятой минуте. Так сколько?.. Наплевав на время, я стянула с мужчины футболку и, зажав ему нос, я вдохнула в него весь воздух из своих легких, в то же время я стала делать непрямой массаж сердца.

Раз, два, три, четыре, пять…Вдох. Раз, два, три, четыре, пять…Вдох. Сколько раз я так делала, я не знала, но не хотела останавливаться. У менякружилась голова- мне уже и самой не хватало воздуха, но я не хотела останавливаться. По щекам незаметно стали скатываться слезы. А Леон так и лежит, безжизненный и неподвижный. Я даже не заметила, как подъехала полицейская машина, а за ней и скорая. Меня оттаскивали от него, а я не могла оторваться. Раз, два…пять. Вдох. Кажется, меня все-таки оттащили от него, такого красно-синего, снаполовину открытыми глазами. Кажется, я закатила истерику. Так странно, - всю жизнь держать свои эмоции под контролем, всегда носить маску, но тут…Все видели лишь обычную женщину, потерявшую своего возлюбленного. Потеряла ли я его? Вероятно. Ведь мне не могло быть больно просто так. Ведь, правда же?