Глава 3. Шопоголизм, или куда исчезли все деньги? (1/1)

Только сегодня ночью, пытаясь заснуть, Леон вдруг осознал одну ужасную правду.А именно то, что девочку ему отдали совсем без вещей. В чем она была тогда, в полицейском участке, в том она до сих пор и ходит, хотя прошло уже три долгих дня. А это означало только одно: надо сегодня же идти в магазин, запасаться там вещами, а может даже и купить кровать для племянницы, а то она, наверное, думает о своем дяде черт те что. Хотя, Леон был просто уверен на сто процентов, что девочка сейчас не думала о всяких пустяках. У нее сейчас трудное время. Ей нужно все осмыслить, понять, что родители мертвы и больше они не приласкают ее, не расскажут сказку на ночь...Отогнав все мысли, дабы, наконец, заснуть, Кеннеди закрыл глаза и почти мгновенно ушел в сладкий мир Морфея.Проснувшись на следующее утро,Леон понял, что сегодня у него выходной. Это было приятной неожиданностью, ведь ночью он пытался придумать веский повод для отгула, ведь не скажешь же начальству, что надо срочно ограбить все магазины?

Сладко потянувшись, не желая открывать глаза, мужчина сел и просидел так несколько минут, пока не понял, что отключился и пора вставать. Открыв-таки глаза, он перевел взгляд на электронные часы на прикроватной тумбочке и принял сию правду – он псих. Он действительно являлся психом, ведь кто будет просыпаться в пять часов утра, да еще и в выходной, когда уснул всего два часа назад?Со стоном Леон закрыл глаза и откинулся обратно на кровать. Да уж, утро выдалось очень хорошим, ничего не скажешь.Когда Кеннеди в следующий раз открыл глаза, он услышал, как кто-то тихонько ходит по коридору, мимо его спальни, и открывает каждую дверь. Одна открылась. Закрылась. Следующая. И опять. После третьей закрытой двери, Леон услышал, наконец, тишину. Он был рад слышать чьи-то шаги в доме, но было, малость, не привычно.За три дня не отвыкнешь от одиночества в шесть лет. Особенно, когда тебя будто и не замечают.

Полицейский понял, что уже не уснет. Грустно вздохнув, Леон поднялся с кровати и, точно зомби, покачиваясь, направился в ванную, так как туалет был занят. Ванная была уютной. Настолько, насколько может быть уютна ванная. Пол был обделан темно-коричневой плиткой, почти черной. На нем лежал бежевый махровый и такой теплый коврик. Стены были обклеены белой мелкой плиткой. Из нескольких плиток получались рыбки, в виде мозаики. Ванная и раковина с зеркалом. Все как у людей.Посмотрев в зеркало, бывший специальный агент увидел там человека с торчащей вверх челкой, по бокам которой в разные стороны также торчали волосы. Лицо было помятым, немного опухшим со сна. Еще раз горько вздохнув, Леон открыл кран и начал ежедневную процедуру.

- Эмили, ты готова? – спросил Кеннеди свою племянницу, заходя в гостиную. По его плану, девочка должна была одеться, пока он искал свою заначку. Заначку он хранил на шкафу в своей комнате, под горшком с цветком. Он прятал ее от себя, чтобы не истратить в очередной день «одиночества» на выпивку. Бывали у него такие депрессивные моменты, когда было плевать на работу, на себя, и он просто шел в бар и напивался в хлам. Начальник никогда не пытался его напугать или уволить. Он просто отчитывал его, как нашкодившего котенка. Полицейский до сих пор не понимал, почему. Впрочем, не важно. Плану Кеннеди не суждено было сбыться, так как девочка все так же сидела на диване, как он ее и оставил. Ее кукла лежала рядышком. Обе ноги были вдеты в одну часть колгот, вторая же одиноко свисала, никому не нужная. Свитер девочка даже не пыталась надеть. Улыбнувшись такой ситуации, горе-дядя подошел к племяннице и помог ей одеться. Можно сказать, он даже не прикасался к девочке, он просто говорил, как и что одевать, а племянница со всем справлялась сама.- Вот и все. Молодец, Эмили. А теперь пошли, нам многое предстоит сегодня сделать, - проговорил Леон, взяв девочку за руку. В другой руке Эмили держала свою любимую куклу. Видно, без нее никуда. Еще четыре дня назад Кеннеди бы и подумать не мог о том, что будет сюсюкаться с ребенком, как какой-нибудь счастливый папаша, который души ни чает в своем чаде. Впрочем, именно так сейчас себя и ощущал полицейский.Леон не отпускал свою племянницу ни на шаг от себя. Все-таки, магазин в будний день – такое людное место, что потерять ребенка плевое дело.Но девочка и сама никуда не отходила. Наверняка, ее научила Сара.«Что же купить? Это или это? А может это? Да нет, зачем ей шапка в виде медвежьей головы? Хм…а вот это вполне симпатично».Первый раз, покупая детские вещи, Кеннеди ощущал какое-то странное чувство. То ли радость, то ли какое-то предвкушение, восхищение. Он не мог понять. Может это потому, что на него с милыми улыбками поглядывают женщины, видно понимая, что сейчас чувствует Леон. Наверное, полицейский гордился. Но чем, он так и не смог понять.Все, что он выбрал, сидело, как влитое на Эмили, словно Кеннеди всю жизнь знал ее размеры. И часа не прошло, как Леон и девочка вышли из магазина. В руках мужчины было три пакета и каждый набит доверху различными вещами.- Эм, держись рядом со мной, а то потеряешься, - попросил мужчина, впервые использовав сокращение в произношении ее имени. Это было странно, но приятно. Придавало какую-то гармонию. Что ж, а теперь осталось только заказать кровать и все будет хорошо. Они довольно быстро вернулись домой. Сколько Леон смотрел фильмы, везде люди ходили по магазинам по несколько долгих часов, скупая с полок чуть ли не все вещи. Однако они проходили всего пару часов, правда, тоже закупив кучу вещей.

Бросив все пакеты на диван в гостиной, Кеннеди выпрямил затекшую спину и потер руки. Он стал терять свою былую силу безспециальных тренировок, какими были полны дни в лице спец. агента.«Ну-ка, посмотрим, сколько я за сегодня потратил…»Засунув руку в карман брюк за бумажником, Кеннеди ощутил всю его плоскость. Его бумажник сильно исхудал. Когда он был открыт, Леон понял, что заначки больше нет, а до зарплаты еще добрая неделя. В холодильнике ничего, кроме мяса нет…Что ж, мясная диета на неделю никому не повредит.Послышалось какое-то шуршание. Полицейский оглянулся. Эмили лазила по пакетам, доставая оттуда ту или иную вещь. Ее взгляд был вполне заинтересованным. Леон улыбнулся и пошел освобождать свой шкаф.