17 глава, "Зависимость" (1/1)

*** Лакрица с Хербом ушли, дотащив парня до спальни, чтобы тот отоспался, пока продюсер решил дать ему один выходной на восстановление. Всё шло своим чередом. Всё хорошо. Кроме, наверное, ?супер важных? дебатов в интернете. Каждый диванный критик считал своим долгом отозваться о ситуации с Джелли и о слитых фото. Кто-то кричал, что:?Все эти EDM-фаги должны сдохнуть??ББПЕ??Правильно сделал!?Кто-то, что:?Рокстар меня разочаровал как личность!??Типичный цис гетеро мужчина-трансофоб, пускай задохнётся во сне??Ему место за решёткой?. Даже создали петицию, чтобы рокера посадили. Конечно, никто её рассматривать не будет, до тех пор, пока жертва в лице Джелли не напишет сама заявление. К слову о ней?— свою долю популярности она отхватила, её даже позвали на шоу, как и… Рокстара. Что-то по типу ?Пусть говорят?. Оба отказались от участия. Популярность популярностью, но грёбанные телевизионщики любят коверкать во что-то ужасное даже самую адекватную, на первый взгляд, новость. А тут такое?— избиение, резкий уход с интервью под шокирующие факты личной жизни, фото. Рокстар перестал быть кумиром у девочек-подростков, зато обзавёлся новыми фанатами в лице любителей жести.Прошёл выходной, а точнее только вечер. Рокстар ничего не ел, его трясло. Лежать он больше не может. Его тело горит, будто бы музыкант только что побывал в бане. Весь день рокер пролежал той же одежде, что и вчера. Плевать, воняет ли от него или нет, сейчас вообще было не до этого. Уходит в ванную. Он суетливо хватается за шкафчики, ища нурофен или хоть что-то похожее на обезболивающее и жаропонижающее. Там Рокстар встречается со своим отражением?— зрачки расширены, как будто тот всю ночь кололся, а не лежал в полумёртвом состоянии.—?Надо отвлечься,?— вздыхает альбинос, хватая стакан, с помощью которого обычно полощет рот. Наливает воды, глотает капсулы и запивает холодной жидкостью. Ещё хочется пить, хотя он выпил целую кружку. Наливает, пьёт, наливает, пьёт. Уже в живот не вмещается столько, а в горле сухо.—?Надо отвлечься Повторяет парень.***Он едет из того же самого клуба обратно домой в такси. Под курткой инъекции, штук пять точно. Об этом никто не должен узнать. Тем более Лакрица. Боже, во что Рокстар превращается? Всё же было так хорошо. Почему именно сейчас всё должно катиться в пропасть? Он тяжко вздыхает. Надеется, что шприцы не лопнут или не проколят куртку, хотя были закрыты при помощи колпачка. Было очень страшно. Вдруг, у него найдут этот пресловутый героин? Страх невыносимый.—?Приехали.—?А? Уже? Спасибо,?— Рокстар врёт. Он считал каждую минуту, пока они ехали. Выходит из машины, ступая на промёрзлый и чуть мокрый от недавнего дождя асфальт.—?Подождите,?— вдруг говорит таксист. Сердце рокера упало в пятки. Он узнал? Откуда?! Рокстар медленно оборачивается.—?Оставьте обо мне хороший отзыв в приложении. Я только недавно сюда устроился,?— улыбается водитель. Рокстар выдыхает.—?Да, конечно, без проблем,?— улыбается в ответ альбинос, уходя в сторону своего дома. Наконец-то можно расслабиться. Войдя внутрь, он расслаблено идёт в свою комнату. Ищет ремень, которым можно было бы перетянуть руку. Всё идёт по чёткому сценарию. Лишь бы больше не испытывать этой невыносимой ломки. Так и становятся наркоманами? С первого раза? Вдох-выдох. Он всегда может бросить, когда захочет. Верно? Кайф расплывается по телу, когда по вене течёт это золото. Будто миллионы оргазмов прошибают юное тело, проходясь щекоткой под кадыком, по груди, по животу и спине. Кожа становится гусиной и уже ничего не хочется. Перед ним?— ручка и бумага. А что, всё равно делать нечего. Можно что-нибудь написать. Так, от балды. И он пишет. Рука сама двигается, вычерчивая ветвистые буквы, такие красивые, которые рокер ещё никогда не выписывал. Такие яркие и прекрасные. Он никогда раньше не видел такие прекрасные буквы. Они словно танцуют под его рукой, вычерчивая предложения, стихи и песни, незнакомые ранее этому миру.***—?Ты это сам написал? —?удивлённо спрашивает Лакрица, смотря на текст да потирая рукой короткую бородку.—?Да! —?кивает головой Рокстар, гордо вскинув ногу на ногу и расправив руки по спинке дивана. —?Нравится?—?Мне очень нравится припев. Под него бы что-нибудь ритмичное. Звездун, дай-ка сюда гитару,?— отставив текст, попросил продюсер. Альбинос достал из-за спины дивана свою акустическую малышку, передав начальнику. Лакрица по-свойски расположился, начав что-то наигрывать. —?попробуй теперь спеть под это.И Рокстар спел. И было это прекрасно.—?Ты просто великолепен, звездун! —?восторженно произнёс продюсер. —?Очень бунтарская песня, прямо панк-рок. Тебе бы что-нибудь экстравагантное найти под это… Сможешь сам раздобыть костюм?—?Конечно! —?Рокстар горделиво усмехнулся. —?Эта песнь далась мне крайне легко, пока я лежал, ну… Знаешь, отходил от этого всего.—?Неудачный опыт с веществами дал тебе толчок в творчестве… Хвалю! —?улыбается Лакрица. —?Сможешь ещё написать подобных песен? Чтобы можно было альбомом выпустить. И название какое-нибудь резкое, дерзкое, но со смыслом. Что насчёт, м-м-м, ?заводной апельсин?? Классика, так ещё и подходит под альбом.Рокстар был вне себя от счастья. Казалось, вот, жизнь налаживается. Люди будут обожать его новый альбом. Осталось только написать ещё пару тройку песен. Наконец-то им будут гордиться. Рок-звезда поймал свою волну.Уже дома, он сел за стол в своей комнате и начал думать. Вроде что-то намечается, вот-вот и-и-и… Нет. Херня какая-то. Выкидывает листок. Тело потрясывает. Может, ещё раз кольнутся? В прошлый раз же прокатило. Рокстар вздыхает. Похоже, придётся и в этот раз проворачивать трюк.Ремень, инъекция. Он не может найти вену. Приходится использовать другую руку. Кайф. Альбинос закусывает губу и обмякает в ту же минуту. Он вновь пишет те самые узорчатые буквы, всё так прекрасно. Всё так чудесно. Никто бы и не мог подумать, что Рокстар уже по самое горло повяз в этом дерьме.***У Лакрицы сползли очки на нос.—?Так, так, так! Стоп! У нас студия звукозаписи, а не порнографии. Почему ты… Это что, латексные сапоги? —?он хлопает глазами с разинутым ртом, когда перед ним стоит это чудо в перьях. Кожаные штаны с цепями, красные яркие сапоги на огромном каблуке, которые доходят чуть ли не до ляжек, сверху просто расстёгнутая чёрная рубашка. Будь у Рокстара ещё волосы на груди и подкаченное телосложение?— точь-в-точь порноактёр для какого-нибудь садомазо гей-порно. —?Рокстар, ты серьёзно?—?Ну и как я выгляжу? —?ехидно лыбится музыкант, специально выгнувшись в спине и оттопыривая свою и без того плоскую пятую точку.—?Это даже не глэм рок, не панк рок… Это что-то совершенно странное. Ты уверен, что хочешь выйти на сцену в таком виде? —?вздыхает продюсер, поправляя спавшие очки. —?Я не настаиваю, но может сменишь образ на что-то менее вызывающее?—?Неа, я полностью в этом уверен,?— продолжал улыбаться Рокстар. —?нам не хватает дерзости. Не хватает некоторой эмпат… Имот…—?Эпатажности? —?Лакрица вскинул бровями, скрестив руки.—?Её самой!—?Если ты так сам хочешь, то, пф-ф-ф, пожалуйста. Я только за, если ты хочешь отдалиться от привычного вида. Что ж, так и пошло-поехало. Доза за дозой. Минимум три раза за неделю. Очень быстро, его образ ?смазливого мальчика-рокера? перерос в образ бунтарской и вызывающей рок-звезды. Он не стеснялся на интервью говорить разнообразные гадости в адреса самых различных исполнителей, хотя до этого ему Лакрица активно вдалбливал в мозг установку быть со всеми милым. Рокстар давал концерты. О-о-о, а какие, главное. Один раз прямо на сцене разбил гитару, швырял микрофон. Эксцентричные выходки, нецензурная лексика, которая текла ключом из строчек песен, откровенные посылы аудитории на три буквы.Параллельно Йогурт встречался с Хербом. Они ходили за ручку даже в людных местах, не стесняясь, что их могут увидеть. Наоборот, это лишь вписывалось в образ ?не такого как все? рокера. Люди оборачивались, иногда просили сфотографироваться, когда узнавали в альбиносе вновь набирающую обороты рок-звезду. Рокстар решил вибрить висок. Ну, как висок, практически пол головы. Он думал ещё проколоть себе уши на месте хряща, сделав свой образ дополненным, но побоялся боли. Может, стоит притормозить? Особенно зная, кто за всем этим наблюдает.Воронец.Он не остановился на слитых фотографиях звезды. Он следил за ним каждый божий день, наблюдал и не останавливался. Метаморфозы, которые творили с парнем наркотики, были необычны. Рокстар стал чувствовать себя увереннее, перестал мочиться под себя (что сразу приметил фотограф-сталкер). А всё благодаря дряни, которую тот вкалывал в себя. Воронец знал отношение Лакрицы к наркотикам, поэтому сделать лишние фотографии было вообще несложно. Как же смешно и жалко было психопату, когда он фотографировал рок-звезду под приходом. Как альбинос нервно искал на себе вены, которые так скоротечно портились после каждой дозы. Какие огромные деньги рокер тратил на героин. Воронцу нравилось рушить чужую жизнь под маской ?правосудия? больше, чем кому-либо ещё. Рокстар пал низко. Он тонул как Титаник, но из-за пелены в виде героина ничего не видел. Пускай и потонет в холодной воде.Фото отосланы Лакрице.***—?Приве-е-ет! —?пропел жизнерадостный Рокстар, влетая в студию так, словно он вчера не упарывался. —?Лакрица, чего ты такой тусклый?А на продюсере лица не было. Он поднял свою голову на парня с таким же взглядом, когда узнал, что альбиноса изнасиловали. Такой убитый горем или скорее разочарованный. Давно его никто таким не видели. В студии пусто. Только эти двое.-…Почему ты всегда носишь рубашки с длинным рукавом? —?спросил Лакрица. Рокстар заметно напрягся.—?Мне так нравится? —?неуверенно произнёс в ответ белокурый парень. Он почесал ту часть выбритой головы, нервно бегая глазами по помещению.—?Покажи свои руки.—?Зачем?—?Покажи. Руки.Голос мужчины звучал сурово. Он встал с кресла, подходя к Рокстару, который вжался в холодную крашеную стену.—?Почему ты мне не веришь? Всё же так хорошо! Что стряслось, Лакрица? —?хлопал глазами рокер. —?Зачем тебе мои руки?Лакрица подошёл к нему впритык, хватая того за костлявую кисть и задирая как можно выше рукав. Следы уколов. Посиневшие и даже в местах чёрные на месте бледной кожи альбиноса.—?Лакрица, это не… —?дрожащим голосом начал Рокстар, не зная, как сейчас отреагирует продюсер. —?Не то, о чём ты думаешь!—?Ясно. —?сухо произнёс Лакрица. Он отпустил парня, который в ту же секунду одёрнул обратно рукав. Взял свой кожаный портфель, доставая ручки и бумаги. Сев обратно за кресло, он начал молча их подписывать.—?Что ты делаешь? —?уголки губ парня дрожали.—?Отказываюсь тебя продюсировать. Сам справишься, без моей помощи.—?Лакрица, нет! —?вся брутальность альбиноса улетучилась. Он подбежал к продюсеру, пытаясь взять за плечо, но тот грубо отмахнулся.—?Мне не нужна такая пустышка,?— рыкнул мужчина. —?Я действительно гордился тобой. Я был так счастлив, что ты наконец нашёл свою низшу, что ты вышел на новый уровень, но всё это сделал не ты. Сделали наркотики. Мне хочется наорать на тебя, но я больше не могу. Я принципиальный человек.—?Лакрица, нет! —?Рокстар был готов упасть на колени перед своим продюсером. Он быстро дышал, смотря то на бумаги, то на Лакрицу. —?Не делай этого. Пожалуйста, ты мне очень важен. Я не смогу без тебя. Лакрица, я брошу наркотики! Я сделаю что угодно!—?Ничего мне от тебя уже не нужно. Ты сам выбрал свой путь. Но запомни?— ты сам испортил себе жизнь. Никакие детские травмы не оправдывают человека, который запихнул себя по самое горло в дерьмо. Ни мать твоя, ни отец, ни Джелли и её компания. Никто не виноват. Только ты.Лакрица оставил один документ на столе, пока остальные запихнул себе в чемодан.—?Прощай. Ты был отличным музыкантом,?— вздохнул продюсер, встав с кресла. Он обошёл Рокстара, даже не посмотрев на него и вышел из студии. Рокер остался один, смотря себе под ноги. Он плюхнулся на кресле, где сидел Лакрица и схватился за голову.